Огоньки

Ярмарка манила огнями, развешанные тут и там разноцветные фонарики мигали, складываясь в огромную надпись «Benvenuti alla fiera*». В воздухе плыл резковатый запах пряностей и едва ощутимый – моря – неподалеку раскинулся порт. Тонкие, гнущие под ветром мачты шхуны покачивались на воде. По берегу разносились грубые крики торговцев, торопившихся доставить на ярмарку свои товары – нежные шелка, изящные безделушки, которые легче было представить в великосветских салонах Франции, чем в итальянской лачуге, свежие фрукты и вина со всей Сицилии. От желающих потратить свои кровно заработанные на какую-нибудь радующую взгляд мелочь не было отбоя. – В сторону, сопляк! – зычный голос кучера прорезал равномерный гул голосов. Светловолосый паренек, не больше четырнадцати лет от роду, ловко отскочил, и экипаж промчался мимо. Джотто проводил взглядом исчезнувшую за углом карету и зашагал вперед, петляя между рядами. Он рассеянно разглядывал вываленное на прилавке добро, нигде не задерживаясь надолго. Ярмарки, подобные этой, приезжали в их городишко несколько раз в год. Обычно он с друзьями с энтузиазмом посещал эти развлечения, чтобы полюбоваться на вещи, любая из которых стоила как его дом, или съесть сладкое запеченное яблоко. Но сегодня он был один, и хотя одиночество обычно не тяготило его, ему было немного не по себе. Пройдя мимо бойко торгующихся над тканями торговцев и покупателей, он завернул за угол и прислонился к стене дома. Холодящий спину камень давал возможность отдышаться, чтобы позже снова вернуться на шумную площадь. В кармане позвякивали монеты, которые мать дала на фрукты и выпечку. Неожиданно появившийся в другом конце переулка силуэт сперва напомнил ему призрака, о которых любили шепотом судачить, когда город окутывала ночь – сплошное белое пятно, словно слабо светившееся в темноте – свет фонариков не коснулся этой улочки. И только когда он приблизился, Джотто увидел, что у «призрака» очень красивое, хоть и усталое, лицо, затянутые в хвост блестящие волосы, темные проницательные глаза. И метка. Необычная метка под правым глазом. Женщина остановилась в нескольких шагах от Джотто. Она помолчала, просто внимательно изучая его – от такого цепкого, заглядывающего в самую душу взгляда захотелось бы сбежать, если бы он не был таким теплым и понимающим. Она подняла руку, поправила странную высокую шляпу – Джотто никогда не видел таких прежде – и улыбнулась. В полумраке сверкнули браслеты, обвивавшие хрупкие запястья. – Позвольте предсказать вам будущее, молодой человек. Джотто хрипло выдохнул – он сам не заметил, как задержал дыхание. – Гадалка? – немного разочарованно пробормотал он – все очарование «призрака» рассеялось – но все же протянул руку. Женщина слабо улыбнулась и покачала головой. Перевернула протянутую ладонь вниз и просто сжала его руку своими. Джотто невольно отметил, какая нежная у нее кожа, совсем как у матери, и вспыхнул. Ему приходилось несколько раз танцевать с хорошенькими, кокетничающими напропалую девчонками, но это простое прикосновение казалось гораздо более личным, хоть и не преступающим границ. Женщина на миг прикрыла и снова открыла глаза – ее взгляд затуманился, а лицо приняло отрешенное выражение, осунулось. Еще пара биений сердца – Джотто казалось, что в тишине переулка оно звучит оглушительно – и она выпустила руку, улыбнувшись ему. – Тебя ждет великое будущее, мальчик. Дело всей твоей жизни, находки и потери, множество друзей и врагов. Будущее, проходящее сквозь века. Джотто недоверчиво посмотрел на нее. Слишком громкие слова, как для обычного сицилийского мальчишки. – За тобой пойдут самые разные люди, даже монархи. Но будь внимателен, любой человек имеет два лица, одно из которых до поры – до времени скрыто. – На красивое лицо набежала тень. – К сожалению, я не могу сказать большего. Просто помни, Небо объединяет и принимает на свою сторону всех, оно не знает исключений. Женщина неожиданно шагнула ближе и, наклонившись, легко коснулась губами его лба. Джотто показалось, что в этом месте вспыхнуло и мгновенно погасло слабое пламя. – Твое время наступит совсем скоро, Джотто. Будь готов – и прощай. Я рада нашей, пусть и мимолетной, встрече. – Женщина развернулась, собираясь уйти. – Постойте, разве я не должен вам денег за предсказание? Она остановилась и обернулась. Губы тронула легкая улыбка. – Не волнуйся, твой потомок с лихвой отдаст твой долг. Джотто помедлил, но все же крикнул вслед удаляющемуся белому силуэту: – Скажите хотя бы, как вас зовут? Белая фигура, словно сотканная из тонких, как паутинка, нитей света, замерла на месте. Ветер донес тихий смешок и едва слышное: – Не думаю, что это важно, но пусть. Сепира. Джотто снова остался один. После тихого переулка площадь оглушала, вовлекала в хоровод самых разных звуков, заставляла щуриться, пока глаза снова не привыкнут к свету поблескивающих огоньков – фонариков. Джотто огляделся, но нигде не увидел «призрака» с добрыми усталыми глазами. – Джотто! Эй, Джотто! Давно не виделись! Он выхватил взглядом из толпы окликнувшего его. Джи как всегда дышал жизнью и энергией, поглощавшими все вокруг и затягивавшими окружающих в свой вихрь. – Джи? – Джотто рассмеялся, довольный, что встретил старого друга. – Когда ты успел вернуться? – Как только отец понял, что толку от меня в его деле будет немного. Ненавижу рыбу, ловить ее – в особенности. В общем он отправил меня к матери. Я приехал сегодня днем. Ты рад? – Конечно. – Они посмотрели друг на друга и засмеялись. – Пойдем, тут рядом продают яблоки. Еще я видел парочку симпатичных девчонок, а ведь скоро танцы. А в соседнем ряду есть вино, очень вкусное, если верить дядюшке Юлиусу. Он его столько выпил, что еле на ногах держался. Мать запретила мне пить вино, но ведь ей необязательно об этом знать, правда? – Джи скорчил рожицу и подмигнул Джотто. Джотто кивнул и, посмеиваясь, направился за Джи, увлекавшим его в гущу толпы. Странное предсказание отступило на задний план, подернулось дымкой, вытесняемое радостью от встречи с другом и удовольствием от остатка ночи. Сепира проводила взглядом две еще по-мальчишечьи нескладные фигуры и затерялась среди галдящих людей. Некоторые оглядывались на нее, но тут же забывали, отвлекаясь на что-нибудь другое. Будущая семья Вонгола окажется в надежных руках, и ее наследников ожидает гораздо лучшее будущее, чем ее собственных. Поправив на пальце кольцо, тускло блеснувшее в свете фонариков, она пересекла площадь. Ее ждала мягкая постель и такая желанная после шумного городка тишина. Но она не жалела, что приехала издалека. Будущий дон Вонголы ей понравился, она могла со спокойной душой оставить судьбу своих преемников на него и наследника, так похожего на него. Способность заглядывать в будущее перешла к ней от матери, но Сепира никогда не слышала от нее о том, что можно видеть сквозь века. Это должно было взволновать ее, но наоборот успокаивало. Она устала, очень устала. Слишком долгая жизнь тяготила и накладывала не меньше обязательств, чем короткая. – Джотто, босс семьи Джильо Неро прибудет с минуты на минуту. Уверен, что готов к встрече? Это очень сильная семья, даже сильнее Вонголы. Спейд прислонился плечом к стене, наблюдая за Джотто. Тот поднял взгляд от бумаг и улыбнулся. – Все пройдет отлично, не сомневайся. Спейд криво усмехнулся, но не стал спорить. Раздался тихий деликатный стук. Вошедшая женщина аккуратно прикрыла за собой дверь. Белая высокая шапка. Струящиеся белоснежные одежды. Оранжевая метка на щеке. Позабытый образ из прошлого всплыл в памяти. – Сепира? – Слова вырвались прежде, чем он понял, что ошибся. Босса Джильо Неро звали иначе. Женщина застыла, поколебавшись, ответила: – Нет. Нет, меня зовут Фелиция. Мама… мама умерла почти десять лет назад. Вы ее знали? Джотто медленно кивнул. Встал, проигнорировав любопытный взгляд Спейда, взял женщину под руку и провел к дивану. Налил вина, но она покачала головой и улыбнулась. Той самой полузабытой улыбкой, только чуть более живой и менее усталой. Улыбкой, ради которой мужчины во все времена будут идти на все, лишь бы ее сохранить. Им предстояло поговорить о большем, чем он думал. *Benvenuti alla fiera - Добро пожаловать на ярмарку