Глава из "Тысячи лет"

Фатальный рок, Наших судеб властелин! Фатальный рок, Будь черт ты иль херувим, Фатальный рок, Обласкан или гоним, Фатальный рок, Мы пешки все перед ним, Фатальный рок – От рока не убежим!

Антон, Сигурд и Эйра ехали на лошадях. Было решено взять Светлую целительницу с собой. Во-первых, Антон понимал, что при таком раскладе Сигурд будет более собран и сосредоточен. Во-вторых, целительница в пути не помешает – как показал печальный опыт с оборотнями. Хаген сможет открыть портал и присоединиться к ним в любой момент – его ученица, как радар для него. Ехали молча, Антон был мрачен и подавлен. Он не мог забыть, каким взглядом смотрел на него Елеазар, когда он уходил. Но Городецкий считал, что поступил правильно. Сигурд, чувствуя состояние Наставника, не докучал ему вопросами и лишней болтовней. Несколькими днями спустя, Антон как обычно на стоянке пошел прогуляться по округе, чтобы размять ноги и зад. К верховой езде он так и не привык, чувствуя ужасный дискомфорт после каждого дневного переезда. В глубине леса он обнаружил пещеру. Светлый зашел внутрь – там было сухо, и ветер не попадал внутрь. Видимо ее когда-то уже использовали как убежище – внутри были ветки для костра, и кострище, обложенное камнями для огня. «Нужно показать ее Сигурду. Отличное место для ночевки» - подумал он, но вдруг почувствовал, как ученик зовет его. «Вампиры!» Антон рванул в лагерь. Шестеро кровососов разной степени силы. При обычном раскладе, Антон смог бы с ними справиться даже в одиночку, поднапрягшись. Но когда он разглядел их лица, опешил. Светловолосая и хрупкая Гудрё вместе со своим одальсбондом Торнбергом, с которым Антон пил из одного кубка. Городецкий понимал, что тогда они были людьми, а сейчас перед ним хищники, вампиры. Настоящих Гудрё и Торнберга нет, они мертвы. Мертвы, потому что он их не защитил. Они стали вампирами из-за того, что Светлый сбежал. Он замялся. - Сигурд, оставь старика и девушку! – крикнул он ученику, который с усердием швырял в вурдалаков Серый молебен. - О, Хродульф, рад снова видеть тебя! Или не Хродульф? Ты запудрил нам мозги, Светлый, и воспользовался моим гостеприимством, – хищно оскалился Торбранд. - Я не хочу убивать тебя, Торбранд. Возьми Гуднё и уйди с моего пути. - Уйти? Как это сделал ты, Светлый бальдар, когда пили нашу кровь? – язвительно пропела Гуднё. Антон не узнавал эту тихую и милую девушку. Антон сжал губы. - Я не могу изменить прошлое. Ваша жертва сейчас окажется бессмысленной. Ступайте с миром. Ответить они не успели. Позади послышался шум. Антон повернулся, вампирша кинулась на Антона. За спиной Городецкого стоял Елеазар. Он кинул в Гуднё Серый молебен. Вампирша превратилась в горстку пепла. - Ты?! – возмущенно и удивленно крикнул Торбранд, но Елеазар и в него метнул заклинания. - Нет! – крикнул Антон, кидаясь на Елеазара, но не успел. Торбранд развеялся вслед за Гуднё. Городецкий повалил Елеазара на землю. - Какого черта ты творишь?! Зачем ты убил их? – заорал Антон. - Они и так уже были мертвы, Артур. Вампиры – ходячие мертвецы, если для тебя это новость, – язвительно прохрипел Темный, поскольку Антон придавил его к земле. – Кроме того, эта падаль кинулась на тебя. - Она ничего не сделала бы мне! Я почти убедил их отступить! - Дружишь с кровососами, Светлый? Не мучься виной. Я слышал их жалостливые речи – твоей вины нет в том, что их обратили. Это судьба. Не сейчас, так потом это все равно произошло бы. Кстати, я смотрю валить меня в снег стало твоей привычкой. Это очень мило, но крайне неудобно. Антон осознал, что он лежит сверху на Елеазаре, а позади него стоит его ученик и Светлая целительница. Он отскочил от Темного, как ошпаренный. Городецкий украдкой глянул на Сигурда. Тот недовольно смотрел на Елеазара. Затем перевел взгляд на Антона, вздохнул и проговорил: - Эйра, милая, может прогуляемся? - В темноте?.. – начала было девушка, но Сигурд перебил ее. - Я зажгу «светлячка». Так даже романтичнее будет. И не дожидаясь согласия, подхватил свою светлую даму и потащил за деревья, оставляя Наставника решать его личные проблемы. Несмотря на гнев Антон чувствовал абсурдную радость от того, что Темный его не послушал. Но Елеазару об этом он не собирался говорить. - Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе не ехать со мной, – мрачно проговорил Антон. - Я и не ехал. Я возвращался в Упсалу, просто случайно оказался неподалеку. Антон, конечно, не поверил. - Упсала в другой стороне, Елеазар. - Это тебе так кажется. Разве ты знаешь все дороги? Ты же заблудишься в трех соснах, если тебя оставить в лесу, скиф, – насмешливо парировал Темный, который продолжал лежать в снегу. Городецкий протянул ему руку, желая помочь встать. Елеазар ухватился за его руку и резко прижал Светлого к себе. - Разве ты не рад меня видеть, Артур? – прошептал он, почти касаясь своими губами губ Городецкого. Антон сглотнул. Темный одурманивал его, запутывал, эта губительная страсть пугала его. Антон никогда не замечал в себе склонность к подобному явлению. - Елеазар, уезжай. Я не изменил своего мнения. Не заставляй меня принимать кардинальные меры, – хрипло сказал маг. - Твой язык такой же сложный, как ты сам, Светлый. Зачем ты пытаешься убежать от себя? – мягко спросил Елеазар нежно беря лицо Артура в свои ладони. «Еще одна ночь. Только одна» - уговаривал себя Антон, глядя в сияющие глаза любовника. Мир вокруг него перестал существовать, сузившись до ощущения рук, обнимающих его, и губ, шепчущих ему на ухо слова, от которых у Городецкого дрожало все внутри. - Идем, – прошептал Антон, беря шкуру и покрывало из тюка, привязанного к лошади, и увлекая Елеазара в лес. Они вошли в пещеру, Городецкий бросил заклинание, закрывающее их от случайного вторжения. Взял дрова и сложил их в кострище. Бросил файербол, загорелся огонь. Для надежности еще прошептал заклинание, которое добавило тепла в пещеру. Его действия были резкими и нервными, он старался не задумываться о том, что делает. Елеазар подошел к Антону, стоящему спиной к нему, и обнял за плечи, прижимаясь. - Какое милое гнездышко, – прошептал он ему на ухо. Городецкий быстро сбросил одежду с себя и Темного. Им владело лихорадочное возбуждение. Он покрывал худощавое, стройное тело любовника бешеными поцелуями, жесткой, требовательной лаской, почти не оставляя места нежности. Горькое, тревожное чувство, словно он находится над обрывом, словно у него совсем не осталось времени, и это свидание может стать последним… Антон пытался насытиться им, впитать в себя, оставить на память хотя бы малую частицу. Елеазар не противился такому напору, охотно отвечая заданному темпу. Двое загнанных в ловушку зверей, безумие, грозная и бескомпромиссная тень фатума. Светлый до рассвета не выпускал любовника из объятий. Когда Елеазар заснул, прижимаясь к нему, Антон некоторое время смотрел на него остановившимся взглядом. Затем осторожно встал, стараясь не разбудить его и тихо оделся. А потом кинул в Елеазара «Фриз» и вышел из пещеры.