В любом безумии таится своё ужасное веселье

Кайлос отпустил моё лицо и резко встал. Я повернулась на источник голоса. Естественно, это был Ваас. Он стоял и испепелял взглядом Кайлоса. Кайлос был на голову его выше и мощнее по габаритам. Но Ваас источал такую зловещую ауру, что будь ты хоть великаном, тебе бы захотелось заныкаться в пещеру и никогда оттуда не показываться. Серьёзно, как ему это удаётся? Сразу можно уловить его настроение. Особенно его «ненастроение». Атмосфера вокруг становится на пару градусов ниже. Я закрыла лицо ладонями. Боже, Кайлос, какой же ты идиот. Ну серьёзно? Зачем он вообще это сделал? Я, честно говоря, не понимаю, чего Ваас так обозлился, но, тем не менее, он зол, и, боюсь, добром это не кончится. А теперь, внимание, вопрос: помочь ли мне Кайлосу или просто наблюдать со стороны? На самом деле, помочь хочется, но с чего бы? Моё внутреннее я разрывается: с одной стороны говорит, что давай, парень в беде из-за тебя, со второй — недоумевает: «Да какого хуя ты должна ему помогать? Сам вляпался, пусть сам и расхлёбывает, так ты целее будешь!». Но больше меня напрягает первое мнение! Я никогда никому не помогала, так с чего вдруг я вообще подумала о помощи? Кто мне этот Кайлос, да кто мне вообще все эти пираты? Никто. Те, кто пленили меня, и в особенности Ваас! Ладно, посмотрим по обстоятельствам. Сейчас продумывать что-то бесполезно. Вааса невозможно предугадать. — Ну, amigо, чего молчим? Кайлос стоял и смотрел на Вааса, его лицо было совершенно без эмоций. Вааса начинало это бесить ещё больше. — Я, БЛЯТЬ, ТЕБЕ УЖЕ ГОВОРИЛ! НЕ ТРОГАЙ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ! ГОВОРИЛ ЖЕ, БЛЯТЬ? Но ты не слышишь, как и в тот раз! Я сделал тебе напоминалку, ЁБАННУЮ НАПОМИНАЛКУ! Но ты снова это делаешь. Ты безумен, Кайлос? Не-не-не-не, ты скажи мне, скажи, что это так, иначе КАК, БЛЯТЬ, ОБЪЯСНИТЬ, ЧТО ТЫ НЕ СЛЫШИШЬ ТО, ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРЮ? Напоминалку? Я убрала руки, и мой взгляд метнулся к руке Кайлоса. Так тот крест, который теперь был шрамом на его руке, сделал Ваас? Из-за того случая с луком? Или дело не совсем в луке. Так, я, конечно, могу тупить, но, кажется, в тот день я ступила по-полному. Дело совсем же не в луке. Ведь так? Если сложить тот случай и этот, то оба раза, Кайлос был рядом, слишком близко. Ох, да неужели? Кайлос продолжал молчать и смотреть Ваасу в глаза. Если Кайлос не выдержит, то, скорее всего, это будет его последний разговор. Так как я вижу, как Ваас уже держит руку на том месте, где находится оружие. Нет, я не могу позволить этому случиться. Но прежде чем я успеваю вставить свои пять копеек в разговор, Кайлос всё-таки успевает заговорить. — Продал бы ты её лучше или пристрелил, хватит делать из неё игрушку, мучить её! На тебя это не похоже! Ваас поднял брови. Такого удивления я ещё не видела на его лице. — На меня, блять, это не похоже? Ты сейчас с какого метеорита сюда попал? Ваас достал пистолет и сейчас чесал им свой висок. — Amigo, это я тебя не узнаю! С какого хуя, тебя вдруг стало интересовать, что и с кем я делаю? Или стоп, всё-таки…да-да-да, я вижу, как это, сука, мило. Пытаешься защитить её? От меня что ли? Hermano, ты расстраиваешь меня! ТЫ, БЛЯТЬ, МЕНЯ АХУЕННО РАССТРАИВАЕШЬ! Давай-ка я тебе кое-что объясню. С этими словами он подошёл к Кайлосу и приставил пистолет к его подбородку. — Повторение — мать учения, да, amigo? Так что, ТО ЧТО, БЛЯТЬ, МОЁ — ЭТО МОЁ! Не смей сука приближаться к моим игрушкам! А если у тебя, уебана, вдруг чувства закрались, так я их могу вынуть! Клещами, блять, бензопилой, я вырежу их из тебя, если понадобится, вместе с твоим ёбанным сердцем! Понял, блять? Настала моя очередь. — Ты ревнуешь, Ваас? Кажется, о моём существовании вспомнили только что. Ваас и Кайлос повернулись, и оба уставились на меня. А мне пора играть театр одного актёра. Я встала, голова всё ещё гудит, но мне нужно преодолеть это и как можно убедительней сыграть. Оба мужчины так и продолжали на меня смотреть, а я смотрела на них. Ваас не выдержал первым. — Что ты, блять, только что вякнула? — То! Я сложила руки