Наследник

      Тик-так... Тик-так... Отбивала секундная стрелка монотонный ритм, прорезая эту давящую со всех сторон и оглушающую тишину. Парадоксально, но тишина, в самом деле, может оглушить, и если бы не ежесекундный стрекот, я бы давно подумал, что лишился слуха.       Пустующая комната, выбеленные стены и потолок, деревянный пол, в котором предательски скрипят седьмая и четырнадцатая половицы, если на них по неосторожности наступить, - я лично в этом убедился. Шесть кроватей и столько же прикроватных тумбочек, три шкафа с одеждой и зеркало на стене - все, что было в одной из спален Дома Вамми. Не слишком богато, хотя чего еще ожидать от обычного приюта, пусть даже не для самых обычных детей.       Именно жителем этого приюта был я и еще полсотни сирот, обладающих высокими умственными способностями. Здесь я оказался, когда мне было восемь. Отца убили, мать погибла... Два года я прожил в обычном детдоме, где все меня сторонились: дети, приходившие взрослые, даже няни и воспитатели старались не встречаться со мной взглядом. А все из-за них. Моих глаз. Красных глаз бога смерти, данных мне с рождения.       Я был один. Существовал отдельно от других. Именно существовал - не жил. Это разные вещи, почти антонимы. Ты живешь только тогда, когда знаешь, для чего, когда у тебя есть цель, ради которой стоит жить. А для чего живу я? Чтобы занять его место, но для меня это не цель.       Опускаю босые ноги на пол и встаю, сутулясь и засунув руки в карманы. Даже не помню, когда эта привычка успела ко мне привиться. Делаю шаг - мышцы не слушаются, но боли уже давно нет. А может, я и к ней привык? Может так, хотя я помню, как первые дни затекали ноги и ныла спина. А когда все это началось?       Еще шаг. Вроде вперед, а, вроде в никуда... Контроль возвращается. Останавливаюсь рядом с седьмой половицей, держа над ней неопущенную стопу, словно решая: "А наступить ли, или же перешагнуть?" Опускаю ногу - по комнате раздается скрип, кажущийся громким и резким в этой тиши. Усмешка на губах, хотя, что здесь смешного?       Неспешно подхожу к окну, все еще сутулясь, пустым взглядом наблюдаю за резвящимися детьми. Кто-то играет в "Классики", кто-то с мячом... И у всех на лицах улыбки. Здесь они отгорожены от внешнего мира, и не думают о нем до тех пор, пока вдруг в нем не окажутся. А там уже не поиграешь - там надо выживать.       С тех пор, как Ватари забрал меня из того приюта, ничего не изменилось. Моя жалкая жизнь так и осталась простым существованием. Здесь считаются с моими умственными способностями, развивают их. Но самого меня все так же сторонятся. Моего взгляда сторонятся, будто стоит мне посмотреть на человека, и он умрет. Разве я виноват, что родился с этими глазами?       Отворачиваюсь от окна, пересекаю комнату и подхожу к зеркалу, смотрю в свое отражение. А в свое ли? Нет - его. Не помню, когда последний раз, смотря в зеркало, видел настоящего себя, не говоря уже о том, как выглядел. А когда это началось? Наверное, тогда, когда узнал, что буду наследником. Его наследником. Наследником самого L. Ватари, как единственный, кто знает великого детектива в лицо, сказал, что я очень на него похож.       Почему я стал его имитировать? Возможно, потому, что хотел стать таким, как он. Стать кем-то в этой убогой жизни. Хотел найти себя в мире, а потерял в нем. В том, кого никогда не видел. Даже старик Ватари говорит, что смотрит на меня, а видит его. И это происходит со всеми. Нет, не так... Это хотят сделать со всеми. Кто-то прогибается, но не все из них выдерживают и, порой, сходят с ума. Примерно это произошло с первым наследником - A. Он не смог выдержать тяжести жизни детектива и покончил с собой у меня на глазах. Слабак. Другие остаются собой, сохраняя в себе личность. А я свою потерял...       Пристально гляжу в отражение. Все у него перенял, все, что слышал от Ватари: свободные потертые джинсы, мешковатая белая кофта без ворота, сутулая осанка, лохматые густые черные волосы, челка которых прикрывает глаза. Красные глаза. Единственное, что осталось во мне неизменным, и не изменится никогда. Только они напоминают мне, что я - не он.       Поднимаю взгляд - над головой нависло бело-красными буквами мое имя. Бейонд Бездей. Именно глаза не дают мне его забыть. Здесь, в Доме Вамми, мы не пользуемся своими именами. Наше имя - всего лишь буква английского алфавита. Хотя, что такое имя? Всего лишь слово, которым тебя называют, звук, на который ты откликаешься. Не уверен даже, что некоторые из детдомовцев помнят свои настоящие имена. Даже если так - я их знаю. И знаю, когда люди, носящие их, умрут. Я это вижу. Вижу в красном цвете, как и все вокруг. Все в цвете крови с самого моего рождения. Но этого никто не знает. Они не знают, какого это...       Глаза и имя - все, что осталось от прежнего меня. А когда я займу его место... Стану им... Стану L... Глаза никто никогда не увидит, а имя канет в небытие. Не будет Бейонда Бездея. Будет только L и человек, скрывающийся за этой литерой. L не исчезнет. Исчезнет его наследник. Наследник находится в тени своего предшественника, а когда приходит время, копия сменяет оригинал, незаметно для других...       Я - одна из таких копий, наиболее близкая к оригиналу. И я должен буду заменить его. Должен? Кто сказал? Может, я и хочу быть на кого-то похожим, но прожить его жизнь и носить его имя... Нет, это не по мне.       Знаете, у копий есть одно преимущество - они чем-то, да превосходят оригинал. Значит, и я смогу превзойти L. Я не собираюсь проживать его жизнь за счет своей, чтобы потом просто так исчезнуть. Я хочу с ним сразиться! О да, так ли он гениален, как о нем говорят? Действительно ли может распутать даже самое сложное дело? Раньше всегда мог, но силы были не равны. А что если преступник окажется не менее гениален, чем сам L?       Прикладываю ладонь к холодной зеркальной поверхности, смотря в свои же красные глаза. Во взгляде загорается безумие, пугающе прекрасное, губы расползаются в усмешке, обнажая белые зубы, из груди рвется смех, постепенно нарастая...       Странное чувство, пьянящее, сводящее с ума... Чувство, что у тебя впервые за столько лет появилась стоящая цель. L, ты моя цель. Превзойти тебя - моя цель. Ты узнаешь обо мне не только, как об идеальном наследнике, но и как о равном противнике. Как о гениальном преступнике для гениального детектива. И, поверь мне, L, я смогу тебя превзойти!