***
Пауль просыпался тяжело. Ему впервые в жизни не хотелось открывать глаза не из-за холода или мучившего его голода, а из-за ощущения нежности и тепла. Ему впервые не хотелось сдохнуть в затхлой подворотне на морозе. Кто-то ласково поглаживал его по лицу, перебирал пряди давно немытых волос, слегка царапал тощую шею ногтями, погружая его в какой-то транс, из которого ну вот совершенно не хотелось выходить. Юноша охнул, когда нечто сдавило его особенно сильно. По скуле прошлись слегка прохладные пальцы и довольно хриплый, скрипучий голос тихо произнес: - Я знаю, что ты не ссспишшшш. Открой глазки. И Пауль открыл и замер от удивления. На него смотрела живая копия его шедевра. Бледные, блестящие глаза с вертикальным зрачком и довольно короткими ресницами неотрывно следили за ним. Сероватые волосы свободно лежали на сильных плечах и на груди, скрывая соски. Тугое кольцо сжимало юношу чуть сильнее нужного, словно змеелюд боялся, что его добыча может сбежать. - Ты, ты… - юноша всхлипнул, пытаясь отодвинуть от ребер кольца, но выходило у него из рук вон плохо, - больно делаешь, дышать нечем. Наг тут же слегка расслабился, давая парню вдохнуть полной грудью. Пауль благодарно улыбнулся, правда слегка кривовато, все же пока голова кружилась, то ли от недостатка воздуха, то ли от голода. Ел он давно и скудно. За работу денег не выплатили и, скорее всего, уже не заплатят. - Как я сюда попал? - Тебя только это интересссует? Светлые глаза слегка расширились в немом удивлении. Мышцы на руках напряглись, когда змеелюд снова потянулся к человеку. Пауль не отшатнулся, наоборот прильнул к прохладной руке. - Только это. Я же… я же падал? - Падал. Ты дал сссогласссие и теперь тут. - В другом мире, да? Как в сказках? - Можно и так сссказать. Юноша усмехнулся, блаженно закрывая глаза. До ушей змеелюда донеслось «хорошо». Человеческое тельце в кольцах обмякло, и если бы наг его не удерживал, то Пауль снова бы свалился. Только в этот раз на довольно острые камешки грота. Очнулся парень нескоро, заставив тем самым знатно понервничать змеелюда, не понявшего, то ли его ноша не выдержала новостей, то ли переход оказался для него большим стрессом, чем предполагалось. Пауль зашевелился, залюбовался своим ожившим творением. Наг ползал вдоль стены, дергая себя за длинные волосы. Беглый осмотр показал, что они находятся в какой-то пещере, и плеск воды вовсе не причудился. Свет дают какие-то пластины в потолке, а, может, и вовсе какие-то жучки. Он в этом не разбирался. В животе заурчало, напоминая хозяину о пище насущной. - Покушать не найдется? Тебя как зовут? - Найдетссся. Сссешшшуй. - Сешу, значит. А я Пауль – будем знакомы. Парнишка лучезарно улыбнулся свирепого вида нагу и протянул руку для пожатия. Тот принял, правда, с опаской и некоторой настороженностью. - А мне когда-то говорили, что люди не так охотно принимают правду, - задумчиво, себе под нос, пробормотал змеелюд. Он ожидал, что юноша начнет верещать, требовать вернуть его домой, а не того, что он удобно устроится на его мягком ложе и попросит поесть. Пауль наблюдал за тем, как изящно наг ползет к какой-то сумке. У парня слюни потекли от вида различных фруктов. Давно он не ел ничего подобного, чаще перебивался гнилыми овощами да зеленью, и вот результат – к девятнадцати годам совсем не вырос. А наг оказался еще красивее, чем показалось ему при прошлом пробуждении. К блестящему хвосту прилипла пара камешков, кожа немного отдавала синевой, но это, скорее всего, из-за необычного освещения. И, глядя на то, как двигается его "скульптура", в груди начинало гореть непонятное чувство, а в голове появлялись мысли о безумии или гениальности. Какой еще художник может похвастаться тем, что его творение ожило? Фрукты оказались настолько сладкими, настолько мягкими, что юноша даже огрызков не оставлял, лопал прямо с семечками, облизывая пальцы от сока. Ему казалось, что если бы у него был длинный язык, то и подбородок тоже вылизал бы. Но все рано или поздно заканчивается. Поискав взглядом, чего бы еще