Дом восходящего солнца или ночь в Новом Орлеане...

      В недалёком 1964 году небезызвестная группа «The Animals» выпустила свой очередной альбом «The House of the Rising Sun», что переводится, как «Дом восходящего солнца». Альбом получил название от одноимённой песни, находившейся в том самом альбоме. Британская блюз-рок группа, обработав американскую народную песню на свой лад, получила известность по всему миру.       В плеере нашей матушки Земли существует множество разных вариаций этой песни. Это как сказки. С каждым новым рассказчиком к стволу прирастает новый листок. Того и гляди в конце концов дерево будет. У каждого садовника своё растение, у каждого исполнителя своя песня. Похожая, но другая. Так и получилось, что в самых первых источниках свою несчастную судьбу повествует дама, а в образе «The Animals» мужчина средних лет. Однако везде есть две вещи, которые оставались неизменными всегда: повествование о доме, у которого солнце встаёт и город. Город, о котором пели все и до сих пор поют. Город, в центре которого на скамье сижу я – отчаянный путешественник Шерлок Клоунс. Город, от которого веет свежестью. Новый Орлеан.       Один экипаж. Второй. Третий. Уже не помню, сколько здесь сижу. Мне кажется, тот белый с бурой лошадью проезжает уже раз пятый у моих глаз. Все куда-то спешат. Даже мои часы, которых нет. Я их проиграл в нарды. Забавная игра. В ней всего десять процентов исхода игры зависит умения, а остальные девяносто от везения. Видимо, мой четырёхлистный клевер я потерял где-то между Амстердамом и банкой с совестью.       Начинает смеркаться. Лёгкий тропический голос Нового Орлеана об целовал мне все губы. Уж лучше бы я получил герпес от Викки Квин. Ведь теперь мой рот напоминает упавший из рук телефон парня, которого бросила очередная кукла. Прямо, как мой. Викки. Ей нет равных в красоте. Вороновые кудри, облегающие её прекрасное тело. Яркий зеленоватый блеск, в одуряющих разум глазах, зажигает сердца всех её ухажёров. А мне эти искры его сожгли дотла. Она даже не бросала меня. Она даже не позволяла мне её любить. Она – высота. Высота, не подпускающая к себе никого. В особенности меня. Зачем ей нужен мечтатель-путешественник, который только и делает, что дурит себе разум.       С каждой минутой становится холоднее. Видимо, город, расположенный почти в тридцати градусах от экватора, решил посидеть перед вентилятором.       Приближается ночь. Фонари начинают приглушать, чтобы не нарушать сонный покой и так не высыпающихся жителей Луизианы. Мне стало ещё более одиноко. Вдруг, на западной части неба я увидел первого светлячка без крыльев. Это была Венера. Из-за своих габаритных размеров по сравнению с Меркурием и довольно близким расположением по сравнению с остальными планетами Солнечной системы, и к Солнцу, и к Земле, именно Венера светит ярче всех на ночном небе и поэтому появляется самая первая. Ходят слухи, что все «мадемуазели» прилетели именно оттуда. Видимо, именно поэтому их побольше на нашей Земле, так как Марс-то похудее будет, откуда свалился я.       Кэбмены начинают засыпать. Они чувствуют себя лишними в этом сонном царстве. Мне жаль лошадей. Ведь, помимо того, что они целыми днями наворачивают круги по этому городу, да и к тому же спят стоя, чтобы в любой момент быть готовым ринуться в путь.       Мне не спится ночью. Никогда. Я – сова. Сплю днём, а ночью охочусь. Охочусь за свежими впечатлениями и мечтами. Именно ночь пробуждает моё воображение. Момент, когда на улицах почти не встретишь ходячую душу. Момент, когда всё замирает, и лишь тихие похрапывания доносятся до моих ушей из домов города для одного моего дня. Точнее ночи. Хотя для меня всё вверх дном наперекосяк. В моей жизни нет места обыкновенностям и скуки простых, похожих на друг друга людей. Именно поэтому я и никому не нужен. Меня как будто никто не замечает. Я – тень. Тень мечты, скитающаяся по разным городам и странам в поисках своего потерянного тела. Я всегда смотрю дальше. Вперёд. Но сейчас я вижу перед собою лишь дорогу, на которой бедные извозчики легли в карету, как цари, чтобы хоть немного вздремнуть и ворота. Ворота, ведущие в сад. Я понятия не имею чьё это владение. Я же - однодневка. Человек с мечтой и без прописки. Мой дом там, где я. Видимо моя скамья – это мой двухэтажный особняк. Неплохо живу. Да только камин мой берёт пример со своего лучшего друг – холодильника, поэтому на мне теплейший свитер.       Середина ночи. На небосводе видны уже почти все созвездия северного полушария. Но я смотрю лишь на мою одинокую и любимую подругу. Она очень похожа на Викки, так же прекрасна, но при этом не имеющая ни одного спутника. Вокруг Венеры столько разных планет. Меркурий с Марсом, самые ближние, давно пытаются за нею ухаживать, но всё без толку. Ни тому, ни другому она не подарила своё сердце, теплота которого зашкаливает под полторы тысячи градусов по Фаренгейту.       Свет. Свет первого окна неожиданно отвлёк меня от светящего шара. Ещё свет. И ещё. Город начинает выключать свои будильники и варить кофе. Смятое лицо кэбмена очнулось и повезло своего первого на сегодня куда-то спешившего Луизианца.       Рассвет. Небесное светило, вокруг которого мы вращаемся начинает протирать свои глаза, а ночной светлячок прощаться.        Красно-голубоватовое небо поражает своею нежностью и изящностью. Красоту восходящего Солнца невозможно описать до конца. Ведь она неотразима. Эти переливы оттенков фиолетового наводят на меня тоску. Тоску о том, что уже совсем скоро пора покидать свой дом. Дом восходящего солнца.