Я живу хорошо...

"Дорогая бабушка! Я живу хорошо..." Плохо я живу. Никто меня не любит. Нет, не в том смысле, что совсем никто, но... Шнюк вздохнул и отложил перо. Он начинал это письмо бабушке уже в четвертый раз. Две нижние руки смяли лист и кинули его в окно привычным движением. Конечно, они приглашают меня в гости, на общие праздники, приходят за советом или когда им нужна паутина, здороваются, угощают нектаром... Они меня любят. Лишь об одном существе, несмотря на все выше перечисленное, я могу сказать — не любит. В прихожей глухо звякнул маленький колокольчик: наверное, неосторожная муха зацепилась за паутину, или ребятишки бежали мимо и задели. Всегда нужно проверить. Паук выбрался из своего логова и быстро побежал в нужную сторону. Нет, не надо... Почему это происходит снова и снова?!.. До места разрыва еще так долго, а я уже вижу твою фиолетовую макушку с четырьмя торчащими ушками. Помнится, все говорили, что, когда ты вырастешь, они не будут торчать, но в реальности ничего не изменилось. Вот ты, чувствуя мое приближение, прижал ушки к голове, опасаясь наказания за несмышленую проделку. Глупенький, я же никогда тебя не ругал. Я изменился ради тебя, стал другим, ушел из клана и лишь изредка пишу так сильно ненавидимой мною бабушке о том, что у меня все хорошо. И все ради тебя, Лунтик! Шнюк тяжело вздохнул, отгоняя от себя непрошеные воспоминания, и раскинул руками траву. Лунтик, эта несуразная, но добрая Лунная Пчела, прилип к тонкой, почти прозрачной нити и старался не шевелиться. Большие фиолетовые глаза полны слез, плечи мелко вздрагивают, он боится, что паук будет его ругать... Шнюк неслышно подошел сзади. Постоянно бороться с желанием обнять, прижать Лунтика к себе... Природа, зачем ты послала на их поляну это фиолетовое недоразумение?! Он даже не знает, кто он, что за участь ему уготовлена судьбой! Легкие нити скользнули на землю. Лунтик, никак такого не ожидавший, испуганно обернулся. -Дядя Шнюк! Простите меня, пожалуйста, я снова порвал вашу паутину... Простите... Я буду осторожен... А я улыбаюсь твоим оправданиям и запоминаю каждую черточку твоего лица. Вернувшись домой, я нарисую твой портрет. Да, определенно. А потом, ночью, пойду расставлять новые сети паутины в самых неожиданных местах, чтобы уже завтра ты нечаянно в них попался, а я пришел тебя освобождать. Мое фиолетовое счастье...