Он жил себе и жил.
Жил уже восемь лет. Восемь тихих, спокойных, ничем не примечательных лет. Буйные страсти, бушевавшие в Его душе давным-давно, утихомирились. Растворились во времени прекрасные воспоминания... Ему нравилась такая жизнь. Ничто не требовало Его ежедневного посещения - за исключением, разве что, старинного, за долгий срок своей службы обросшего вирусами и постоянно лагающего компьютера. Да и тот не являлся предметом, использующимся ежедневно и обязательно. Включался комп только если Ему нужны были деньги: Он был программистом и зарабатывал на жизнь в основном тем, что за неплохие деньги писал для наивных заказчиков коды к их (нередко - странным) заказам. Он мог бы прожить так ещё восемь лет. И шестнадцать, и двадцать четыре года, и всю оставшуюся жизнь Он спокойно и с радостью мог бы прожить вот так... Если бы в один ничем не отличающийся от остальных день на пороге Его дома вновь не объявилась бы Она. Та, которую Он помнит, но хотел бы забыть. Та, которую Он знает, но хотел ли бы знать? Та, которая восемь лед назад была пятном яркой краски на серой ткани Его обыденной жизни. И Та, в которой Он был точно уверен: Она не вернётся. И тем более Он удивился, когда в ответ на лёгкий стук снаружи осторожно открыл входную дверь, увидел за порогом Её. На первый взгляд, Она осталась такой же, какой Он помнил Её в момент их последней встречи... Точнее, расставания. Но, как только Она заговорила, Он понял, что разница всё-таки есть. - Привет! Надеюсь, не сильно помешала?! Её глаза. - Ты?!... Боже, нет, конечно, но... Всегда спокойные, мечтательные, мудрые, с редкой и мимолётной искоркой смеха*... - Отлично. Тогда перейдём сразу к делу! Слушай внимательно! ...теперь они светились ярко-красным лихорадочным блеском, каким светятся глаза человека, почти достигшего своей цели и теперь готового сделать всё возможное и невозможное, дабы завершить начатое. - Эй, подожди, какое ещё дело, давай хоть сначала- - МОЛЧАТЬ!!! Он испуганно шарахнулся. Она - вернее, Та, какой он Её знал раньше, не кричала. Никогда. Тем более на Него. - Э-э-э... - Прости. Случайно вырвалось. И Она сказала это таким тоном, что обоим сразу стало ясно: Она сказала это совсем не случайно. А извинилась лишь затем, чтобы разговор можно было продолжить. И Она продолжила, в момент сменив холодный камень своих слов жарким огнём безумной радости. - Так вот, о чём я говорю! О, ты не поверишь! Такой шанс выпадает одному человеку раз в пять лет! В ПЯТЬ ЛЕТ!!! Ты понимаешь?! Да смотри же на меня, смотри!!! Только представь себе... И Она говорила и говорила, и под Его кожу постепенно пробирался холодок... Нет, не холодок. И не страха. Леденящий ужас охватил Его с головы до ног. Потому что голос, которым Она говорила, был не Её голосом. Это был голос человека помешанного, сумасшедшего, безумного - но не Её. Нет. А в конце этого жуткого словоизлияния Она достала из своего кармана то, что одним своим видом чуть не повергло Его в смертельный, в прямом смысле этого слова, шок. Да уж, такой шанс действительно выпадает раз в пять лет. И далеко не каждому...***
- Золотая карта Гвардии! Откуда она у тебя?! Она ухмыльнулась. Дикая, торжествующая ухмылка. Ухмылка победителя. - Оттуда же, откуда и у всех предыдущих призёров Пятилетней лотереи. Выиграла. Она сделала небольшую, невыносимо гордую и самоуверенную паузу, после чего продолжила. - Но теперь одна я не справлюсь. Мне нужны абсолютно ВСЕ документы и справки, которые у меня когда-либо были, причём в русском и английском вариантах... И муж. Для получения приза мне нужен муж. Его сердце пропустило удар - и забилось. Быстро. Уверенно. Чувственно. Ей нужен был муж - и из тысяч кандидатов с загорающимися при одном упоминании Золотой карты глазами Она выбрала Его! - И ты обратилась ко мне... Потому что я тебе... Всё ещё... Небезразличен?.. Очередная небольшая пауза, казалось, растянулась на целую вечность... А потом Она, окинув Его насмешливым взглядом, с притворной ласковостью в голосе, промолвила: - Ты что? Нет, конечно. Просто люди из прошлого никогда ни в чём не отказывают. И Он не отказал. Подавленный неожиданной подлостью, Он просто не смог отказаться. К тому же, несмотря на все восемь лет этого уютного забытья, этой мини-изоляции... Он так и не смог полностью погасить свой костёр пылающих к Ней чувств.***
