— Удачи тебе, и береги себя, — шепнула Гермиона, — И…
— ИДИ! — сказал Гарри.
Гермиона повернулась, прошла сквозь фиолетовое пламя и скрылась из виду. Гарри перевёл дыхание и взял в руки самую маленькую бутылочку. А потом повернулся лицом к чёрному пламени.
— Я иду, — произнёс он, одним глотком опустошив бутылку.
В памятный поход в зоопарк на одиннадцатый день рождения Дадли Гарри перепала порция фруктового льда, и он сдуру сразу откусил половину. Ощущения от этого зелья были похожи: глыба льда, распирая горло, упала куда-то в живот, обжигая холодом. Гарри передёрнулся, поставил бутылочку обратно на стол и пошёл вперёд. Он собрался с духом, подходя вплотную к чёрным языкам огня. В следующую секунду пламя лизнуло его, но он ничего не почувствовал. На какое-то мгновение огонь закрыл от него то, что находилось впереди. А затем он оказался в следующем зале. Последнем зале.
Однако тут уже кто-то был. И это был не Снейп. И не Волдеморт. Там вообще творилось что-то невообразимое.
Возле входа в бессознательном состоянии лежал профессор Квиррелл. На его лбу была огромная шишка. Однако не это больше всего удивило Гарри. Все же, профессор в нокауте — не такое уж и удивительное зрелище, особенно учитывая, что Квиреллла в обмороке уже успел увидеть весь Хогвартс. Второй раз не впечатлял. Да и профессора в бессознательном теле узнать было сложно: измождённый мужчина, растянувшийся на каменном полу, больше напоминал пьянчужку в подворотне, на которых Поттер достаточно насмотрелся, удирая от компании Дадли.
Возле зеркала стояли двое. Честно говоря, человек-в-доспехах настолько впечатлял, что второго Гарри заметил не сразу, да и то только из-за кроваво-красного цвета его плаща. Да и был ли в этих доспехах человек? Старшекурсники рассказывали, что профессора знали заклятья, способные оживлять железных истуканов, и те иногда бродили по коридорам, пугая ночных гуляк скрежетом и лязгом. Правда, этот доспех был настолько огромным, что его оживить мог разве что сам профессор Дамблдор, не меньше, да и на хогвартских стражей он мало походил: широкая грудина, россыпь шипов на наплечниках и воткнутое в шлем перо в контраст стандартным рыцарским латам, оставленным на коридорах опустевшими панцирями.
Второй хлопнул в ладоши, и Гарри вздрогнул, вспомнив, что незнакомцев всё-таки двое. На фоне человека-в-доспехе его напарник, укутанный в красный плащ, не впечатлял: низкий рост, лихорадочное бормотание под нос, щегольские белые перчатки и девчоночья косица, небрежно перевязанная ленточкой, не шли ни в какое сравнение с горой железа. Коротышка недовольно сопел, ворчал и усердно лапал зеркало, выше его на добрых три фута. Да это же то самое зеркало «Еиналеж»! Откуда оно здесь?
— Ни-че-го не понимаю, — бормотал коротышка, смешно притоптывая ногой. Может, он с третьего курса? Гарри не был уверен, что успел запомнить всех старшекурсников в лицо, особенно если он с какого-нибудь Рейвенкло. — Я вижу, как я совершаю преобразование… Вот ты обретаешь своё тело… А я держу в руках философский камень. Но как мне его достать оттуда? Зеркало не реагирует на алхимию! Оно не поддаётся трансмутации!
А что, если парень всё-таки не с Рейвенкло? Красный плащ — это очень по-злодейски, да ещё с этим странным узором. А белые перчатки вполне мог носить дружок какого-нибудь Малфоя. Доспех же… Оживлённый каким-нибудь тёмным заклинанием охранник! Да это же стопроцентный слизеринец!
— Камень не ваш! — смело выпалил Гарри. Он боялся незнакомцев — особенно человека в доспехах — но не мог позволить, чтобы камень попал в руки приспешникам Того-кого-нельзя-называть.
Коротышка смерил Гарри взглядом, явно перенятым у Малфоя. Ещё один сынок «бывшего» Пожирателя, никаких сомнений быть не может!
— Ты кто, мальчик? — спросили доспехи неожиданно детским и звонким голосом. Гарри совершенно не по-гриффиндорски вздрогнул. В тёмное заклинание верилось всё больше и больше. Упрятать душу несчастного ребёнка в доспехи и заставить прислуживать и помогать во всяких тёмных делах — такое проклятье вполне могло быть сотворено самим Волдемортом!
