Не плачь, девчонка

Я похолодела. За кого меня принимают? Меня похитили? Но кто? Бандиты? Террористы? Инопланетяне? Но ребёнок-то уж точно не виноват, поэтому постаралась утешить и отвлечь, поглаживая по спине: - Пустяки, малыш. Всё пройдёт. А ты не скажешь, где мы? Если он видел, как этот урод меня бьёт, то стресс ещё тот получил. - Дома, - услышала я неуверенное. – Уже утро? В животе у ребенка заурчало. Голодный, наверное. Что вообще происходит? Скула болела, какой же тяжёлый кулак у этого мерзавца. Обещал, что вернётся? Я вскочила, подхватывая ребёнка. Что же делать? Неплохо бы для начала разобраться, что к чему, но знать, что за тебя цепляется голодное маленькое существо и ничего не делать, это не по мне. Найти кухню стало первой задачей. Пробираясь через захламленную комнату, едва не споткнулась о сломанный стул, валяющийся прямо посреди коридора. Малыш прижался сильнее, обхватив меня за шею тонкими ручками. - Папа скоро придёт? – спросил с затаенным страхом. И тут у меня в голове щёлкнуло – он говорит не по-русски, а я почему-то его понимаю. Английский – поняла с облегчением. Было бы хуже, окажись ребенок испанцем, например. А так худо-бедно понять и даже поговорить смогу. Как раз нашлась кухня. Первое впечатление – большая. В моей квартирке, где после свадьбы подруги я осталась одна, это помещение куда как меньше. Второе впечатление – что за свиньи тут живут?! Переполненное мусорное ведро издавало отвратительный запах. Пустые бутылки и пивные банки раскиданы повсюду, стол заставлен грязной посудой, какими-то объедками, даже старые картофельные очистки красовались среди пустых консервных банок и поросших плесенью кастрюль. Зря я свет включила. Или не зря? - Малыш, посиди тут, я что-нибудь сготовлю поесть. Усадила его на стул, более-менее целый. - Я не малыш, - прошептал ребёнок как-то очень серьёзно. – Я Севеус. - Как ты сказал? – я боялась, что неправильно поняла. – Северус? А можешь сказать своё полное имя? О Боже! О чём я прошу ребёнка? - Севелус Снейп, - услышала я и без сил опустилась на стул напротив. Ножка подо мной подогнулась, и я грохнулась на пол. Сбылась мечта идиотки! Вместо чудесного отпуска я попала в сказку. В страшную, надо сказать. Интересно только, в канон или в какой-нибудь фанфик? Если Северус Снейп называет меня мамой, то получается, я теперь Эйлин Снейп, и тот мерзавец – мой муж, Тобиас? Наскоро успокоив вскочившего малыша, всполошившегося от моего падения, я бросилась к маленькому зеркалу над раковиной, а после осмотра лица оглядела, наконец свою фигуру. А что – сбылась ещё одна мечта, я теперь худая и высокого роста. Лицо бледноватое, даже изможденное, волосы в жутком состоянии, синяк, опять-таки, наливается. И похоже, это совершенно не шутки. - Похоже, теперь это моя жизнь, - проговорила едва слышно. Обернулась – ребёнок смотрит со страхом. Что он прочёл на моём лице? Улыбнулась бодро и подмигнула: - Выше нос, Сев. Сейчас поедим! Некогда мне тут паниковать, вообще-то, когда ребенок не кормлен, а пьяный злой муж вот-вот вернется. Блин, у меня есть муж! Кому скажи! Обшаривание кухни дало неутешительные результаты. Ни кусочка хлеба. Две картофелины, пара морковок, засохшая луковица. И пакетик овсяных хлопьев. Обе кастрюли в кошмарном состоянии. К счастью, плита газовая, вполне понятная. Вода из-под крана течёт исключительно холодная, губки нет. В холодильнике нашлось полбутылки молока, к счастью – ещё не скисшего. И маленький кусочек сливочного масла. Быстро отмыв кастрюлю, отдала предпочтение овсяной каше. К тому времени, как она была готова, ребёнок уже клевал носом. Не выспался? Большие часы над кухонной дверью указывали, что сейчас ровно пять. А вот вечера или утра – загадка. Свет за окном, выходящим в какой-то узкий переулок, мог означать как раннее утро, так и ранний вечер. Потрепала маленького Северуса по плечу, сунула в руку ложку. - Ешь, маленький. Он встрепенулся, осторожно попробовал мое варево и вдруг улыбнулся. Видеть на грязной с разводами слез мордочке улыбку оказалось непростым испытанием для новоявленной попаданки. Сердце защемило. - Мам, так вкусно! А ты не будешь? Я покачала головой, а сама, глядя на будущего зельевара, двойного