Таша и Демон

"Он ушёл, но обещал вернуться" Как Карлсон, да. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Грустно ли?.. Страшно. Потому что Таша знает: ушедший в третий раз, он уже не вернётся. *** Она всегда была одинока. В кругу семьи, где всегда больше любили брата, во враждебном классе и даже с парнем, появившимся только потому, что "так надо"... Придумала ли Таша Демона? Или он всегда был рядом? В первый раз Демон (или это был ещё не он?..) ушёл, когда Таша была ребёнком. Воображаемый друг, говоривший ей такие вещи, до которых девочка никогда бы не додумалась сама. Она не помнит ни лица, ни голоса. Он просто был. Как часть её реальности, часть её комнаты. Он ждал её из школы, становился позади, за спинкой стула, говорил с ней - то ли мысленно, то ли вслух. Иногда отвечал на вопросы, чаще - вопросами, как стереотипный еврей, насмешливо и с подколками. Чем дальше, тем на большее расстояние от комнаты он мог уходить вместе с ней. Перед его исчезновением они даже ездили вместе в автобусе... Когда Таша стала юной девушкой - нескладной и непопулярной в школе, хоть и симпатичной - он её не хотел. Или скрывал это тщательно. Впрочем, один раз не скрыл - Таша не помнит подробностей, да и как он исчез, не помнит... Помнит только девушку, появившуюся однажды в комнате вместо него. "Он больше не придёт", - холодно сказала гостья. Вместо её ног на полу извивался клубок тяжёлых осьминожьих щупальцев. *** Таша обхватывает голову руками, невидяще глядя сквозь монитор ноутбука. ..."Кто ты, откуда?" "Тебе лучше не знать"... ..."Он больше не придёт"... Мозаика складывается. Он знал с самого начала, что к ней нельзя. Они не пускали его с самого начала... Таша запускает пальцы в свои чёрно-красные пряди. Как у него. Как у него... Как у её Демона. *** Второй раз он ушёл около года назад. Демон, которого она любила, как сумасшедшая. Демон-хирург - талантливый, агрессивный, но благородный. Сдержанный, хмурый. Он появился постепенно, выросши незаметно из образа придуманного персонажа. Начал появляться за спиной - как тогда, в детстве. Отвечать на вопросы... "Я - это он. Он - это я. Мы - это ты". Был ещё второй - Тарантул. Худой и язвительный, скользкий пройдоха с острым и наглым лицом. Таша никогда не понимала, кто он и чего хочет. Тарантул крутился вокруг Демона, пытался то ли обмануть, подставить, то ли заполучить к себе. Занять место Таши. Он пытался убедить Ташу, что он и есть она сама, пока Демон не видел; льстил, мутил воду... Пытался оговорить её перед Демоном и, смеясь, ускользал от его гнева. Один раз даже прикинулся самим Демоном - то ли проверить Ташу хотел, то ли испоганить, забрать чистоту... "Голоса в моей голове", - писала о них Таша. Иногда пересказывала на своей странице их перебранки... Кто-то покрутит пальцем у виска, кто-то примется заинтересованно расспрашивать... А для Таши Демон снова был неотъемлемой частью реальности. Он был настоящим, хоть и прикасался к ней только во снах. Он видел её насквозь, но уважал; мудрый и опытный, никогда не относился к ней как к маленькой; ревновал, беспокоился за неё, осторожничал. Будто опасался, что лазейку, через которую он пробился к ней во второй раз, кто-то найдёт. Снова найдёт... "Это кто? Питомец твой?" - спросила Таша, когда они лежали на кровати в очередном её сне: что-то белое, с небольшую собаку размером, бесшумно возникло сбоку от кровати, плавно втекло наверх и село у них в ногах, позволяя себя разглядеть. Снежно-белое лисье тело, собачьи уши торчком - и милое кукольное личико под копной лохматых белых волос... Таша