***
Маленькому Лулу нравилось быть покорным и послушным мальчиком с самого детства. Он любил похвалу и всегда пытался угодить старшим, получая в награду сладости или новые игрушки. В кругу сверстников он был белой вороной: нежный, хрупкий, изящный ребенок, никак не походил на неопрятных перепачканных от игр на улице детей. Для него была предпочтительней компания взрослых. Взрослея, Лухан стал замечать, что его больше притягивает собственный пол, нежели противоположный. Долгие часы в интернете за просмотром запрещенных фильмов. Потайная шкатулка с розовым силиконовым фаллоимитатором в виде пупырчатого щупальца, купленного на сэкономленные деньги. Непозволительно короткие шорты, обтягивающие соблазнительные ягодицы, и плотные тонкие рубашки, прекрасно подчеркивающие его худощавое тонкое тело. В глазах родителей и окружающих он был скромным, застенчивым юношей с великолепными манерами, но за дверью своей спальни и на страничках социальных сетей Лу становился собой. Когда ему предложили поехать учиться в Сеул в последнем классе высшей школы, то Хань с радостью согласился. Его привлекала идея вырваться из-под родительского присмотра, и полностью окунутся в мир его запретных желаний и наслаждений. Быстро собрав вещи, подписав все нужные документы и помахав рукой родителям на прощанье, Лу без сожалений распрощался со старой жизнью. Лухан сразу же стал пользоваться популярность среди школьников, причем, как краснеющих глупо хихикающих девочек с влажными томными взглядами, так и сально улыбающихся парней с их пошлыми шутками и попытками потрогать во всех стратегически важных местах. Но кичившиеся постельными победами парни его совсем не интересовали, Лу хотел принадлежать настоящему мужчине, для которого он будет раздвигать ноги без излишних раздумий. Во всей школе у него был всего один друг. Такой же, как и он, но в отличие от неопытного Ханя у Кенсу был опыт и необходимые знания. Нуждающийся в деньгах кукольный мальчик быстро нашел богатого спонсора готового удовлетворить любые желания своего ребенка. Крис души не чаял в крошке Су, а Кенни безгранично обожал и боготворил Фаня. Вот он и посоветовал Лухану поискать подходящую для него кандидатуру на определенном тематическом сайте. Зарегистрировав свой профиль Лу начал подыскивать кандидата на владение его задницей. Сайт с приторно-пошлым названием Sugar Daddy пестрил порно-рекламой, предложениями от различных секс-шопов и великолепной звуковой дорожкой из шлепков, стонов, криков, грязных разговоров. В общем, посмотреть было на что. Через час безрезультатных поисков просмотра около двухста анкет, он хотел было покинуть бесполезный сервер, но именно в этот момент значок сообщений загорелся ярко-розовым. Открыв сообщение Хань, кажется, забыл, как дышать. Идеальный, великолепный, совершенный, наверное, ему не хватит прилагательных, чтобы описать этого мужчину. О Сехун двадцать три года, высокий стройный шатен с молочной кожей, родинкой на шее и острой линей челюсти. Широкие плечи, на которых так и хотелось оставить следы от укусов и длинные рваные полосы от ногтей, божественно красивые руки с выступающими венами, длинными музыкальными пальцами, украшенными массивными перстнями. Больше фото рассмотреть не позволяло, но Лу был уверен, что и внизу у него тоже все внушительно. Он без промедления ответил на заданные вопросы, отправил свои фото, причем не самые приличные, зато какие эффектные и стал ожидать либо подтверждения на роль сладкого малыша, либо отказа, чего Лухан особенно боялся. Проведенный в неведенье час, Лу не находил себе место, ходил по комнате, прихорашивался у зеркала, ощупывая ладошками свою попку, решал математические примеры и бесцельно просматривал какие-то сайты. В очередной раз обновляя страничку, значок вновь окрасился в розовый. Нервно покусывая губы, чуть дрожащими пальцами открыл сообщение. Быстро просмотрев ответ, Лухан широко улыбнулся и радостно взвизгнул. Отныне он принадлежит О Сехуну и должен немедленно переехать в его апартаменты на постоянное место жительства. Так у него появился безумно сексуальный, невероятно заботливый и любящий папочка, с приличным шестизначным счетом в банке и безграничной извращенной фантазией.***