шпиона, и моего любимца-мужчину из фанфиков, вдруг твёрдо поклялась: сколько бы мне ни было отпущено невесть кем прожить в этом теле, в этой жизни, и в этой далеко не сказке, но я непременно подарю этому несчастному малышу столько тепла, сколько успею. Умыв ему лицо и руки после еды, проводила его до кровати, ужаснувшись убогости обстановки в «детской». Держа меня за руку, ребёнок быстро уснул. А я всё гладила мягкие чёрные волосы, не понимая, как так получилось, что сказка стала былью. Что вот он, Северус, мой сыночек. И куда я теперь от него, если владелица тела неизвестно куда исчезла. Теперь я здесь буду пожинать плоды её деятельности, какой бы она не была. И что-то мне подсказывает, не благодарность будет моим основным мотивом. Когда же меня начнут ценить, как меня саму, еще сколько воды утечет. Самое печальное, не читала ни одного фанфика про детство Северуса. Не представляю толком как он рос, чего мне ждать, кого опасаться. Представление о событиях только самые смутные. Никаких особых примет, какой была мать, каким мальчик. Да я даже мужа не узнаю, если встречу сейчас на улице. Ну не успела рассмотреть гада. Но жить, как жила до меня Эйлин, я не намерена. И трястись в ожидании забулдыги тоже в планы мои не входит. Прикрыв дверь в комнату мальчика, я нашла старый мешок из-под картошки и стала обходить гостиную и кухню, собирая мусор. Мешок заполнился под завязку. А куда выносить, мне не известно. Не беда, узнаю! Переодеваться не стала – то, что носила Эйлин, вполне годилось для уборки, потом найду что-то поприличней. Вооружилась ведром с водой, тряпкой и шваброй, найденными в ванной, и принялась за уборку. Через два часа посуда была перемыта, полы выметены и отмыты, грязное бельё сложено горой в довольно большой ванной, обувь расставлена у входной двери. Мебель кое-как расставлена по местам. Благодаря уборке на кухне нашлось ещё пять довольно крупных картофелин и половина кочана капусты. Так что на обед я варила постные щи. Пусть без сметаны или мяса, зато очень густые. Но в магазин идти надо. А значит, нужны деньги. Сначала, превозмогая брезгливость, я перерыла в их поисках все грязное белье в ванной, выворачивая все карманы. Потом проверила висевшие в гардеробе куртки и пальто. Нашлось несколько пенни. Не густо! И вдруг поняла, что знаю, где следует посмотреть. Так же, как интуитивно поняла, где ванна два часа назад. И где стоит швабра. Неужели знания Эйлин передаются мне? Приятно, конечно, но почему тогда их так мало? Тем не менее, повинуясь «интуиции», поднялась на второй этаж к спальням. Проигнорировала застеленную несвежим бельем большую супружескую кровать. Нет, думать о том, что мне придётся спать с этим алкашом пока не могла. Спала же на диване внизу, этим утром? Что было утро уже стало понятно – становилось всё светлее, а не наоборот. Деньги и правда обнаружились там, где и подумала – в маленьком углублении под подоконником. В старой жестяной коробке было спрятано несколько золотых галеонов, что повергло меня в онемение – я держала в руках деньги магов! Я ведьма! Или теперь нет? Ладно, потом, и галеоны, и магия! Сейчас меня волновали больше те сто двадцать фунтов, что лежали в той же жестянке. На что копила деньги Эйлин, меня интересовало мало, теперь они мои по праву, так как именно мне сейчас придется заботиться о малыше. И о непутевом муже в придачу. В шок меня повергла одежда, когда, убедившись, что Северус крепко уснул, я собралась в магазин. Невозможно поверить, что такая молодая женщина носила это! Я покопалась для очистки совести в шкафу, но не мантию же надевать! Это единственное, что сохранилось в приличном виде, хотя и было смято и запихнуто в дальний конец полки. В итоге пришлось остановиться на длинной юбке в пол и старом, растянутом свитере. Кое-как отчистив их от пятен, отпарила найденным утюгом - работал, к моему счастью. И посмотревшись в большое зеркало в платяном шкафу, осталась частично удовлетворена. Всё же странно чувствовать себя такой стройняшкой. А волосы тоже ничего, стоило только расчесать. Глаза большие и выразительные, красиво изогнутые губы, аккуратный нос, пусть и с горбинкой, тонкие брови вразлет, густые