Разговоры под вино при луне и там где надо

      Не было печали, и никто ничего не подозревал. А может и подозревал, только вот ничего, засранец такой, не говорил. Бывает же.       «А как вообще попасть туда, куда рвется твоё сердце?» - извечный вопрос.       «И чем, спрашивается, тебя это место не устраивает?»       «А вот и не устраивает и все тут. Как ни крути, а голова кругом от такого заковырки-вопроса, от здешних мест, людей. И вообще я конченый социопад и мизантроп. Не то, что некоторые»       А ответ на всю эту муйню прост донельзя. Нужно всего-то навсего заполучить какую-нибудь мистическую силу и пользоваться ей налево и направо. Так сказать, получать от жизни всё. А потом в один «прекрасный» день помереть где-нибудь в подворотне, получив перед этим приличную дозу психологической драмы и понять, что вся эта твоя сила ничего, блин, хорошего не дает. Сколько бы денег на этой ерундистике ни заработал, сколько бы приключений ни пережил, а туда, куда хотел попасть изначально, так и не попал, и не встретил тех людей, которых хотел встретить. Все было пусто и тухло. И вообще жизнь – тлен.       «И что же, собственно, в этом хорошего?» – наклёвывается вопрос.       Да вот ничего хорошего, в том то и дело. Особенно, если при всем при этом, ты до сих пор не откопал банку-склянку с джинном или не нашёл приличного дружищу, с подобной твоей мистической силушкой. А еще лучше найти такого дружка с мистической силой и личным джинном в виде старушки-бабушки, ведьмы, которая до сего момента вообще никакой пользы семейству не приносила, и никто не знал, нафига эта старушенция вообще им сдалась и «чего она вообще место в нашем особняке занимает, я вообще хотел в той комнате игровые автоматы поставить. Вот». А тут, на тебе – заговорила! «Иди, - говорит, - внучок, на такую-то улицу, в такой-то день, в такой-то час постой у входа в такую-то кафэшку с полчасика и да будет тебе счастье» И он идет. Сам не понимает зачем идет, но идет, потому что бабуличка любимая сказала. А он вообще то один такой во всем их аристократическом поместье, кто действительно от чистого сердца об этой бубушенции заботится, потому что любит, етить его за благородство и всякое там..       Пришел и стоит. Чего стоит? Зачем стоит? Чего ждет? Сам не знает. И никто не знает. Одна ведьмушенция только знает, но молчит, зараза. «Айда! Паренек то не дурак, поймет, авось, сам мои загадочные намеки». А он ни в зуб ногой. Так то! Стоит себе и смотрит то в небо, то на часы.       А ты там, ни о чем не думая, дожидаешься конца рабочего дня, чтобы все ушли, и преспокойненько села за маленькое пианинко в тёмном углу, которое лет пятьсот так (судя по пятисантиметровому слою пыли на нем) не открывали, и поиграла любимые мелодии, которые прочно засели в твоем отшельничьем сердце.       Вот тут-то тебя и поймали с повинной, так сказать.       А потом окажется, что у того деловитого красавца-аристократа, есть еще более распрекрасный друг детства, который тоже, о йопсель, имеет мистическую срань, схожую, причем с твоей на 99,9, а то и на все 100 процентов. Только этот красавец, как и все типично типичные красавцы, тупой, не побоюсь этого слова, как сибирский валенок, и пользоваться этой силой как следует, не умеет, но, как известно из человеческого ёпыта, считает себя мега коварным злым гением, а оттого и придирается к тебе, как только может.       Однако, ты ж натренированное чудовище и смотришь на него как то немного с высока и фиолетово, от чего оно злится еще пуще и из ушей у него валит дым от расплавленных, еще кипящих остатков мозга. Однако, парень то милаха и вообще добряк, а то, что он гей, вообще не беда. Да и ты особо не претендуешь занять место в сердце его любимого Эрика, аристократа давешнего нашего. Кстати, красавца обязательно должно звать как-нибудь попафосней. Рафаэль, например, уменьшительно-ласкательное – Рафаэлло. Хах, и тут кого-то понесло…       И тут-то начнутся всякие разборки и интересности. Ты обрабатываешь, оно злится, третий вообще как бы ни при чем, а потом, бац – и задели за живое. За то самое живое, за которое вообще лучше не задевать. То самое, которое ты так отчаянно пыталась забыть и не вспоминать ни в коем случае, никогда и ни за что, хоть Армагеддон там на дворе, хоть инопланетяне, хоть зомби-апокалипсис. Ни-ко-гда! И точка.       