* * *
«На четырнадцатом году после завершения Войны Копья, стал богом маг Маджере, низвергнув Такхизис – Королеву Зла. Обрёл силы божьи, но не выбрал себе путь. Чаша весов ушла в сторону добра. Но длилось блаженство покоя не долго, очень скоро этот новый бог, чьё созвездие было в форме песочных часов, стал четвёртым богом Магии и Знаний» - записал Астинус Палантаский. Забавно, низвергнув богиню зла, сам злом не стал, выбрав другой путь и, теперь покровительствовал всем, кто ищет силы, знаний и блещет тщеславием. Даламар Тёмный (Найтсон) стал вечным жрецом сразу двух богов – Рейстлина Маджере и Ла-Магры. Нуитари стал вассалом этой странной парочки богов, после смерти своей матери. И это стало воплотившимся ужасом для чёрной луны, который подозревал, что однажды Он уничтожит его мать. В общем, и в целом они стали сплетенным злом, которое никогда не предпринимало активных попыток вредить миру. Пассивное зло, которое просто существует, как яд в клыках змеи. Но была ещё одна фигура, заслуживающая внимания не меньше, чем вечный и бессмертный Даламар Найтсон. Им был величайший, после Хумы, воин, который однако служил и будет служить не добру, а своему брату-близнецу, чтобы тот не делал – Карамон Маджере. Его образ стал символом безграничной преданности, на него равнялись, но всегда стремились в лучшую сторону, а не в ту, к которой пришёл сам воин. Являясь любимой игрушкой, избранным любимцем, помимо Даламара, Карамон также обрёл бессмертие и вечность, но жил так, как хотел, попеременно возвращаясь к храму своего брата, особенно, когда тот звал его.* * *
Высокий храм из чёрного камня, стоявший перед улицой, где начиналась Шайканова роща, охраняющая великую Палантаскую Башню Высшего Волшебства, он идеально гармонировал и с растительным фосадом смерти и с самой башней. Храм был создан магией, и лишь некоторая мебель была настоящей, равно как еда и свечи, на стенах его были изображения резьбой или кладкой из цветных кусочков рассказывающие о событиях прошлого, и несколько обычных историй, цель которых донести мораль. На полу у самого входа был зачарованный стишок, который каждый входящий так или иначе читал, ибо все как один смотрели под ноги, страшась поднять голову и осмотреть всё тёмное величие храма. Путник дорогой, входи Но осторожно ступай В поисках знаний и силы О жизни своей не забывай. Сей ценный дар оберегай Платить однажды придётся И душу свою ты вознесёшь на алтарь Одному из богов этой вселенной. Такова плата, таков закон. (с) Рейстлин Маджере и Ла-Магра. Карамон вошёл, не глядя на эту надпись под ногами, привыкший ко всем колкостям магии, и уже не боялся её как раньше, когда был совершенно обычным человеком. Он таковым и остался, просто отныне проклят, не стареть и не умирать, а главное лишь сильнее любить своего дорогого близнеца. Сегодня он пришёл, потому что хотел. Желал увидеть эти глаза, иногда безмятежные бледно-голубые, иногда пронизывающие золотые с формой зрачка песочных часов. Маджере гадал, каким же сегодня будет его брат-бог. Суровым и оценивающим, или спокойным и расслабленным? Невозможно предугадать, сколько опыта не накапливай, одному богу известно, о чём тот думает и чего желает… Идя мимо пустого зала, куда приходят люди и другие расы Кринна со всех краёв мира, чтобы принести свой дар, взамен благословения, Карамон вошёл в комнату справа. Там были покои брата, когда он воплощался с божьей формы на человеческую. Все боги могут принять тот облик, какой пожелают. А слева были покои Даламара, который в данный момент отсуствовал, но силача это нисколько не волновало. Он вошёл без стука, не зная, на месте ли брат, но чувствовал, что даже если так, то подобное неуважение простительно лишь ему одному. И оказался прав, встречая недовольный взгляд бледно-голубых глаз, кремовая кожа, каштановые волосы до лопаток, завязанные в эльфийскую причёску, которая не шла близнецу, но очевидно её маг предпочитал из-за удобства в работе. Огорчёный тем, что его прервали от работы, божественный магический близнец что-то прошипел под нос и запустил в Карамона подушкой, а затем более чётко и ясно обратился к брату. -Что такое братец, на Кринне закончились девицы? Или хочешь предложить отправиться на поиски приключений, - кривя губы в непонятной усмешке, произнёс Рейстлин. Обнимая подушку и слегка покраснев, силач через минуту другую взял себя в руки и ответил, возвращая предмет на своё место. -Я всего лишь