~*~
Делани ненавидела холод. Всегда. Она ненавидела то, как он пробирался даже сквозь теплую одежу, морозил ей нос и создавал такое ощущение, словно вся влага у нее во рту и в горле превращается в ужасно острые сосульки. Она с трудом терпела боль в кончиках своих заостренных ушей, которые атаковал ледяной ветер и снег. Ее клан старался держаться мест с теплым климатом, а просить Инквизицию поступать также - было делом невозможным в принципе. Пробираясь через сугробы, доходившие ей до колен, она обхватила себя руками и проклинала ветер и снег с каждым сделанным шагом. Бандиты? Она могла с ними справиться. Медведи? Не проблема. Демоны? Это было нечто новое, но с ними она могла разобраться. Ужасающий холод, леденящий ветер, снег по колено, и это при том, что надет на ней был ее потрепанный охотничий доспех? С этим она справлялась уже не так грациозно. Сейчас бы Делани отдала все за то чтобы оказаться перед пышущим жаром камином и убила бы за миску горячего супа. Такого горячего, что обжигал бы ей рот. Что подталкивало ее двигаться дальше, так это необходимость знать что ее команда безопасно покинула Убежище. А также волки, что преследовали ее, но о них она старалась не думать. Варрик, Солас и Железный Бык, во время сражения в деревне, оставались на ее стороне до самого конца. До тех пор пока этот тысячелетний гибрид Тевинтерского магистра и порождения тьмы, явившийся вместе с архидемоном, не разделил их. - Архи-мать-его-демон, - прорычала она про себя, вытаскивая застрявшую в снегу ногу, и заставила себя двигаться вперед. Единственное что помогало ей держаться прямо – был гнев. Если бы не ее решимость отомстить Корифею, то она бы рухнула еще пару часов назад. И даже если ее текущая скорость была не самой стремительной – она шла дальше, несмотря на то, что ее тело делать этого не желало. В ночи снова раздался вой – в этот раз ближе. Она даже не стала тянуться к кинжалу, что был закреплен у нее на спине. Ее мышцы слишком одеревенели, движения были слишком медленными. От стаи волков она отбиться не сможет. Одного она еще смогла бы уложить, но, в текущем состоянии, целая свора разорвет ее на части быстрее, чем новорожденного фенека. В последний раз она насчитала четырех бредущих за ней волков, сейчас же их, наверняка, стало намного больше. Если ей повезет и они все будут голодны, то этого, по крайней мере, должно хватить для того, чтобы покончить со всем быстро. Дыхнув на свои руки, она потерла их друг о друга, пытаясь за счет достаточного растирания, по крайней мере, снова почувствовать кончики пальцев. Ее ноги болели, с каждым шагом мышцы ныли все больше. Кости в боку при каждом вздохе и при каждом движении начинали гудеть, и для Делани такая знакомая боль означала лишь то, что одно из ее ребер, как минимум, если и не сломано, то наверняка треснуло. В последний раз она испытывала такую боль когда упала с дерева. Делани была тогда еще ребенком и играла с отцом в прятки. Ее мать постоянно ругала ее за то, что та лазит по деревьям, отец же, тайно, поощрял такие дикие порывы. Прислонившись к дереву, он уткнулся лицом в сгиб локтя и считал, а через его плечо был перекинут лук на тот случай, если у них возникнут какие-либо проблемы. Делани помнила как она хихикала, и ее волнение выдало ее местоположение еще до того, как отец поднял голову. Она преодолела половину пути, забираясь вверх по дереву, и планировала подняться еще выше когда почувствовала как что-то коснулось ее пальцев. Единственная вещь, которую Делани ненавидела больше чем снег и холод, были пауки. Из-за того что она отдернула руку подальше от паучьих лап - опора и равновесие были потеряны и она упала. Ее маленькое тельце налетало на ветки во время падения, а удар о землю был таким сильным, что вышиб весь воздух из ее легких. Она помнила карие глаза своего отца, горящие беспокойством и отчаянием, помнила как звал ее по имени и как проверял все ли с ней в порядке. Он отнес ее обратно в клан, где принял яростную тираду ее матери на себя. После этого она боялась что если заберется на дерево – снова упадет, он же убеждал ее попробовать снова вскарабкаться на ветви. - Ты познала опасность, da’mi*, - сказал он, поправляя пряди ее темно-рыжих волос, с обожанием смотря на свою дочь. – Убегая от своих страхов ты не сможешь их уничтожить. Лишь преодолевая их ты сможешь увидеть то, что лежит по ту сторону леса. Дрожащими пальцами она потянулась к ножу, что был привязан к поясу. Крепко обхватив