Спальни девочек
По ширине этот проход был… Ронни осторожно примерился. Он вспомнил, как его папа говорил ему, что главное — чтобы пролезла голова. Ронни просунул в проход голову. Голова прошла свободно, и даже уши не помешали, что было уж вовсе странно. Запах вёл его туда. Оттуда же слышался девичий смех. — Ага! — сказал себе Ронни. — Если я что-нибудь понимаю, то веселье — это мой друг Гарри Поттер, а моего друга Гарри Поттера кто-нибудь да обязательно покормит! Тут он пригорюнился на минутку, жалея своего друга Гарри Поттера, у которого было такое короткое имя. Ронни даже представить себе не мог муки людей с короткими именами. Даже он иногда завидовал своему деду, полное имя которого занимало целый лист в книге и полностью загораживало фамильное дерево Уизли. Повздыхав, Ронни смело протиснулся в проход, поскольку запах с новой силой ударил в ноздри. Плечи тоже легко прошли, но вот дальше… Та часть тела, которую миссис Уизли нежно называла “булочки” в тот момент, когда подкладывала Ронни добавку, протиснулась с трудом, и Ронни приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы продвигаться вперёд, отталкиваясь одновременно и руками, и ногами. Наконец, он смог руками зацепиться за дальний край норы, и дальше пошло легче, поскольку он смог как бы вытягивать себя наружу. Провалившись в следующее помещение, Ронни сначала перевёл дух, а потом снова повёл носом. Запах манил и притягивал, он, казалось, прямо-таки висел в воздухе, словно путеводная нить… Арины? Арианы? — Арахны! — радостно вспомнил Ронни, подумав, что мама бы сейчас гордилась тем, какой он умный, и обязательно подложила бы ему добавки или, чего лучше, попросила бы того самого дядюшку Джона Смита прислать ему, наконец, спам. — Арахна же паучиха, значит, и нить её! Он поднялся на ноги и безошибочно направился к той двери, откуда слышался девичий смех и какие-то стоны. — Точно, едят! — заметил про себя Ронни. — И наверняка что-нибудь очень-очень вкусное! Он подошёл к двери, из-за которой и доносился этот волшебный запах, и постучал. Смех резко стих, и за дверью установилась тишина, прерываемая каким-то непонятным шуршанием. — Эй, — крикнул Ронни. — Кто-нибудь дома? Вместо ответа послышалась какая-то возня, а потом снова стало тихо. — Я спросил — эй, кто-нибудь дома? — повторил Ронни громко-громко. — Нет! — ответил девичий голос. — И незачем так орать, — прибавил другой, — Мы и в первый раз прекрасно тебя слышали. — Простите! — сказал Ронни. — А что, совсем-совсем никого нет дома? — Совсем-совсем никого! — отвечал третий голос. Тут Ронни озадаченно уселся на пол и задумался. — Не может быть, чтобы там совсем-совсем никого не было! — размышлял он. — Кто-то там всё-таки есть — ведь кто-нибудь должен же был сказать “совсем-совсем никого!” Поэтому он снова постучал и спросил: — Слушай, Гарри, ты здесь? — Нет, меня здесь нет! — ответил кто-то голосом его друга Гарри Поттера. — А разве это не твой голос? — удивился Ронни — По-моему, нет, — ответил какой-то низкий грубый мужской голос, который закашлялся и продолжил голосом его друга Гарри Поттера, только хриплым. — По-моему, он совсем, ну ни капельки не похож! И не должен быть похож! — Вот как? — сказал Ронни. Он вытянул вверх указательный палец, чтобы легче думать было, и снова задумался, а потом опять постучал в дверь и сказал: — Будьте так добры, скажите мне, пожалуйста, куда девался Гарри Поттер? — Он пошёл в гости к своему другу Ронни, — ответил четвёртый девичий голос. — Они знаешь какие с ним друзья! Ронни вздохнул. Значит, кормить сегодня не будут! Он поднялся с пола и побрёл к норе, через которую сюда попал, горестно оттягивая ремень, под которым уже образовалось непозволительно много пустого места. — Запас карман не тянет! — обычно говорил ему папа, доедая кабанью ногу. А тут запаса-то и не было. Задумавшись, Ронни с размаха приложился лбом о стену над норой, и в глазах у него заплясали пикси, посыпая всё вокруг своей пыльцой — Стоп! Да это же я! — вдруг сообразил Ронни. Он развернулся и вприпрыжку побежал обратно к двери, на ходу крича: — Это же я! Я! — Что значит — я? — строго спросил пятый девичий голос. — “Я” разные бывают! — Я — значит я, Ронни Уизли! — воскликнул Ронни. — Ты