пришёл навестить брата. Как всегда узнать, не нужно ли чего. Знаю-знаю, ты теперь ни в чём ненуждаешься, я слышал это много раз. И столько же раз я говорил, что мне всё равно, ведь я всегда помогал тебе по большей части не из жалости. Сначала это была она, но затем это стало потребностью. Так и только так я мог выразить тебе любовь, настоящую любовь, а не одну только похоть, - сурово закончив, Карамон осмелился приблизиться, не смотря на то, что видел круг барьера, за который заходить запрещено. Круг не пропускал ничего живого, даже насекомых и бактерий, и только по приглашению от Рейстлина, можно войти без опаски. Но Карамон знал, что он не безразличен брату и тот ввёл поправку в этот магический барьер насчёт своего близнеца. Впрочем, такая отчужденность мага Маджере всегда объяснялась чертой его нелюдимого характера, и сильной потребностью в большом радиусе личного пространства. Сделав шаг за черту, Карамон почувствовал лишь неприятное покалывание магии, что ощупывала наглеца, но очевидно признав в нём не обычную живую форму жизни, пропустила без вреда. -Ты всегда был сорвиголовой и лез туда, где тебе не посилам справиться с задачей. А впрочем, твоя раздражающая черта характера, стала весьма ценным достоинством, но только в хороших руках, - лёгкий сарказм в этой на вид тёплой улыбке ещё был ощутим, и Карамон был рад даже этой маленькой победе. Брат оттаивал, и с каждым шагом воина, маг расслаблялся и перенастраивался на другую волну своего характера – ту, что позволяла ему время от времени творить, когда накатывало вдохновение. Например, близнец недавно в шутку создал вымышленного Снипа и зверь оказался милой пичужкой, которая однако не летает, а живёт в мышиных норах. Карамон тогда смеялся до слёз, наблюдая за круглым тёмно-синим комком перьев клюв, которого мог серьёзно навредить, прокалывая даже сталь. Забавная пара таких вот чижиков вскоре наплодила потомков и они стали популярными питомцами у портных, которые использовали возможности клюва, а также выпавшие шиканые перья не летающей пичуги. То, что Рейстлин создавал и таких существ, говорило о многом. Например, о чувстве юмора бога, а ещё о том, что он вовсе не злой, каким его малюют истинно верующие фанатики богов добра. Только Карамон и Даламар знали настоящего Рейстлина, хотя нет, есть ещё кое-кто, но силач предпочитал о Нём не думать. Приблизившись вплотную к брату, Карамон аккуратно убрал драгоценные книги Рейстлина, и самого молодого человека посадил на стол, но не спешил делать то, что маг от него ожидал. Карамону хотелось понаблюдать за игрой внутреннего света в этих оживших глазах, как ледяной аквамарин, рассмотреть каждый участок лица, идеальную форму аккуратного носа, небольшие изящные брови, немного заостренное лицо, и млел от одной только едва заметной тёплой улыбки брата. Поглаживая шёлковые каштановые волосы, силач затаил дыхание и мелко дрожал в предвкушение, и наконец брат сам подался вперёд, ясно намекая, что хочет попробовать на вкус эти мягкие тёмно-розоватые губы и Карамон не смел отказать, учитывая как сам желал того же… Долгий и страстный поцелуй, совсем как во времена юности, и брат в этом ничуть не изменился, отвечая пылко, радостно и на равных. Сейчас братья Маджере были окутаны ласковым шёлковым шарфом, их светлой стороны отношений и Карамон как никогда проявлял всю нежность и трепетность, пьянея от лёгкого поцелуя, как от изысканного вина. Осторожно и ненавязчиво Карамон развязал несколько шнуровок на мантии брата и оголил плечи и грудь близнеца, чтобы иметь возможность продолжить дегустацию любимого братца, подобно обожаемому десерту. Рейстлин первым прервал их танец языков во рту друг друга, но только затем, чтобы щелчком пальцев обнажить их обоих. -Ненужно тратить время на мучительные прелюдии брат. Просто отнеси меня и возьми, - ласково прошептал маг, и уткнулся носом в мускулистую грудь силача, вдыхая родной запах, который всегда был синонимом чувству защиты. Карамон только закатил глаза и, улыбаясь, поцеловал Рейстлина в макушку головы, поднял близнеца и отнёс на широкую кровать с пологом, который закрылся за силачом, стоило им оказаться внутри в самом центре мягкой пирины. Карамон без промедления взялся за все чувствительные зоны братишки, начиная с груди и заканчивая риммингом, массажируя ягодицы, доводя близнеца до белого каления, когда тот тихо шипит сквозь зубы просьбу, почти мольбу поспешить, но Карамон