Куда летят умирать чайки

       С потолка на деревянный пол размеренно, капля за каплей, лилась вода. Потолок, уже зеленый и липкий от плесени, покрылся мелкими трещинками и грозил провалиться со дня на день. Откуда-то из-за стены слышались недовольные крики на неизвестном языке. Акридо было лет пятнадцать, или что-то около того. Прижавшись к теплой стене, он сидел в самом углу комнаты, держа в руках старый маленький телевизор, в которым неяркими картинками мелькали сводки новостей. За стеной что-то разбилось, послышался крик. Мальчик вздохнул и прикрыл глаза, стараясь отключиться от окружающего мира. В разбитое окно бил ветер. Он приносил с собой резкий запах гниющих помоев и незаметный соленый морской аромат. Уснуть не получалось - сосед снизу, старик, решил прополоскать горло, а семейная пара сбоку хоть и охрипла, но тише ругаться не стала. Акридо со злостью отшвырнул от себя маленький телевизор - тот упал на грязный матрас боком, обиженно погаснув, и, накинув на худые плечи пальто Акри, вышел из комнаты.        В коридоре было чуть светлее - сквозь разбитые окна пробивался свет фонарей, чудом уцелевших во время погромов. У исписанной нецензурщиной стены валялся пьяный мужчина, сквозь сон бормочущий что-то нечленораздельное. Мальчик вздохнул и осторожно, на носочках, прошел мимо, к лестнице. Ржавые, почти обрушивающиеся ступени с трудом сдерживали даже худого Акри, угрожающе скрипя и стеная. На улице у стен многоэтажек лежали нищие, укрытые драными лохмотьями. Вряд ли они могли прожить ещё неделю. В Мево умели и любили делать только две вещи - жаловаться на жизнь и умирать, чем успешно и занимались на протяжении многих поколений.       Акридо шел, наступая в лужи, забрызгивая и без того грязный плащ новыми капельками - слезами. "Я не хочу лежать среди них", - думал мальчик, проходя мимо укрытых тряпицами тел, - "Но такова судьба всех в Мево. Господи, если ты есть, убей нас всех. Спаси это место от нас!". Его руки тряслись от страха, будто кто-то всё-таки мог в этот момент услышать его и одним движением смахнуть нашкодивших людишек с игральной доски. Акридо вздохнул, ускорив шаг. Спутавшиеся грязные волосы мышиного цвета опускались до плеч, укрытых темной тканью старого дермантинового плаща. Завернув в темный проулок, мальчик постучался в небольшую темную дверь, на которой было нацарапано: "Сдохни". На улице было на удивление безлюдно, но в окнах то и дело были заметны чьи-то злые, завистливые лица. Дверь бесшумно открылась и смуглая тонкая рука затащила Акридо за воротник вовнутрь. В темноте послышался хриплый низкий голос: - Долго тебя не было. Думал, ты помер. Вслед за словами мальчик почувствовал, как его шею обвили холодные руки и голос прошептал у самого уха: - Больше двух дней без связи в Мево - значит, труп. Я тебе нос сломаю за такое. - А разница?.. - буркнул Акридо, бросая плащ в темноту, - Ты, Буфо, лучше свет включи. - Нельзя, у нас гости, - послышался ответ. Акридо пожал плечами и осторожно пошел по коридору, держась за руку друга и переступая через разбросанные повсюду вещи. Почувствовался запах сигаретного дыма. В большой комнате горела единственная, маленькая свеча. Её слабый фитилек вырывал из темноты отдельные вещи: старое кресло, на котором пылилось несколько коробок, грязный половик бордового цвета, столик со старинной вазой, которую в Мево продать было невозможно за её непрактичностью. На небольшой подушке, держа в зубах самодельную сигару, сидела женщина. Её иссиня черные волосы были собраны в неаккуратный пучок, в котором торчала одна-единственная спица. На женщине были надеты белая рубашка с дыркой на правом боку и мужские черные штаны, немного мятые и грязные, будто она, как и Акри несколько минут назад, шла по мевским лужам.       