такого съесть, но не найдя, Пауль с сожалением поднялся с теплой шкуры. До воды рукой подать. Не обращая внимания на то, что за ним пристально наблюдает напряженный змеелюд, парень осторожно попробовал пальцами воду. Удивившись, что она теплая, он упал на колени и окунул голову, а затем и вовсе залез сам. Далеко от берега не отходил, все же плавать он не умел, а учиться некогда было. Рядом с ногами проплывали какие-то рыбешки, пытаясь зацепиться за дряхлые лохмотья. Пару раз Пауль пытался поймать хоть одну, но рыбак из него еще худший, чем пловец. - Вот. Сешу протянул парню меховую накидку и отполз в сторонку. Пауль удивленно уставился на нага. Он никак понять не мог, зачем ему одежда, если своя скоро высохнет. Да и неудобно ему было, но приятно от заботы. Улица научила, что за все хорошее рано или поздно придется платить. А платить ему было нечем, разве что собой. Но эта мысль теперь почему-то не пугала, как было раньше. - Переоденься, здесь нет солнца. А то он не заметил. Раздеваться перед змеелюдом стыдно не было, неловко было из-за лохмотьев. Да и сам Сешу не горел желанием рассматривать тощего, мокрого парня. Накидка оказалась очень теплой, мягкой, удобной и слишком длинной. Допрыгав до ложа, Пауль удобно устроился у стены. Пещера оказалась не очень большой, но нагу хватало размять хвост. А стены так и манили. Руки подрагивали от желания что-нибудь сотворить. К третьему дню юноша откровенно заскучал. Потреблять пищу да сидеть на кровати стало уже совсем невыносимо. Змеелюд оказался не шибко разговорчивым, больше наблюдал за человеком. Определил для него пару раковин для нужд, да пищей обеспечивал. Дни потерялись, парень перестал делать зарубки на стене и жил, как жилось, считая день новым после продолжительного сна. - Мне бы инструменты мои, - однажды тихо попросил Пауль. Но его услышали, и как-то рядом с собой он обнаружил инструменты. Не свои, другие, гораздо лучше, изящнее, легче. Работать такими - одно удовольствие. Решение запечатлеть свои замыслы в скале пришло мгновенно. Сбросив жаркую меховую накидку и обернув ступни да бедра обычными тряпками, юноша принялся за работу. Он не замечал, что змеелюд редко появляется в пещере. Любимое занятие, как в былые дни, почти полностью заменило ему потребность в общении.***
Когда вода достигала щиколоток, юноша переходил работать на новый участок, когда сходила - возвращался к старому. Возможно, кто-то сказал бы, что он здесь заключенный, но пойманным и чего-то лишенным Пауль себя не ощущал. Ему до безумия нравился этот грот, эта сапфировая вода, растения, дающие чуть голубоватый свет. Сешу заползал каждый день, приносил еду, они перекидывались парой слов, и он снова уходил под воду. Юноша ничего не знал о нагах, о том, чем они питаются и где живут. Хотел бы узнать, да Сешу всегда успевал уползти до того, как он осмеливался задать нужные вопросы. Так и проходили дни за днями, пока грот вдруг не преобразился, не заиграл новыми красками, новыми шедеврами. Только потолок поражал воображение своим уродством, но до него Пауль просто не дотянулся. Плескаясь на берегу, юноша с любовью оглядывал «новое» жилище. Больше всего ему нравилось, как получился наг у кровати: нежный, домашний, родной. В последнее время он часто ублажал себя, пристально глядя в глаза высеченному в стене изображению, представляя на его месте живую копию. Ему хотелось ласки, теплого тела под боком, поцелуев. От последней мысли в груди парня странно потеплело. Откинув каштановые волосы себе за спину, юноша улыбнулся. Что подумает Сешу, если узнает, о чем он думает? Что сделает? - Оденьссся. - Снова, - недовольно пробурчал Пауль, закатывая глаза. В пещере стало душно, даже вода не спасала. Юноша, бывало, так долго в ней лежал, что кожа становилась морщинистой, пузыристой и белой. Но приходил Сешу и неизменно просил его одеться. - Поможешь? – Пауль обернулся через плечо, прикрывая бедра куском меха. Ему теперь приходилось справляться с длинными волосами. Он и не понял, когда они отросли. Там, в прошлой жизни, он