на груди, делая свою позу всё более вызывающей и высокомерной. Боже, я отхвачу за это, если не выкручусь своим словесным поносом. Один раз он уже прокатил, надо сделать и во второй раз, всё как надо! Я продолжила. — Исходя из того, что я наблюдаю, и что было раньше, это ни больше ни меньше, а самая настоящая ревность, да-да, с твоей стороны, и незачем испепелять меня взглядом. Ты злишься? Да, ты злишься, но больше ты зол на самого себя, из-за того что позволил себе слабину и показал её сейчас. Давай, ломай ему мозг полностью. Ваас начинает терять нить разговора. — Ты вообще понимаешь, что сама несёшь? Добро и процветание, блять! — Прекрасно понимаю, ты сам на себе зациклился, увидев смысл там, где его собственно и нет! Если рассматривать это с точки зрения банальной эрудиции, то каждый здравомыслящий индивидуум, теоретически модифицирующий научную абстракцию, не может игнорировать тенденцию парадоксальных иллюзий! Ваас повернулся ко мне, опустив пистолет. Кажется, эта фраза дала результаты. И не только Ваасу она сломала мозг, Кайлос уставился на меня с не менее ахуевшим лицом. А мне, на самом деле, очень тяжело давались данные термины из-за моей гудящей головы. Может, я и не окончила свой институт, но многое я оттуда вынесла, спасибо лекциям нашего клинического психолога, господина Волкова. Шедевральный преподаватель, правда, странный донельзя. Мужчины продолжали смотреть на меня, ничего не говоря. Наверное, у них просто нет слов. Ладно, дадим их мозгам отдохнуть. — Короче, Склифосовский, ничего того, что ты себе представил, не произошло! Кайлос просто, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем, ещё как-то следит, чтобы я не подохла, поэтому он вежливо предложил мне поесть! И после того, как ты наехал на него, можно понять его негодование! Ведь он заботится о твоей же игрушке? Разве нет? Логика ясна? Вау, вот это я выдала! Я не знаю, как он воспримет, такой мой тон. Но не вмешайся я, всё могло бы закончиться трагедией. И Ваас сам бы потом пожалел…хотя… может ли он вообще о чём-то жалеть? Глаза Вааса сейчас были не самыми добрыми, видно было, что он переваривает то, что я ему сказала. — Я думаю, может тебе руку сломать? Моя бровь взметнулась вверх. — О, это лучшее умозаключение, к которому ты вообще мог придти! — с этими словами я гордо повернулась и направилась к выходу. Это лучшее, что я могу сделать, это выбесит его и одновременно обескуражит. Я уже могу предугадать эту его реакцию, хотя и не всегда. — Ну и куда ты так гордо засеменила, ебанная ты царевна? — Я покормлю себя сама, раз у вас тут устроился цирк из-за этого! Я не хочу есть, на самом деле, хотя я сутки не кушала. Но из-за вчерашнего вечера и сегодняшнего моего состояния, меня подташнивает от любой мысли о завтраке. Тем не менее, если я этого не сделаю, вся моя «великая речь во спасение» пойдёт коту под хвост. Единственное, чего я сейчас боюсь, что Кайлос ступит. Боже, будь добр, подыграй мне. Я вышла из амбара и пошла в сторону здешней «столовой», если это место вообще можно так назвать. Пираты оглядывались на меня: кто-то махал, кто-то просто кивал. Фига себе, меня приветствуют. Вот это номер! Видимо я реально вчера давала всем жару. НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ПИТЬ! Слава Богу, я услышала, как из амбара за мной направились тяжёлые шаги. Ваас! Значит Кайлос в порядке, выстрелов я не слышала, а значит, он, как минимум, жив. Меня нагнали, когда я практически дошла до места. Резко развернули к себе лицом. Ваас уставился мне прямо в глаза. — Если ты увиливаешь, моя mariposa, я сломаю тебе руку! Если ты мне будешь врать, отрежу ногу бензопилой. А если предашь… — Я не позавидую своей судьбе? Да, окей, я поняла! Только в том, что я говорила, не было ничего такого, что бы я хотела от тебя утаить! Можно мне поесть? Я сейчас сдохну. Ваас ещё с секунду вглядывался в мои глаза, интересно, что он там хотел увидеть, а потом крикнул: — Хосе, мать твою, где жрачка? Ты, блять, Кук или хуюк? Почему я должен вообще ждать? Из здания, где была якобы столовка, ну или что-то на неё похожее, выбежал худенький невысокий парень, его лицо скрывала бандана. Интересно, это он, чтобы еду всю не сожрать, так делает? Он подбежал и протянул Ваасу пластмассовую тарелку: там было мясо с кровью, видимо, жарилось на гриле или на чём-то, похожем на гриль, и какого-то странного вида овощи. Ваас взял тарелку, и Хосе тут же скрылся. Какой-то нервный этот Хосе, хотя с Ваасом немудрено. — Вот, держи, наслаждайся! Он отдал тарелку мне, я уставилась на него. — Что? Ты хотела, ешь! А то устроила тут кружок философии, блять! Мозг мне съела! Мне надо покурить! С этими словами он развернулся и пошёл в обратную сторону. Кайлос уже тем временем разговаривал с Бэном около ворот. Значит, они не столкнутся снова в амбаре. Это уже радует. Я посмотрела на свою порцию. Боже. Как мне это съесть. Но вообще поесть надо, силы меня покидают. Я отошла в сторонку и присела на какой-то ящик возле ограды. Если так глянуть, в лагере довольно мирно. Я жевала куски мяса. Как мне нравится мясо с кровью. У меня вообще специфические вкусы. Либо мясо с кровью, либо, наоборот, пережаренное, что аж уголёк. Странная я. Ну и ладно, реально странно — это когда человек совершенно нормальный. Тем временем, пираты мирно чистили оружие, кто-то курил, на посту стояло человека два. Почему так мало? Да и эти двое стояли и болтали друг с другом. Я начинаю привыкать к такой обстановке. Я ко всему быстро привыкаю, встраиваюсь в ситуацию, чтобы выжить, иначе никак. Звук мотора меня выдёргивает из созерцания. И этот звук приближается. Быстро приближается! Я оборачиваюсь. Чуть правее меня в ограду влетает машина и останавливается прямо в середине лагеря. Из неё начинают стрелять. За ней вторая. Я встаю, но не успеваю отбежать меня, что-то сильно бьёт по голове. Я падаю. МОЯ ГОЛОВА, ЧЁРТ! Чьи-то руки хватают меня и тащат. Всё как в тумане. Меня забрасывают в машину, и мы уезжаем. Я не могу подняться, я сейчас потеряю сознание. Всё покрывается тёмной пеленой. И вот она, моя темнота. Мне жутко неудобно, мои руки ломят. От жуткого дискомфорта всё тело болит. Я молчу про голову, ей досталось больше всех за эти два дня. Я открываю глаза. Точнее я пытаюсь их открыть. Они слезятся. Странный запах бьёт мне в нос. Это дым, странный дым. После долгих усилий, я всё-таки приоткрываю глаза. Я была в очень, по моему мнению, странном месте. К чему-то привязана. Мои руки связаны сверху. Судя по ощущениям, к какому-то камню. Уже темно, горят факелы. Я в саду какого-то старинного храма, или что это вообще? Вижу большие стены поодаль от меня. Посередине площади большое раскидистое дерево. Не пальма, как ни странно. И ракьят. Много ракьят с оружием, они стоят дальше дерева, у тёмного, как я поняла, выхода. Я, наверное, повторюсь, но всё-таки: «Я в дерьме!» Эти люди целенаправленно выкрали меня. Им была нужна именно я. И эта знаменитость меня ничуть не радует. И вот ко мне подходит никто иначе, а королева всей этой шайки. Цитра. — Вот мы снова и встретились! Рада приветствовать тебя в храме! Я вот не очень рада. Цитра продолжала. — Знаешь, ты лишила меня лучшего воина. Он должен был покончить с тиранией Вааса, с тиранией Хойта! Он должен был освободить всех нас. И я долго не могла поверить, что именно ты… ТЫ, лишила его жизни. Мне не нравился её тон, я не настолько плоха, знаешь ли. — Но, знаешь, возможно я должна тебя и поблагодарить! С тобой пришёл новый воин! Кевин стал достойной заменой Дерву. А я заполучила то, что делает моего брата слабым. И теперь я сделаю то, что предназначено! Она отвернулась и её длинная шевелюра взметнулась. — Сегодня свершится то, чего мы все так долго ждали! Пять лет тирании моего брата закончатся! Он бы мог стать великим воином к этому моменту, в свои двадцать пять лет, но он выбрал другой путь! Стоп, Ваас мой ровесник? РОВЕСНИК? По нему и не скажешь, вообще не скажешь. Я думала ему минимум двадцать семь! Боже, о чём я сейчас думаю. Цитра продолжала. — Но мы нашли другого воина, не хуже, а во многом даже превосходящего по хитрости предыдущего! И скоро всё закончится! Вы со мной! Ракьят стали голосить и в знак согласия поднимать оружие над головой. Ох, как мне это всё не нравится.