И вот ты бежишь вся в слезах, сбивая на ходу столбы, сворачивая горы, распинывая ненавистных тебе людишек в разные стороны, швыряясь зомбями в инопланетян, хватая на бегу за рога демонов, которые откуда ни возьмись, повылазили на кой то фиг из своего Ада на эту грешную землю в этот самый город, вообще то, как это случилось не известно, и почему прямо сейчас, а не завтра, например, тоже не понятно. Всё, становится на твоем пути. Тысячи преград вырастают из-под земли. Но боль твоя велика, поэтому, не смотря ни на что, ты бежишь сломя голову себе и другим, и в результате оказываешься где-нибудь за городом в какой-нибудь недоафриканской красной пустыне с кактусами, где мирно себе протекает ледяная речушка и тут же впадает в кристально чистое сверкающее бликами озерцо - романтика, йоптель-коптель. Ты падаешь на колени и во весь голос ревешь в небо, которое так беспощадно к тебе и твоим чувствам и желаниям. Слёзы градом, сердце болит, в животе простирается галактика, кончики пальцев покалывает, дрожь пронизывает тебя до кости – ты съёживаешься, вжимаешься головой в колени, колотишь руками землю и все время спрашиваешь кого-то, за что это тебе, почему все так, почему в этом гребаном мире есть такая мистика, как твоя сила, но нет тебе места в нем даже с ней…       Ты вечно посередине. Как же это паршиво быть ни там ни сям, ни тем ни сем, ни туда и ни сюда! Ты никто и некто. Ты золото и песок. Ты солнце и дождь. Ты кто-то кто не ты, и кто не я. Ты одинокий страждущий воин посреди пепельной пустыни, где нет ни врага, ни друга. Есть только ты и голос внутри, что вечно поёт свою нудную песню «Люди умирают, смерть где-то рядом» уже который год. И вот оно! Ты уже думаешь, что наконец-то освободишься от всей этой тягомотины и помрёшь.       И без сил ты падаешь на бок и лежишь, тихо так, неподвижно. Почти не дышишь, смотришь куда-то сквозь пространство и время.. Так грустно.. Одиноко.. Глаза пустые, руки в кровь, желудок урчит, ногам холодно.       Сколько уже прошло, день, два?       А может лишь час или и того меньше?       Для тебя это вечность. Мгновение равное вечности. Бесконечность равная нулю. Ноль – это ничего, пустота, неисправность.       Веки тяжелеют и, наконец, падают. Последний сознательный выдох, в памяти всплывают лица тех, кого хочешь увидеть, тех, кого всегда искал, тех, кто жил всегда, кажется, только в твоем воображении. А с губ слетает совсем не то имя. И даже не имя Эрика или Рафаэлло. Ни материнское, ни дружищи твоего закадычного, с которым ты даже не попрощалась, когда уезжала на поиски смысла жизни. Ни имя твоего любимого кота, который о тебе забыл сразу, как только ты решила, что уедешь, и который от тебя шарахался просто потому, что каждый раз ты, приходя домой, приносила с собой тьму новых запахов. А имя какое-то странное, казалось бы. Услышь его кто-то со стороны, сделал бы кирпичфэйс, а потом постебался бы, мол, что это за пакость, как вообще можно было свою дитятку так назвать. А ведь таких имен не мало. Одеяло, например…       Оно срывается тихим шелестом с сухих губ. Тебя это даже удивляет, хотя нет. Ты всегда знала, что да, он – тот, кто для тебя превыше всяких и всякого. И угораздило же влюбиться, дурёху, в персонажа. Ну ДУРА! ДУРА!! И НИКАК ИНАЧЕ!!!       Очень скоро тебя найдут и принесут в больницу. Положат под капельницу, подключат к аппаратам там всяким медицинским, и будешь ты овощем еще долго, но к сожалению, не счастливо. Хотя и не долго тоже, потому что Эрикстократишко, который даже типа еще не успел как следует влюбиться, решит, что раз уж такое дело и дела так не делаются и вообще, дайте ребенку хоть раз самому за себя решить, что надо, а что не надо. И он, дабы спасти твою дурную душу, увязшую в своей пепельной пустыне по самые не хочу, достанет из широких штанин джина-бабульку и скажет ей обменять их с Рафаэлем силы на то, чтобы исполнить самое заветное твое желание, потому что он всё равно уже нашел то, что искал, да и так будет лучше для всех. Благодеятели, блин! Бабуля, само собой, ведь всемогущая ведьма, желание исполнит и сама испарится, как и испарится твоя душа, ну или пустится в странствия, как вам больше приятней.       И всё.       Дальше ты увидишь только не тот потолок и почувствуешь сладкий запах ветра, того самого, который искала.       Услышишь знакомый неизвестный язык, и вспомнишь всё, как было.       И тут же забудешь…       Потому что впереди тебя ждет новое, незабываемое приключение…       Самое, наверное, прекрасное в твоей жизни…