не собирался поддаваться, прекрасно зная характер братика. Нет, чтобы достичь высшего пика, нужно сначала хорошенько поласкать брата, заставить его тело гореть от прикосновений и других действий его языка, рук и губ. Но вскоре и сам Карамон исчерпал лимит своего терпения и с утробным рыком вошёл в Рейстлина, вызывая у близнеца судорожный вздох облегчения, а также шипящий приказ «двигайся уже». И силач подчинился, выполняя телодвижения с хорошо отрегулированной аплитудой толчков, чтобы и он и брат тут же застонали в унисон от волн экстатического наслаждения. Покусывая то свои губы, то губы брата, близнецы двигались навстречу друг другу в дивном ритме танца любви и страсти, столь древнего, как и сам мир. Карамон шептал ласковые слова, и периодически говорил одно и тоже слово «люблю» в разных вариантах фраз, в ответ получал особую трель стонов Рейстлина, и окрыленный этим счастьем, был готов вот-вот излиться, и унести магического близнеца за собой в мир послеоргазменой неги… Но тут некстати что-то произошло. Карамон ещё не успел осознать что именно, пока не проследил взглядом взгляд брата до входной двери. На пороге стоял немного поседевший Танис полуэльф и красный как рак, с лёгким осуждением смотрел на совокупляющуюся пару, к тому же столь близких родственников. -Простите, - пробормотал гость. Карамон внутреннее взвыл, потому что Рейстлин внезапно на глазах сменил внешность на ту, что появилась у него после Испытания в Вайретской Башне. Эти седые, как свет Солинари волосы, эта золотая кожа, жёлтые глаза со зрачком в форме песочных часов, способных видеть только старение и смерть, впрочем, данная функция по словам Рейстлина могла быть и отключена, а внешность зрачка сохранена. Но что-то подсказывало воину, что Рейстлин не горит желанием видеть Таниса в нормальном виде, а потому и переключил зрение. Изменения произошли за несколько секунд, а затем маг упёрся рукой в грудь Карамону, ясно давая понять «слезь». Покинув столь желанную тесноту задницы близнеца, воин встал и наспех надел только штаны. Брата прикрывать не стал, тот более не испытывал обычных человеческих чувств вроде стыда от наготы. -Что привело тебя сюда полуэльф? – холодным, но серьёзным тоном спросил Рейстлин, вылезая из кровати вслед за Карамоном. -Лорана, - устало озвучил Танис, и выдержав паузу, сглатывая ком нерешительности, продолжил: -Она беременна шестым ребёнком и находиться на шестом месяце. Она больна из-за ребёнка. Жрецы Мишакаль сказали, что волей богов этот ребёнок должен был умереть ещё на первых неделях жизни, когда Лорана приболела не серьёзной простудой, но малыш выжил благодаря нашей любви к детям и теперь этот нерожденный ребёнок убивает их обоих. Молю, помоги. Остальным нет дела до ребёнка, они предлагали только изъять малыша, но тогда дитя умрёт. Я и Лорана слишком ценим дар жизни, но ещё труднее нам думать о смерти собственного чада. Я в отчаяние, умоляю, помоги, - простонал полуэльф с мокрым лицом от слёз, падая на колени, не в силах смотреть и видеть явный отказ, Танис попросту его не переживёт. Карамону было искреннее жаль старого друга, но силач не знал, как поступит брат. С таким вопросом они ещё никогда не сталкивались. Одно дело лечить обычных людей, другое дело вылечить нерождённого ребёнка, который крепкой сетью связан с матерью. Кроме того такой облик брата означал его закрытость и отчужденность, тот вполне мог уже сейчас послать полуэльфа и выставить вон. -Забавно, что же такого в этом ребёнке, что даже боги отказываются посодействовать его появлению на свет, - с кривой улыбкой спросил Рейстлин, и интерес в нотках его голоса означал надежду для полуэльфа. –Дай-ка мне посмотреть на твои воспоминания, - потребовал Маджере. Танис повиновался и подойдя к стоящему рядом с полуодетым Карамоном, обнаженному магу, опустился на колени, чтобы руки бога коснулись его головы. Смущал полуэльфа только запах секса, очень противоестественный и мерзкий, но Танис быстро переключил внимание на воспоминания о Лоране. Вот она впервые недели, приболела, после выздоровела и вот месяц за месяцем слабела и сейчас совсем плоха. -Как интересно, - прошелестел маг, выныривая из воспоминаний Таниса.