В любом безумии таится своё ужасное веселье

Кайлос, кажется, был удивлён не меньше моего, только на его лице эмоции читались, а на моём нет, я просто смотрела на Босса пиратов. — Ваас, я… — Заткнись! Какого хуя тут происходит? Что, решил открыть школу по стрельбе? — Всего лишь, потренировать. — Потренировать? Слушай, а это не хуёвая идея, давай, блять, всем пленникам дадим по пистолету, пусть постреляют. — Я не собиралась ни в кого стрелять, — подала голос я. — ЗАТКНИСЬ, БЛЯТЬ, я сейчас не с тобой говорю! Смелая шибко стала, м? Ну всё, предел. — Насколько я помню, ты дал мне два дня, в которые я могу делать что угодно, даже прыгать из чёртового окна! Так в чём твои претензии? Я не сбежала, я ни на кого не напала, а твой грёбанный лагерь настолько примитивен, что тут совершенно нечем заняться! Так в чем проблема, если я нашла, чем себя занять? Я говорила высокомерно, чем выбесила его, и я знала изначально, что сделаю это. Вот зачем? Я поступила, как глупая, самоуверенная в своей бессмертности, девка-школьница. И теперь поплачусь за это. Уже вижу, как у него заходили желваки. Ха-ха, мне пиздец. — Скучно тебе? СКУЧНО ЗНАЧИТ, БЛЯТЬ? ОКЕЙ! ДАВАЙ Я ТЕБЕ НАЙДУ РАЗВЛЕЧЕНИЕ! Кайлос, открой клетку! — Босс, может… — ОТКРОЙ, БЛЯТЬ, ЭТУ ЕБУЧУЮ КЛЕТКУ, ИЛИ Я СЕЙЧАС САМ ТЕБЯ ОТКРОЮ! Боже, что за заявление такое? Кайлос, достал из кармана ключ и пошёл в сторону того самого загона с тиграми… Мать. Моя. Женщина! Ваас подошёл ко мне и посмотрел в глаза. Он был в ярости. Но честно говоря, я так и не поняла, что именно его так разозлило. Ну серьёзно, я всего лишь училась стрелять из лука, он что думал, что я всех тут перестреляю? Из лука? Я даже тетиву натянуть-то не могу нормально. Я видела, как пираты позади Вааса поглядывают в мою сторону. Ваас нависал надо мной, одаривая меня испепеляющим взглядом. А что я? Я просто спокойно смотрела на него. Я смирилась с тем, что могу здесь погибнуть. И я была к этому готова, единственное, как я не хочу умереть- сгореть или утонуть. Правда, быть сожранной тигром — тоже не самый лучший вариант. Тем не менее, в моём кармане оставались иглы. Они были разной длины. Кайлос не сказал об этом Ваасу, так что у меня есть шанс. Что ж, он думает, что мужик, раз вот так со мной поступит. Окей, я тоже могу устроить тебе шоу, может, я фиговый стрелок из лука, но в метании предметов я себя натаскала до Бога! Ваас цыкнул, и схватил меня под локоть, повёл к клетке с тиграми. Те, видимо, почуяв, что сейчас поедят, начали срываться с верёвок, которыми были привязаны к дальней стороне клетки. Подведя меня к клетке, он толкнул меня, и я полетела прям на решётку. Тигры взревели, но не достали до меня лапами. — Я даю тебе шанс! Моли меня! Умоляй, чтобы я этого не делал! Так, чтобы в слезах, чтобы по Станиславскому! Я хочу поверить, что ты до усрачки напугана! Давай же! Падай ко мне в ноги! Он это серьёзно? Я просто уставилась на него. Вокруг уже начали собираться пираты, шоу скоро начнётся. В любом случае, шоу будет хорошим, либо я буду умолять его, а он вытирать об меня ноги, либо меня отправят к тиграм. Все стояли и выжидали, тишина прерывалась лишь рёвом голодных животных. Кайлос стоял у двери в клетку и смотрел на меня. Явно с сожалением. А тебе то что сожалеть? Боже, задолбали. Я немного вздёрнула бровь и, резко повернувшись, проследовала ко входу в клетку. — Мать твою, ТЫ ЧТО, СЧИТАЕШЬ СЕБЯ БЕССМЕРТНОЙ? — Я считаю тебя долбоёбом! Тишина прокатилась по лагерю, я обернулась посмотреть на его реакцию, кажется, он стал цветом своей майки, как же он зол, как он не любит, когда всё идёт не так, как он хочет. И тут я сделала то, что никогда не делала раньше и ни для кого. Я улыбнулась его кривой улыбкой. В его взгляде застыло изумление. Я зашла в клетку. Начнём, пожалуй. Главное не промазать, у меня всего один шанс или два, если они отпустят