в этом уверен? — спросил кто-то голосом его друга Гарри Поттера. Что Ронни знал точно — так это то, что его друг Гарри Поттер никогда ничего просто так не спрашивает. И даже если кто-то другой спрашивает голосом его друга Гарри Поттера, то это — неспроста. Ронни придирчиво ощупал “булочки” и живот, а потом вспомнил, что у него с собой есть блестящая ложка из нержавеющей стали. Он вытащил ложку из кармана, облизал её, снова вспомнив, что уже толком и не помнит, когда в последний раз ел, и начал разглядывать себя в изогнутой поверхности. Вроде, всё на месте — усы, лапы, хвост… То есть, волосы, губы и нос. — Не очень, — ответил Ронни, — но уверен. — Ну хорошо, тогда входи! — сказал кто-то голосом его друга Гарри Поттера. — Мег, душечка, если тебя не затруднит… Ронни снова услышал шуршание, потом топот босых ножек, щелкнул замок, и дверь открылась. На пороге стояла замотанная в простыню Меган Джонс. — Заходи, — сказала он. — Весело тут у вас! — восхитился Ронни, осторожно переступая порог. Девушки составили вместе свои кровати так, что получилась одна большая, укрытая таким же огромным одеялом, под которым в центре лежал его друг Гарри Поттер, с обеих сторон притиснутый Мораг, Сюзан, Салли-Энн и Ханной. — Ой, — сказал Ронни, увидев ведро, до половины заполненное шариками. — А можно мне тоже шарик? Меган вытащила из ящика тумбочки длинную ленту шариков, оторвала один и бросила Ронни. Тот сразу обрадованно вскрыл упаковку и начал надувать, гордо кося одним глазом на девушек, завороженно за ним следящих. Ронни подумал, что, наверное, лучше него никто не умеет надувать шарики, оттого его друг Гарри Поттер и выбрасывает их в таких количествах. — Ты был совершенно прав, — сказал его друг Гарри Поттер, осмотрев его с головы до ног. — Это действительно ты! Здравствуй, очень рад тебя видеть! — А ты думал, кто это? — удивился Ронни. — Ну, я думал, мало ли кто это может быть! — пожал плечами его друг Гарри Поттер, вытащил из-под одеяла руку, зачем-то понюхал, подмигнув сразу покрасневшей Салли-Энн, с умным видом поправил очки на переносице и поднял кверху указательный палец. — Сам знаешь, тут, в Хогвартсе, нельзя пускать в спальню кого попало! Постоянная бдительность! При этих словах все присутствующие втянули головы в плечи, словно где-то рядом и вправду мог оказаться Шизоглаз Муди. — Ну ладно, — вздохнул Ронни. — А не пора ли чем-нибудь подкрепиться? Ронни был всегда не прочь немного подкрепиться, в особенности часа в три ночи, потому что в это время ужин уже давно окончился, а завтрак ещё и не думал начинаться. Его друг Гарри Поттер с виноватым вздохом посмотрел на девушек. Лежащие с краю Меган и Ханна достали разложенные рядом с кроватью на стульях пижамы и утащили их под одеяло. Ронни, конечно, страшно обрадовался, увидев, что, девушки в пижамах слезли с постели и достают чашки и тарелки. Перед ним появилась огромная миска, до краёв заполненная овсяной кашей с… — Ронни блаженно повёл носом и зажмурился, позволяя запаху унести его на самое седьмое небо — со спамом. А когда Ханна, отрезая краюху хлеба, спросила: — Тебе чего намазать — мёду или сгущённого молока? — Ронни пришёл в такой восторг, что выпалил: — И того, и другого! — а потом понял, что им может показаться, будто он жадничает, и добавил: — И лучше без хлеба! Потом она замолчал он замолчал и долго-долго ничего не говорил, потому что рот у него был ужасно занят очень-очень важным делом. А спустя ещё некоторое время, напевая что-то сладким сгущённо-медовым голосом Ронни встал из-за стола, одобрительно похлопал себя по набитому, как барабан, животу, безуспешно попробовал оттянуть ремень — и отсутствие свободного места его особенно порадовало — от всей души попытался поклониться и сказал: — Ну, я пойду, пожалуй? — Уже пора? — вежливо спросил его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. Может, он даже подумал про себя: “— Не очень-то вежливо уходить из гостей сразу, как только наелся”” — но вслух он этого не сказал, потому что он был очень умный мальчик. Вслух он только лишь спросил: — Уже пора? — Ну, — замялся Ронни, — я бы мог побыть ещё немного, если бы ты… если бы вы… если бы у вас… — запинался он и при этом почему-то не сводил глаз с