обычно отрезал их и продавал по сходной цене, а тут… деньги были не нужны. Сешу тяжело вздохнул, стащил с плеча сумку и аккуратно положил ее на постель. С явной неохотой наг подполз к неразумному человеку и взялся заплетать замысловатую косу. Влажные волосы путались, но он аккуратно распределял их пальцами, иногда цепляя при этом спину парня, отнюдь уже не тощую. Хорошее питание и отсутствие стресса благотворно сказались на юноше, да и за три года он сильно возмужал – вытянулся, похорошел, нарастил «мясо» на кости. Если раньше наг не хотел отпускать Пауля, то теперь и вовсе думал оставить его у себя на веки вечные. Нагу безумно нравились мягкие шелковистые волосы цвета шоколада, живые глаза цвета полуночи, тонкие розовые губы, изящная длинная шея, плавные линии плеч и бедер. При должном усердии, парень вполне может обрести рельефный торс, но тогда он станет еще лучше, еще желаннее, еще запретнее. - Сделай так еще раз, - тихо мурлыкнул Пауль, нагибая голову еще ниже и чуть касаясь мехом повязки тела нага. Прижаться теснее парень побоялся, не потому, что было стыдно, а из-за того, что змеелюд мог взбрыкнуть и сбежать. Сешу, теперь уже намеренно, огладил затылок, шею, плавно спустился по позвоночнику до самой повязки. Бледная кожа человека покрылась пупырышками, а сам он вздрогнул. Хриплая просьба повторилась, и он не смог отказать. А затем парень вовсе обнаглел, просунул руку под мех и запах возбуждения желанного человека почти смел с хвоста. В ушах зашумело, и наг уже сам потянулся к человеку, стащил с него ненужный кусок шкуры, огладил упругие ягодицы, потянулся к истекающему смазкой члену. Глубоко вдыхая аромат тела, Сешу прижал к себе Пауля. Парень потерся о торс змеелюда, с удивлением отмечая, насколько тот горяч, а руки с ногтями нежны. И когда тебя ласкает кто-то другой, а не ты сам, то ощущения совсем другие, более острые, яркие, более захватывающие, вышибающие дух. Пауль судорожно хватал ртом воздух, откинувшись на сильное плечо. Перед глазами заплясали белые мушки, когда Сешу лизнул его в шею. Юноша схватил змеелюда за запястье, заставляя то ли двигать рукой быстрее, то ли замедлиться. В какой-то момент Пауль почувствовал жизненную необходимость в поцелуе. Его первом поцелуе. Он извернулся в сильных руках и впился в сухие, горячие губы, едва не поранившись об острые клыки. Сешу слегка опешил от совершенно черного, дикого, затуманенного взгляда, от вида искусанных губ. Когда юноша прилип к нему разгоряченным телом и прикоснулся истекающим смазкой членом к его паховым пластинам, наг не выдержал – подхватил его на руки и пополз к ложу. Они целовались, сталкиваясь зубами, сплетаясь языками, неудержимо, страстно, и даже клыки змеелюда не были помехой. Пауль ощущал странную вибрацию в теле, возбуждение накатывало на него волнами, словно вода орошала сухую землю. Он никогда не считал себя правильным или неправильным, он просто жил. А теперь понял, что просто влачил одинокое существование. В любом случае, на него прежнего вряд ли бы кто-то посмотрел с таким интересом. Ощутив спиной шелковистость меха, он испытал небольшое удивление. Еще ни разу парень не позволял себе ложиться мокрым в свою же постель. А тут… Приятно, необычно, немного щекотно. Член перестал соприкасаться с чешуйчатой кожей, но это Пауля не отрезвило. Юноша приподнялся на локтях. Синие глаза удивленно распахнулись, когда Сешу привстал на хвосте. Пах, который так и не получился в той жизни, слегка выпирал, как если бы натянулись трусы от возбуждения, а затем пластины раздвинулись и его взору явился ровный, бледновато-зеленый член с красными прожилками вен. - Такое вот у нас строение тела. Сешу почему-то отвел взгляд в сторону. Парня это только позабавило. Пауль развел бедра в стороны и выразительно посмотрел на свой истекающий член. Говорить не хотелось, не хотелось портить момент. И пусть за них двоих смущается могучий, с хищными чертами лица, устрашающего вида змеелюд с прекрасными длинными волосами. От вида необычных глаз, от рук скользящих вдоль