-Я должен увидеть её лично, тогда пойму всё точно, - вынес вердикт Рейстлин. Танис похолодел, пригласить в Сильванести бога Маджере, будет неслыханно, эльфы будут недовольны и перепуганы. Только новых хлопот и паники не хватало, когда вот уже последние лет сто всё идёт хорошо и эльфы Квалинести и Сильванести живут одной семьёй. Король эльфов Портиос будет особенно рад подпортить кровь полуэльфу обвинением, что тот привёл злого бога в их земли. Переместить Лорану? Исключено, ей так плохо, что она едва может даже поесть, испытывая чудовищные усилия. Из раздумий на затянувшееся молчание Таниса вывел каркающий хохот Рейстлина. Посмотрев на непонятное злорадное лицо, полуэльф осознал, что тот наслаждается мыслями и душевными метаниями Таниса. -Может мне и Даламара захватить с собой? – издевательский предложил маг, и губы его расплылись в коварной усмешке. «Так будет ещё хуже» - ответил ему Танис, хмурясь лицом. -Ладно, шутки в сторону. Весело конечно, но для подобного веселья я подожду чуток. Кое-кто мне не простит, если начну так веселиться без Него, - лукаво улыбнулся Рейстлин и щелчком пальцев в одно мгновение ока оказался облачён в чёрные одеяния вышитые серебряными нитями вокруг рукавов и капюшона, а в правой руке был зажат славно известный посох Магиуса, ныне переименованный в посох бога Маджере. -Никто не узнает, что я прибыл в Сильванести. Никто меня попросту не заметит. Только Карамона, и мой братец пойдёт со мной, - пояснил маг и говорил твёрдо, непреклонно. -Кстати, какая удача, что ты заглянул, я хотел отослать по почте, но лучше отдам лично в руки, - Рейстлин достал из складок мантии готовую небольшую упаковку. -Наш общий знакомый кендер когда-то случайно стащил это у тебя и оставил в моих покоях. Я изучил его немного, и вот возвращаю, - обманчиво милым тоном пояснил маг. Танис осторожно вскрыл коробку и там оказался прекрасный кинжал работы лучшего мастера, и подарок от Гилтанаса на свадьбу с Лораной. Танис смутно понимал, зачем Тассельхоф часто отдаёт краденое* именно Рейстлину, даже полуэльф с трудом выуживает вещи из карманов Непоседы, особенно сладости. А Маджере, кстати, любил поесть сладкого. Конечно, складывалось впечатление, что Тас просто как-то уж очень сильно любит мага, но за что? Тем более после того, как тот стал богом. Помотав головой, Танис поблагодарил и запретил себе сейчас плохо думать о Рейстлине. Жизнь Лораны и ребёнка важнее его убеждений, а злить того, кто может помочь глупо и безрассудно. -Спасибо, что согласился… -Я не сказал «помогу», я пока просто заинтересован узнать, в чём дело, - отрезал Рейстлин, наводя порядок в комнате прежде чем уйти отсюда и запечатать свой скромный уголок. Огромную и красивую кровать скромной назвать сложно, равно как и такой же стол, но в остальном комната была скромна. На этой ноте Танис с трудом обуздав бурю эмоций обиды, поплёлся вслед за близнецами Маджере. Оседлав лошадей; полуэльф белоснежную кобылу, воин тёмно-коричневого жеребца и маг вороного, как безлунная и беззвёздная ночь коня. Танис ехал между близнецами Маджере, и что удивительно, Рейстлина действительно никто не замечал даже сейчас. А если кто был близок столкнуться с чёрным всадником, то Маджере с кривой усмешкой пропускал их через себя, точно призрак, но прошедшие путники ёжились как от холода. -Я могу и совсем незаметно пройти, но так веселее, - пояснил Рейстлин и естественно его голос услышали только Танис и Карамон. Полуэльфа вновь передёрнуло от тёмного веселья бога. Определёно страсть к таким вот вещам тот перенял от Него. Только у этой парочки пассивных богов зла хватает чувства юмора на подобные шуточки. Нуитари как их вассал не очень часто светиться, что можно судить по тихим чёрным магам, которые не доставляют особых проблем в последнее время. Стоило им выехать из города, как они оказались уже возле границы лесов Сильванести, встречаясь с охранниками на посту. Удивлённый Танис понимал, что постарался Рейстлин, явно не желая растягивать время. Переговорив с постом охраны, и убедив, что близнец тёмного бога просто приехал поддержать Таниса, а сам полуэльф опечаленный едет домой, проститься с женой. Пропускавший сквозь себя каждого эльфа Рейстлин действительно больше не подшучивал, оставаясь незаметным, всё равно что воздух. Дома их встретила встревоженная прислуга, а кто-то был даже напуган видеть Карамона, с пронзительным визгом/воплем прячась в другой комнате. Успокоив своих домочадцев, слуг и Гилтанаса, полуэльф настоятельно попросил не беспокоить его, пока он пообщается с Лораной наедине. Карамон стараясь вести себя дружелюбно, пошёл опустошать кухню и нахваливать испуганных эльфиек за то какие