рукоять, она пыталась собрать воедино всю оставшуюся энергию для того чтобы двигаться дальше, даже несмотря на то что единственное, чего желало ее тело – просто свалиться в этот рыхлый снег, лежащий в радиусе нескольких километров вокруг. Она больше не боялась карабкаться по деревьям. Пауки все еще заставляли покрываться ее кожу мурашками, но худшее, что они заставляли ее испытывать – это неудобство. Новым страхом стал монстр, который утверждал что физически вошел в Тень. Существо, что наделило ее этой проклятой меткой. Ей определенно катастрофически не везло, или же наоборот везло как никому другому – Делани все еще не решила какой из этих вариантов был верным. Она выжила, что бы там ни случилось, в Храме Священного Праха, в то время как все остальные присутствующие погибли. Корифей любезно одарил ее этим якорем, который, вполне вероятно, мог ее убить, но он также закрывал разломы в Тени и помогал уничтожать демонов. Сегодня она встретила первого в своей жизни Тевинтерского магистра вместе с архидемоном и осталась жива после этого столкновения. На данном же, менее катастрофическом, этапе – буря наконец-то утихла, а вот волки становились все более нетерпеливыми. Делани сравнивала свою удачу с обоюдоострым лезвием, так как ее «хорошая» удача всегда шла рука об руку с «плохой». Ее колени подогнулись и она рухнула лицом в снег. Холодные белые хлопья кололи ее, морозили щеки и просачивались сквозь одежду. С ее губ сорвался непроизвольный стон в то время как она пыталась заставить себя выбраться из сугроба до того как леденящие пальцы зимы доберутся до нее и отберут остатки силы воли. Ей удалось встать на колени, но дальше ее тело двигаться отказывалось. Она не смогла раскачаться и оторваться от земли даже тогда, когда в ночи раздался смертельный хоровой вой. - Вставай, - твердил ей разгневанный внутренний голос. – Если останешься здесь, то умрешь. Будет так ужасно если она умрет? Она сделала для Инквизиции все что могла. Они, в любом случае, и до этого не особо нуждались в ней. Да, они навязали ей титул «Вестницы Андрасте» и называли ее «Избранной Создателем», но это были всего лишь имена, которые породил страх. Она была обыкновенной эльфийкой. Они найдут другую. Делани вытащила разделочный нож, висевший на ее поясе, и уставилась на потрепанную рукоять, любуясь тем, как лезвие отражает свет звезд и, казалось, светится в ночи. - Трусиха, - проворчала она про себя и от ее дыхания воздух вокруг начал клубиться. Неужели она действительно погибнет именно так? Из-за небольшого холода и сломанного ребра? Это была явная демонстрация того, кем на деле являются долийцы? Неудивительно что ее народ так низко пал. Она была слабой, а слабые умирают. Законы природы никого не щадят. Ее глаза закрылись, дрожащие пальцы крепко обхватили рукоять ножа и отчаянно сжимали, в то время как она пыталась напомнить самой себе для чего именно ей необходимо было подняться. Она должна убедиться что остальные в целости покинули Убежище. Делани должна убедиться что ее клан не сгинет в том хаосе, который везде творится. Родители учили ее быть выше всего этого. Ее отец был бы разочарован если бы увидел ее стоящей на коленях в снегу, раздавленную своей собственной неуверенностью в себе и слабостью. Что бы Варрик рассказал о ней другим? Вестницу Андрасте разорвали на части волки потому что она сломала ребро и не смогла по снежку прогуляться. Это был бы самый короткий рассказ из всех. Именно такой ее и запомнят, именно так о ней будут говорить ее спутники. В ее памяти всплыл образ пары золотых глаз, которые отливают на солнце медовым цветом. Это был не ее отец, хотя и было некоторое сходство. Нет, эти прекрасные янтарные глаза принадлежали командующему Инквизиции, и если она сейчас умрет, то уже никогда не увидит их снова. Как же позорно будет умереть и упустить шанс узнать Каллена лучше; именно тогда, когда ей столько всего хочется о нем узнать. Как звучит его смех? Ей удалось вытащить из него парочку смешков один или два раза, но Делани хотела услышать настоящий смех. Фыркает ли он когда смеется? Она мусолила кончик ножа и не могла не думать об этом. И эта запоминающаяся улыбка, и то, как изгибается шрам на верхней губе когда он ухмыляется. Увлеченность этим человеком словно заставляла ощущать себя археологом, ведь в нем осталось еще столько нераскрытого. И если она заживо будет съедена волками – раскрыть никогда не сможет. Открыв глаза, она уставилась на резьбу ножа, собирая