удивилась тому, как изменился в лице Демон, бросив взгляд на существо; но и саму её прошибло холодом при виде фарфорово-бледной мордашки - черноглазой, с узкими щёлками на месте носа и бесстрастной улыбкой, кривящей крошечный рот. "Это - Наблюдатель". *** Таша сжимает кулаки. Гневом уже не поможешь, гневом уже ничего не исправишь... Но она видит произошедшее снова и снова, как только закрывает глаза. Какое тебе дело, чёртова тварь?! Какое тебе было до него дело?!.. *** Демон начал странно вести себя после того, как их посетил Наблюдатель. Не появлялся сутками. Приходил и молчал. В последние две ночи он не давал Таше спать: будил, стоило только задремать, и молчал. Будто очень хотел что-то сказать и не мог... Измотал и разозлил своими выходками и недомолвками. А потом пообещал, что скоро объявится во плоти, - и исчез. *** Во плоти... Таша повторяет это про себя, всё ещё не веря произошедшему. Она никогда не хотела никого касаться ТАК; она и сама не хотела ничьих прикосновений: это было грязно и мерзко для неё. Но сейчас Таша сжимает зубы, обхватив себя за плечи. Сейчас она отдала бы всё, только бы ещё раз прикоснуться к нему. Пропустить между пальцами красные пряди... Почувствовать пружинистую тяжесть мускулистого тела. Кажется, что лишь какие-то секунды назад Таша таяла под его прикосновениями - будто во сне, будто в дымке нереальности - и поверить не могла, что всё происходит на самом деле. Мерный стук колёс... Его шальные глаза напротив её глаз, перепуганных и пьяных от счастья. Крупные ладони скользят по окаменевшим от смущения, поджавшимся плечам. "Я искал тебя", - шёпотом, у самого уха, заставляя щекотно вздрогнуть. Искал. Искал! Её, Ташу. Одержимую им. Искал... Разве могла она мечтать об этом, когда впервые увидела в интернете его красноволосое фото, заинтересовавшись песней, и поняла со внезапной ясностью: вот он, её Демон! Он и никто иной. Бесконечно далёкий. Не подозревающий о её существовании. С самого начала знакомый и родной. Обожаемый... *** Клэйтон просто просматривал запись со своего концерта в русском городе с непроизносимым названием, который он запомнил для себя как Е-бург. Развалившись на продавленном гостиничном кресле и мрачно раздумывая о том, какой же чёрт его дёрнул в этот утомительный тур по России. И вдруг увидел. Приблизил... Лицо в толпе, бледное и безэмоционально-закаменевшее. Девушка чуть старше двадцати. Стрижка - как на артах к его альбому: ёжик волос на макушке, длинные пряди по бокам. Красно-чёрные, как у него самого. "Кто ты?.." Вспышка полуосознанных воспоминаний - то ли сон, то ли бред. Незнакомая комната... "Кто ты?" - это спрашивает уже она, та девушка. "Я - это он. Он - это я. Мы - это ты". "Что за бредятина?!" - Клэйтон тяжело мотает головой - и его полуобморочная послеконцертная усталость посылает вдогонку ещё две едва оформленные мысли: "Я должен её найти" - приказ, так похожий на его собственный, - и бесстрастное предупреждение леденяще-холодным шёпотом: "Не смей". *** В это время Таша, тихо давясь слезами, бросала в сумку вещи, которые будто сами собой разбрелись по гостиничной комнатёнке. Не получилось! Не сбылось... Всё зря! Она ждала больше года, считала дни до концерта, сорвалась, бросив всё, в Екатеринбург! А Клэйтон оказался чужим, далеким, незнакомым. Даже услышанный вживую, даже обласканный обожающим взглядом с расстояния в пять метров... Но на что вообще можно было рассчитывать? На то, что её мечта, её воплощённый Демон спустится к ней со сцены, воспылав внезапной любовью к её каменной от смущения физиономии?! На то, что