тела, от легких, кружащих голову поцелуев и хриплых стонов нага, от его волос, щекочущих кожу, сердце билось где-то в горле. И казалось, этому не будет конца и края. Ноги юноши крепко прижали к меховому ложу. Пауль даже пискнуть не успел, как в растянутое нутро проник член Сешу. А дальше он терял сознание от восхитительных ощущений, тонул в мареве наслаждения, захлебывался счастьем и радостью. После, когда оба немного отдышались, змеелюд утащил обоих в теплую воду. Нежась на горячем теле, юноша ощущал, как уставшее тело нежно ласкают воды озера. Было одновременно и приятно, и как-то странно, а еще под щекой ровно билось сильное сердце, может быть, даже два, и вдруг стало невыносимо стыдно за свои несдержанные стоны, за просьбы продолжать, за активное подмахивание. Щеки Пауля запылали ярче маковых цветов. Сешу только улыбнулся и поцеловал парня в макушку. - Ссспасибо, что осссвободил. - Я?! - Ты. - Каким образом? - Когда-то давно - я даже не знаю, сколько лет прошло, - я последовал за одним волшебником в другой мир, но там меня ждал сюрприз. Ни он, ни я не знали, что то место непригодно для таких, как я. Мое тело превратилось в камень, а он умер у меня на глазах. – Наг посильнее прижал к себе юношу. – Кто ж знал, что люди в вашем мире живут не долго? - Почему вы решили туда уйти? - Наши отношения не приняли. – Сешу пожал плечами. Он грустно улыбнулся, понимая, что сейчас это звучит достаточно глупо. Ведь можно было поселиться где-нибудь на отшибе и тихо жить, но им не хотелось скрываться, да и соседняя деревня не подходила. Они ушли в совсем другой мир, людской мир без магии. Сешу раздобыл заклинание перехода и оно сработало. Но на той стороне появились проблемы: его тело уже через пару минут перестало слушаться, а затем и вовсе окаменело. А через несколько лет умер и его волшебник, каждодневно приходивший к статуе. Лишенный своей магии он не мог вернуться назад, не мог оживить своего нага. Со временем на том месте образовалась скала. В особо сильный шторм землю размыло, и островок отделился от материка. Только далеко не уплыл, удерживаемый мысленной связью Сешу с местом, где когда-то жил его любимый. А потом пришел он, совсем крошечный, худой. С тяжелым чемоданом, казалось весившим в два раза больше самого парня.. И душа нага снова ожила, захотела вернуться домой, для этого нужно было снова обрести тело и вспомнить ставшее ненужным заклинание. - Грустная история. Мне жаль. - Не жалей. Ты… - Мне бы закончить потолок... Лестница нужна. - Конечно. Наг слегка растянул губы в улыбке, когда парень завозился и соскользнул с него. Совсем скоро Пауль стал обладателем не только лестницы, но и красивых цветов, более вкусной еды и изощренных блюд. А еще подарки… Змеелюд буквально осыпал его подарками, и, как и в первый раз, они продолжали любить друг друга на теплых шкурах. С каждым днем парень все отчетливее понимал, что глубже увязает во всем этом, что не хочет от этого отказываться и тянул со своей работой, иногда изнывая от безделья. Сначала он как-то пытался обходить светлячков, а потом понял, что это какие-то животные, живущие на камне, и тогда он стал пользоваться и этим. Облепил свои скульптуры, чтобы светом подчеркнуть более выгодные ракурсы. А животные благодарно прилипали к очищенному камню и сверкали ярче. Однажды Сешу приполз донельзя взволнованным и без продуктов с водой. Он нервно заламывал пальцы и подрагивал хвостом. За ним больно было наблюдать. - Ты… ты пойдешь жить ко мне домой? - Но я думал, что это твой дом. Сешу смущенно потупился: - Нет, это вход в него. Я хотел убедиться, что нравлюсь тебе таким, какой есть. Ведь нравлюсь? Пауль сорвался с места и прыгнул нагу на шею, обхватывая ногами мощный торс и зацеловывая влажное лицо. Сегодня он был еще холоднее, чем в предыдущие дни. - Это «да»? - Да, да! Я давно тебя люблю. Сешу облегченно рассмеялся, а потом поведал о том, что скоро впадет в сезонную спячку, им нужно поторопиться. Вода стала гораздо холоднее, поэтому юноша предпочитал не лазить туда больше нужного, но