Шорох в фойе разбудил Ханя. Его реснички затрепетали, он лениво и медленно открыл свои невероятно большие влажные глаза, постепенно привыкая к полуосвещенности комнаты и прислушиваясь к звукам. Легкие быстрые шаги и вот, Се уже входит в спальню, как всегда, прекрасный, в классическом темно-синем костюме, белой, расстегнутой на четыре пуговицы, рубашке и с болтающемся вокруг шеи, узком галстуке. Ох, как же Лу хотел облизать эту шею. Провести языком по выступающим голубоватым венкам, слизать этот сладковато-горький вкус бледной плоти, такой родной, такой неповторимый. Прикусить зубками чувствительное местечко, обвести губами контуры мышц и самым кончиком острого язычка притронуться к кадыку. И все это под музыкальные хриплые стоны его Сехуна. Лухан так сосредоточено об этом думал, что даже не заметил, как Се оказался рядом с ним на кровати. Рубашка валялась на полу вместе с галстуком и пиджаком, и малыш залип бы снова, если бы Хун не поманил его к себе. - Иди ко мне, детка. Папа соскучился по тебе, – пальчики провели по бедру, показывая, где именно должен сейчас оказаться Хань. Тот со счастливой улыбкой на лице подполз к своему хозяину, отчего пробочка внутри него слегка сдвинулась и это вырвало сладкий стон из губ Лухана. - Папа, я так скучал, – забираясь на колени и трясь попкой о пах Хуна. – Лулу был хорошим мальчиком, он ждал, как ему было велено, – томный взгляд из-под полуопущенных ресниц. - Покажи мне. Я хочу видеть это, – хриплый голос полный самых темных обещаний. Лу сползает обратно на кровать, разворачивается попой к Се и выпячивает ее вверх, при этом выгибая спину, как получившая ласку кошка. Между двумя округлыми половинками виднеется переливающийся розовый камушек от игрушки. - Раскрой себя!– приказ в котором слышится неприкрытое желание. Хань повинуется. Он ждал этого весь день и теперь наконец-то может извлечь из себя мучающий его предмет. Он ложится на кровать, задница все еще высоко поднята, разводит ножки до возможного предела, одной рукой отводит соблазнительную ягодичку, демонстрируя Сехуну заполненное отверстие. Пальчики другой руки обвивают основание игрушки, чуть–чуть вытаскивая наружу серебряное яичко, потом вновь вставляя обратно и так несколько раз, пока рука Се не накрывает лухановские пальцы. Шатен с жадность следит за каждым движением, медленно массируя через ткань брюк возбужденный истекающий член. Но его терпения как всегда не хватает, поэтому резко вынув из Лу ненужную сейчас игрушку, швыряет ее куда-то на пол к своим разбросанным вещам. Лулу вскрикивает и смотрит на Хуна своими огромными блудливыми глазами через плечо, высовывает кончик языка и проводит ним по губам. Се хватает его за волосы и притягивает к себе. Хань скулит от боли, но покорно подчиняется желанию хозяина. Сильные пальцы крепко сжимают подбородок Лу, и он уверен, что завтра там проступят синяки, не давая отвернуться, заставляя смотреть в глаза. Их поцелуй совершенно дикий, агрессивный и безжалостный. Хун оттягивает зубами пухлую нижнюю губку, впиваясь до крови в мягкую плоть, скользит языком по щекам и небу. Настолько глубокий и жадный, как и сам хозяин и Лу тихо млеет от переполняющего его чувства принадлежности этому мужчине. Он ерзает на бедрах Се, стараясь прижаться ближе, чем вообще это возможно. Поводит бедрами задевая попой каменный стояк своего Папы. Шатен останавливает движения Лухана, кладя ему руки на бедра и смотрит в заполненные похотью глаза. На губах его играет дьявольская улыбка и Лу готов поклясться, что О Сехун не что иное, как порождение первородного греха. - Поработай ротиком, малыш. Сделай Папе приятно, – он проводит пальцами по раскрасневшимся опухшим от поцелуя губам, проталкивая пальчики внутрь, и сразу же их вытаскивает. - Хорошо, Папа, – Лухан сползает вниз на пол, покрытый толстым пушистым ковром. Он так хочет угодить любимому, заставить того забыть свое имя и подарить неземное