они прекрасные поварихи. Войдя в их супружеские покои, Танис не глядя запер дверь и тут же бросился к постели, измучено простонав. -Лорана, дорогая, – глаза полуэльфа были наполнены счастьем и болью одновременно. -Танис, любимый, - едва слышно прошептала эльфийка, но посмотрев мимо супруга, глаза её расширились от ужаса. -Приветствую тебя Лоранталаса, мне приятно твоё удивление. Ты не ошиблась, Танис заходил ко мне, с просьбой, но сначала я узнаю причину, почему другие отказываются помогать, - Рейстлин навис как сама смерть над перепуганной и обесиленной эльфийкой, но больше этого Лорану пугал тот факт, что Танис ничего не делает, молчит и ничего не спешит объяснять. Стараясь успокоиться, так как это лишь сильнее выкачивает из неё силы, эльфийка попыталась взять себя в руки и достойно предстать перед тёмным богом. Златокожая рука мага показалась из-за чёрного рукава, ладонь с длинными и острыми жемчужно белыми ногтями, коснулась беременного живота женщины. Прикрыв свои золотистые глаза, Маджере сосредоточился на том, чтобы проникнуть за барьер, который кем-то наложен и скрывает какую-то интересную тайну. Сейчас для мага не существовало ничего, кроме кромешной тьмы и сияющего барьера магии, который тот осторожно распутывал и делал себе лаз, дабы заглянуть и, узрев желанную тайну, криво улыбнулся. -Всё понятно, - прошептал маг и отстранился, переведя взгляд с испуганной Лораны, посмотрел на Таниса. –Скажите, когда примерно вы зачали ребёнка? Случаем не в новолуние Солинари и Лунитари? – начал издалека Рейстлин, улыбаясь. -Да-а, - неуверенно ответил Танис, не понимая в чём суть вопроса, они и раньше зачинали детей в около такое время, и другие существа могли попасть в этот период. -Знаешь ли ты, что этот год является завершающим для циркуляции магии трёх лун? Он происходит крайне редко. Раз в три или четыре сотни лет, когда использованная энергия уходить к лунам, а новая приходит на землю. Но трое богов делают это в разное время, и это сродни чему-то личному. Поэтому одна луна в такой момент полная, а две другие новорожденные. Итак, если ты понял суть, тогда вот мой «диагноз». Твой сын, а это мальчик, в момент формирования связи магии и тела впитал силу Нуитари, моего вассала. И как ты понимаешь, сосуществование двух совершено разных форм магии возможно, но требует усилий. Твоя супруга может гордиться собой, она сильна, раз выдержала такое стихийное столкновение силы и ещё сберегла дитя. Естественно боги добра не хотят рождения слуги Нуитари, хоть вероятно тот не планировал ничего подобного, так просто получилось. Как появление кендеров, - закончив объяснения, Рейстлин прищурил глаза и улыбнулся обманчиво по-доброму, опираясь на посох. -Поэтому вполне логично, что помочь тебе могут скорее совместные действия жрецов бога добра и бога зла, - дополнил Маджере, и посмотрел ещё раз на почти сформированного ребёнка, видя своим взором песочных зрачков, как тот превращается в милого карапуза, перенявшего лучшие внешние черты Таниса и форму глаз матери. Лорана поёжилась под таким взглядом и обняла живот, словно хотела уберечь чадо от злого взгляда. -Что ты хочешь взмен того, чтобы обе души остались в живых? - сухо и отстранёно спросил Танис после не долгих разумий. -Нет Танис, не надо… - хотела было возразить Лорана, но внезапная слабость отняла у неё и шанс озвучить свои опасения и эльфийка погрузилась в долгий целебный сон. Полуэльф понял, что это Маджере усыпил женщину, давая ей отдохнуть и отрезая лишние волнения, также целью было поговорить наедине. -Мог бы банально потребовать твою душу, но…это будет идиотский каприз, - хмыкнув над собственной речью, Рейстлин уже более серьёзно продолжил. –Раз в ребёнке есть потенциал к чёрной магии, я хочу, чтобы он стал учеником Даламара. Но до совершеннолетия он будет жить здесь в семье. Я не настолько жесток, каким меня воображают и знаю как важно знать что такое семья, любовь, тепло близких. Тебе не стоит волноваться за его будущее, он будет в надёжных руках. Я направлю нейтральную магию на поддержания до срока рождения и Лоранталасу и её сына, - закончив речь, Рейстлин достал кольцо из внутреннего кармана своей мантии. Обычное серебряное колечко с алым камнем, но после короткого шелеста Рейстлина на неизвестном языке засияло зеленоватым и отныне всегда мерцало как драгоценный камень малахит. -Кольцо лишь портал-связь, после рождения ребёнка, она может снять и