Мальчика-в-доспехах стало жаль, а если тебе кого-то жаль, то бояться его получается как-то с трудом. Тем более, что он даже не двинулся с места, явно не собираясь убивать Гарри. Коротышка же явно забыл о самом существовании Мальчика-Который-Выжил, отвернулся к зеркалу и стал чертить что-то прямо на стекле, бормоча: «Старый метод — надёжнее!».
Как-то совсем не похоже на приспешников Лорда. Те бы не преминули разразиться пафосной уничижительной речью, столкнувшись с тем, кто лишил их хозяина. Но может быть, его просто не узнали? Ну, чему быть — того не миновать, лучше сразу расставить все точки над и.
— Я — Гарри Поттер! — выпалил мальчик, отчаянно храбрясь. Он ожидал, что незнакомцы удивятся, скажут что-то вроде: «Тот самый Поттер?», или презрительно усмехнутся, или кинутся на него… хоть как-то отреагируют! Однако доспехи лишь ответили всё тем же странным голосом:
— Я Альфонс. Будем знакомы, — после чего абсолютно потеряли к Гарри интерес и вежливо похлопали коротышку по плечу огромной латной перчаткой: — Эд, может, тебе помочь? Что тут с этим зеркалом не так?
— Чем ты мне поможешь, Ал? Это жалкое стёклышко не реагирует на все мои усилия! — возмутился вполне-вероятно-сын-Пожирателя-и-друг-Малфоя.
— Смотри! Тут что-то написано! — Альфонс на удивление бесшумно подошёл ближе к зеркалу и провёл пальцами по выгравированным буквам. — Тут написано… секунду… «Это зеркало показывает ваше самое горячее желание». То есть ты больше всего желаешь вернуть наши тела?
— Конечно. Стой! Этот ребёнок, он же местный, да? Может, он что-то знает! — невоспитанный коротышка говорил так, будто Гарри тут нет и в помине.
— Но он же ребёнок, — с укором в голосе ответили доспехи. Учитывая, что голос у них был куда тоньше и девчоночьей, чем у самого Гарри, прозвучало это унизительно. — Откуда ему знать о таких вещах?
Коротышка фыркнул и в кои-то веки удостоил Гарри прямым взглядом.
— Мальчик… Э… Гарри… Ты можешь помочь нам достать оттуда камень?
— Ни за что! Вы наверняка отдадите его Волдеморту! И зачем вы напали на профессора Квиррелла? Он и так порядком настрадался за этот год! — сурово ответил Гарри, расправляя плечи. Профессора-заику, пережившему нападения тролля, беседы со Снейпом и толпы полных энтузиазма детей с Гермионой во главе, было откровенно жаль.
— Волде-Кому-то мы камень не отдадим, он нам самим нужен! — возмутился коротышка, пафосно запахивая плащ. — Кто это вообще? Тоже алхимик?
— Волдеморт — это тот, кого нельзя называть, — пояснил Гарри, — а алхимик — это Фламель.
В каменной зале повисла тишина, нарушаемая лишь треском факелов.
— Про Фламеля ничего не знаю, а вот Волдеморт… — тихо произнёс Альфонс, задумчиво разглядывая зеркало, — я же тебе рассказывал, уже успел забыть? Местное пугало, которого одиннадцать лет назад побил… Хм… Кажется, Ларри Торрер?
— Да, да, это ещё в той смешной газете с кино-фотографиями было написано, я вспомнил, — нахмурился коротышка, почёсывая лоб. — Только не Ларри Торрер… Барри Гроттер?
— Тони Роттер?
— Мари Ноттер?
— Я ГАРРИ ПОТТЕР! — возмущённо закричал Гарри так громко, что под конец фразы у него сорвался голос. Даже Снейп не позволял себе такого вопиющего неуважения, а это о многом говорит!
— Ну, пусть будет Гарри Поттер. О! Гарри Поттер, это же ты, да? Вон и шрам видно! — пробормотал коротышка.
— Он говорил, как его зовут, Эдвард, — тихо вставил Альфонс.
— Так, ты значит, сильный алхимик?.. — начал… Эдвард. Какое-то уж слишком взрослое и пафосное имя для такого коротышки.
— Маг, — перебил Альфонс.
— Какая разница! — отмахнулся он от рыцаря. — Так вот, малыш, может ты знаешь, как достать камень?