наслаждение. Умелые пальчики быстро справляются с ремнем и застежкой на брюках Се. Тот приподнимает бедра, позволяя малышу перед ним стянуть ненужный предмет гардероба, и тихо стонет, когда холодный воздух встречается с горячей напряженной плотью. Лу потерся щекой об истекающей смазкой член, провел по нему губами собирая поблескивающие в приглушенном свете прозрачные капельки, пошло облизался, при этом неотрывно смотря Сехуну в глаза. Се шипит сквозь стиснутые зубы, хватая Лухана за горло, не сильно, но достаточно, чтобы малыш широко раскрыл рот пытаясь сделать вдох. - Не смей со мной играть, Лухан, – он смотрит в слезящиеся карамельного цвета глаза, в которых видит одно лишь желание – Ты должен быть послушным и делать так, как тебе говорят. – Пальцы чуть надавливают на тонкую шейку. – Иначе мне придется тебя наказать, – голос властный и тихий, но с намеком едва сдерживаемого желания. - Прости меня, Папа, – сдавленный полустон и длинные костлявые пальцы ослабляют свою хватку. – Хани больше не будет так делать, – по бархатным щечкам начинают стекать слезы и Се полностью убирает руку. – Я буду хорошо себя вести. - Детка, не плачь, – Се вытирает блестящие дорожки с гладкости кожи. – Папа не хотел тебя обидеть, ты можешь продолжить. Лу обвивает тоненькими пальчиками внушительных размеров член, проводя ими по всей длине останавливаясь на припухшей налитой кровью головке и, массирует ее. Хун рефлекторно толкается бедрами вперед, чувственно постанывая. Малыш наклоняет голову вниз, обхватывая губками головку, обводя ее языком и проникая в отверстие уретры. Се дергается и вгоняет член в горячий рот, задевая заднюю часть горла. Хань втягивает щеки и расслабляет мышцы позволяя войти еще глубже. Пальцы Сехуна запутываются в шелковистых медовых прядках, и он медленно выходит из горячего рта, наслаждаясь тем, как греховные алые губки скользят по его твердому члену. Пухленькие губы неспешно скользят по влажности возбужденной плоти. Орган едва помещается в маленьком ротике. Слюна вперемешку со смазкой стекает по подбородку, Хун тянет волосы сильнее, а Лу мурлычет в ответ, зная, что это принесет больше удовольствия. Но вскоре Се это надоедает, и он начинает быстро двигаться, каждый раз упираясь головкой в заднюю стенку. Это продолжается несколько минут, после чего Сехун кончает в рот Ханя и тот с радостью проглатывает солоноватую сперму своего Папы. - Мой любимый малыш, – Се поднимает Лухана с колен притягивая к себе и целует нежно и сладко. – Ты заслужил награду. Ложись. Теперь Папа позаботиться о тебе. Хань послушно следует указаниям, подтягивает согнутые в коленях ноги к груди и, обхватывает их руками, именно так, как любит его Сехун. - Ты такой красивый, – ладони ласково проводят по внутренней стороне бедер, – Такой покорный, – рука сжимает небольшой истекающий член Лухана, начиная медленно дрочить ему, смотря на блаженное выражение лица Ханя. – Я так люблю тебя, – Лу прогибается в спине, когда в него входят два пальца, оглаживая изнутри чувствительные стеночки. Игрушка хорошо растянула его, позволяя не тратить время на подготовку. - Я тоже люблю тебя, Папа, – слова смешиваются со стонами. - Сехун, – исправляет старший. – Повтори правильно. - Я люблю тебя, О Сехун – кричит Хань, когда пальцы задевают простату. - Как сильно? – размеренный ритм сводит с ума, лишая возможности мыслить. - До… – рваное дыхание хрипловатый, срывающийся голос. – Луны… – раскрытые губы и кровоточащие ранки от ногтей на ладошках. – И обратно… – перепачканный спермой живот и довольная улыбка. Глаза Лухана прикрыты, а тело расслаблено в голове легко и пусто. Сехун слизывает перламутровые разводы спермы с шелковой белоснежной кожи, глубоко вдыхает исключительно сладкий конфетный запах Ханя - Мы еще не закончили, – шепчет в аккуратное ушко, прикусывает мочку с крестовидной сережкой и обводит контур горячими губами. Се поцелуями-бабочками осыпает ангельское личико. Целует холодный метал замка-сердца, лежащего в яремной впадинке, ключик от которого Хун носит на шее. Он безвольный в своей любви к Лухану. - Можно