выбросить его. Кольцо не магическое по своей природе, - пояснил Рейстлин, надевая безделушку на безымянный палец Лораны. -Скажешь другим, что это подарок от неизвестной женщины, которая обещала, что вещь принесёт удачу и исцеление, - решил загадку Таниса в два счёта, относительно вопросов о чудесном исцеление жены. -Спаси… - в порыве чувств хотел было сказать Танис, но был прерван. -Не стоит, благодарностью будет хорошо воспитанный сын, которого будут любит, а не укорять за то, что тот родился чёрным магом. Кстати, как планировали назвать сорванца? – под конец Рейстлин улыбнулся с каким-то неясным весельем, словно он старый друг, который желает знать, что придумала супружеская пара и может быть подсказать. -Лотанас, или просто Лот, - ответил Танис немного с неохотой. -Очень милое имя. С уклоном в мать, однако разочарую, малыш будет больше похож на тебя, даже ближе к людям, чем ты, в отличии от остальных твоих отпрысков, в ком чувствуется сильное преобладание крови эльфов. Лучше дай ему нейтральное имя. К примеру, Норамак, как раз нечто между эльфийским и не эльфийским, - Рейстлин лукавил, в этом слове был небольшой намёк «блуждающий во тьме», но слово настолько старое, что лишь эльфы со времён Лорака помнят смысл значение его, а таковых осталось крайне мало. -Как пожелаешь Бог Маджере, это твоё право решать судьбу спасенного ребёнка, - отвесив лёгкий поклон безжизненно произнёс полуэльф, желая одного, чтобы маг покинул их дом и дал ему возможность придти в себя, а после осторожно поведать всё Лоране. -Я охотно покину страну, но сначала выпроводи моего брата. Будет странно, что тот бесцеремонно уйдёт не попрощавшись с тобой, старый друг, - ехидно подметил молодой бог, подкалывая Таниса на том, что внимательно читает его сознание, как открытую книгу. Танис сдержано кивнул и найдя Карамона, поблагодарил силача, но ненавязчиво намекнул, что сожалеет о просьбе покинуть дом и страну. Кивок от Рейстлина дал понять силачу, что тут дела улажены, но вот как? Танис казался расстроенным и подавленным, но не бросал злых взглядов на мага, а значит, дело не в отказе Маджере помочь. Уехав за пределы границы леса, Карамон наконец узнал, что же там произошло и с облегчением вздохнул, поняв, что всё в порядке, Лорана и ребёнок будут жить. Естественно воин заметил, что интерес брата к нерожденному младенцу был сильнее, чем обычно. Не зря тот хочет, чтобы шестой сын Таниса стал учеником Даламара, не исключено, что Рейстлин ищет себе личного жреца, а также того, кто поможет ему наладить связь с Нуитари. Откуда Карамону было известно о таких подробностях хитросплетениях? Скажем так, при некоторых тот присутствовал лично…другие случайно открыл брат, впрочем, не сильно заморачиваясь о сохранности секрета по известной причине. Карамон под пытками или добровольно не сможет поведать секреты брата никому, кроме Него. Возвращение домой было приятным, но брат ещё не успокоился, не сменив свою внешность. Однако это не помешало ему прижать сильного близнеца к стене и властно поцеловать, щелчком пальцев обнажая их обоих. Холод каменной стены сотворенной магией неприятно жёг спину, но Карамон был так увлечён страстью брата, что почти не заметил дискомфорта. А Рейстлин тем временем уверено и властно накрыл своей ладонью член мужчины, а вторая рука ласкала яички, и через несколько минут умелыми движениями, маг довёл воина до предела, но вовремя запечатал магией, не давая ему кончить. Карамон узнал эту манеру, этот стиль и понял намерения брата. Сейчас брату лучше полностью и безоговорочно подчиниться, он полновластный хозяин положения, а силач мог только следить за жестами-приказами и выполнять любую прихоть возлюбленного близнеца. Разорваный поцелуй и невесомый, едва ощутимый нажим на плечи, мужчина опускается на колени и накрывает золотистую плоть мага до основания, упираясь носом в чистый лобок. Работая усердно и с жадной страстью, Карамон держал руки на ягодицах брата, но не смел, попробовать проникнуть внутрь пальцами, инициатива наказуема. Дрожа от возбуждения и желания, сильный воин был на пределе своей воли, сдерживая разгорающееся пламя похоти и страсти, не позволяя себе лишнего, стараясь сосредоточиться только на том, чтобы доставить удовольствие Рейстлину. А сам хозяин ласково поглаживал силача по волосам, изредка покалывая кожу головы своим ноготками, будоража кровь воина ещё сильнее, чем уже сжигающее его пламя неистового