ресницы… Может и не супер красавица, но и не уродина уж точно. И лет мне, по всей видимости, даже поменьше, чем в той, другой жизни. Магазин готовой одежды я нашла довольно быстро. Откуда вышла с большим пакетом в новых джинсах, рубашке и куртке. Продавщица оказалась очень милой, и согласилась выкинуть мою одежду. Носить и дальше обноски Эйлин я не хотела категорически. Тем более, все покупки, включая кое-какую одежку и обувь для Северуса, обошлись мне всего в двадцать фунтов. Продуктов я тоже взяла от души – и фермерских сосисок с двумя палками колбасы, и парной свинины, хлеба три буханки, масло, молоко, сметану, несколько видов каш и лапшу. Когда поняла, что просто не донесу покупки до дома, если приобрету что-то ещё, отказалась от мысли закупить овощей. К дому подходила с сильно бьющимся сердцем – только сейчас подумала, что оставила ребенка одного. А вдруг новоявленный муж вернулся? Вдруг этот подлец и ребёнка бьёт? Что-то такое упоминалось в каноне. Но не трёхлетнего же? Мальчишке вряд ли сейчас больше. К счастью, дома старшего Снейпа не обнаружила, а младший только-только проснулся. Хлопал глазёнками, глядя на новые вещи, которые выкладывала перед ним. От примерки не отказался, а я скрипела зубами, обнаружив огромный синяк у него на спине. Если это папаша его так… Думать дальше пока не хотелось. Но, елки моталки, убью, если так! Во всём новом малыш смотрелся просто ангелочком. Не удержалась, расцеловала в обе щеки. А он всё крутился перед зеркалом у открытого шкафа, куда я его привела. Перетряхнула кровати, у ребенка и в «нашей» с мужем спальне, застелила купленным бельём. К моему удивлению, подушки и одеяла были вполне ещё приличными, стоило их проветрить на балкончике, выходившем на пустырь за домом. Мальчик повсюду ходил за мной хвостиком. Сядет где-нибудь в сторонке и смотрит во все глаза. Спохватилась, что кашу он съел уже давно и повела в кухню. Быстро погрела щи, и хоть мальчик явно не привык к такой еде, послушно положил в тарелку сметану, взял бутерброд с колбасой и деловито принялся за еду. Замер было после первой пробы, словно проникаясь вкусом, а потом начал быстро-быстро работать ложкой. Пряча глаза, спросил, можно ли еще. Причем просил не колбасу, а суп со сметаной. Чем уж щи его так привлекли – ведь даже без мяса – но после третьей тарелки, я сказала, что ему хватит, и он покорно принялся за чай. После еды он устроился за обеденным столом, листая новую книжку с картинками, а я принялась за готовку. Накрутила котлет, благо отыскалась допотопная ручная мясорубка. Отварила лапшу. Не знаю, что скажет на это «муж», но готовить как англичанка я не умею, а интуиция от Эйлин молчала. То ли она вообще не готовила, то ли ещё почему. Был уже вечер, когда я услышала шаги на крыльце. Внутренне напряглась до предела, и порадовалась, что успела умыть и уложить малыша спать в новой пижамке с гномиками. Как была, с молотком и отверткой в руке – как раз чинила табурет и два стула – вышла в коридор встречать благоверного. Отвертку, опомнившись, сунула в карман джинсов, а молоток ухватила покрепче. Может и не ударю, но по крайней мере припугну. Хотя, если не по голове, а руку, там, ногу сломать, наверное, смогу. Но это я себе скорее для храбрости говорила, чем всерьёз озаботилась сделать этого мерзавца калекой. Дверь распахнулась, и этот совершенно чужой для меня мужчина зашёл в дом. И замер посреди прихожей, как только меня увидел, настороженно уставившись в лицо. А я его, наконец, смогла рассмотреть. И понять даже, что Эйлин нашла в простом магле. Да блин, он даже с щетиной, черными явно немытыми волосами до плеч, в старом свитере и очень потрепанной коричневой кожаной куртке, облезших ботинках, но в нормальных джинсах – выглядел интересным мужчиной как минимум. А уж обаяния, даже в таком настороженном взгляде – на двоих бы хватило. И еще одно поняла – он не был пьян, по крайней мере так, как утром. А в руках держал сумку с картошкой, откуда выглядывал бумажный пакет с бутылкой. Понятно! Еще не пил, но собирается! И еще ясно, кто еду покупал. Потому, наверное, интуиция ничего мне не говорила о магазинах, где я сегодня побывала. Может, Эйлин и из дому не выходила? Пауза