на следующем его концерте что-то изменится?.. Таша понимала, что это бессмысленно, и что денег на ещё один концерт у неё нет, но собиралась сейчас в Москву. Там были дела... Да, дела. И Клэй здесь был не при чём. Но на поезд, который отправлялся через два часа, она должна была успеть во что бы то ни стало. *** Естественно, как трезвый реалист и прагматик, Клэйтон никого не стал искать. Списал все "глюки" на усталость и принялся собирать разбросанные по номеру вещи: поезд в Москву уже через два часа, поспать можно будет и там... *** Они столкнулись возле сортира в конце вагона. Он выходил из кабинки, а Таша зашла в тамбур выбросить коробку от сока. Замерли невольно. Сплелись взглядами - "О нет нет нет нет нет это невозможно" - "Откуда же я её знаю" - и остановившимися от потрясения, широко распахнутыми глазами Таша увидела, как карие радужки Клэйтона растворяются в сером свечении... ...Обжигающая, острая, чужая-своя память проносится сквозь его рассудок, как горсть битого стекла... ...Он за её спиной. Морщится, поджав губы: "От тебя пахнет кем-то чужим. Мне это не по душе". ...Он боится прикоснуться. Отравить собой. Она так близко и бесконечно далеко, в другой, неосязаемой реальности... ...Сидя в её комнате, он вдруг "теряет", перестаёт чувствовать её присутствие - "Нет, нет, ты не мог узнать, ты не мог добраться до неё, белобрысый мерзавец!.." - и встречает её, вернувшуюся из уборной, колючим настороженным взглядом: "Где ты была?"... - Ты... - шепчет Клэйтон - хрипит Демон - тяжело шатнувшись к стенке. Грохочут колёса, хлопает незакрытая дверь сортира. Таша оторопело смотрит на тяжёлое мужское тело, сползающее, подрагивая, по исцарапанной похабными надписями стенке. - How are you? What wrong? - бормочет, запинаясь, растеряв вдруг все слова маниакально выученного (для него!) английского. Его глаза бешеные - и серые, как пепел. Закатываются под изломанные брови. Таша, рухнув рядом (не то быстро опустилась на колени, не то просто споткнулась об его ноги и упала), хватается за туго обтянутые чёрной футболкой плечи - не до приличий уже, человеку плохо! - хочет встряхнуть - и его пальцы вцепляются в ответ, в её плечи. Кажется, Таша даже слышит хруст - напополам с ослепляющей болью. Её вскрик - каркающий резкий вдох - заставляет Демона болезненно вздрогнуть. Пальцы разжимаются - и пока серебристо-серый цвет его глаз сменяется карим, Демон успевает шепнуть по-русски: - Нашёл... *** Скрещенные руки Таши, обхватившей себя за плечи, сползают ниже. Надо же, здесь всё ещё не прикоснуться - вот это цапнул... Перелом, нет - какая разница? Даже боль, едва позволяющая шевельнуть рукой, - слишком сладкое напоминание о нём... Теперь, когда он даже не успел ничего сказать на прощание. Ничего не успел понять... *** Клэйтон притащил её в своё купе чуть ли не силком, оторопевшую от шока и совсем чуть-чуть - от боли. Заговорил многословно и неразборчиво, жестикулируя, пытаясь усадить гостью на незаправленную спальную полку и являя собой воплощённное - взъерошенное и красноволосое - чувство вины. - Don't understand, - мотала головой Таша, пожирая его смущённым взглядом. Клэйтон рванулся было к выходу из купе - найти врача или ещё чёрт знает зачем - но Таша отчаянным выкриком "I'm okay, don't leave me!!!" остановила его у самой двери. Кажется, он даже поверил, что всё в порядке - серьёзная и строгая в своих очках, Таша умела быть убедительной - ровно до того момента, как, задев его случайно пострадавшим плечом, она болезненно охнула и плюхнулась обратно на всклокоченную простыню на полке. ...