***
Солнце медленно, словно само того не желая, закатывается за горизонт. Все вокруг окрашено во все существующие оттенки красного, будто бы где-то на небе полыхает огромный пожар. Кровавые лучи уходящего солнца окутали суетливый город, превратив его в огромный рубин. Это настоящее, абсолютно реальное зимнее солнце. И пусть его главная цель – вовсе не дарение тепла, оно внушает хрупкую надежду, а его тонкие лучи забираются прямо в душу, оживляя даже самые удаленные ее уголки. До весны осталось совсем немного. А я не исчез. Дверь приоткрывается с легким скрипом, и ты тенью проскальзываешь в комнату, становясь за моей спиной. Ты – все для меня. Но рядом с тобой все слова вдруг теряются, а те, что всё же решают остаться, совершенно неожиданно теряют свой смысл. Хочется сказать тебе так много, а не получается выразить даже самые простейшие эмоции. Вот почему я так часто молчу в моменты, когда нужно говорить. Но ты все равно понимаешь меня. Поэтому сейчас, когда я резко развернулся и прижался к твоей груди, ты только сильнее притянул меня к себе и улыбнулся. Поднимаю голову и, чуть прищурившись, смотрю в твоих глаза, в которых отражаются только безграничная нежность и кроваво-красные лучи доживающего свои последние секунды солнца. А в следующий момент ты осторожно наклоняешься ко мне и накрываешь мои чуть приоткрытые губы своими, не спеша углублять поцелуй, чтобы сильнее растянуть эти сладкие секунды. Какое-то время мы просто стоим, едва касаясь губ друг друга, а затем твой язык проскальзывает в мой рот, и это срабатывает, как сигнал к действию. Я по-прежнему нахожусь в тугом кольце твоих объятий, и руки невольно забираются под твою футболку, ощупывая теплую грудь, знакомую до каждой ложбинки. Вздрагиваешь и слегка прикусываешь мой язык, вместе с этим осторожно подталкивая меня вперед. Первым разрываешь наш затянувшийся поцелуй, и с нежностью берешь меня за руки, после чего плотно зажимаешь меня между окном и собственным телом, пригвоздив мои запястья к холодному стеклу на уровне своего лица. Ощущение ледяной поверхности сзади и твоего горячего дыхания спереди смешивается в сознании, сводя меня с ума, а потому я просто закрываю глаза и послушно наклоняю голову, подставляя шею твоим быстрым поцелуям. Твой влажный язык порхает с одного участка моей кожи на другой, оставляя на ней розоватые следы, а я лишь покорно обмякаю, растворяясь в волнах твоей ласки. Когда ты неожиданно ослабляешь хватку, я открываю глаза и срываюсь вниз, но ты, вовремя заметив это, обхватываешь меня за талию и снова прижимаешь к себе. Лучи заходящего солнца переплетаются с твоими волосами, окрашивая их в золотисто-красный цвет, и я, засмотревшись на это зрелище, не сразу ощущаю, как тесно твои бедра прижимаются к моим. Осознание реальности сходит на нет, но я все же нахожу в себе силы, чтобы приподняться на носочках и снова впиться в твои мягкие губы. Жаркая страсть борется с теплой нежностью в этом поцелуе, а потому ты то с жадностью терзаешь мой язык, лаская каждую его половинку, то просто обхватываешь мое лицо ладонями и почти не касаешься губ, шепча в них какие-то слова, смысл которых даже не долетает до меня. Когда возбуждение достигает своего пика, и я отшатываюсь, переводя сбившееся дыхание, между нами повисает тонкая нить слюны. Аккуратно слизываешь ее, не позволяя мне отойти дальше, чем на шаг. Чувствую тебя и понимаю все твои желания, поэтому дрожащими пальцами убираю твои волосы назад, чтобы обхватить губами мочку твоего уха и, медленно посасывая ее, наслаждаться твоим запахом, особенным, нежным и ни с чем не