Потерянное прошлое .

Было утро, Таня сидела на своём любимом месте, на подоконнике. Она думала о Ваньке, о Глебе, хотя теперь эта извечная тема её мыслей, потому что в последнее время они с Ванькой как-то отдалились друг от друга. Тане казалось, что любовь Ваньки как-то ослабла, и он к ней охладел, да и не было, больше той нежности, с которой Ванька раньше относился к Тане. Впрочем, нет. Нежность-то была, но она была какая-то неестественная. Вот почему Таня стала всё чаще задумываться о Глебе. «И что же я всё-таки думаю об этом самоуверенном некромаге?»- думала Таня. – Меньше надо думать и больше действовать… - проворчал Феофил. – Дед, а дед ну почему ты всё время ворчишь? Лучше бы помог, – возмутилась Таня. – Да чем тебе поможешь, дщерь Гроттеров, надо собраться и поговорить с этим Ванькой, а не раздумывать целыми днями, да ещё не понятно о каких личностях с тростью,- вновь проворчал Феофил. - Ладно, поняла,– вздохнула Таня.- Так, до завтрака ещё полчаса, наверное, поброжу по Тибидохсу. В это время в доме Гломовых… - Гробыня, будильник звонит, – пробасил Гуня, не отрываясь от будильника-телевизора. – Иду, иду, чего трезвоните болезные, без Гробынюшки и минуты прожить не могут, а у меня потом головка болит. С лестницы спустилась Гробыня в юбке-резинке, почти прозрачном топе из фиолетовой ткани и босоножках на пятнадцати сантиметровой шпильке. Волосы у неё сегодня были ядовито-розовые, как и маникюр. – Алло, главная мировая звезда современности слушает. Кто посмел потревожить её покой?- ехидно спросила Гломова. – Гробыня, это я, - бодро сказала Катя - У меня есть предложение, может устроим праздник? Развеемся, да и Таню стоит встряхнуть. – Ах, я обижена до глубины души, мне ни одного, а Гроттерше так целый праздник, - возмутилась Гробыня. – Ну ладно, так и быть, прощу, хорошая идея, Кать. - Так что, позвонишь Тане? - спросила Катя. - Да, конечно, ну ладно пока, Катюха, мне пора,– сказала Склепова. - Пока! – попрощалась Катя.