Пятьдесят оттенков Дилмаса

Во вторник, проснувшись, я позавтракал и решил позвонить маме. С детства я привык рассказывать ей всё, что происходит в моей жизни. Она всегда выслушивала меня и давала советы, если у меня возникали трудности. Всегда разговор с ней становился для меня чуть ли не спасением, но сейчас я даже не знаю, что ей сказать. Я бы позвонил раньше, но не могу же я ей сказать: «Мама, понимаешь, я брал интервью у молодого бизнесмена, который, как я позже узнал, ещё и актёр. Недавно я проходил пробы на роль в фильме, в который его утвердили на главную роль. И суть проблемы в том, что я не знаю нравится мне он или нет.» Я покачал головой и закрыл лицо ладонями. Ну почему мне так трудно? Тяжко выдохнув, я беру телефон и решаю сказать маме то, что придёт в голову первым. Медленные гудки нервируют меня, но любимый голос мамы заставляет меня улыбнуться. - Алло, Томас, это ты? - Да, мам. Привет. – отвечаю я и сажусь на кровать. - Мой мальчик! Ну как ты там в Лос-Анджелесе? Рассказывай. - Ну, здесь тепло и… - я замолкаю, но, выждав минуту, продолжаю. – В субботу я прошёл пробы. - Это же замечательно! – говорит она, и я представляю, как на её лице появляется улыбка. – И как? Прошёл? - Ещё не знаю, но я… - я невольно замолкаю, ведь начинается та самая неприятная часть разговора. - Томас, у тебя проблемы? – спрашивает мама озабоченным голосом. Я молчу. Ну как это трудно! Закусываю губу и продолжаю: - Я не знаю, хочу я сниматься там или нет. - Почему это? – произносит она настороженным голосом. - Там будет сниматься один парень и я… - Томас, никаких драк. Выяснять отношения не обязательно именно этим способом. - Нет, дело не в этом, мама. – я выдыхаю и продолжаю. – Просто мне кажется, что он… Мама, мне нужно идти, прости. Позвоню позже. – говорю я и отключаюсь. «Слабак» - говорю я про себя и откидываю телефон подальше. Интересно, поверила ли она в это или начнёт переживать? Во всяком случае, эту проблему я должен решить самостоятельно. Это не просто и мне нужен совет, но мама не поймёт меня. Ненавижу такие проблемы, когда никто не в силах помочь тебе и ты вынужден один скитаться в поисках выхода. Вдруг раздаётся звонок моего телефона и я беру его в руки, чтобы посмотреть кто звонит, но номер не знаком мне. Я, недолго раздумывая, отвечаю: - Алло, кто это? - Здравствуйте, могу я услышать Томаса Сангстера? - Да, это я. - Томас, рад сообщить тебе, что ты принят на роль Ньюта. – у меня в горле встаёт ком, а голос куда-то пропадает. Я не знаю радоваться мне или нет и, поэтому просто молчу. – Жду тебя там же завтра. Ты же сможешь? - Да. – наконец, подаю голос я. – Во сколько? - В девять часов утра. - Хорошо, я приеду. - Отлично, до завтра. – отвечает Болл, и я слышу радость в его голосе. Он такой жизнерадостный, что на моём лице появляется улыбка. Я слышу гудки и отключаюсь. Я откидываю голову и, на несколько секунд задержав дыхание, медленно выдыхаю. Я принят на роль! Закрываю глаза и представляю предстоящие несколько недель с Диланом О’Брайеном. Я не знаю, как переживу их, ведь только взглянув на него, мои щёки заливаются краской, а сердце начинает бешено биться. Мне до сих пор дико стыдно за тот стояк. Я знаю, что он это заметил, а его реакция ещё больше вводит меня в заблуждение. Я слышу хлопок дверью и шаги Эда. Рано утром он ушёл куда-то, даже не написав мне записки. Я встаю и выхожу из комнаты. Эдвард тут же поворачивается и улыбается мне. Он обнял меня и пригласил за собой на кухню. Эд ещё не знает о том, что меня утвердили на роль Ньюта. - Держи, - говорит парень и протягивает мне кружку с чаем. – А теперь рассказывай, почему у тебя такой вид. - Какой «такой»? – переспрашиваю я, приподняв бровь. - Ты какой-то потерянный. Что-то случилось? - Ну, меня утвердили на роль Ньюта. – отвечаю я и отпиваю немного чая. Эдвард же чуть не подавился своим. - Поздравляю, Том! Но я не понимаю, почему ты такой кислый. – я смотрю на него и он, кажется, понял всё. – А, это из-за О’Брайена. – говорит он и его лицо тут же приобрело серьёзный вид. Я закусываю губу и смотрю в кружку. Моё отражение в чае слегка колышется из-за моего дыхания. Эд