Вид с горки

Здорово чувствовать себя особенным. Подавать с горки, слышать ревущие трибуны, видеть улыбки товарищей. Чувствовать их уважение и признание. Здорово быть здесь. Но какой во всем этом смысл? Пульс в висках отбивал четкий ритм. Он оперся ладонями о колени, хватая ртом недостающий воздух. Слишком тяжело сегодня дышать. Тело бьется в невидимых спазмах, мышцы сводит от напряжения, когда он поднимает взгляд впереди себя. Да, наверное, это впервые он пропустил Фурую вперед. Здорово. Здорово, как солнце слепит тебе глаза, когда ты поднимаешь голову взглянуть на своего кетчера, в ожидании команды. Ты киваешь в ответ на только вам двоим известный сигнал и прячешь глаза за козырьком, чтобы в следующее мгновение встать в ту самую стойку. - Савамура, ты серьезно? Ты же понимаешь, что осенние соревнования на носу, нет? - за окном стрекотали цикады, а Рей-чан удивленно выгнула бровь, изучая странно спокойное выражение лица парня. - Да, - бодро отвечая на повышенной ноте, будто не он главный источник депрессивной ауры все последнее время, - мне нужен отгул. Хочу навестить семью. К тому же... Разве тренер выпустит меня на поле в этой игре? На минуту в кабинете повисла тишина. Он бы сказал, что в этой паузе зазвенело чертово очевидное сочувствие. - Хорошо, - девушка сложила руки на груди. - Думаю, один день погоды не сделает. Передай привет от меня дедушке. - Д-да! Обязательно. Спасибо! Он развернулся, чтобы выйти из кабинета, и вряд ли увидел выражение лица благодетельницы, которая однажды разглядела в нем что-то. Что? В дверях он столкнулся с Курамочи и капитаном и, на автомате поклонившись с энергичным "Прошу прощения", с облегчением покинул помещение. Наконец, спустя столько времени, он побывает дома. Это здорово. Когда все мячи попадают в цель. А Миюки-семпай их ловит. Миюки-семпай может словить что-угодно. Даже если ты серьезно просчитался. Его глаза иногда принимают устрашающий вид, но тебе не страшно. Тебе просто нравится это чувство - быть на горке и смотреть в эти глаза, будто они разделяют общую тайну. Чувствует ли Фуруя то же самое? Наверняка... Когда твои мячи перестают попадать в цель, ты идешь на поле и начинаешь бегать. Бегать, бегать, бегать, бегать, бегать, пока тренер не скажет "стоп". Потом играть на аутфилде. Потом снова подавать во внутренний. Пытаться вернуть себя прежнего снова и снова. И снова, и снова. И снова, и снова. И снова, и снова. И снова, и снова. И снова, и снова. Интересно, на сколько тебя хватит? Не сдашься так просто, ведь ты - "неунывающий парень". Но какой в этом смысл? - Эй-тя-я-я-н!.. Он уже забыл, какие светлые эти лица, улыбки, насколько звонкий смех, как крепко можно обнимать тех, кого знал так долго и кто знал так долго тебя. Вакана-чан как-то изменилась. Неужели прошел целый год? - Эй-тян, ты почему здесь? - Вот, решил, что пора бы и дома появиться, - смешно улыбаясь, чешет затылок. - А еще вас, ребята, проведать хотел. Скорее второе является правдой. Тогда было здорово. Мы ничего не умели, но все равно продолжали играть и получать удовольствие. Горечь от поражения не была настолько сильной, как сейчас, и в этом был свой смысл. Быть может, самый правильный из существующих. Он наблюдает как смешно ребята пережевывают сендвичи, что он принес с собой и без натяжки улыбается - тихо и без тоски. Внутри спокойно. С ними, с ними всегда было спокойно. - Фты не долфжен профускать тфренирофки, Эйф-тян, - с набитым ртом и довольной миной Шинджи выдает совсем неожиданно фразу, от которой у Савамуры мурашки пробегают по коже. - Эфто офень фажно для тебя. Фты теферь в