остатки энергии для того, чтобы подняться на ноги. Ее история так не закончится. Поднявшись, она сделала уверенный шаг вперед. Ее не запомнят такой. Она умрет не раньше, чем выяснит как звучит смех Каллена. Наконец она двинулась вперед, медленнее чем раньше, но, по крайней мере – двинулась. Вернув нож обратно на свое место на поясе, она поблагодарила Создателей за то что додумалась взять его с собой. Маленький клинок не раз вытаскивал ее из передряг, как вытащил сейчас. Делани продолжала идти, двигаться вперед, не смея останавливаться. Потому что если она это сделает, то продолжить уже не сможет. Волки все еще следовали за ней, выжидали, предвкушали, дожидались того момента, когда она уже будет не в состоянии шевелиться. Мышцы ног болели, кости гудели с каждым шагом. Боль в боку превратилась из непереносимой в игнорируемую: острое покалывание никуда не делось и ощущалось при каждом вдохе, но теперь это просто была еще одна боль. Она слишком устала чтобы заморачиваться по этому поводу. Единственное что заботило Делани – это движение, и она позволила себе сфокусироваться только на этом. Все остальное было маловажным фоновым шумом. Она не знала как долго вслепую передвигалась через сугробы, не могла заставить себя побеспокоиться о чем-либо вообще. Но когда ее зрение немного прояснилось, в ней загорелась маленькая искра надежды. Там, на расстоянии, виднелся свет от нескольких пылающих костров, расположенных на территории временного лагеря. Она была так близко. Она почти добралась. Однако одной только надежды было недостаточно для того, чтобы двигаться быстрее. Ее энергия исчерпалась. Делани была измотана, ей было больно и она понимала что больше идти она не может. Вдалеке началась какая-то суматоха, в воздухе раздался звук горна. Как ей показалось – волки решили что она не стоит того, чтобы наживать себе большие неприятности. Они отступили назад в тот момент, когда она потихоньку начала приближаться к горящим кострам. - Там! – раздался знакомый мужской голос, и звук его был подобен бальзаму, что наносили на ожог. – Это она! Кассандра бежала вровень с Калленом, Лелиана и Жозефина были чуть позади. Звук хриплого голоса Искательницы был странно успокаивающим. - Хвала Создателю,– облегчение в ее голосе было слышно также явно, как и беспокойство. - Спасибо кому бы там ни было, - подумала Делани, и в этот момент остатки ее энергии иссякли. Усталость, в конце концов, взяла свое и ее ноги просто отказали. Она почувствовала как начинает падать и уже приготовилась встретиться с твердой промерзшей землей, но вместо этого Делани рухнула прямо на руки подоспевшему Каллену. Он подхватил ее и покрепче прижал к себе. - Я держу тебя, - прошептал он, его тон был удивительно успокаивающим, уставшим и тревожным одновременно. Тембр его голоса убаюкивал, и она даже не могла толком открыть глаза чтобы проследить за движением его губ. – Теперь ты в безопасности. Окруженная теплом его рук она просто не могла не верить этим словам. Прикосновение мехового ворота к ее щеке было умиротворяющим, и Делани позволила себе расслабиться. -Ar ian’aan ma, vhenan’ara*, - пробормотала она бессвязно. Позже она будет ненавидеть себя за то, что потеряла сознание у него на руках, но в данный момент ее совершенно ничего не заботило.~*~
Те, кто тебе воспротивятся, Познают небесный гнев. Поля и леса возгорятся. Моря, выходя из брегов, Поглотят их. Ветры сотрут Их страны с лица земли. Молнии будут хлестать с небес, И будут они взывать к своим лжебогам И слышать в ответ тишину.* Чувство сомнения преследовало Каллена на протяжении всей его жизни. Он не доверял ни Кругу, ни Мередит, ни Ордену Храмовников и даже в себе самом он сомневался столько раз, что уже сбился со счета. И потому он сомневался что Делани сможет выбраться из Убежища живой. И из всех прочих – это сомнение было самым глупым. Долийка или нет, верила ли в это или нет – она была Вестницей Андрасте. Она была избрана, благословлена, и от этого нельзя было просто отмахнуться. В данный момент она отдыхала. Дыхание было равномерным и глаза плотно закрыты. О всех ее ранах уже позаботились, грудь перевязали и переодели в сухую одежду. Каллен не отходил от нее ни на шаг с того момента как принес в лагерь, и не собирался до тех пор пока она не проснется и он не удостоверится что с ней все в порядке. Видеть ее, ковыляющей в сторону лагеря… Никогда в жизни он не чувствовал такого облегчения. На протяжении всей ночи его словно