Он был как будто пьян. Ещё до того, как выгреб из вещей и откупорил пузатую бутыль вискаря и разлил по сувенирным ("за дружбу" и "за оргазм", остальные остались в коробке) чекушкам. Ещё до того, как глотнул с ней за компанию - обезболить же! - первый маленький обжигающий залп. - Надо еды принести, у меня там в купе лежит! - спохватилась Таша, давя кашель; пойло воспламенило рот и вытопило слёзы из глаз, зато боль отступила куда-то на задворки сознания, и вместо неё пришла жгучая жажда действия. - What? No-no, stay! *** Они попросили друг друга остаться. Тогда она ещё не понимала, как много значат для связи с демоном эти обыденно-ритуальные фразы. И как много значит то, что произошло потом... *** Да, Клэйтон был будто пьян. Смотрел, так странно смотрел. Непонимающе, пристально, растерянно; то щурился сосредоточенно, наклонившись ближе, то отклонялся назад с видом "да не может быть!". И опрокидывал в себя стопку за стопкой, как воду. - Ты взрослый уже мужчина. Тебе бы иметь семью, детей, - втолковывала Таша - закуской не корми, дай мораль почитать - заплетающимся языком, с трудом подбирая английские слова. - А ты катаешься по поездам неухоженный, голодный, еды совсем не имеешь, только алкоголь и стаканы. - Я старше, чем моё тело, - неожиданно для себя самого ответил Клэйтон - нашептали алкогольные пары в его голове - спокойно сообщил Демон. А когда голодная ошалевшая Таша окончательно "поплыла", разговоры на примитивном английском стали отрывисты и безумны, как её полусонные диалоги с Демоном год назад: - Помнишь меня? - Я тебя знаю. - И я тебя помню... Как в тумане. Так неожиданно, так нереально. Взгляд не оторвать от его губ. Необычный рот, широкий и твёрдый, всегда с приподнятыми уголками: жабий, змеиный - каких только эпитетов Таша ему ему не подбирала, разглядывая часами на экране компьютера или смартфона - подчёркнутый колечком пирсинга под нижней губой. В какой-то момент Таше показалось, что ничего нет проще и естественней, чем прикоснуться кончиками пальцев... *** Их жжёт даже сейчас. Таша ловит себя на том, что свернула в своём ноуте все окна и невесомо касается пальцем экрана, где Он. Что ей ещё остаётся? *** Сумасшедшая, нелепая, чудесная, чужая-родная... Подрагивающие робкие пальцы - кольцо под губой - будто током удар! - и сумбур мыслей-ощущений-узнаваний в его голове бахнул Большим Взрывом, не оставив ничего. Ни торжествующего "Моя!", ни перепуганного "Отравлю, сломаю, испорчу", ни даже удивлённого "Что, б**ть, происходит?!" - только чокнутый Клэйтон в вакууме, созерцающий свою руку, которая тянется к маленькой, будто детской кисти, к кожано-металическим бласлетам на узком запястье, к кольцу с затейливой резьбой. Перехватывает осторожно, задерживает у губ... Медленная сладкая смерть - обретение. Жжение от серебра, угнездившегося на её пальце - где-то на закоулках восприятия, почти неощутимо. Обрывки фраз - двое будто одно - не разберёшь, где чьи... ...Хоть раз в жизни... ...Это ты... ...сделай то, что хочешь... ...Ты - тот самый... мой Демон... Таша пьяная и смелая, сосредоточенно-уверенная - но замирает оторопело, когда губы, о которых она так мечтала, бережно касаются её пальцев, перебирают, ласкают... "Дааа..." - то ли громкой мыслью, то ли - упоённо и бесстрашно - вслух; и пальцы второй руки она, всё ещё не веря реальности, вплетает в его красные волосы. Секунда - и Клэйтон, подавшись вплотную, жадно сминает губами её рот: будто вгрызается, властно и отчаянно. Таша вздрагивает, глухо стонет сквозь поцелуй - Демон жадно шарит ладонями по её горячему телу, забирается