сначала одного тигра, а лишь потом второго. Моя правая рука уже была в кармане, нельзя показывать, что я к чему-то готовлюсь. Быстро, резко, точно и без сомнений. Не бояться, не думать. И главное — точно в цель! — Блять, вот же ёбнутая! Я ТЕБЕ, БЛЯТЬ, СТОЛЬКО ПОЗВОЛИЛ, А ТЫ? ВСЁ НАХУЙ ПОСЛАЛА? Блять, я заебался, отпускай тигров! — Обоих сразу? Кайлос явно был обескуражен. — Блять, когда я говорю ТИГРОВ, ЭТО ЗНАЧИТ ВСЕХ, ЧТО ИМЕЮТСЯ! Кайлос ещё раз взглянул на меня, вздохнул, и перерезал верёвку. Два тигра сорвались с места. Наверное, это выглядело бы здорово, при замедленной съёмке. Но жизнь — не кино. Они бежали прямо на меня с огромным рвением, это мне на руку, притом параллельно друг с другом. Резкое движение моей руки, кажется, почти не уловимое, и тигры с рёвом врезались друг в друга и повалились. Начали мельтешить, пытаясь лапами что-то стряхнуть с морд и тут подействовало. Эти иглы были смазаны ядом кураре. Я всегда хранила их в отдельном отверстии. Правда хорошо бы на мне были перчатки, один порез, и я разделю судьбу несчастных кошек. Тем временем, оба тигра были не в состоянии контролировать свои тела, они повалились на землю. Дыхание их замедлялось. Яд блокирует ацетилхолиновые никотиновые рецепторы поперечно-полосатых мышц, а следовательно и мышц, отвечающих за дыхание, и смерть наступает от удушья при почти ненарушенном сознании. Не самая приятная смерть, но либо я, либо они. Выбор очевиден. Я так и стояла с вытянутой правой рукой, немного растопырив пальцы. Снова звенящая тишина, кажется, все боялись произнести слово. Я опустила руку и посмотрела на моего мучителя. Когда он успел закурить? Не знаю, но сигара вот-вот, выпадет из его открытого рта. Кайлос смотрел на меня, округлив свои карие очи, видимо, мне больше не дадут стрелять из лука. Чёрт, со стороны это, наверное, выглядело круто, как будто я просто взмахнула рукой и тигры упали, замертво. Так, надо сосредоточиться, так как реакция неоднозначна. Пираты, за спиной Вааса, загалдели. — АХУЕТЬ! Вы это видели? — Она, ёбанный маг! Ваас всё молчал, хмурил брови и пялился на меня. И вдруг улыбнулся и зааплодировал. — Восхитительно! Ты снова меня поразила! Сколько ещё в тебе загадок, а, моя mariposa? Я лишь пожала плечами. Потом подошла к трупам тигров и осмотрела их головы. Обе иглы полностью вошли одному и второму в глаза. Нужно вынуть их. Я погрузила пальцы в глазницу и стала аккуратно вытаскивать первую иглу, вместе с глазом. То же я проделала и со второй иглой. Руки были в крови, как и иглы. Я вытерла их о штаны, особенно тщательно иглы, надо будет найти шанс их потом промыть в спирте или любом другом дезинфицирующем средстве. Надо заботиться о том, что уже не раз спасает тебе жизнь! После я поднялась с корточек и направилась к выходу, Ваас уже наблюдал за мной, открыв дверь. — А ты не говорила, что у тебя талант снайпера. — А ты бы стал слушать? Я посмотрела ему в глаза. Он снова улыбнулся. — Не провоцируй меня, mi linda, сегодня ты смогла продлить себе жизнь, но что мне мешает выстрелить тебе голову прямо сейчас? Он положил руку на пистолет. Что я могу ответить? Наверное… — Ничего. Стреляй. Он заржал, подняв лицо к небу и запустил пальцы в свой ирокез. — Да что ж, блять, такое-то? Это какой-то тотальный пиздец. Развернувшись он пошёл к пыточной, оставив меня наедине с собой. И что это было? Я наблюдала как он шёл и посмеивался, что-то себе бормоча, расслышала что-то типа «Ёбнуться» и «Дожил». Ко мне подошёл Кайлос. — Это было просто… Босс никогда ещё не был так удивлён! Он даже не смог тебе что-то сказать! — Может, у него просто недостаточный словарный запас? Кайлос взирал на меня ещё с удивлением. — Ты не зли его и сможешь выжить, он питает к тебе интерес, так что у тебя есть шанс. — А нужен мне этот шанс? Как по мне, так лучше бы пристрелил бы он меня уже! И вообще, чего