На следующий день они поженились. Без свадьбы, без радости, без праздника и без гостей. Сухая роспись на бессмысленно и жалко разукрашенном бланке - и вот Её уже почти ничто не отделяет от огромных средство и практически неограниченной роскоши. От того, к чему Она так стремилась последние пять лет. Остались только документы... Но, так как Он теперь - Её муж, то за оставшиеся до Выдачи двадцать девять дней они с этими бумажками вполне управятся. А если ещё и учесть тот факт, что Он - программист, и вполне может помочь с переводом документов на английский, всё складывалось для Неё как нельзя лучше. Вполне довольная своим положением, Она пошла на кухню, располагавшуюся в северной части Его дома. Да, их место жительства, а одновременно и штаб-квартира - по Её решению - располагались в Его доме, и неспроста. Его тихое жилище находилось в месте достаточно оживлённом, но удалённом как от Офиса Гвардии, так и от Мест Выдачи и Розыгрыша, так что вероятность ограбления была минимальной. Удовлетворённая своим положением, Она зашла на кухню, дабы объяснить сидящему там Ему план действий. - Итак, я выяснила, что документы потребуются только мои. Это значительно упрощает нашу задачу. Следовательно, план действий таков: я ищу документы, а ты их в тот же день переводишь! Всё надо делать максимально быстро, понял меня?! Отлично. Тогда можешь начинать. И Она бросила перед Ним на стол небольшую пачку листов белой - и не очень - бумаги. Но он не взял листы. - Слушай, а с чего ты вообще взяла, что я буду с тобой дальше работать? Знаешь, я ведь в любой момент могу бросить всю эту макулатуру в огонь, расторгнуть брак - и поминай как звали! Она с тихим презрением посмотрела на Него. Глупец. Наивный глупец. - Не расторгнешь. Не выбросишь, не откажешься, не плюнешь!.. Ты... Она вздохнула. - Ты - сильный человек. У тебя есть своё мнение, и даже сражаясь с противником в десять раз сильнее тебя, ты будешь открыто и нагло отстаивать его до конца. Мы оба это знаем. Насмешливый взгляд исподлобья, полный всё того же жгучего презрения. - Но мы оба знаем и то, что я всё ещё слишком много значу для тебя... И что ты никогда не пойдёшь против Той, которая сделала твою жизнь на двадцать процентов круче. Так что пожалуйста, не выпендривайся, и делай свою работу. Он зарычал в бессильной злобе. - Ладно... Тогда хотя бы скажи, какова будет моя доля доходов с Золотой карты? Она снова злобно ухмыльнулась. - Десять... Нет, пять процентов. - Сволочь. И Она победительницей вышла из кухни, чувствуя на себе тяжёлый взгляд своего мужа.***
Дальнейшие дни потянулись одной бессмысленной и не желающей кончаться чередой отравленных птиц**. Утром Она в шесть часов подскакивала с кровати, и сразу пила лекарство от головной боли, начавшей Её мучить уже с третьего дня работы. Потом, словно в забытье, ела всухомятку кусок булки с сыром. Пошатываясь, переодевалась в длинный серый плащ с большим капюшоном, оттенвшим её лицо так, что без фонарика в ней и нельзя было узнать Победительницу. Вызывала такси, и на весь день скрывалась в своём доме, сквозь серую пелену недосыпа вороша свои архивы и временами впадая в долгий тяжёлый ступор. Вечером, устав окончательно, с несколькими дряхлыми листочками в рюкзаке Она возвращалась в Его дом - и всегда заставала своего мужа кропотливо что-то печатающим и заглядывающим попеременно то в документы, то в компьютер, то в толстенький зелёный русско-английский словарь. И Она бы удивлялась его усидчивости и работоспособности, ибо всё же ожидала Она хоть какого-либо сопротивления; но не было у Неё уже сил сопротивляться. И, издалека убеждаясь, что перевод не стоит на месте, Она обессиленно падала в кровать - чтобы через несколько часов начать всё сначала. И когда день, наконец, умирал, ночью ей перед глазами вновь являлись бесконечные ряды собственных архивов...***