под одежду. Восторг обладания не затмить уже ничем, никаким страхом и неловкостью. Это - больше, чем воссоединение, больше, чем страсть. Это - нечто единственно возможное сейчас и всегда. Демон опрокидывает её на смятое железнодорожное бельё; податливая и несмелая, Таша с неожиданно собственнической сосредоточенностью проникает маленькими ладошками под его футболку, оглаживает, будто обжигаясь, бока... Демон рычит глухо, утробно, подёргиваясь от невыносимо-острых вспышек удовольствия, приправленных пряной болью серебра. Он пытается заглянуть ей в глаза - Таша отворачивается, прикусив губу, вцепившись пальцами; напополам с горячими выдохами Демон проходится губами по её уху, по напряжённой жилке сбоку шеи... Заласкивает - тягуче, изощрённо-медленно, сквозь свитер и без свитера, вынуждая тихо умоляюще поскуливать и выгибаться мостиком... Моя, моя, какая же чудесная!.. От очередного отчаянного стона Демон сам не выдерживает своей игры; остатки одежды - прочь, её ноги обхватывают пояс - дааа!.. *** Таша краснеет, вспоминая. Образец чистоты и морали - напиться и потерять девственность в поезде с первым встречным! Пусть и с тем, кого любила так давно и преданно, находясь за тысячи километров и не общаясь вживую, суть одна - первым встречным! Но Клэйтон... или Демон - к нему сложно применить эти все условности и понятия. Он был именно тем, единственным, любимым, с которым случилось то, что должно было случиться. И всё было именно так, как надо. Было. Было... *** На простыне с давно выцветшим бледным узором - яркие соцветия крови. И глаза Демона уже не серы - черны, как бездна. Он выдыхает коротко и резко с каждым движением, и Таша мечется под ним и стонет, и непослушные руки исполосовали широкую спину, и волосы сбились, и она никак не может дотянуться до его губ, и, шалея от греховного удовольствия - боль осталась позади - бессознательно терзает ртом его твёрдые ключицы... И когда Демон чувствует, как каждый рывок навстречу блаженству - всё нетерпеливее, всё безумнее! - отдаётся щекочуще-упругой вибрацией неосязаемой цепи, стянувшей их вместе; когда он понимает, что каждое движение Таши вспыхивает в нём так отчётливо, так ярко - он пробует эту цепь на прочность, всё ещё не веря. Рвано выдыхает в унисон с её всхлипом, вбиваясь сильнее - успевает полуосознанно удивиться: он видел всякое, но как, КАК, чёрт подери, с первого раза - с полраза! - могла возникнуть такая мощная связь, так прорасти, так соединить... Глубокий, потрясённо-блаженный вскрик Таши, упругая сжимающая пульсация - и его сознание накрывает плеснувшая снизу вверх волна упоительного кайфа, выметая из головы все мысли до единой. И в эти несколько секунд Клэйтон - это Демон, всезнающий и чокнутый от чуждого ему чувства, и они с Ташей - одно, и каждое мягкое скольжение по инерции, каждая вибрация связующей цепи - на двоих. Он сжимает в объятиях судорожно хватающую воздух Ташу - зажмурилась, сжалась, стесняясь каждого изданного стона, каждого пятна крови на белье, каждой оставленной на Клэйтоне отметины - и утыкается носом в её растрёпанные красно-чёрные волосы. Он блаженствует, он обладает, он цел, сыт, един. Он не чувствует присутствия грациозной белоснежной твари и холодного взгляда огромных чёрных глаз. Впрочем, Наблюдатель не спешит показываться. Ему некуда торопиться. Он даже позволит им одеться. *** "Он, по сути, не плохой и не хороший. Он просто есть. Демон его не боится, он просто страшится последствий. Демон говорит, что ему-то он ничего сделать не может, а вот избраннице его - вполне". Таша помнит это - слово в слово. Таша повторяет это, как заповеди. Это не даёт чокнуться от ужаса и боли. Если это правда, то почему всё случилось так?! *** Чёрные глаза - без белков, без единой жилки, без единого блика - как два широко распахнутых провала в Ничто, под которыми залегли болезненные тени. Наблюдатель подбирается неуловимо и текуче, как змея, к самому лицу - и шепчет слова на мёртвом, давно истлевшем языке своим крошечным улыбающимся ртом: шепчет с журчащим жутковатым хрипом, почти касаясь лохматой белой шевелюрой ташиного лба. Отшатнуться, отползти! - но ни рукой шевельнуть, ни вдохнуть она не может - как в кошмарном сне, когда задыхаешься от беззвучного сиплого крика и ужаса... Потому что ей вдруг приходит осознание: если шепчущий Наблюдатель закричит - издаст хоть звук громче своего вкрадчивого проклинающего журчания - случится что-то страшное и непоправимое, чему и названия нет. Белые бескровные губы расползаются, уродуя растущим провалом рта фарфоровое кукольное личико - медленно, медленно... И дальше время пускается галопом, и Таша видит всё безумным нагромождением скачущих кадров. Беззубый жадный рот распахивается на всё её лицо - грохот позади - Ташу грубо отшвыривают за плечо - спина Клэйтона, широкая ладонь к морде твари - по глазам бьёт чёрная муть - и безжизненным красноволосым манекеном Демон обваливается на полку и дальше, на пол, одновременно с движением текуче юркнувшей вниз белёсой твари. Кажется, Таша кричит. А может быть, нет. Уши заложило наглухо, голова тяжёлая-тяжёлая, по шее что-то течёт тепло и щекотно. Кажется, Наблюдатель всё-таки успел зашипеть... Кажется... *** Таша оглохла на несколько часов. Оглохла, отупела. Не сопротивлялась. Кажется, розововолосый парень, коллега Клэя, заботливо сопроводил её в купе, таща за плечи - легко, будто она была роскошным вечерним платьем на вешалке. Усадил, услужливо раскрыл перед носом её ноутбук. Будто и не было ничего... Что-то сказал, кажется. Таша не слышала. В её голове, что была, по ощущениям, до краёв заполнена удушающей колючей стекловатой, лениво и болезненно перекатывалось только одно, последнее видение: как розововолосый, возникнув откуда-то в запертом купе, наклоняется над тяжёлым телом Клэйтона и жутковато-лёгким, несуразным для своей тощей фигуры движением поднимает его, вскидывает к себе на острое плечо. "Он совершил ошибку. Мы позаботимся о нём, - выходя, заверяет... Брэтт?.. Тарантул?.. - Позаботимся, детка, не волнуйся". *** Они заодно. Они почуяли и пришли, забрали его. Он не вписывается в их схемы и правила, он никогда не вписывался ни в чьи правила. Как далеко они зайдут, пользуясь его беспомощностью? Что они сделают с ним теперь? Что уже успели сделать? Сколько в этом её вины - вины испорченной грязной девчонки, отлично знавшей, что Демон не совладает с собой, получив возможность прикоснуться? Таша невидящим взглядом смотрит в ноутбук. Голова нещадно болит, но уже может думать. За окном - темнота. Уже вечер. "Следующая станция - Казань пассажирская, стоянка пятнадцать минут" Таша сворачивает окно браузера. Аккуратно закрывает ноут. Обратный поезд - через восемь минут. Можно успеть. Необходимо успеть. Она не знает, что будет делать, когда найдёт их. Она не знает, сколько мозга ей выжег удар Наблюдателя, хоть и погашенный Демоном почти полностью. Она знает только, где Он. Чувствует всей своей кровью, часть которой отдала ему сегодня, окончательно привязав к себе. Она не знает, на что они теперь способны вместе. Она знает, что найдёт его. Таша выдыхает задымленный воздух тамбура и выходит из поезда.