буфета, из которого ранее таким волшебным образом появились все эти вкусности. — По правде говоря, — сказал его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице, — у нас ту небольшое дело. “— Будут надувать шарики! И опять без меня!” — огорчённо подумал Ронни, но вслух не сказал, а сказал лишь: — А-а, ну хорошо, тогда я пойду. Всего хорошего. — Ну, всего хорошего, если ты больше ничего не хочешь, — сказала Меган. — А разве ещё что-нибудь есть? — с надеждой спросил Ронни, оживлённо раздувая ноздри. Ханна заглянула во все кастрюли и банки и со вздохом сказала: — Увы, совсем ничего не осталось. — Я так и думал, — ещё сильнее огорчился Ронни, покачав головой. — Ну, до свиданья, мне пора идти. Он вышел из спальни девочек, и сразу за его спиной щёлкнул замок, а потом послышались радостные крики и смех. Ронни подумал, что наверняка они только что нашли под кроватью большой ящик спама. Или даже два ящика. Он развернулся, снова подошёл к двери и поднял было руку, чтобы постучать, но тут смех сменился каким-то чавканьем, стонами и вздохами, и он понял, что спам уже съели без него. Да и, в сущности, что такое — два ящика спама? Там и одному-то не вдосталь… Совсем огорчённый, он встал на колени перед норой и начал выбираться. Голова и плечи зашли по-прежнему легко, но потом началось что-то непонятное. С ужасом Ронни вдруг осознал, что его “булочки” дальше не лезут. Он посильнее упёрся ногами в пол, и начал толкать себя в нору, но лишь сильнее застрял. — Помогите! — закричал Ронни. — Спасите! Никто ему не ответил, и тогда он попытался выползти обратно, но обратно тоже ходу не было. — Спасите, спасите, спасите! — завопил Ронни и попытался проползти вперёд. Это ему не удалось, и он закричал, что есть мочи: — Помогите! Спасите! Кто-нибудь! Никто не отозвался, и тогда Ронни подпёр ладошкой подбородок и начал думать. Думать было очень трудно, и поэтому глаза его сами собой закрылись, и он заснул. Проснулся он оттого, что его кто-то тихонько звал. — Ронни, — звал голос. — Ронни! Ронни улыбнулся и сладко зачмокал во сне. Сейчас его покормят. — Ронни! — послышался другой голос, уже сердитый. Он открыл глаза и увидел перед собой своего друга Гарри Поттера и свою подругу Гермиону Грейнджер. — И ты мне хочешь сказать, что не знаешь, как он здесь оказался? — прошипела его подруга Гермиона Грейнджер. — Ну, — протянул его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. — Я тут совершенно случайно зашёл к девчонкам… — Какого чёрта, Гарри! — ещё сильнее зашипела его подруга Гермиона Грейнджер. — Мы же тебя вчера звали к себе! — О, смотри, — кивнул его друг Гарри Поттер и с умным видом поправил очки на переносице. — Ронни проснулся. — Мы ещё поговорим! — прошипела его подруга Гермиона Грейнджер и нормальным голосом обратилась к нему: — О, Ронни, а что ты тут делаешь? — Ты, что, застрял? — спросил его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. — Нет, я просто отдыхаю, — ответил Ронни, стараясь говорить весёлым голосом. — Просто отдыхаю, думаю тут о всяком, — в этот момент он застеснялся и начал пальцем ковырять пол в норе. — Ну-ка, дай мне руку, — строго сказал его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. Ронни протянул ему руку, и его друг Гарри Поттер стал его тащить. Он тащил и тащил, он тянул и тянул, пока Ронни не закричал: — Ой-ой-ой! Больно! — Дай другую руку Гермионе, — строго сказал его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. Ронни протянул другую руку, и его друг Гарри Поттер и его подруга Гермиона Грейнджер начали тащить вместе. — Ай-ай-ай! — закричал Ронни. — Больно! — Может, за ноги? — предложил его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. Они встали и исчезли. Ронни услышал, как рядом сначала открывается, а потом хлопает дверь, а потом кто-то ухватил его за ноги и начал тащить. Ронни почувствовал, что “булочки” расклинило ещё сильнее, не давая ему сдвинуться даже на миллиметр. Ноги отпустили, рядом снова открылась и закрылась дверь, и перед ним снова показались его друг Гарри Поттер и его подруга Гермиона Грейнджер. — Теперь всё ясно, — сказал сказал его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице, — ты застрял. — Всё из-за того, — сердито