ты такой добрый-то? Кайлос изучающее смотрел на меня. — Кто ты? — Паспорт мой уже зачитывался. — Нет, кто ты на самом деле? Он что решил поиграть в психолога? Или насмотрелся философских фильмов? Я ненавижу такие вопросы. «Кто ты на самом деле?», «Что тебя ведёт?», «Почему ты действуешь именно так?». Действую как того хочу, вот и всё! Я развернулась и направилась мимо пыточной, где доносились странные звуки, будто мачете водили по металлу, в комнату, к которой уже привыкла. Мне вслед оглядывались пираты, я слышала возгласы удивления, кто-то называл меня ведьмой, кто-то говорил, что я крута и нам бы сюда такого человека. Мне было всё равно, хочу побыть одна. Я завалилась на кровать и уставилась в потолок. Нужно ли мне переварить всё, что со мной произошло сегодня? Нет, я никогда не задумываюсь об этом, слишком много размышлений, которые могут привести к панике, а я до сих пор жива лишь потому, что всегда сосредоточена. Я закрыла глаза и погрузилась в полудрёму. И тут услышала, как в помещение зашли. Кто-то подошёл ко мне. И тишина. Но я чувствую, как этот кто-то смотрит на меня, не отрывая взгляд. Вдруг моей щеки что-то коснулось. Это пальцы. Его пальцы. Ну, а кто ещё мог сюда прийти? Так лежать мертвецом — лежать мертвецом. Какого хрена он вообще меня трогает? Нет-нет. Я лежу мертвецом. Он провёл пальцем по моей щеке, потом стал спускать ниже, по губам, подбородку… шее. Я резко открыла глаза. — Да какого х… Меня заткнул поцелуй. Он снова навалился на меня, не дав оттолкнуть. Укусил мою губу, больно. Вот же сука! Хватит! Я коленом двинула ему по рёбрам со всей силы. Он отпустил меня, из его рта вырвался воздух. И снова посмотрел на меня. Схватил за волосы прям под корни, жутко больно, дёрнуть головой не получается, каждое движение сковано болью. Я защурилась. — Сегодня, ты не вырвешься. — Ты сказал, что у меня есть два дня. Сегодня только первый! Я не видела его лица, но поняла, он ухмыляется. — А я передумал, моя mariposa. Раз ты так запросто позволяешь другим жаться к тебе, то думаю, что тоже отхвачу кусок! Что? Кому это я позволяла жать… о нет. Да прекратите, это не смешно! Он поцеловал меня в шею. — Неправда! НЕПРАВДА! ЧТО ТЫ ТАМ НАФАНТАЗИРОВАЛ? Я уже почти кричала. — Фантазировал? ФАНТАЗИРОВАЛ Я, БЛЯТЬ? Его голос приглушён, и он говорил мне в шею. И тут он жёстко, оттягивающее поцеловал меня в шею. Твою ж маааать! Он оторвался от моей шеи и посмотрел мне в глаза. — Я тебе говорил, что ты принадлежишь мне? Пора тебе показать, что это значит, во всех смыслах. Вот сейчас, кажется, кровь отлила от моего лица. Когда он так смотрит и говорит таким тоном, я начинаю осознавать всю бренность моего существа. Кажется, сегодня мне не выкрутиться. Сердце бьётся как бешеное. И что самое ужасное, кажется, мне это начинает даже нравится? Всё. Очень. Плохо! Ваас не стал тянуть. Я попыталась его скинуть, но никак. Он сильно сжал мои руки в кистях и поднял. — Сегодня я даже готов пострадать некрофилией. — улыбался он. — К чему же такие жертвы? — я отвечала сквозь зубы. Он на миг застыл. — Просто ХОЧУ! И всё, понеслось действо. Снова моя майка уползла вверх. Я была вдавлена в кровать. Он тяжёлый. Он трогал меня, мял, целовал, оставляя засосы на моей коже. Я не решалась раскрыть глаза. Мой театр трупа уже не впечатлял его, его было не остановить. Стянув с себя что-то наподобие шнурка, который он носил всегда, он связал мне руки, привязав к спинке кровати. И вот у него две свободные руки, которыми он продолжал исследовать моё тело. Я пыталась его пнуть, хоть как-то, но он уселся на мои бёдра, не давая двинуть ногами. Зашуршала одежда, я приоткрыла глаза, он стянул с себя свою борцовку и стал расстегивать мои штаны. Какая же паника меня охватила, вот только сейчас я осознала, что это, блять, не игра. Меня отымеют, здесь и сейчас. Это не будет, конечно, моим