затягивалась. - Ну чего встал, проходи, - криво усмехнувшись, смогла заговорить я первой. – Только обувь снимай, тапки я поставила. - Полы намыла? – спросил он хрипло, рассеяно оглядевшись. - Угу. - А молоток для чего? Я хмыкнула, передумав сразу его пугать и убивать, не заслужил пока: - Чинила табуретку. Раздевайся и проходи, только руки ещё вымой, пойду согрею тебе обед. Заметила, как взлетела иронично одна его бровь, и сердце ёкнуло. Блин, как хорош, даром, что работяга – вроде как на заводе вкалывает. И пьёт? Или он это позже начал? За стол он уселся, не спуская с меня глаз, словно все время ожидал подвоха. - Что это? – спросил про щи, в который я уже успела положить сметану. Растерялась даже. Они что – супы не едят? - Не понравится – выльем, - пожала плечом. Он что-то пробормотал про то, что не намерен продукты переводить, и сунул первую ложку в рот. И тут, точь-в-точь как Северус замер, перекатывая еду во рту, проглотил наконец и поднял на меня свои темно-синие невозможные глаза: - Вкусно. - В голосе звучало недоумение и растерянность. - Ну так ешь, хлеба, вон, возьми. Повторять дважды не пришлось, съел всё, и с любопытством уставился на скворчащую сковородку. Я открыла крышку – показала ему: - Будешь? Кивнул неуверенно. Глаза заблестели, он принюхался своим немаленьким носом, стараясь это сделать незаметно. Всего-то котлеты с лапшой, а смотрит, словно на икру заморскую, баклажанную. И что не так? Я решительно закрыла второе крышкой и, внутренне напрягшись, уперла правую руку в бок: - Бутылку неси сюда, тогда положу. Глаза его на мгновение вспыхнули гневом, но он тут же опустил ресницы, замер на несколько мгновений, поднялся и пошел в прихожую. Молча. А ведь я и не заметила, когда он успел бутылку припрятать. Случайно про нее вспомнила. Бутылку он принёс, уже без пакета. Поставил на середину стола и снова сел на свое место. На меня больше не смотрит. Уперся взглядом прямо перед собой. На чистую тарелку положила ему пять котлет и горку лапши с поджаристой корочкой. У самой слюнки потекли от такой красоты. Хотя перекусила тем же буквально недавно. Тобиас минуты две рассматривал тарелку и принюхивался, но потом с аппетитом принялся уплетать второе. Бутылку я убрала в холодильник, в хозяйстве пригодится. Хотя и понимала, что это его не остановит, но и выливать – не метод. Однако на совсем пропащего алкоголика он точно не тянул. Пока что. - Кофе? Кивнул, почти улыбнувшись – только уголки губ немножко приподнялись вверх. Налив и себе, и ему ароматного напитка, устроилась, наконец, напротив. - Нам надо поговорить, - произнесла, ругая себя, что прозвучало слишком уж… Он сразу глаза вскинул, опять насторожился: - О чём? - Еще раз меня ударишь – уйду. Ты меня не найдешь, обещаю. Это ясно? – Я себя просто знала. И старалась быть для начала максимально честной. Не знаю, как Эйлин, а я терпеть побои не собираюсь. Неприемлемо. Так-то! И очень сомневаюсь, что он вообще поднимал на нее руку до сегодняшнего утра. Осмотрела своё новое тело, когда принимала холодный душ – никаких следов побоев обнаружить не смогла. А синяк под коленкой – совсем как-то не серьезно. - Ясно, - произнес он хрипло. Однако извиняться не спешил. Ждал, что ещё скажу. - Вот и хорошо, - я улыбнулась ему и поспешно поднялась из-за стола. – Тогда я спать пойду, если не возражаешь. Мне просто хотелось побыстрее сбежать из-под его внимательного взгляда, но перед супружеской кроватью, замерла в испуге. Я что, готова с ним переспать? Вот так сразу? Потому что красавец? Решив, что спокойно ему заявлю, что заниматься сексом не буду после сегодняшнего, потому что еще не простила – если конечно он полезет – быстро разделась, устраиваясь с правого краю. Интуиция молчала, и я не знала, как у них тут вообще принято было. Счастье ещё, что кровать достаточно большая. Но завтра же куплю отдельную кровать для себя. На том продавленном диване, где я очнулась, попав в этот мир, я немножко полежала днём – жуть просто. Там же пружины впиваются в самые неожиданные места. И яма прямо посередине. А мне после усиленного труда по дому спать хотелось в нормальной кровати. Не ложиться же к Северусу, там кроватка детская, ноги свисать