И вот наступил день Выдачи. Наконец-то. День, ради которого Она бросала, предавала, лгала, убивала и убивалась сама. День, к которому Она так стремилась последние пять лет. И который навсегда изменит Её жизнь. И, лишь проснувшись, Она поняла: ЭТО ПОБЕДА. И Она начала готовиться. Сначала приняла в четыре раза больше таблеток от головной боли и выпила немного валерьянки. Появилась лёгкая сонливость - ну и пусть, она гораздо лучше, чем эта жуткая пелена недосыпа! Накрасилась так, что, будучи и сама по себе красивой, стала похожа на некое божество, сошедшее с небес. Вызубрила чуть ли не наизусть все возможные варианты разговора с Гвардией. Глубоко вдохнув и так же глубоко выдохнув, пошла собирать документы в кучу. Собрала. Убедилась, что Золотая карта на месте, вызвала такси, накинула свой плащ и готова была уже выйти из дому, как вдруг... - Ах, да, чуть не забыла. Переводы. Надо их тоже обязательно взять. И Она быстро побежала к Нему в комнату, а прибежав, застала Его за компьютером. Он лениво откинулся на спинку стула и медленно, с расслабленным выражением лица, набирал какой-то очередной код. Она бросила Ему несколько грубо: - Где переводы? Он неторопливо развернулся на стуле и окинул Её всё тем же умиротворённым взглядом. - Переводы? Во-он в том шкафчике, на второй полке. Ни одного документа не пропущено. И Он развернулся обратно к монитору, и продолжил лениво нажимать на клавиши, будто уже сытый кот, которому по воле случая досталась ещё одна лишняя рыбка, и которую он теперь тыкает лапой, решая, когда же её съесть... Или Ей уже мерещится? Ещё раз презрительно взглянув в Его сторону, Она подошла к указанному шкафчику, открыла его, взглянула на вторую полку... И обомлела. То, что лежало на второй полке, можно было назвать чем угодно, но только не переводом. На лежавших там листках бумаги творился настоящий хаос. Русские буквы путались с английскими, где-то текст был вышит арабской вязью, а где-то - сложен астрóном, древним языком Гвардейских предков. Чуть ли не каждое предложение оканчивалось многочисленными скобками вправо и ноликами, а между абзацами в справках иногда можно было даже увидеть "ехидные" замечания, написанные, по-видимому, собственноручно Им ("щто, напилась молочка, так бодявка в пузе вскочила, дааа?)00)0)))0)"), или обрывки странных "программ", не имеющих вообще никакой логики... А самым обидным было то, что вся эта груда бессмысленных надписей действительно была написана по документам.***
Она сжала и обессиленно разжала кулаки. Ну почему, почему, пребывая в бессонном забытье, она ни разу не догадалась посмотреть, ЧТО за перевод Он печатает?! Почему она была так глупа?! А ведь Она прямо сейчас хотела и могла убить Его! она делала так уже много раз, выстилая себе кровавую дорожку к Золотой карте... Нож был прямо у Неё в кармане, и Она могла сию же секунду достать его и метнуть Ему прямо в сердце! Оборвать столь наглую и своевольную жизнь, слушать Его предсмертный протяжный крик, искупивший бы лишь каплю в море страданий, причинённых Её душе!!! Но это бы ничего не дало. Золотая карта Гвардии, единственный и главный приз Пятилетнкей лотереи, ключ к невообразимым богатствам и бесконечной роскоши, была теперь столь же полезна, как и эти листки бумаги, всё ещё нахально виляющие перед Её носом своими весёлыми... Бесчувственными... Злыми рожицами. Весь Её пятилетний труд в один момент оказался напрасным. ПРОИГРАЛА. Она упала перед шкафчиком на колени и, утерев выступившие на глазах слёзы, сквозь стократно усилившуюся головную боль обратилась к Нему: - Как?.. П-... Почему?.. Он ухмыльнулся. Ухмыльнулся той же самой дикой, гордой, презрительной ухмылкой победителя, которой, казалось бы, совсем ещё недавно ухмылялась Она... - А потому что не стоит недооценивать людей из прошлого. Тем более - меня. Он встал и вышел из комнаты.