Часть 1
19 февраля 2015 г. в 20:23
Каждый раз, когда Пассифика звала меня, я недовольно бурчал, хмурился и злился. Что эта девчонка себе думает? Что себе позволяет? Как же она, черт возьми, раздражает.
Каждый раз, когда я видел Пассифику, меня одолевала непреодолимая злость. И я ее так часто видел, что вы даже не представляете, как же меня достала эта девчонка. Она из-за знаменитости своей фамилии считала, что может относится к «простолюдинам», как к мусору, и ставить себя выше всех. В особенности выше меня и Мэйбл. Ох, как же она помотала нервы моей сестре! Пассифика в самый первый день нашего знакомства показала себя с самой худшей стороны, и теперь я вечно возвращался к этому дню. Но потом нам пришлось пообщаться поближе, и она показалась мне совершенно другой. Честно, я даже и не думал, что она могла и сама оказаться жертвой. Но даже узнав ее лучше, я все так же вспоминал наше первое знакомство. Злость во мне начинала утихать.
Каждый раз, когда эта избалованная девчонка предлагала мне с сестрой деньги — мы отказывались. Дядя Стэн ужасно ругался из-за этого, мол, так от нас была бы хоть какая-то польза. Но мы все равно упрямо не соглашались, хоть и соблазны были. Конечно, лишними деньги не бывают, но мы не в таком ужасном положении, чтобы брать деньги с того, кто их не ценит. Действительно, Пассифика, которая могла позволить себе все что угодно, уже и забыла настоящую стоимость денег и имела несколько странное представление о том, что купить можно, а что нет. Но думается мне, что она даже не знала, что за деньги нельзя купить такие понятия как дружба, счастье и искренность. Просто ей никто не сказал. Поэтому мы не могли позволить себе взять с нее денег. Я хотел объяснить ей, что добро можно получить бесплатно, а точнее за самое обычное, но настоящее «Спасибо».
Каждый раз, когда она попадалась мне на глаза, я все думал, а каким бы был Грэвити Фолсс без нее? Без нее жизнь в городке стала бы значительно тише и спокойнее, даже не смотря на всех монстров и волшебных существ. Только Пассифика действительно могла задеть мое самолюбие, а не будь ее, я бы так и не научился отстаивать точку зрения себя и своей сестры. Без нее Мэйбл не с кем было бы соперничать, ей незачем было бы стараться сделать что-то лучше, а значит совсем скоро она бы обленилась. Да и о чем я вообще говорю? Если бы не эта белокурая бестия, то сейчас я бы вместе с сестрой был в деревяшке в поместье Нортвест, ведь именно она разрушила проклятье призрака. Без нее я не хотел видеть свое лето.
Каждый раз, когда она со всем своим презрением произносила «Пайнс» я чувствовал, как все внутри меня переворачивается. Из ее уст моя фамилия звучала странно и непривычно, будто это вовсе и не ко мне она обращается. Но по ее уверенному взгляду, проходившим будто сквозь меня было ясно: это точно обо мне. И поэтому я бросал ей не менее презрительное «Нортвест» и тогда мы смотрели друг другу в глаза не моргая. Кажется между нами так и летали молнии от нашей взаимной ненависти. Но чем чаще мы пересекались, тем мягче становилось ее «Пайнс», но при этом эта девчонка все еще старалась вести себя так, будто не переносит меня. Ну, а внутри меня всё так же само переворачивалось, стоило ей произнести мою фамилию — и сердце начиналось быстрее биться. И я сам не заметил, как услышав ее, начинал тяжело вздыхать и насмешливо улыбаясь спрашивал: «Ну что еще, Нортвест?». Не знаю почему, но звали мы друг друга в основном по фамилии.
Каждый раз, когда Пассифика начинала спорить с моей сестрой, я становился на сторону Мэйбл. Мы ведь все-таки родственники, и я должен ее поддерживать, даже если она окажется неправа. Все-таки она моя сестренка и хоть часто делает глупости, но я ее действительно люблю. А Нортвест никто никогда не заступался и ей приходилось самой защищаться. Быть может поэтому эта девчонка была так остра на язык и выпускала свои иголки, стоит кому приблизиться к ней? Не знаю, так ли это, но мне хотелось ее хотя бы так оправдать. Ведь, несмотря на все ее деньги и знатную фамилию, ее никто не любил. Только вот с каждой ссорой между Мэйбл и Пассификой, мне все сложнее было делать выбор.
Каждый раз, когда мы приезжали в Грэвити Фолсс, одной из первых я навещал Пассифику. Оправданием мне было то, что я просто надеялся, что эта дрянная девчонка наконец съехала из Грэвити Фоллс. Но это действительно было всего лишь оправдание для других. Всякий раз, когда я понимал, что она никуда не уехала, то облегченно вздыхал и благодарил Бога, хотя в существовании последнего я часто сомневался. А она, увидев меня, вначале делала вид, что не признала, а потом снисходительно опускала на меня взгляд и разочарованно добавляла: «Так ты опять приехал?». И если я играл свою роль, то насчет нее я сомневался. Странно, но я боялся, что она действительно не рада меня видеть.
Каждый раз, когда она ссорилась с родителями, я оказывался рядом, полный сострадания и заботы. Видеть ее заплаканной, с покрасневшими глазами и дрожащим голосом было непривычно. Я больше, чем уверен, что такой видел ее только я. Она могла часами рассказывать мне о своих проблемах в взаимоотношениях с родителями, а я все молча слушал. Обычно после таких разговоров, Пассифика аккуратно вытирала тушь с щек, вздыхала, а после молча уходила. Иногда она вознаграждала меня благодарным взглядом и только потом уходила. На следующее утро никто и подумать не мог, что Нортвест плакала, а тем более — плакала при мне. От хрупкой маленькой девочки не оставалось и следа, и вместо нее появлялась сильная и эгоистичная девушка. И я никогда не смел попрекать эту самую девушку в слабости или в неблагодарности. Все равно ведь Пассифика вновь поссорится с родителями, и я обязательно окажусь рядом.
Каждый раз видя, как к повзрослевшей красавице Нортвест лезет очередной жених, я лишь громко смеялся. Действительно меня смешили все эти парни, которые так нагло лезли к Пассифике со своими букетами и признаниями в вечной любви. Уверен, что половина из них видела в девушке всего лишь легкий способ разбогатеть, а другая половина видела в ней всего лишь блондинку с милым личиком и хорошей фигурой. Но никто никогда не знал Пассифику, как ту, кто смог пойти против своей семьи ради справедливости. Как ту, которая старалась стать лучше не из-за имиджа семьи, а из-за того, что ей действительно хотелось чего-то добиться в этой жизни. Я смог узнать Нортвест настоящей, а они даже не пытались. Поэтому я смеялся. В любом случае, каждый из них получал отказ.
Каждый раз, когда Пассифика звала меня, я недовольно бурчал, хмурился и злился. Что эта девчонка себе думает? Я много раз обещал послать ее к черту, но стоило мне услышать ее голос, как я тут же забывал свои обещания. И одним очередным разом, я даже прекращал себе это обещать. Да я был зол, но каждый раз стоило ей только меня позвать — я шел. Ведь каждый раз, она действительно ждала именно меня.