первым разом и всё такое. Но Чёрт возьми! Сердце выдавало барабанную дробь. — БЛЯТЬ, НЕ СМЕЙ! Он поднял на меня глаза, эта улыбка… коварная, хитрая. — Как мне нравится, когда ты верещишь от безысходности. Это ещё больше заводит! Мои штаны стянуты. Он склонился надо мной, положив свои ноги на мои так, что они были зафиксированы, и снова впился в мои губы. И тут его пальцы коснулись… Через трусы я чувствовала как он водил ими, сначала слегка, потом немного надавливая. Чёрт. Моё тело превратилось в отголосок стука моего сердца. После, отодвинув полоску ткани, он проник внутрь. Дрожь прокатилась по моему телу. Его пальцы начали стимулировать самую чувствительную часть. Я не сдержала вздох, прямо ему в рот, а он улыбался, целуя меня. Надо было самой пристрелиться! Мой разум начал мутнеть, и на место ему пришёл животный инстинкт. Жажда наслаждения. Как его трудно преодолеть. Ты теряешь голову, мысли курсируют лишь вокруг объекта, который принесёт тебе это наслаждение. Ваас расстегнул пряжку и стянул штаны. Перешёл на мою шею. Я не могу открыть глаза. Мне страшно и одновременно я хочу этого. Резким движением он раздвинул мне ноги. Толчок, он во мне, я выгнулась. Я не хотела так делать, чёртово тело не слушается, оно живёт другой жизнью, жизнью, в которой хочет этого гада. Он начал проникать в меня рваными толчками, давая понять, что он главный, он имеет меня и наслаждается этим. При этом каждое его движение доставляло мне какое-то мазохистское удовольствие. Я не могла сдерживать вздохов. Он сжал мою грудь своими грубыми пальцами. Я посмела приоткрыть глаза. Его лицо — лицо хищника, он улыбался. На нём отражалась победа. Я снова закрыла глаза, я не могу смотреть. Конечно, это не отгораживает меня от того, что со мной происходит, но смотреть на его победу я не намерена. Навалившись на меня, он стал двигаться быстрее, сильнее, вдалбливая меня в кровать. Вспомнилась сцена с той бедной девушкой на капоте машины. Я чувствовала, как внутри меня напрягается всё сильнее и сильнее его член, и как внизу живота зреет что-то грандиозное. Чувство наслаждения, оно растёт, и вот я выгибаюсь так сильно как могу, замираю в судорогах. Он продолжает проникать и резко обхватывает меня, притягивая к себе. Его спёртое дыхание устремлено мне в грудь. Я всё ещё вздрагиваю в сладких судорогах. Ох, как я пожалею об этом в скором времени. Тело начинает отпускать, и я снова опускаюсь на кровать. Ваас тяжело дышит прямо над моим ухом. Я открываю глаза. — Всё-таки, я тебя ненавижу, — сдавленным голосом говорю я. Он смеётся. Эта дебильная ухмылка, снова на его лице. — А вот твоё тело другого мнения! Повторим? — Ни. За. Что! Он слезает с меня и одевает свои спущенные штаны. Я смотрю ему в спину, пытаясь испепелить взглядом. Поворачивается ко мне. Смотрит с победой. Ну и чего ты добился? Скотина. Он развязывает мне руки и отходит в сторону. Тело ломит, особенно в ногах, которые он сдерживал. Там, где он оставлял засосы саднит. Боже, он что, меня кусал просто? Ваас подошёл ко мне и наклонился. Я решила сделать то, что раньше бы не сделала. Размах, и он перехватил мою руку. Взял моё лицо своими пальцами, сильно сжал, будут синяки. И сказал: — Я сломаю тебя! Ты уже ломаешься, пусти трещину в скале, и она вскоре развалится! Запомни это, моя mariposa! Он смотрел мне в глаза, улыбаясь. Немного провёл большим пальцем по щеке и резко отпустил. Взял борцовку с пола и, не надевая её, вышел из комнаты. Мой мозг отключился, он не хотел воспринимать то, что сейчас произошло. Я на автомате оделась. Мой взгляд был пустым. Он решил уничтожить меня. Сам, без чьей либо помощи. Лучше это или нет, пока не знаю. Я должна уйти, уйти в свою любимую тьму, сейчас. Я слезла с кровати и отошла в самый тёмный угол помещения, села там лицом к углу и, обхватив колени руками, немного покачиваясь, закрыла глаза.