желания. Обоюдные стоны, пошлые звуки причмокиваний, всё походило на таинственную и запретную магию, маня и заставляя ощущать как это неправильно, но желанно. Отодвинув голову брата, Рейстлин провёл указательным пальцем правой руки по раскрасневшимся влажным губам, придерживая шевелюру Карамона левой, а затем в потянулся куда-то ниже, и воин тот час ощутил, что на шее появился ошейник со стальной цепью в качестве поводка. Маг с садистким блеском в глазах потянул Карамона точно пса к кровати и взошёл наверх, бросая цепь, которая однако сама прицепилась к изголовью кровати, но её длины хватало, чтобы свободно двигаться по всей кровати. -Мой хороший брат поиграет сегодня со мной? Ты побудешь для меня игрушкой, ведь остальные сломаны, - томный и не громкий шепот, заставил кровь Карамона струиться быстрее, заглушая все звуки в ушах, оставляя только властный и чудесный голос брата. -Да-да, я твой, - Карамон встал на четвереньки и просиял от азарта, наконец, настроившись на волну брата, и на самом деле был готов к особенной игре. Рейстлин обошёл мужчину по кругу отмечая каждый участок соблазнительного тела, которого однако касалась едва ли не каждая девица, но дабы не портить себе настроение глупой ревностью, маг решил воплотить первую же фантазию предстоящего марафона игрищ. Усевшись на близнеца, точно наездник на лошадь, сминая мыщцы, намерено потираясь промежностью о спину Карамона, Рейстлин постанывал сквозь губы, искреннее насладаясь приятным ощущением крепкого тела под собой. Брат идеален настолько, что Рейстлин много раз ловил себя на мысли «А Он также на него смотрит? Потому вынудил меня найти способ воспитать его под себя?». -Какой у меня красивый жеребец, прокати меня, - прошептал на ухо Рейстлин, щекоча лицо и плечи силача своими серебряными как свет Солинари волосами. Воин гордо фыркнул, как это делают настоящие самцы лошадей и задвигался не спешно, катая брата по большой кровати, стараясь не дрожать слишком сильно от всеобщего приятного чувства. Здесь смешалось всё: смысл и идея, соприкосновения, магия пронизывающая тело, запах, голос и внешность брата, он весь…всё это мутило разум в приятное состояние сходное наркотическому опьянению. Однако неожиданностью стало, когда Рейстлин лёг всем телом на спину брата, так что член мага оказался между половинками ягодиц, а худощавая длань златкожего мужчины сжала плоть силача. Карамон охнул и остановился, осознавая где-то на периферии, что вновь меняется сценарий и смысл игры. -Перевернись, - лаконичный приказ, который воин исполняет мгновенно. Рейстлин разворачивается и склоняется к члену, и, покрутив бедрами, ясно намекает, что хочет ответной ласки. Так в позе шестьдесят девять оба близнеца ласкали друг друга некоторое время, но не прошло и пяти минут, как Карамон задрожал всем телом, и только военная выдержка боли не позволила ему начать кататься и выкручиваться в агонии, поскольку чтобы не сделал братец с его членом, было адски больно. Рейстлин с довольной садисткой улыбкой смотрел, как напрягается и дёргается плоть брата, ведь в уретре стоит одно неприятное, но не очень опасное изобретение Бога Крови. Это был тоненький шпиль из материала, который хорошо проводил не только заряд молнии, но и магию. Маг играючи касался подушечкой указательного пальца и поначалу посылал лёгкий удар электричества, и после пронаблюдения за конвульсивным движением члена, пробой выделившейся смазки, поменял полярность и посылал магию, от чего глухой стон боли сменился на протяжный стон наслаждения и Карамон излился в сухую, о чём говорила очевидная плохо контролируемая при оргазме дрожь всего тела. Боль ещё можно контролировать, но удовольствие практически не возможно полностью обуздать. Полизав ещё немного любимую конфетку в форме братовой плоти, Рейстлин убрал шпиль и, развернувшись, сел на член Карамона, упираясь руками в воина грудь для равновесия. -Братику нравятся игры со мной? Или ты больше предпочитаешь проявлять инциативу и иметь меня? – лёгкая пошлость, но вопрос был провокационный. -Я обожаю твои игры, люблю тебя, каким угодно! И мягким и властным, всегда сгораю от контраста, - выдохнул Карамон, и глаза воина взаправду горели внутренним огнём. Ведь ещё утром брат был другим, а сейчас вот такой и такая перемена за день относила силача волнами в далёкие края, заставляя теряться и забывать обо всём на свете. -Никогда не перестану удивляться и…любить тебя за честность. Как