сказал Ронни, — что у кого-то слишком узкий вход! — Нет, всё из-за того, что кто-то слишком много ест! — строго сказал сказал его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. — Делать нечего, придётся сбегать за Джинни. Джиневра Медуза Лукреция Лилит Ильза Мортиша Уизли, а попросту — Джинни, сестра Ронни, жила на другом конце Хогвартса, но она сразу же прибежала на помощь. Она внимательно осмотрела Ронни, затем исчезла, хлопнула дверь, сзади раздался хмык, потом ещё раз хлопнула дверь, и Джинни появилась вновь. — Ах ты, милый мой братишка! — сказала она, наполовину залезая в нору, чтобы потрепать Ронни по макушке. Ронни сразу перестал волноваться и понял, что теперь всё будет в порядке. — А я как раз начал думать, — сказал Ронни огорчённо, — что вдруг моему бедному другу Гарри Поттеру уже никогда-никогда не придётся ходить через парадную нору… Я бы тогда очень-очень огорчился… — Парадную? — переспросила его подруга Гермиона Грейнджер, отчего-то вытаращив глаза. — Парадную, — кивнул его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. — Как скажете, — пожала плечами его подруга Гермиона Грейнджер. — Отчего же — не придётся? — переспросила его сестра Джинни. — И ещё неоднократно выйдет кролик погулять… — Выйдет, выйдет, — сказал его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. — Может, его втолкнуть, если мы не сможем его вытащить? — спросила его сестра Джинни. Тут его друг Гарри Поттер с умным видом поправил очки на переносице и сказал: — Втолкнуть уже пробовали — не получается. — По-твоему, я теперь никогда-никогда не выйду на волю? — жалобно спросил Ронни. — По-моему, если ты уже наполовину вылез, то надо вылезти и на другую половину, — сказал его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. Его сестра Джинни кивнула головой. — Выход один, — сказала она, — нужно подождать, пока ты опять похудеешь. — А долго мне нужно худеть? — испуганно спросил Ронни. Не то, чтобы он не хотел похудеть… То есть, нет, он совсем не желал и отказывался соглашаться худеть! — Да так, с недельку, — задумчиво сказал его друг Гарри Поттер, с умным видом поправив очки на переносице. — Ой, да не могу же я торчать тут целую неделю, — завопил Ронни и задёргался, тщетно пытаясь продвинуться хоть на миллиметр. — Торчать-то как раз ты отлично можешь, милый мой братишка, — улыбнулась его сестра Джинни. — Вот вытащить тебя отсюда — это дело похитрее! — Не горюй, мы… — его друг Гарри Поттер запнулся и с умным видом поправив очки на переносице. — Гермиона и Джинни будут читать тебе вслух! — весело закончил он. — Ой-ой-ой, целую неделю! — огорчённо вздохнул Ронни, а потом вспомнил, что есть же ещё луч света в этой тёмной норе. — А обедать мне кто будет приносить? — Никаких обедов! — воскликнула его сестра Джинни. — Тебе худеть надо! Будешь вкушать пищу духовную! — Что? — удивлённо переспросил Ронни. Интересно, это вкусно или как? А тем временем его сестра Джинни залезла в нору и развернулась поперёк подогнув ноги, так, чтобы ей было удобно сидеть, открыла принесённую с собой самую-самую любимую книжку Ронни и с выражением начала читать: — Глава первая, в которой мы знакомимся с Винни-Пухом и несколькими пчёлами, — она сделала паузу, чтобы посмотреть на Ронни, который уже с мечтательной улыбкой окунался в мир своего любимого героя. — Ну вот, перед вами Винни-Пух…Часть 1
18 февраля 2015 г. в 03:44
Как-то ранним-ранним утром Рональд Фредерик Клаус Айвенго Реджинальд Игнасио Эдвард Уизли, более известный своим друзьям, как Ронни, не спеша прогуливался по Запретному Лесу с довольно важным видом, ворча себе под нос новую песенку, которую он сочинил только что:
— Лучшее разбудит в нас
Голод в ранний час!
Приходящая ему корреспонденция в последнее время стала изобиловать кричалками и шумелками. Три дня назад из открытого им письма в воздух в Большом Зале взвился козлоподобный старикашка в красно-белых полосатых штанах, синем сюртуке, красном банте на белой рубашке и белой шляпе-цилиндре, окольцованной синей лентой с белыми каббалистическими символами на ней. Фантом с ненавистью обвёл зал взглядом злых колючих глазок, поочерёдно показывая на всех кривым пальцем, и проскрипел:
— А ты — сделал себе пенис енладжмент?
