Выстрел

В тишине леса первый выстрел казался оглушительным. Конь, резко всхрапнув, стал заваливаться на бок, именно поэтому второй выстрел не достиг цели, а лишь полоснул вскользь огненным росчерком висок всадника. Почти погребенный под тяжелым телом вороного жеребца мужчина на мгновение потерял сознание. Угольно – черные волосы резко выделялись на снегу, бледность разлилась на смуглом лице, а тонкая струйка крови быстро приближалась к меховому вороту теплого плаща. Конь умирал, его красивые темные глаза сейчас выкатывались из орбит, а изо рта вместе с хриплым дыханием вырывалась кровавая пена. Гордый красавец, он чувствовал приближение смерти и понимал, что остался один. Запах и тепло хозяина были рядом, но человек не подходил, не пытался успокоить или помочь. Последний раз, взбрыкнув всеми ногами, жеребец умер. Еще теплый язык вывалился на промерзлую землю, окрашивая рыхлый снег оранжево – красным. Королевская охота набирала размах. Самый длинный зимний день отмечался грандиозным выездом последние триста лет. В открытой беседке, окруженный со всех сторон телохранителями, на золотом троне и шелковых подушках восседал король. Расшитое искусными мастерицами одеяние переливалось в солнечных лучах. У ног монарха примостилась невероятной красоты женщина – возлюбленная наложница, мать не наследника, но любимого сына. Ее аккуратная головка почтительно склонялась к коленям господина, на розовых губах играла улыбка. Никто не видел глубины ее глаз, но все мужчины королевства мечтали увидеть их красоту. Всегда молчаливая и обманчиво покорная, вот уже более двадцати лет она была неизменной спутницей монарха на Королевской охоте. И десять из них сердце наложницы обливалось кровью в страхе за своего единственного ребенка. Каждый сын короля был обязан участвовать в празднествах после наступления совершеннолетия. За прошедшие годы Тэт показал себя превосходным охотником, но так же был не единожды ранен. Каждый его шрам оставался не заживающей раной в сердце матери, вот и теперь она сразу ощутила боль и растерянность сына. Дыхание застряло в горле, прекрасные глаза расширились от страха, но все что сделала наложница, это лишь ниже опустила голову. Король обводил равнодушным взглядом огромную лесную поляну. Солнечный зимний день придал ей невероятный блеск. Деревья искрились инеем, осевшим на ветках и оставшихся редких листочках. Ровный слой неглубокого снега покрывал все пространство, еще белый, он делал поляну будто парящей в воздухе. У дальней кромки в редких деревьях расположились шатры, где каждый из участников мог передохнуть и немного отогреться. Рядом стояли жаровни с каштанами, и столики с горячим, чаем и шоколадом, для тех, кто решил перекусить до наступления праздничного ужина. Монарх не отдавал распоряжений, он был молчалив и, казалось, бесстрастен, на величественном лице не проявлялись никакие эмоции. Головка любимой, что сильнее наклонилась к его коленям, сразу передала ее беспокойство. Положив ладонь на мягкие волосы, правитель ощутил не высказанный вслух вопрос. Глаза заскользили, выискивая младшего сына, но Тэта не было видно. - Нобу, найди его, - одними губами произнес отец в сторону. Из-за высокой спинки трона выскользнула тень, тихо и молчаливо она двинулась между деревьями к белому жеребцу. Проходя рядом с очередным шатром, человек взял плащ, отороченный мехом и, накинул на плечи, еще больше скрывая свою фигуру. Рука в перчатке погладила сильную шею коня и, взявшись за луку седла, сильно рванула, поднимая затянутое в кожаные одежды тело. Нобу поднял голову, ища на безоблачном небе только ему видные следы и выбрав направление, направил жеребца в лес. Легкая рысь перешла в стремительный галоп. Всадник, пригнувшись к могучей шее, не понукал, а отдал себя во власть животного. Конь скакал размашисто, сильными прыжками преодолевая препятствия, он стремительно углублялся в чащу леса. Когда невидимая тропа стала почти непроходимой, Тень короля спешился. Здесь снег, покрывавший землю, был не тронут, но это не остановило телохранителя. Стреножив коня и достав из седельной сумки небольшой сверток, человек пошел дальше, ориентируясь только на свои чувства. Очень скоро искатель вышел на небольшую поляну, где снег был взрыхлен копытами, а под сводом деревьев лежала туша когда-то прекрасного вороного жеребца. Тело еще не остыло, изо рта струился пар, остужая вывалившийся язык. Нобу положил ладонь на морду животного и заглянул в глаза животного, но жизнь уже ушла из них. Погладив все еще теплый нос, провел пальцами по шее и груди, выискивая причину смерти, и нашел ее. Почти по середине грудной клетки алело небольшое отверстие, тонкая струйка крови указывала на то, что предмет, убивший животное, еще в останках. Доставая кинжал, Нобу замер, прислушиваясь к лесу и собственному чутью. Полоснув по ране, холодный металл рассек мертвую плоть глубоко и ровно. Отогнув край плоти, человек, найдя искомое, вырезал сердце животного. Принца не было видно, как и посторонних следов, лишь от тела жеребца тянулись хаотичные, неровно втоптанные в снег шаги. Пройдя дальше, Нобу увидел сына короля, тот сидел, привалившись к исполинскому дубу. Укутавшись в плащ, Тэт силился не потерять сознание, он пришел в себя, казалось, вечность назад, наполовину придавленный телом своего коня. Мужчине стоило большого труда выбраться из-под животного, но он смог и, поднявшись, нетвердой походкой поспешил уйти с места покушения. Сознание уплывало, руки и ноги были свинцово тяжелыми, но инстинкт заставлял двигаться. Воротник плаща был влажным и, вместо того чтобы греть, неприятно холодил кожу шеи. Голова раскалывалась от почти нестерпимой, пульсирующей боли, норовившей укрась сознание. Сил не хватило, оступившись, принц упал, выкрасив снег собственной кровью, уже почти теряя сознание, он отполз к дереву, где и был найден Тенью короля. Нобу присел перед мужчиной, проверив пульс и удостоверившись, что тот жив, стащил его пропитанный кровью плащ, протерев им шею и затылок, и накинул на принца свой. Быстро осмотрел и обработал рану на виске, влил в приоткрытые, бледные губы раненого несколько капель исцеляющего эликсира. - Ты Нобу, верно? – голос Тэта был хриплым. – Я знаю, что ты не говоришь ни с кем, кроме отца, и никто, кроме него, не видел тебя без маски, но хотя бы кивни. Из темноты капюшона, накинутого глубоко на лицо, Тень короля наблюдал за принцем. Впервые в своей бессмертной и безымянной жизни хотелось ответить. Стянуть опостылевшую маску и улыбнуться, прямо глядя в глаза собеседнику. - Знаешь, а я ведь видел твое лицо однажды. Прошу, исполни просьбу умирающего, покажи себя. Я не смогу умереть, не убедившись, тебя ли я видел в детстве. - В таком случае ты никогда не увидишь моего лица, - прошелестело в ответ. Тэт не успел ответить. Из-за деревьев вышла темная фигура и подняла руку с зажатым пистолетом: - Вот уж не думал, что мне может так повезти. И любимый сын, и телохранитель короля в один день, - произнес нападавший. Убийца прицелился, громыхнул выстрел. Пуля прошла сквозь одежду, разорвала плоть, дробя кости, ворвалась в сердце и, прошив его насквозь, устремилась в тело принца. Тэт дернулся, осознав, что Тень короля принял на себя смертельный удар. Пуля, вырвавшись из тела Нобу, попала в плечо принца, задев лишь мягкие ткани и не причинив сильного вреда. В ту же секунду, как раздался выстрел, молчаливый телохранитель выхватил длинный кинжал и метнул его в нападавшего. Мелькнув яркой вспышкой, стилет пронзил шею убийцы. Раны на виске и в плече затянулись в считанные секунды, вся сила Тени короля перетекала в Тэта, перенесенная свинцом и кровью на нем. Он откинул капюшон и стянул маску с раненного - на руках принца умирала удивительно красивая девушка. Невероятно яркие, зеленые глаза смотрели с нежностью. - Нет, нет, - голос принца дрожал, - Нобу, прошу, не умирай, твой долг - отдать жизнь за короля, а не за младшего принца без права на трон! - "Нобу" это всего лишь титул, он означает веру, хранителя чести Короля. Теперь вся моя сила в тебе. Отныне ты безымянный, хранитель чести, Его величество поймет, расскажи ему и пройди испытание, теперь ты бессмертный. Сумерки стали охватывать лес, когда принц вернулся на праздничную поляну. Он вел под уздцы белого жеребца, в седле которого, странно привалившись, сидела неподвижная фигура, закутанная в кожаные одежды.