Сейдо! Все так проголодались, а он не голоден. Совсем-совсем. Вакана-чан почему-то перестала улыбаться: неужели так заметно? Но он благодарен ей, что молчит сейчас. Набирает в легкие побольше воздуха. - Ну, сейчас в Сейдо, а потом кто знает. Ведь я там только пока от меня есть польза. Наверное, пение цикад иногда бывает слишком громким в некоторые минуты жизни. Здорово чувствовать себя особенным. Это значит, что ты никогда не сломаешься и не проиграешь. Ты будто нашел себя в нужном месте и в нужное время. Показал, проявил себя. Ты стал значимым для тех, кто тебя окружает и они в ответ дарят тебе свое внимание. Дарят дружбу, искренность и поддержку. Твой кетчер пожимает тебе руку и хвалит очередную разгромную подачу. Это Миюки хвалит. Это здорово. В этом есть свой смысл, когда ты особенный. Но Миюки никогда не пожимал тебе руку. Вместо этого он делал множество других вещей, как то: прикладывал кулак к твоей груди и говорил что-то приободряющее в минуты растерянности и отчаяния. Когда ты особенный, ты можешь быть частью Сейдо. Питчером Миюки. Но неважно, насколько непредсказуемы твои подачи в лучшем твоем состоянии... Во всех остальных случаях ты не умеешь. НИЧЕГО. На стол ложится листок тонкой бумаги. Мало текста, но много смысла. Рей-чан пробегает глазам и тот час вскакивает из-за стола, тут же намереваясь сказать что-то, но ее опережают. - Вы тоже верите? Верите, что все вернется, или... Что я стану лучше... Ну, Фуруи, там или хотя бы Каваками... Что за целый год весь мой потенциал питчера - это в нескольких инингах выйти на замену уставшему Фуруе и кинуть пару крученых, которые нельзя отбить? С таким прогрессом... Вы верите, что во всем этом есть смысл? Глаз не видно из-под челки. - Не говори ерунды, Савамура! Или тебе так хочется увидеть, как тебя будут слезно останавливать и убеждать остаться?! Этого хочешь, да?! Ехидная ухмылка. Какой в этом смысл? - Да нет. У меня автобус через полчаса, - поднимает с пола сумку и закидывает ее на плечо. Протягивает пакет и кладет его на стол. - Это моя форма. - Думаешь, я стану тебя останавливать?! Таким слабакам не стоит разыгрывать комедии! Прояви волю, покажи, что ты можешь... - Комедии? - почти шепотом. Скорее, надо скорее уйти, пока все остальные на тренировке. Он не выдержит более сцен. - Спасибо вам за все! - бодро, слишком бодро. Совсем без сожалений слишком по-настоящему. - Это был замечательный год, несмотря ни на что. Передайте это тренеру и ребятам, пожалуйста. - Савамура! Что ты творишь?! - Рей-чан выбегла из-за стола, но он уже сжал ручку двери. Нельзя более медлить. И пение цикад. Такое громкое здесь в Токио, это странно. Даже громче, чем у него дома. - Здорово быть особенным, - Савамура прошептал еле слышно. - Вид с горки всегда особенный. Передайте Фуруе, когда он будет унывать, что в этом и есть смысл. Здорово быть особенным, потому что вряд ли кто поверит, когда ты сломаешься. *** За окном мерно плывущего скоростного поезда проносились кромки деревьев и уже через час Савамура увидел знакомые поля. В кармане брюк завибрировал телефон: Вакана-чан прислала радостное смс, где говорилось, что она его встретит. Наверняка. Еще много предстоит, чтобы наверстать пропущенную учебу, насладиться вдоволь маминой едой, тихими вечерами на крыльце дома. Скоро он снова будет дома и совсем не вспомнит о помятой бумажке под кроватью своей комнаты в Сейдо, что послужила в некоторый момент чем-то вроде листа откровений. Он не вспомнит, ведь вряд ли его кто найдет - Курамочи, Хару-чи, или, там, к примеру, Миюки-семпай... А если и найдет, то какой в этом смысл?