— Камень принадлежит Николасу Фламелю! И вообще! Мы с тобой одного возраста! И ты даже ниже меня! Так что не называй меня малышом, коротышка!
— Ты кого сейчас, — проскрежетал Эдвард внезапно севшим голосом, — назвал малявкой?!
Внезапно взрослое и пафосное имя стало коротышке подходить. Наверное, у него вторым именем значится что-то такое же серьёзное и громкое. Гарри казалось, что это второе имя вполне может оказаться похожим на «Северус».
— Мне вообще-то четырнадцааааа…
— Успокойся, брат! — продемонстрировав недюжинную силу, Альфонс оттащил коротышку от перепуганного Гарри, усердно зажимая ему рот. Эдвард вырывался, как кошка, которой собрались ставить уколы, и колотил куда придётся, громыхая на всю залу пустыми доспехами. — Мы используем камень на твоих глазах, а потом уйдём, отдав его тебе! Так сойдёт?
Гарри кивнул. Сейчас он был согласен на всё, лишь бы взбешенный коротышка был от него как можно дальше. Он подошёл к зеркалу и внимательно вгляделся в его спокойные глубины. Он уже знал, что там увидит — родителей, их щемящие сердце тёплые и чуть грустные улыбки… Но его взгляд встретило лишь его собственное отражение, и ничего больше.
Внезапно отражение ему подмигнуло, и сунуло руку в карман. Поттер почувствовал, как отяжелел этот карман, и тоже сунул туда руку. Он нащупал там что-то холодное с острыми краями, и вынул руку с камнем из кармана.
Кроваво-красный камень поблескивал в свете факелов. Вытянув руку как можно дальше, Гарри отдал камень Альфонсу, подавляя желание бросить его на землю и отправить в сторону точно-ли-Пожирателей-Смерти пинком. Всё-таки Фламель, наверное, старался, когда его делал. Как-то неуважительно обращаться с могучим артефактом, как с футбольным мячом.
Камень мгновенно перекочевал в руки Эдварду. Тот повертел его, осмотрел со всех сторон, лизнул и понюхал, с довольным видом потёр о рукав.
«Надо было всё-таки пинать, — устало подумал Гарри. — Хуже, чем это, уже ничего не придумаешь».
— Нужно кое-что проверить, — Эдвард нахмурился, осторожно положил камень на пол, уже знакомым Гарри жестом хлопнул в ладоши и приложил ладони к нему. Его руки засветились, и на месте камня осталась лишь розовая пыль. Поттер с трудом подавил возмущённый возглас. Какой бы магией не обладал этот странный человечек, он мог быть опасен.
— Подделка… — обречённо прошептал коротышка. — Всего лишь очередная пустышка…
— Эд! Ещё не всё потеряно! Можно отправиться к алхимику, что его сделал — Фламель, верно? — и попросить у него рецепт! Нужно испробовать все варианты! Зря мы, что ли, так долго строили портал в другой мир?! — воодушевлённо произнёс Альфонс. — Да и Мустанг нас за бесполезную трату ресурсов повесит, если вернёмся с пустыми руками.
— Д-да… Можно попробовать… Мы знаем имя! Николас Фламель… Он алхимик… Этого достаточно, я думаю. Ну, всё! — поникший парень мигом воспрянул духом. Такая резкая смена настроения немного пугала. Поправив плащ и пригладив волосы, коротышка продолжил. — Ну что, едем к Фламелю?
— Да! — бодро откликнулся Альфонс. О притихшем первокурснике все забыли. Братья направились к воротам, переговариваясь на ходу.
— Так вы не проходили испытания? — внезапно спросил Гарри. — Вы просто прошли через дверь! Но её не должно тут быть!
— Правильно! — Эд поднял палец, показав в потолок. — Так как входа не было, то мы его сделали! И тебе ещё повезло, Порри Гаттер, что это были мы, а не наше начальство — иначе бы собирал свой зал по кусочкам!
Двери раскрылись, Гарри зажмурился от неожиданной смены освещения, а когда открыл глаза, то ни странной двоицы, ни двери уже не было.
Гарри остался наедине с профессором. Наверное, надо ему помочь, но… стоило Гарри представить, как он пытается объяснить заикающемуся и трясущемуся Квиреллу произошедшее, как свинцовая плита усталости наваливалась на него с новой силой. Лучше бы на его месте была Гермиона, она точно знает, как оказывать первую помощь. Или даже Рон, который мог слышать от родителей, что делать с магами, потерявшими сознание.