молчит, что для него совершенно не характерно. Так мы сидим где-то минут пять, пока он всё-таки не решается начать: - Том, - я вопросительно смотрю не него. – Почему ты не доволен этим? - Я… - я опускаю взгляд. А действительно, почему я не доволен? – Сам не знаю. Просто при нём я начинаю чувствовать себя как-то неуверенно, словно я не в своей тарелке. - Мне кажется, это всё неправильно, понимаешь? Сейчас тебе не стоит его боятся, ведь ты тоже актёр, пусть он и популярнее тебя, но он такой же актёр как ты. Там вы будете на ровне. - И что ты предлагаешь? – спрашиваю я, но, кажется, понимаю, что тот имеет ввиду. - Перестань его боятся, веди себя с ним непринуждённо, будь спокоен. Представь, что он – твой друг. Я смотрю на Эда и понимаю, что эта идея хороша. Может, если я постараюсь представить Дилана своим другом и поставлю его на свой уровень, то мой страх пропадёт и, глядишь, мы подружимся по-настоящему. Я киваю в ответ Эду и уголки моего рта приподнимаются. Всё остальное время мы просто болтаем о погоде и баскетбольном матче. Допив чай, я ухожу в свою комнату собирать вещи на завтра. *** Мы с Эдом встали в пол седьмого утра. Парень, сидевший почти всю ночь за компьютером, всё же решил встать и проводить меня. Я сразу пошёл в душ, где поймал себя на том, что совершенно не переживаю по поводу О’Брайена. Это значительно подняло мне настроение и я продолжил собираться. - Ты просто обязан мне позвонить или написать, как приедешь туда! – сказал Эд сонным голосом, глядя мне прямо в глаза. Я посмотрел в его серые, сонные глаза и улыбнулся. Как я рад, что у меня есть такой друг! - Конечно. – отвечаю я и обнимаю его, а он, видимо сначала не поняв что происходит, всё-таки отвечает тем же. Я беру сумку с вещами и, одев тёмные очки, встаю напротив двери. Я поворачиваюсь к Эду и он, видя мой взгляд, выталкивает меня из квартиры, крикнув мне в след: - Пока! И помни, что я тебе сказал. – я помахал ему и пошёл на остановку. Сегодня я уеду на съёмки и проведу там несколько недель вместе с Диланом. Надеюсь, совет Эдварда мне поможет, а тело будет меня слушаться. Утром на улице почти нет людей. Лишь часть жителей Лос-Анджелеса сейчас куда-то спешит, поэтому я просто иду, наслаждаясь утренним солнцем и прохладой. Дождавшись нужного автобуса, я захожу в него, оплатив проезд, встаю у окна и смотрю на быстро меняющиеся пейзажи этого чудного города. Почти весь год я живу в Лондоне и из-за этого до сих пор не перестаю удивляться от этого места. Я замечаю, что автобус уже подъезжает к назначенному месту и готовлюсь выходить. Меня охватывает приятная дрожь, словно я стою перед морем и собираюсь в него войти. Автобус останавливается и возвращает меня в реальность. Я спускаюсь на землю и подхожу к зданию, в котором проходили пробы. Там уже стоит несколько человек и среди них я замечаю Дилана. Я останавливаюсь на секунду, а потом, вспомнив слова Эда, продолжаю идти. Он замечает меня и, улыбнувшись своей обворожительной улыбкой, идёт мне навстречу. Вот Дилан уже стоит рядом и осматривает меня. О’Брайен выглядит таким дружелюбным, что представить его своим другом не составляет особого труда. Он обнимает меня и хлопает по плечу. Я чувствую запах его одеколона – не слишком едкий, но и не приторно-сладкий. Я улыбаюсь ему в ответ и произношу: - Привет. - Привет, Томми. – Томми? Я удивлённо смотрю на Дилана и понимаю, никто меня так прежде не называл. – Я так рад, что тебя утвердили на роль. - Эм, я тоже. - Пошли туда, скоро мы уже уедем. Он снова улыбнулся мне и мы пошли к остальным актёрам. Несколько парней посмотрели в нашу сторону и помахали мне. Мы с Диланом встали у столба и на секунду мне показалось, что мы знаем друг друга давно, будто мы не в первый раз стоим тут бок о бок. Но это лишь секундное помутнение и я понял, что такому не бывать, а если это и будет, то не скоро. - Кстати, а как там статья? – спросил Дилан, не сводя с меня взгляда. - Эд уже выложил её на сайт и она набрала множество просмотров. – ответил я и даже не покраснел, чему очень удивился. - Отлично. Ты читал «Бегущего»? – спросил он с серьёзным лицом. - Только первую книгу. – ответил я с таким же невозмутимым выражением. - Хочешь я испорчу тебе всю жизнь? – спросил он, и я вопросительно поднял брови. – Твой персонаж умрёт в третьей книге. - Как ты мог?! Это очень подло. – сказал я и приложил руку к сердцу. - Это печально. Я плакал. – Дилан закрыл ладонью глаза, делая вид, будто плачет. А он всё-таки весёлый! - Я тебя ненавижу. – я скрестил руки, а он положил свою голову мне на плечо, и я почувствовал его дыхание. - Прости, Томми. - Эх, как я могу на тебя обижаться. – сказал я и только потом понял что это значит. Дилан хмыкнул и явно улыбнулся. Я почувствовал непреодолимое желание потрогать его чистые, отдающие свежестью волосы. Моя рука уже начала подниматься, но я вовремя её остановил и мне оставалось только довольствоваться видом его шевелюры. Я ещё в воскресенье признался себе в любви к Дилану. Нет, конечно, я до сих пор спорю с собой по этому поводу, но в глубине души понимаю, что испытываю симпатию к этому обаятельному и жизнерадостному, но таинственному парню. Первая наша встреча выдалась не очень, но я надеюсь, что на съёмках всё будет по-другому. Томас, ты сейчас размышляешь как тринадцатилетняя девчонка! Я мысленно закатываю глаза. Мне плевать, ведь я правда чувствую себя как девчонка, влюбившаяся в самого популярного парня в школе. Где Дилан, а где я? Максимум, чего я могу добиться – это дружба. Тем более он – натурал, а я видимо… До сих пор не могу свыкнуться с этой мыслью. Вспомнив интервью, уголок моего рта приподнимается и на моём лице появляется ухмылка. Он сказал, что просто не заводит девушек, так может ещё не всё потеряно? Вдруг перед нами появляется Автобус для путешествий, а из него выходит Уэс Болл. Он улыбается нам и раскидывает руки, словно хочет обнять нас всех разом. Дилан поднимает голову с моего плеча и смотрит на Болла. Я закусываю губу и жду. - Всем привет! Итак, некоторые из вас уже там, так что не будем терять времени. – он указал на дверь автобуса. – Залезайте и едем. Мы с Диланом зашли последними и сели в самый конец у окна. Парень закинул ноги на сиденье, а спиной упёрся в спинку стоящего впереди кресла. Я улыбнулся ему из-за такой наглости. Он умеет повеселиться. Автобус тронулся и я чуть не упал, но Дилан подхватил меня. Я оказался в нескольких сантиметрах и его лица. Я чувствую его дыхание на своих губах. Его руки крепко держат мои плечи, а взгляд устремлён на мои губы. Я закусываю губу, и он тут же меня отпускает, давая мне сесть. Ещё минуту мы молчим, испытывая неловкость. Хорошо, что этого никто ещё не видел! Я избегаю его взгляда и он, видимо, тоже старается не смотреть на меня. Я постоянно прокручиваю этот момент в памяти и понимаю, что мы могли бы поцеловаться. Хватит себя обманывать, Томас! Я видел его взгляд и понимаю, что он хотел меня поцеловать, я видел это! Но что его остановило? Может наличие народа в автобусе или он старается подавить в себе это чувство? Неужели я ему нравлюсь? Нет. - А ты откуда родом? – наконец, спросил он. - Из Лондона. – ответил я и почувствовал необычайную лёгкость от того, что Дилан заговорил. – А ты? - Я из Нью-Йорка. А что ты делал в ЛА? - Я приехал пожить к Эду. – ответил я и, увидев его взгляд, продолжил. – Он мой лучший друг и мы иногда живём друг у друга. - Понятно. – ответил он и начал осматривать меня. Я узнал этот взгляд. Точно так же он смотрел на меня в своём кабинете. Мне снова стало не по себе. Я отвернулся и уставился в окно, но всё равно ощущал его взгляд. Вдруг послышался голос Уэса: - Кстати, я решил, что вам всем не помешает провести ночь на месте съёмок. Природа и всё такое. Думаю, это поможет вам вжиться в роль. Только вот палаток на всех не хватит, так что давайте по два или три человека на палатку. Делитесь пока, а там уже займёте места. Моё тело покрылось мурашками. Ночь с кем-то в палатке. Это нормально, а если этот кто-то Дилан О’Брайен? Я повернулся к нему и О’Брайен подмигнул мне. Чего же мне ожидать от предстоящей ночи? Томас, прекрати! Ну не изнасилует же он тебя. Успокойся и прекращай фантазировать. Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Ехать до туда, как минимум, сутки, так что пока мне ничего не грозит.