Несколько первоклашек начали после этого заикаться, а профессор Спраут упала в обморок. Директор школы стал со своего места и взмахом палочки изгнал мерзкое порождение сатаны. Профессор Макгоннал после этого долго объясняла Ронни, что корреспонденцию он должен открывать только в своей комнате, хоть Ронни так и не смог понять, почему. Например, извивающиеся пыхтелки и стоналки, призывающие купить виа-гра и анал плаг, понравились всем мальчикам, а друг Гарри Поттер с умным видом поправил очки на переносице и сказал очень довольным голосом:
— Ну, ты и представление устроил, дружище!
Но больше всего Ронни нравились послания с разными песенками в них, а особенно — те, в которых девушки с крылышками пели и поливали всё вокруг синими чернилами. Ронни даже как-то начал хлопать в ладоши и подпевать:
— Всё тип-топ — каблучки, макияж
Всё тип-топ — и этот день наш!
Вот, и новую песенку он придумал, поймав вдохновение от кричалок и шумелок. Правда, дорога пошла в гору, поднимаясь к замку, и песенка очень быстро превратилась в пыхтелку-сопелку, но Ронни не унывал. Он знал, что, стоит ему вернуться обратно в замок, и он обязательно найдёт, что поесть. Приснившийся ему ночью сон заставил его вскочить и, толком не проснувшись, побежать в Запретный Лес. Вчера перед сном его сестра Джиневра Медуза Лукреция Лилит Ильза Мортиша Уизли, а попросту — Джинни, читала ему сказку про смешного маленького человечка в зелёном костюме и зелёной шляпе, который своё богатство прятал в горшочке в лесу. Конечно, в сказке говорилось про горшочек с золотом, но Ронни был умным мальчиком и знал, что такое иносказание. И если уж речь заходит о настоящем богатстве, то в богатстве он разбирался лучше всех и знал, что не в золоте счастье. По крайней мере, именно так иногда говорил ему друг Гарри Поттер, с умным видом поправляя очки на переносице.
Во сне ему привиделось, что маленький жадина в зелёном костюме спрятал в лесу большой котёл свежесваренной овсяной каши, щедро сдобренной маслом и тыквенным повидлом. Ронни сразу же подскочил, как ужаленный и, толком даже не одевшись, побежал в лес спасать кашу. Через пару часов поисков он смирился с тем, что злобный карлик всё-таки перехитрил его и спрятал кашу так, что даже Ронни не в силах учуять её запах, и побрёл обратно в замок, от которого уже пахло чем-то вкусным. По пути он бормотал себе под нос песенку, которую на ходу же и сочинял:
— Трам-парам-парам-виа-гра,
Пам-парам-парам-енладжмент…
Он остановился, почесал себе в затылке и запел тоненьким голоском:
— Не нужна мне виа-гра,
Не страшна мне подагра,
И не нужен большой анал-плаг,
Лишь бы пенис енладжмент,
Лишь бы пенис енладжмент,
Лишь бы пенис енладжмент…
Тут от пустил петуха, споткнулся о порог и упал, а остатки песенки высыпались из его головы и маленькими серебристыми червячками рассыпались по каменному полу. Ронни начал было собирать их, а потом махнул рукой, поскольку вкусный запах снова ударил в нос, заставив его встрепенуться.
Позволив запаху себя вести, он забрёл в коридорчик, ведущий на кухню, а потом отчего-то свернул к норе Хаффлпаффа. Машинально постучав по бочкам, он открыл вход, чего с ним раньше никогда не случалось — иногда и в Гриффиндор-то ему приходилось проходить с кем-то, поскольку Сытая Дама наотрез отказывалась его пропускать без пароля. Ронни встал на четвереньки и пополз по проходу, за который периодически цеплялся боками. Запах еды становился всё сильнее.
Ронни дополз до гостиной, встал на ноги и закрыл глаза, пытаясь понять, куда его зовёт манящий аромат еды. Какие-то сладости… Нет, скорее, взбитые сливки. И клубника. Точно, свежая клубника. Ронни облизнулся и двинулся чуть вправо, куда вёл его запах, всё так же с закрытыми глазами, позволяя обонянию вести себя между столиков и кресел, ни разу ни на что не наткнувшись. Почувствовав, что лоб упёрся во что-то, он открыл глаза и увидел совсем узкий проход, над которым висела табличка: