Рыцарь

Лорд Чопорсон не помнит, когда он в последний раз вел себя по-рыцарски. А вел ли вообще себя так? Хороший вопрос. Он даже знает кого винить. Конечно же гномов, разумеется. Каждый раз, когда парень пытался показать всю свою храбрость и силу, обязательно надо вызвать этих чертовых гномов. Чопорсона это ужасно угнетает. Никто не видит, что он готов быть рыцарем… Ее рыцарем… Когда он понял, что не может без неё? Да он сам не знает. Просто в определенный момент Чопорсон задал себе вопрос: «А почему я не ушел?» Да, тем более его бы никто наверняка не остановил бы. Но он не мог просто взять и уйти. Его раздражало то, что он не знал почему. Что-то его удерживало в этом дворце и не давало ему уйти. Или кто-то… Кто-то с очень миловидным личиком, голубыми глазками и ослепительной улыбкой. Он помнит свое удивление, когда понял, что она небезразлична ему. И тогда он почувствовал, что застрял в этом дворце надолго. На очень долго… Она выделялась среди других девушек. Нет, не потому что она была королевой. На ее социальный статус ему было глубоко плевать. Она понравилась ему за свой характер, хотя раньше он считал ее глупышкой. Но ее открытость, легкомысленность и доброта очаровали его. Он невольно улыбался, когда она вытворяла какую-нибудь глупость. Но теперь страдать он стал вдвое больше, ведь его чувства к ней углубились. Каждый раз, когда он видел, что она не обращает на него внимание и, можно сказать, ни за кого не считает, в сердце больно кололо, а на глаза наворачивались слезы, но его лицо держало скептический вид. Раскрывать свои чувства кому-либо он не собирался, а ей уж и подавно, потому что он считал это неправильным, то есть он думал, что так считал. На самом деле, он очень боялся, что она не ответит взаимностью, ведь он был уверен, что так оно и будет, поэтому приходилось кусать губы и сжимать кулаки до побеления костяшек, когда она смотрела на него, как на пустое место. Он ненавидел себя. За слабость. За неумение раскрывать свои чувства. За то, что он влюбился, как мальчишка. *** — Королева Грация, куда вы направляетесь? — спросил Чопорсон, глядя вслед удаляющейся девушке. Остановившись, она стала смотреть по сторонам, затем, повернувшись, широко улыбнулась и затароторила: — К колоколу Динь-Дон, Сэр Тявколот хочет огурцов, а я не могу открыть банку… опять… — после слов королевы собачка гавкнула. Парень нахмурился. Опять? Опять она вызывает гномов по пустякам? Неужели она не видит, что открыть эту дурацкую банку может и он? Неудивительно, ведь она считает его ни на что неспособным слабаком. Ну ничего, он сейчас докажет ей обратное. — Королева, я тоже могу это сделать, — сказал Чопорсон. — Вы? — изогнула бровь королева. — Ну… если сможете… — она протянула ему банку. Выхватив ее, Лорд Чопорсон стал пытаться повернуть крышку. — Может все-таки вызовем гномов? — она слабо улыбнулась. — Нет, королева… сейчас… еще чуть-чуть и она поддастся, — не сдавался он. Закрыв глаза, он представил ее лицо. На лицо полезла улыбка. Он перенесся в другую реальность. Там, где есть только он и она… — Ого, у вас получилось, — похлопала Грация в ладошки и выхватила открытую банку из его рук. — А? Что? — парень рассеянно мотнул головой. — Вы открыли банку, — радостно залепетала королева. — Вы — мой рыцарь! — она легонько поцеловала его в щеку. Все тело обдалось теплом, а по спине прошлись мурашки. Он улыбнулся во все тридцать два зуба и положил ладонь на щеку, которая до сих пор горела. От такого поведения Чопорсона, королева лишь хихикнула и уже было хотела уйти, но ее схватила чья-то рука. — Что вы… — уже начала Грация, но он притянул ее к себе и невесомо поцеловал в нос. От этого королева смешно поморщилась, а на ее щеках выступил румянец. Он ухмыльнулся и ушел, оставив Грацию, которая имела смешанные чувства. Он все-таки совершил подвиг. Пусть маленький, но все же хоть какой. Главное, что он сделал его для нее. В его голове была только одна мысль, о том, что, если есть хоть один шанс, хоть одна крупинка надежды, он не сдастся. Никогда…