Про благословение и брак

- Дядя, - его голос прозвучал как-то неуверенно и надрывисто. Когда они с Тауриэль готовились к этому моменту, все представлялось совсем по-другому. Торин Дубощит, Король-под-горой, рассеянно посмотрел на своего племянника и стоящую рядом эльфийку. Кили выглядел так, когда делал что-либо, чего дядя априори одобрить не мог. - Дядя, - на этот раз голос прозвучал немного уверенне... По крайней мере, ему так показалось. - Я... Мы. Мы хотим... Идея просить благословления на брак гнома и эльфийки вдруг показалась до ужаса нелепой. "Он уже понял," - думал Кили, исподлобья взглянув на дядю. "Он не позволит..." - абсолютно точно поняла Тауриэль, заглянув в глаза Королю. Однако делать нечего, двое уже стоят посреди огромного зала, и нужно заканчивать начатое. Кили, набрав побольше воздуха в легкие, наконец произнес вслух: - Мы просим твоего благословления на брак. В просторном зале воцарилась первая тишина, и лишь эхо успело повторить последнее слово: "Брак... Брак..." Стоящий у стены Фили инстинктивно сделал шаг назад. Бильбо нервно хихикнул и растерянно принялся набивать трубку. Гэндальф с опаской посмотрел на Торина. Его лицо действительно пугало. Смесь непонимания, неусмиримой ярости и отчаяния застыла на нем. Однако спустя секунду величественное выражение тихого гнева, куда более страшное, легло на его лицо. Король-под-горой встал, и огромный зал будто бы стал еще больше, темнее, страшнее. Как бы вам объяснить, что такое брак гнома и эльфийки?.. Да, пожалуй, никак. Нет больше в мире примеров такой лютой, слепой и беспощадной вражды. С детства гномы слушают истории о предательстве короля Трандуила, холодного и жестокого. С рождения эльфы слушают песни и сказки о гномах, диких и страшных созданиях. Их вражда продолжается уже очень давно и будет продолжаться всегда - и лицо Торина тому подтверждение. - Брак? - голос Торина рассек тишину, подобно громовому раскату, - Брак... - произнес он снова, будто бы пытаясь вспомнить значение этого слова, - Брак. - сказал он уже совсем тихо, будто бы взвешивая, сможет ли он это принять. Его лицо исказила странная, тупая полуулыбка, и он, подняв глаза, ответил просто: - Нет. Кили, все это время старательно прятавший глаза, поднял взгляд на дядю. - Нет. Ты задал вопрос? Ты получил ответ. Я никогда не дам согласия на этот брак. И Торин быстрым шагом удалился, не забыв хлопнуть дверью.

***

- Нет! - бесновался позже король гномов, - Нет, нет и нет! Чтобы мой племянник, наследник рода, женился на эльфийке?! Нет! Как такое вообще могло прийти кому-то в голову?! - Успокойся, Торин. Ты ничего не сможешь сделать. - Балин, сидевший в углу, вот уже час утешал своего Короля. Король всем своим видом показывал, что в утешении не нуждается, и то и дело порывался взять в руки меч. - Успокоиться?! Нет, ты сейчас серьезно?! Эльфийка! Он привел в мое королевство эльфийку и просит благословления на брак! Ты когда нибудь видел такую наглость?! - Торин в изнеможении упал на стул и закрыл глаза, но тут же снова активизировался. - Слушай, я знаю, что произошло! Это эльфийской чары! Ну разве я не прав, Бильбо? Бэггинс, тихо сидящий в углу, пребывал в полной уверенности, что Торин, позвавший его сюда, уже давно забыл про него. Проговорив что-то нечленораздельное, он снова принялся набивать трубку. - Вот видишь, Балин! - обрадовался король, - Даже хоббит из этого тихого Шира знает про эльфийские чары! Это элементарно, конечно, элементарно... Она заколдовала его. Мой племянник не мог влюбиться в эту... Эльфийку! - Торин, - вздохнул Балин, - ты несешь полную чушь. Оставь их в покое, а лучше благослови их брак. Они... - Ну конечно, Барин, ты гений! Как же я сам не догадался! Нужно просто выгнать её отсюда, и он придет в себя! Бильбо в который раз поперхнулся, Балин обреченно закатил глаза, а Торин, радостный, ибо нашел решение проблемы, широким жестом распахнул дверь и крикнул в коридор: - Приведите ко мне Кили, сейчас же! А эльфийку выдворите отсюда, и чем дальше, тем лучше! - и Торин, не дожидаясь ответа, захлопнул дверь. - Проблема решена! - объявил он, - Спасибо за совет, Балин! Дверь распахнулась, и появился Фили. - Дядя, - сказал он, улыбаясь, - а они ушли.