сравнимым. Вздрагиваешь и жадно заглатываешь воздух, после чего на выдохе шепчешь: - Тсу… Один твой голос сводит с ума, и, если бы не руки, крепко держащие меня за талию, я бы давно потерял равновесие и свалился на пол. Ощущаешь мою слабость и, словно извиняясь за свою страсть, целуешь во все места, до которых только можешь дотянуться – в губы, в нос, в щеки, только раззадоривая пламя, полыхающее между нами все сильнее. Ты буквально облизываешь меня, ласкаешь языком каждый сантиметр беззащитной кожи, оттягивая ворот моей футболки вниз, чтобы дотянуться и до груди тоже. Становится слишком жарко, и я снова приникаю горящей щекой к холодному окну, а ты тут же прижимаешься сзади, утыкаясь носом в моей затылок. Сердце колотится с бешеной скоростью и так и норовит вывалиться из груди, а твое прерывистое дыхание, опаляющее кожу, только усиливает это ощущение. Понимаем друг друга без лишних слов, поэтому, когда у меня перестает получаться даже сохранять вертикальное положение, легко подхватываешь мое тело на руки и идешь к кровати, ни на секунду не переставая дарить мне нежные поцелуи. Соприкосновение прохладных простыней с разгоряченной кожей заставляют меня шипеть и извиваться, снова требуя твоей ласки. Послушно нависаешь надо мной, упираясь ладонями об кровать, чтобы не раздавить меня, и сжимаешь мои бедра коленями. Трусь об тебя, желая получить всю твою любовь сразу, но ты посмеиваешься надо мной, терзая меня мучительно-долгими прикосновениями. Твои руки забираются под футболку, гладят мой живот, скользят по ребрам и почти подбираются к соскам, после чего снова опускаются вниз. Разочарованно вздыхаю, облизнув пересохшие от возбуждения губы, ставшие красным от бесконечных поцелуев, и ты, воспользовавшись этим, чуть приподнимаешь меня над кроватью и одним движением стягиваешь с меня футболку. Как же жарко. Тянусь к тебе каждой клеточкой своего тела, желая принадлежать только тебе одному. Твои длинные пальцы завороженно прикасаются к моим темным соскам и я, зная, как ты это любишь, замираю, не позволяя себе даже дышать, хотя желание внутри разгорается все сильнее. С каким-то томным трепетом сжимаешь колечко в моем соске, легонько потянув его в свою сторону. Как бы сильно ты не был одержим страстью, ты всегда следишь за тем, чтобы не причинить мне боль, и от этой мысли меня накрывает новая волна нежности. Наваливаюсь на тебя и начинаю расстегивать пуговицы на твоей рубашке так быстро, как только позволяют неслушающиеся руки, сразу же жадно целуя освободившиеся от ткани кусочки желанной кожи. Громок стонешь подо мной, хаотично скользя руками по моей спине, а я начинаю осторожно посасывать кожу около твоих выступающих ключиц, оставляя на ней красноватые засосы. Когда рубашка отлетает в сторону, ты снова обнимаешь меня до хруста в костях, но я молчу, понимая, что желаю, чтобы ты вечно вот так прижимался ко мне, обжигая кожу на шее своим отрывистым дыханием. Насытившись такой убивающей близостью, мягко давишь на мои плечи, подминая меня под себя, а затем снова нависаешь сверху, жадно ощупывая меня горящим взглядом. Твои волосы щекочут пылающую кожу на моей груди, а пальцы сжимают мои плечи так сильно, что на следующий день там, наверное, проступят синяки. - Рёга… - одно твое имя возбуждает так, как не возбуждают больше никакие в мире слова. Отрываешься от разглядывания моих татуировок, каждую из которых ты, наверное, уже можешь представить с закрытыми глазами, и смотришь в мои глаза, пытаясь воспринять мои слова. - Люблю. На большее сил не хватает, и я просто обхватываю тебя за шею и снова притягиваю к