Но Гарри всё-таки был хорошим мальчиком, пусть и оказавшимся в очень странных обстоятельствах. Поэтому он осторожно подошёл к профессору, сначала легонько потряс того за плечо, а потом приложил больше сил, но Квиррел не отреагировал. Тогда Гарри, краснея, вспомнил драматические сериалы, которые вечерами смотрела тётя Петуния, и, так как нюхательных солей и веера у него под рукой не было, немного похлестал его по щекам.
Лицо профессора осыпалось серым пеплом. От ужаса Гарри потерял сознание.
***
Гарри уловил, что над ним блеснуло что-то золотое. Снитч, конечно же, это был снитч! Гарри попытался поймать его, но казалось, что руки налились свинцом.
Он моргнул. Это был не снитч. Это были очки. Как странно… Он снова моргнул. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.
— Добрый день, Гарри, — произнёс Дамблдор.
Гарри уставился на него. И тут он всё вспомнил.
— Сэр! — произнёс Гарри слабым голосом, тщетно пытаясь подняться. — Камень! Они разрушили его! Я пытался их остановить, но…
— Успокойся, мой дорогой мальчик. — Голос Дамблдора был приветлив и спокоен. — И, пожалуйста, тихо. Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда.
Гарри тяжело вздохнул и огляделся. Он только сейчас понял, что, судя по всему, находится в больничном крыле. Он лежал на кровати, а столик, стоящий рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально для Гарри скупил по меньшей мере полмагазина.
— Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснил Дамблдор, поймав взгляд Гарри. — То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом — это строжайший секрет…
— Причём тут профессор Квиррелл? — перебил Гарри.
— Как причём? — удивлённо моргнул директор. — Разве ты не помнишь? Камень, Квиррелл, Волдеморт…
— Но там не было Тёмного Лорда! — возразил Гарри. — Там был Квиррелл, но он был без сознания, а на лбу — большая шишка! И камень там был, только Эдвард его разрушил! Представляете, просто коснулся его — и тот стал пылью! Он ещё сказал, что это подделка, пустышка! И он с доспехами — то есть с Альфонсом, он его брат, и он в доспехах, но они пустые, и огромные! — ушли через дверь, которую сами сделали! — путано возразил Гарри.
— Но там не было двери, кроме той, через которую ты прошёл, Гарри, — с заметным удивлением ответил Дамблдор. — Наверно, Волдеморт вложил в тебя ложные воспоминания. Но не волнуйся, мой мальчик, я сейчас тебе всё расскажу…
***
Николас Фламель спокойно работал в лаборатории. Его шедевр — философский камень — дожидался своего часа в герметичном контейнере. Отдать один из первых образцов на хранение в школу было одним из его сомнительнейших решений, но, как и всякое напоминание о былых экспериментах, порождало в нём тягу вернуться к старому проекту и немного его усовершенствовать.
На его лабораторию было наложено множество сильных защитных чар, и потому сэр Николас очень удивился, когда в стене напротив него появились железные ворота в готическом стиле. Ворота распахнулись, и в лабораторию алхимика вошла странная пара: большой человек в доспехах и маленький мальчик. Светлые волосы мальчика были заплетены в косу, а когда паренёк закрывал ворота, то Фламель успел заметить чёрную эмблему на багряном плаще. Что-то вроде креста, который обвивает то ли лента, то ли змея…
— Здравствуйте. Вы Николас Фламель? — спросил неожиданно тонким, детским голосом человек-в-доспехах. Алхимик автоматически кивнул, нашаривая палочку. Жена столько его попрекала за нежелание носить её в петельке под рукавом, а не в отдельном резном футлярчике, и вот, оказалась права — в который раз…
— Ну, а я — Альфонс Элрик, а это мой брат — Эдвард, государственный алхимик Аместриса, — мальчик достал из кармана серебряные часы, будто те были аврорским удостоверением. Николас принялся рыться в поисках футлярчика с палочкой с удвоенными усилиями. — Скажите, вы можете поделится с нами рецептом философского камня? Как алхимик с алхимиком? А я тогда покажу вам пару алхимических кругов собственной разработки…
Доспехи с детским голосом тоскливо осмотрели лабораторию, заваленную бумагами и склянками всех мастей, и пристроились у Врат, явно намереваясь прикорнуть часок-другой.