разрывало на части, беспокойство и страх вонзали в него свои клыки изнутри. И в тот момент, когда прогремел горн разведчиков, он точно знал что она вернулась. Сорвавшись с места, он побежал в сторону звука, уверенный в том, что он приведет его к ней. Он не останавливался до тех пор, пока смог разглядеть в ночи ее фигуру, загребающую еле двигающимися ногами снег. Услышав его голос Делани начала покачиваться и он сразу же понял что это означало. Успев вовремя подхватить ее, Каллен был удивлен тем, насколько легкой она была. Его собственный меч держать было тяжелее чем ее. Как это легкое, словно перо, создание могло выдерживать на своих плечах такой груз, если она сама не весила практически ничего? Сейчас он сидел рядом с ней и смотрел как она отдыхает. Он знал что сейчас ей необходимо поспать, но, тем не менее, он надеялся что в ближайшее время она проснется, и он наконец сможет лично убедиться что с ней все хорошо. Во сне она выглядела такой спокойной, ее мышцы были расслаблены, а тело было накрыто теплыми шкурами. Все что Каллен мог делать, так это просто сидеть и любоваться ей. Он уже не в первый раз отметил что она была красива. У нее были острые скулы, не такие как у Кассандры, но тем не менее прекрасно выраженные. Симпатичный, изящный и небольшой, словно кнопка, нос. Отметины на ее округлом лице, ее валласлин, изображали ветви дерева. Темно-красного цвета, ветви без листьев раскинулись на ее лбу и скулах, а корни тянулись вниз от нижней губы и до подбородка. Это красиво сочеталось с ее загорелой кожей и отвлекало от небольшого количества светлых веснушек, расположенных на щеках и на носу. Если бы Каллен не рассматривал ее, он бы никогда их не увидел. Он подскочил на месте когда заметил что она открывает глаза и, одновременно с этим, на него накатила еще одна волна облегчения. Наконец-то она проснулась. С ней все будет в порядке, теперь он правда в это верил. Его рука коснулась ее. Было просто необходимо почувствовать ее кожу своей собственной чтобы удостовериться в том, что она действительно здесь. Моргнув несколько раз, она издала болезненный стон и приложила ладонь к своему лицу. Ему не хотелось, чтобы эльфийка пыталась подняться, тем самым навредив себе еще больше, и потому Каллен заговорил с ней, пытаясь привести в чувство. - С возвращением, Вестница, - он пытался бороться с расцветшей на его лице улыбкой, чувствуя себя невероятно глупо, так как время для приподнятого настроения было совсем неподходящим. - Это не мое имя, - пробормотала она. Ее голос был уставшим и измученным. Но когда она подняла взгляд на Каллена, он заметил что ее сине-зеленые глаза искрятся весельем и был от этого более чем в восторге. Она попыталась приподняться на локте, но тут же поморщилась от боли и так и осталась лежать на спине. - Как долго я была в отключке? – спросила эльфийка, разочарованно вздохнув. Когда она попыталась потереть заспанные глаза, Каллен понял, что все еще держит ее за руку и потому быстро отпустил ее. Несколько неловко откашлявшись, он запустил пальцы в свои светлые волосы. - Не так долго, - ответил он – Вам нужно отдохнуть. Она издала стон полный согласия. Ее глаза снова начали закрываться а черты лица разглаживаться. Оставив один глаз открытым, Делани встретилась с ним взглядом и спросила: - Моя команда… - Благополучно вернулась обратно, - заверил он ее. Его тон был мягким, словно просящим ее снова вернуться ко сну. – Вы можете с ними встретиться сразу после того, как хорошо отдохнете. Кивнув, она тихо прошептала: - Ma serannas, vhenan’ara.* Через несколько секунд ее дыхание выровнялось и тело было полностью расслаблено. И вот она снова заснула. Это был уже второй раз, когда она говорила с ним на своем родном языке. Каллен смотрел на нее некоторое время, размышляя, что же именно эльфийка сказала ему. Возможно, когда она снова проснется, он спросит ее. Возможно теперь, когда он знал что Вестница жива и будет оставаться с ними и дальше, он попросит научить его. Покачав головой, он отогнал подальше эту идею. Сейчас было не время для подобных мыслей. Делани необходим отдых, и ему нужно дать позволить ей отдохнуть спокойно. Именно поэтому, когда Мать Жизель похлопала его по плечу и сообщила, что коммандер нужен на военном собрании, он ушел без всяких возражений. Мать Жизель присмотрит за Делани. Она была в безопасности, а у него были другие обязанности. Он проведает ее позже. Сейчас же его присутствие было необходимо в другом месте.