своим губам, требуя новую порцию ласки. Понимаешь меня с полуслова и даришь еще один поцелуй, горячий и долгий, как сегодняшний вечер. В это же время твои руки продолжают исследовать мое тело, и в какой-то короткий миг они вдруг сползают вниз и одним движением стягивают джинсы с моих бедер. Тут же отрываешься от меня и усаживаешься между моих ног, пристально разглядывая меня. Наблюдаю за тем, как тяжело вздымается твоя покрасневшая от моих беспорядочных поцелуев грудь, и понимаю, что терпеть больше не могу и возбуждение начинает приносить боль. Быстро облизываешь губы и осторожно разводишь мои ноги в стороны, любовно поглаживая мои бедра. Твои горячие руки ползут все выше и вскоре накрывают мой возбужденный, истекающий смазкой член, размазывая по всей его длине белые, вязкие капли. Затем твои пальцы перемещаются на серебряное колечко в самом верху головки и начинают едва ощутимо теребить его, вызывая у меня новые стоны. Начинаю невольно толкаться в твою руку, требуя разрядки, и ты тут же кладешь бархатные пальцы на мои влажные губы, позволяя мне заглотить их. Старательно обсасываю их, обильно смачивая каждый слюной, а вторая твоя рука поглаживает кожу на внутренней стороне моих бедер, в месте, где она особенно нежная и чуткая. Пока я обтираюсь об одну твою руку, стремясь хоть немного унять возбуждение, пальцы второй играют с моим языком, лаская каждую его половинку. Неожиданно ты убираешь руку, напоследок любовно скользнув ею по моей щеке. На какую-то секунду время предательски останавливается. Пытаюсь посмотреть на тебя, но из-за закатывающегося за горизонт солнца щурюсь и не вижу совсем ничего. А затем ты еще шире разводишь мои ноги, удобнее устраиваясь между ними. Вздрагиваю и толкаюсь тебе навстречу, когда чувствую твои пальцы у входа, но ты свободной рукой придерживаешь меня за бедра, не давая двигаться быстрее. Входишь в меня мучительно медленно, и боли я почти не чувствую, но все равно приникаю к твоей груди и впиваюсь ногтями в твои плечи, просто чтобы ощущать твою близость. Чувствую, как твои пальцы осторожно растягивают меня, стараясь причинить минимальное количество неприятных ощущений, и обтираюсь об твою влажную от пота грудь, чуть касаясь твоих твердых сосков своими. Ощущение холодного металлического колечка между нами придает ситуации какую-то особенную пикантность, и ты глухо стонешь, не сумев сдержаться, после чего добавляешь третий палец к тем двум, что уже были во мне. Ерзаю на твоей руке, пытаясь получить как можно больше удовольствия, а ты ненасытно кусаешь мою шею, оставляя на ней влажные полосы слюны. - Рёга, - собираю последние силы, чтобы сказать тебе это. – Пожалуйста. Понимаешь все сразу. Убираешь пальцы и мнешься лишь секунду, после чего с нежностью входишь в меня лишь на половину длины. До крови прокусываю губу и сильнее впиваюсь в твои плечи, оставляя на мягкой коже ровно десять отпечатков от ногтей. Чувствуешь мою молчаливую мольбу и начинаешь медленно двигаться во мне, заглушая пульсирующую боль долгим и слишком сладким поцелуем в лоб. Толкаюсь тебе навстречу, но ты по-прежнему крепко держишь меня, боясь причинить боль, и целуешь везде, куда только можешь дотянуться. Но постепенно ты наращиваешь темп, вбиваясь в меня все сильнее, и отпускаешь мои бедра, позволяя мне самому подстроиться под тебя. Слишком жарко. Пот стекает по лицу и спине, и ощущение тебя внутри меня сводит с ума. Чуть приподнимаюсь, сильнее насаживаясь на тебя, и очередной глубокий стон слетает с моих прокусанных губ. Замечаешь это и начинаешь медленно слизывать с них кровь, не переставая двигаться