сегодня... Сегодня он впервые увидит солнце за последние три-четыре года. - Когда скажу задержишь дыхание и обними меня крепче. Я постараюсь быстрее тебя доставить до берега. Наг, в свою очередь, тоже обнял человека, затем подполз к стене и снова попросил задержать дыхание. Пауль задышал неглубоко и часто. Сердце колотилось где-то в горле, а набрать в легкие воздуха никак не получалось. Его пугала сама мысль, что некоторое время нельзя будет вздохнуть. Горячий поцелуй прервал страх, юноша успокоился, вдохнул и они нырнули в холодную воду. Быстро плывя, Сешу обнимал парня изо всех сил, иногда причиняя боль. Тоннель оказался узким для двоих, иногда они сталкивались со стенами. Наг пытался принять весь удар на себя, ничуть не замедляя, царапая чешую хвоста. Паулю же хотелось шипеть от боли, но нельзя. И когда парню стало казаться, что он не выдержит, а легкие разорвет на части, они вынырнули. Пауль глотал воздух, как сумасшедший, совершенно не замечая моросящего холодного дождя вперемешку со снегом. Сешу время не терял - снова подхватил свою ношу на руки и пополз к дому, поглаживая мокрую спину и согревая прохладным дыханием макушку. Пауль взглянул вверх, откровенно не понимая как они подберутся к симпатичному, но такому недоступному замку. Скалистая дорожка круто вилась вверх, скорее всего, зимой, когда вода у берегов замерзнет, можно будет спуститься с горки прямо на лед. Пауль настолько промерз, что не обратил особого внимания на саму постройку. На пороге комнаты, юноша ощутил теплый поток воздуха, окативший с ног до головы. Парень не сразу понял, что волосы больше не свисают мокрыми сосульками, а одежда не липнет к телу. Сешу аккуратно уложил его в горячую постель и клубком свернулся рядом. Пауль же спокойно лежать не мог. Наг рядом сладко сопел, сжимая кольца. Оглядываясь юноша медленно поднялся. Роскошная светлая комната с узкими окнами в пол поражала своим великолепием. Нигде ни пылинки, под ногами мягкий ковер. Огромные шкафы, в которые парень сунул свой любопытный нос. Сешу что-то пробормотал, сворачиваясь сильнее. Долго не раздумывая, Пауль вытащил из шкафа всю одежду и укрыл ею нага. Только после этого Сешу расслабился. Убедившись, что тело мужчины чуть теплее, чем было до этого, юноша выскользнул из комнаты и тут же обхватил себя руками. За дверями спальни был жутко холодно. В крыше зияла дыра, а пол оказался полуразрушенным. Превозмогая холод, парнишка облазил все комнаты, убеждаясь в пригодности только двух из них. В одной спал наг, а другая оказалась кухней с целым ворохом припасов. Разные высушенные рыбы, фрукты, засоленные овощи и даже грибы. С посудой тоже была проблема, либо разбита, либо надколота. Весело усмехнувшись, Пауль потер руками. Работать он никогда не ленился, здесь есть где разгуляться фантазии, тем более, что Сешу беспробудно проспит все три месяца и дал свое одобрение на любые изменения. Если бы наг не боролся с собой, если бы ему не надо было приходить к нему в грот, если бы признался раньше, что неравнодушен к парню, то и сейчас бы не спал целых три месяца. Но зима в этом году, по словам змеелюда, будет очень лютой и он не смог бы больше искусственно подогревать свое тело. Зайдя еще раз в довольно светлую спальню и, поправив одеяло на плотном клубке, Пауль убрал светлые волосы, которые оказались вовсе не серыми, а обыкновенными русыми. Чуть прохладное дыхание коснулось ладони парня. Его немного забавляла горка из одеял на огромной кровати, и умиляла до рези в груди жертва Сешу. Ему стоило рассказать все намного раньше, сейчас бы не пришлось мучиться. Осторожно поцеловав нага в лоб, юноша выпрямился. Его ждала работа, очень много работы и он хотел успеть сделать все до пробуждения нага. Юноша подошел к окну и провел по нему пальцем. Он хотел видеть Сешу здоровым и бодрым, хотел отблагодарить за все: за дом, за семью, за заботу, уют. За стеклом были плохо видны прибрежные скалы и море, да и дождь со снегом помешали его надеждам увидеть солнце, но ведь не вечно тучи будут небо укрывать?