сегодня Лулу будет сверху? - Все что пожелает мой любимый. Хань быстро укладывает Се на спину, попутно трясь об него всем своим телом. Мурлычет, словно котенок и покусывает острые ключицы – один из его самых больших фетишей. Впрочем, для Лухана, Сехун один сплошной фетиш. Он седлает бедра Хуна, зажимая между половинками вновь эрегированный член. Слегка поерзав в таком положении, вызвав этим хриплый отрывистый стон, Лу сладко улыбнувшись, сантиметр за сантиметром ввел в себя член до основания. Стенки ануса сжались так сильно, что Хань смог ощутить вздутые венки жесткого органа. Лухан склонился над телом Сехуна, проведя языком линию вдоль грудной клетки и шеи, слегка задевая бусины сосков. Малыш начинает двигаться. Садистски медленно и плавно. Се шипит на это, но сделать ничего не может, сам же разрешил Ханю быть сверху, а значит, только он и будет решать, как все будет происходить. Лу двигает бедрами, вылизывает ключицы иногда впиваясь в них зубками, но после зацеловывая каждый оставленный им ярко-бордовый след. Ногти царапают плечи, а голос срывается от беспорядочных непрестанных стонов. - Сильнее. Мне нужно больше, – надрывный крик Лу и низкое рычание Сехуна в ответ. Хун с силой хватает Лухана за бедра, устанавливая грубый и быстрый темп. Хань стонет, кричит, мотает головой из стороны в сторону, пощипывает свои соски и распаривает нежную тонкую кожу. - Кому ты принадлежишь? – сиплый едва слышный голос. – Скажи мне! – звонкий шлепок по ягодице. - Тебе, – прижимается близко, дышит в самые губы. – Я весь твой, – движения становятся нетерпеливыми лихорадочными. Лу описывает бедрами полукруг и сильно сжимает стенки ануса. Хун впивается пальчиками в молочную плоть мягких половинок и выгибает спину. Он близко. Лухан кончает первым, даже не притрагиваясь к себе, изливается на живот. Его голова запрокинута назад, глаза плотно закрыты, а на губах выступают капельки крови. Влажная кожа мерцает в переливчатом пламени свечей, сердцевидной формы замок то опускается, то приподнимается в такт тяжелому дыханию. И Се не выдерживает. Он изливается внутрь Лу, заполняя растраханную дырочку густой вязкой спермой, пока она не начинает просачиваться вокруг его члена. Малыш сползает с Сехуна на кровать близко придвигаясь и утыкаясь носиком в шею. Хун обнимает его, удовлетворенно улыбаясь. Они уставшие, грязные и довольные. - Хани, как ты себя чувствуешь? – заботливо спрашивает Се, поглаживая растрепанные медовые волосы. - Просто прекрасно, Папа, – маленькие пальчики прикасаются к небольшому шрамику на щеке Сехуна. - Сехун, – вновь исправляет его шатен. – Я же просил тебя, – недовольно бубнит, прикрывая глаза и наслаждаясь трепетной нежнейшей лаской. - Я знаю, но мне нравится называть тебя так. Мне нравится принадлежать тебе, – смущенно отводит взгляд. - Ты самое лучшее, что есть в моей жизни, – Хун целует его в чуть вздернутый носик. – Ты же знаешь, – совсем не вопрос, простая констатация. - Люблю тебя, – тихо едва слышно и от этого более весомо и важно. - До последнего вздоха, – такое же тихо в ответ и больше никаких слов. Несколько минут молчания прерываемое лишь потрескиванием горящих свечей и размеренным спокойным дыханием. - Котенок, тебе нужно отдохнуть, ты устал. Поспи немного, я буду рядом, – прикасается губами к закрытым глазкам своего малыша. Хань мило морщится, но приподымает личико, чтобы Сехуну было удобней. Лу не отвечает просто натягивает на них шелк черных, как ночь простыней теснее прижимаясь к Се, не прекращая улыбаться. Он практически мгновенно уснул, удобно примостив голову на сильном исцарапанном плече, по-детски посапывая во сне. Сехун с любовью смотрел на это чудо, его личное удивительно чудо, которое он никогда не отпустит и не оставит. В последний раз поцеловав сладкие вишневые губы Лухана, Хун прикрыл глаза и позволил себе отправиться в мир сновидений. Хоть Лухан и не знает этого, но именно он владеет Сехуном, а не наоборот, но Се благополучно об этом умалчивает, позволяя его маленькому Ханю сполна наслаждаться чувством своей принадлежности.