во мне все быстрее и быстрее. Этот контраст страсти и нежности забирает последние силы, отнимая у меня даже возможность дышать. Задыхаюсь и прижимаюсь лбом с прилипшими прядями мокрых волос к твоему плечу, сильнее разводя ноги. Только твое частое дыхание позволяет все еще верить, что происходящее – реальность. Нащупываешь мои руки и переплетаешь наши пальцы. Твои толчки становятся все быстрее и глубже. Еще несколько чувственных движений, и я, не сдержавшись, первым заканчиваю эту сладкую пытку, испачкав наши животы в собственной сперме. Толкаешься еще один раз и обильно кончаешь в меня, после чего падаешь на кровать, прижимая меня к ней своим телом. Сердце продолжает бешено колотиться, а по бедрам медленно стекает теплая и вязкая жидкость. Не переставая обнимать меня, закрываешь глаза и прижимаешься к моей груди. Нахожу в себе последние силы, чтобы поднять руку и зарыться пальцами в твои влажные волосы. Мы лежим так очень долго. Солнце совсем скрывается из вида, а небо все больше приобретает синевато-фиолетовый оттенок. На улицах зажигаются первые фонари, и все сразу же меняется до неузнаваемости. Хрупкое весеннее солнце исчезло, разрушив иллюзию, созданную так искусно. Наступает ночь – время, когда мечты рождаются с настоящей искренностью и ломаются с такой же жестокостью. Но на небе еще борется за каждый сантиметр своего существования робкая розоватая полоска. А через несколько часов она появится снова, побеждая темноту и заставляя ее отступить. Поворачиваюсь к тебе и понимаю, что ты уже уснул. Твое лицо так прекрасно, что хочется коснуться чуть подрагивающих век, пухлых губ, прямого лба – всего, что стало мне дороже жизни, но я боюсь даже пошевелиться, чтобы не нарушить твой чуткий сон. Рёга, ты такой красивый во сне. И не во сне тоже. Ты всегда будешь для меня самым лучшим. Долгое время, когда солнце отказывалось даже высовываться из-за горизонта, чтобы спасти меня, ты сторожил мой сон, коротая бессонные ночи у моей кровати. Ты полностью отдавался мне, не жалея себя. Ты был готов бороться с мраком, даже если мне казалось, что это бесполезно и проще будет сдаться. Ты сидел рядом, когда тьма подбиралась к самой кровати и пыталась поглотить меня, заполнив собой все пространство вокруг. А сегодня я буду сторожить твой сон. Спокойной ночи, Рёга.***
Утреннее солнце медленно ощупывает своими робкими лучами комнату, рисуя на стенах причудливые фигуры. Небо за окном бледно-голубое, без единого облачка. В такое небо хочется прыгнуть, не раздумывая, как в бассейн, чтобы раствориться в его нежной голубизне с головой. Это самое настоящее весеннее утро. Часть солнечных лучей касается твоего лица, выхватывая его из легкого полумрака, какой всегда держится в комнате в самом начале наступления нового дня. Ты по-прежнему крепко спишь, согревая мою грудь размеренным дыханием, и от этой картины внутри разливается приятное тепло. Осторожно, чтобы не разбудить тебя, освобождаю одну руку из твоих крепких объятий и осторожно касаюсь твоей щеки самыми кончиками пальцев. В мире есть такое огромное количество слов, которыми можно выразить мою благодарность. Хочу сказать тебе столько всего, и для этого существует бесконечное количество фраз и выражений, наполненных самым разным смыслом. Так много слов на свете, а я должен выбрать самые правильные, чтобы ты все понял. Получится ли у меня передать то, чем я мечтал так долго поделиться с тобой? Смогу ли объяснить, что я чувствую прямо сейчас? В голове проносятся бесчисленные потоки идей, и я, наклонившись к самому твоему уху, выбираю самое простое: - Рёга… Утро.