Любимая кукла

«Жестокость порождает желание мести. Месть порождает чувство вины и сожаления. Замкнутый круг, из которого невозможно выбраться, верно, малыш?»-мужчина на секунды остановил свой философский монолог, сделав глубокую затяжку и выдыхая дым из легких прямо в лицо парню, запутываясь длинными пальцами в его густые волосы, а он все так же прибывает в апатии, наблюдая за твоими действиями.       Обычные серые будни, наполненные скукой, пустотой и равнодушием, которая будто стоит у тебя за спиной. Эта апатия, словно человек, преследует, навязывается и занимает твое место. Будто ты спишь, а некая мертвая часть тебя - нет. Она никогда не дремлет, ожидая момента, чтобы вырваться и захватить тебя целиком. Утопить в пустоте, заставить исчезнуть. Молодой человек поднимается, собирая вещи и одевая на все еще влажное от пота и выделений своего партнера тело. Наспех и небрежно, как и положено, ведь ему все равно, как он выглядит. Мужчина тихо и молчаливо подходит к нему, обнимая со спины и упираясь голым торсом ему в копчик, опрокидывая на кровать и уже грубо, опытно, и почти агрессивно кусая шею, оставляя свои метки. Он метит каждую вещь, что касался, независимо его она или нет. По телу «малыша» пробегает стая мурашек, а с сухих губ издается сдавленный стон. Его лицо все такое же пустое, как и несколько мгновений назад, как и все время, что они знакомы. Не хватает сил смотреть в эти безжизненные, погасшие глаза. Хочется видеть что-то большее, больше пустоты. Больше заботы, жалости или повиновения. Страх, боль, искушение, мольбу, любовь? Что ему нравится больше? А знает ли он сам ответ на вопрос, которым не задавался никогда? Мужчина издает рык, похожий на звериный, и грубым движением стаскивает с парня брюки с трусами, задирая свитер и связывая им же руки, сковывая его движения, пока тот не осознает своего положения. Мужчина обезумел, его захлестнуло глупое желание. Заинтересованность, проявившаяся во взгляде малыша - уже всяко лучше пустоты. Нежность, которой так не хватало изломанному телу, не собиралась проявляться. Будто тебя приучают к чему-то новому, неизвестному. Будто хотят, чтобы ты запомнил ту или иную вещь и имел о ней представление. Апатия начинает слабо отступать, а ее место занимает иная сущность твоего же лица. Твоего тела. Осколок твоей избитой личности.       - Господин, позвольте мне, - он пытается приподняться из-под широкого тела мужчины, сверкнув глазами своего иного "Я", и мягко поглаживает коленом область паха, заставляя мужчину еще больше возбудиться. Мужчина наклоняется как можно ниже, заглядывая в плутовские глаза и усмехается, облизывая желанные губы парня, которые так же притягивали и манили, как сладкий мед. Он зачаровывал больше той пустой личины, что так же живет в этом теле. Из их уст не доносилось слов или шепота, звука или чего-то иного. Лишь тишина, которая смешивалась, сплеталась в массу, в сгусток непонятного мусора и вовсе пропадала, будто выброшенная бумага. Они не могли его разобрать или понять, да и не хотели. В ушах будто что-то неприятно звенело, но никто из них этого не чувствовал. Это было лишь глупым предположением. Лишь легкий азарт и желание, которым овладевали мужчиной, пытались подчинить каждую личность этого таинственного парня. Настойчивая рука ложилась на его возбужденный член и нежно массировала, заставляя того пошло застонать и сбиться дыханию. Зубы впивались в шею, прокусывая удивительно тонкую кожу, язык слизывал выступающие капли крови, что текли по шее. Все, что было связано с ними обоими, было пошло. Рука стала двигаться медленнее, заставляя нетерпеливо подаваться бедрами вперед. Широко открывать рот и пытаться перехватить, намокшими от слюнных выделений губами, губы мужчины, что уже испили свежую кровь. Поцелуй был наполнен металлическим привкусом, и он мог бы стать одним из незабываемых. Он был искусен своей грубостью и властностью, пронизан чувствами и желанием овладеть, подчинить. Мужчина нежно целовал парня, а после грубо покусывал, заставляя назойливых мурашек бегать по коже. Пара грубоватых движений в моменты поцелуя, и парень кончает, горячо простонав в рот своего господина и перепачкав его и себя в сперме. Рык, который уже нет сил сдерживать, кусающие зубы, что оттягивают кожу припухших губ и языка, заставляют возбуждаться вновь и вновь, преследовать желанное тело. Ведь ему дозволено абсолютно все. Мужчина проникал языком внутрь, нетерпеливо исследуя полость рта и сглатывая накопившуюся слюну, заставляя глотать и своего милого пассива. Кажется, что воздуха катастрофически не хватает, и он начинает задыхаться, но жесткие руки оглаживают голые бока, пытаясь отвлечь и переходя на ягодицы, сминая и пощипывая, будоража сильнее. Он бьет связанными руками в грудь и дергает свободными, перепачканными в густоватой массе ногами, мыча, не в состоянии и рта открыть, чувствуя, как кровь приливает к голове, и собственные губы перестают быть твоими - меток слишком много, и они больше не принадлежат тебе. Ты начал пугаться, больше возбуждая одурманенного тобой зверя. Чем больше жертва боится, тем больше привлекает внимание хищника. Это твоя новая личина. Сколько же их у тебя?       Молодой человек хватает воздух ртом, пытаясь восстановить свое дыхание и выпутать руки, судорожно подрагивая и стараясь не смотреть в лицо дьявола, что умело манипулирует и подавляет волю. Заставляет сходить с ума и переставать мыслить, заставляет бояться и подчиняться. Дальше пара ловких движений - и тело сминают под себя, переворачивая на живот и сгибая в коленях, заставляя выставлять прелести на показ, а щеки предательски краснеть. Дьявол облизывается, чувствуя, как слюна катится по подбородку от аппетитного ракурса, и нежно проводит языком по сжатому колечку мышц. Парень уж было попытался пискнуть, как его тут же повалили лицом в подушку и задрали пятой точкой кверху. Массивные руки сжали две половинки спелого «яблочка» и раздвинули, а язык принялся исследовать и проникать вглубь. И забыть про всхлипы, что доносятся из уст парня, что лежит лицом в подушку и судорожно трясется. Мужчина напоследок еще раз вылизал тугое колечко мышц, и нетерпеливо запихал один, а потом уже и сразу несколько пальцев, потягивая и разминая, но, не в силах больше держаться, он приставил стоящий колом и налившийся кровью член ко входу, шлепнул по заднице и загнал орган глубоко внутрь, толкаясь жестко, до невыносимой боли. Тихое мычание срывается на крик; и рывки руками, лежащими промеж ног, что уже синели и немели от передавливания. Еще несколько грубых толчков, и мужчина не выдерживает, в голос начиная хрипло стонать от того, как плотно обхватывает его член этот охренительный зад. Мальчишка уже срывался на мольбы, истерически всхлипывая и не сдерживая себя. Это нельзя пропустить. Мужчина сгребает его за талию и усаживает на бедра, поворачивая заплаканным лицом к себе. Демон впивается в ранку на шее, прокусывает вновь, принося новую волну боли, и кончает вглубь. Сколько боли было в его заплаканных глазах, как же восхитительно видеть чувства человека, а не пустышку. Кукла, наполненная болью, была его любимой.