забавно, я познал всё это в преддверии становления богом. Ты мой ключик от заветной двери в бездну моего сердца. Даже причиняя тебе боль, я счастлив чувствовать как твоя любовь прочнее самого крепкого материала, готова выдержать всё, - не спешное движение помогало Карамону услышать то, что говорил ему брат и просто взорвался от счастья, потому что Рейстлин очень редко так откровенничает, так что это что-то новое, можно даже отнести к веселью. -Так продолжим же игру брат. Молю тебя хозяин души моей, владей мной, ведь я раб твой, - внезапно с лютой звериной страстью прорычал Карамон, приподнимаясь, чтобы дотянуться до желанных губ, и схватить за ягодицы, чтобы вынудить Рейста двигаться быстрее. Первое маг позволил, отвечая и даже перехватывая лидерство, но руки ощутили короткий хлопок ладоней мага и тут же вернулись назад, поддерживая позвоночник под данным углом наклона, чтобы воин мог всласть насладиться пьянящим поцелуем брата. Благо для мужчины, Рейстлин был милосерден и начал двигаться нормально, заставляя воина окунаться на глубину озера удовольствия, захлёбываться стонами и тяжело дышать разгорячённым воздухом, который казалось высох от жара тела мага. Рейстлин от магии и без того горяч, но в это облике он был подобен ещё не до конца остывшему благородному металлу, очень горяч, но пока ещё не обжигает, впрочем это пока… Карамон мысленно молил брата о том, чтобы это длилось вечно, он хотел его, хотел принадлежать ему и владеть им пока не кончатся силы. И маг отвечал на молитвы воина, меняя позу несколько раз за всё время, но оттягивал финал до глубокой ночи, делая перерыв, но только для того, чтобы ещё немного поиграть с телом уже изрядно напряженного и возбужденного во всех местах братца. Он стал настолько чувствителен, что даже дуновение ветерка на соски заставляли мужчину протяжно стонать и помимо воли рычать какие-то грязные и пошлые словечеки, за некоторые из которых тот мгновенно получал пощёчину и укоризненный взгляд, и вымаливал прощение чаще минетом, а для совсем суровых моментов делал массаж стопы, с помощью языка, хорошенько лаская каждый пальчик обеих худощавых ног. Но всё-таки нового финиша они оба достигли в весьма необычной позе. На сей раз Карамон был за руки подвешен к потолку полога кровати, а Рейстлин невесомый как пёрышко помогал брату двигаться внутри. Обняв за талию силача, и помогая себе руками используя плечи и грудь Карамона как опору, да и сам воин подтягивался за шёлковые, но прочные от магии нити верёвок и таким образом совместил небольшую физическую тренировку, хорошенько вбиваясь в раскаленное нутро магического близнеца. В нужный момент ограничитель был снять и Карамон со стоном вселенского облегчения излился внутрь, мгновенно обмякнув, так как лишился последних крох сил. Секс с Рейстлином становился с каждым столетием всё более и более выматывающим, но от того захватывающим. И они явно опробовали лишь малую часть всевозможных вариантов сексуальных игрищ. -Ты был молодцом братец, отдыхай, а завтра мы поиграем в наше прошлое, - прошептал Рейстлин, погружая близнеца в крепкий и здоровый сон. Убрав все следы, кроме очевидных, вернув все вещи на места, Рейстлин направился в комнату Даламара, чтобы сообщить «радостную новость» о том, что у него будет приемник лет так через девяносто. Норамаку надо ещё подрасти, познать все первые примитивные чувства, а только потом уже идти и учиться магии у величайшего тёмного мага. Рейстлин таковы был, но кто сказал, что титул пожизненно крепиться к одной личности? Фистандантилус был таковым, но Маджере смог превзойти и Даламар уже превзошёл, и так будет постоянно. Мир не стоит на месте, он должен двигаться вперёд, бурлить и кипеть жизнью, иначе скука отравит двух могущественных богов. И Рейстлин вопреки новому статусу не перестал считать себя магом, вернее теперь уже с гордостью может величать себя архимагом, но скромное «я маг» ещё с детства было для него чем-то величественным и возвышенным, и от этих слов он никогда не откажется. Бог он или человек это лишь формы жизни, а вот магом быть есть ремесло, горячо любимое и ни на что тот его не променяет. Конечно, ремесло творца тоже интересно, но маг имеет слабые склонности к сотворению чего-либо без вдохновения. Поэтому он и стал банальный покровителем как три луны. * (в том, что это уже именно кража перестали сомневаться все после некоторых событий, о которых автор не расскажет)