Женщина обернулась, показав изящный испанский профиль и смерила мальчика взглядом серых глаз, в которых блестело, горело неясным огнем что-то живое, неумирающее, не сдающееся. Вынув сигару изо рта, она произнесла: - Вива. Из темноты донесся голос Буфо: - Это мой... Друг. Акридо. В общем, Акри... Мальчик подошел к Виве и подал ей руку. Она с серьезностью пожала её, воткнув сигарету в подсвечник. Усмехнувшись, она продолжила: - Молодой и живой... Я рада. Акридо сел напротив неё и подумал: "Она, как и мы, живая. Наверное... Нет, точно живая. А мы?" Вива вынула сигару из подсвечника и вновь затянулась. Выпустив дым носом, она сказала, немного картавя: - Агни... Акри, извини... Так вот, Акри, как думаешь, этот город ужасен? Мальчик кивнул, чуть задумавшись, подозревая какой-то подвох. Негромко он сказал: - Я уверен, наверное. Все вокруг умирают и убивают, грабят. Из Гамои приходит кое-что, но... Увы, эта помощь нам не помогает особо. Вива кивнула и закинула ногу на ногу. Облизнув пересохшие губы, она продолжила: - И ты хочешь просто умереть здесь, в грязи, как все эти люди? Акридо вздрогнул и опустил взгляд: "А что я могу? Я всего-лишь... Всего-лишь никто. Остается только скрасить свои последние дни, проводя их в относительной..." - Не хочешь, вижу, - прервала ход его мыслей Вива, махая сигарой и рассыпая вокруг себя пепел, - И Буфо не хочет. И никто из моих соратников не хочет! Мир не изменишь, валяясь в углу! Встань и измени мир, черт тебя дери! Это можно, если захотеть. Вива взмахнула сигарой и та вылетела из руки, упав в какую-то чашку, стоявшую на столе. В глазах женщины горел дикий, звериный огонь, и казалось сейчас, выйдя на улицу, она может просто уничтожить всех пьяниц, наркоманов и бездельников одним лишь этим животным взглядом, кричащим: "Разрушить!", "Разбить!", "Стереть с лица земли!". Акридо даже привстал, чувствуя дрожь в коленках. Вива посмотрела ему в глаза и властным голосом сказала: - Идём за мной на этом пути! Раз уж топчешь землю, так топчи её с грохотом!       Мальчик испуганно кивнул, поддавшись грозному виду и голосу женщины. Та пригладила рукой волосы и выудила мокрую сигару из чашки. Страдальчески вздохнув, она кинула её Буфо и достала из кармана другую. Чуть тише она произнесла: - К сожалению, пока у меня весь штат - вы. И штаб - здесь. Но это не важно, будут и другие. Мы этот город сломаем, сожжем, запинаем ногами, а потом... Потом, если доживем, отстроим его заново. Буфо поддержал Виву гулко отдающимися в огромной комнате аплодисментами. Акри тоже хлопнул рукой по руке и спокойно выдохнул. Фонари за забитыми досками окнами погасли. У стены дома кто-то стонал.       Несколько часов спустя Акридо лежал, уставившись в потолок раскрытыми глазами, слушая рядом тихое посапывание Буфо и достаточно громкие речи Вивы, расхаживающей по комнате и держащей руки за спиной. Обрывки монолога складывались в предложения: - Провести митинг... Навестить школы... Проверить библиотеки... Провокации... Акри закрыл глаза и легонько пнул Буфо по спине. Сквозь сон он пробормотал: - Не знаю во что ты меня втянул, Бу, но у меня дурное предчувствие. Кажется, мы... Голос Вивы раздавался до самой полночи. Ночью кто-то всё-таки разбил все фонари на улице.