будут. Хозяин спальни явился часа через полтора. Я все не спала, затаившись на краю кровати, никакая усталость не сломила, к сожалению, затаённый страх. В своём-то мире я уже лет семь ни с кем не встречалась. А как у них тут с этим обстоит просто не представляла. Во всяком случае, Северуса они завели. Года четыре назад. От Тобиаса приятно пахло – видать, принял душ, я там сегодня шампуней прикупила, аж три вида. Да ещё гель для тела. Тут он уже есть, хотя на дворе ещё только 1964 год. Это я газету купила по дороге домой. И полотенца должны были уже высохнуть, перестирала их все вручную ещё днём. Кровать за моей спиной просела, и я затаила дыхание, напрягаясь. Только ничего не происходило. Мужчина поворочался немного, потом затих. Послышалось ровное дыхание. Спит? Повернуться так и не решилась. Лежала тихо-тихо, боясь лишний раз глубоко вздохнуть. А потом, когда уверилась, что муж точно спит, меня вдруг отпустило. Я вообще плачу редко, а тут так завелась, стараясь не издавать ни звука. Прямо как Северус этим утром. Плакала и думала, ну почему, почему это случилось именно со мной? Нафига мне эта Англия, пусть и магическая? Я семью люблю, племянников обожаю, у меня работа нормальная и недавно погасила последний кредит. Пусть личная жизнь до сих пор не сложилась, но это же не критично, найдется как-нибудь тот самый единственный. Слёзы душили, лились через нос, а я всё не могла успокоиться. Говорила мне сестра, что чтение фанфиков – путь в никуда. Как же она ошибалась. Для меня это закончилось гораздо страшнее, чем ничем. Точнее, ничего ещё не закончилось. Как узнать, надолго я тут? И сама себе ответила: Гоблины! Ведьма я или кто? Вот заодно и выясню. Судя по фанфикам, гоблины все рассказать могут, только деньги плати. А галеоны у меня есть. К утру слёз почти не осталось, и я наконец-то заснула. Чтобы проснуться всего через пару часов от ощущения маленькой ручки на щеке. - Мама? - Северус! – вздохнула, широко зевая. И дёрнулась, обернувшись. Муж отсутствовал. - Папа уже ушёл, - сообщил малыш. - Что же ты так рано? – пробормотала я, совсем не желая расставаться с блаженным теплом. Одеяло казалось просто пуховым, подушка – самой уютной и мягкой на свете. И ведь не на работу же вставать. Вроде бы. - Можно к тебе? – вопрос малыша заставил распахнуть глаза снова. - Да зачем, зайчонок, я сейчас встану и пойдем завтракать. - А я уже завтракал, - Сев уже карабкался в кровать позади меня. – Папа покормил. - Папа? – поразилась я, помогая карапузу перевалиться через меня. – А ну ножки вверх! Куда же ты в тапках! - Ага, мы ели омлет с котлетой, - ребенок нырнул под одеяло и прижался к моему боку. А я пристроила его маленькие тапочки рядом со своими. Как хорошо, что вчера угадала с размером. - Хм, а яйца откуда? – кажется, вслух спросила. - Ну папа купил у миссис Гриффин, она же заносит по средам. – Малыш хитро на меня покосился: - Мы и тебе оставили завтрак. И посуду помыли. - Посуду? – я быстро проверила рукава его рубашки, - надо же – сухая. - Мокрая была, - признался этот фрукт, - папа переодел. Что-то у нас больно много папы для такого короткого разговора. Мне кажется, или малыш нарочно про него говорит столько хорошего? Не хочет, чтобы я сердилась на его отца? Интересно, очень на то похоже. Зря, наверное, я вчера при ребенке бормотала: «Убью паразита», когда нашла под диваном залежи несвежих носков. Он не только тогда сбегал к себе в комнату и приволок гору своих носков, отметивших отдельными экземплярами весь его путь со второго этажа – пришлось большую часть выбросить, такие изношенные заштопать я бы не взялась - но еще и запомнил, как я злилась. Надо впредь следить за собой. - Ну раз еду для меня оставили, пойдём, кормить меня будешь. Откинула одеяло и села на кровати. На сегодня у меня были грандиозные планы. Северус хихикнул и уточнил: - Я кормить буду? Тебя? - Ну а что? Ты же уже большой. И мужчина! А я слабенькая женщина. Малыш засмеялся, дрыгая ногами в воздухе, но потом резко перестал, поспешно скатился с кровати, шустро надел тапочки и, выпрямившись, протянул мне руку: - Пойдём, накормлю! – и столько серьёзности в черных глазищах. Наплевала, что на мне по-прежнему веселенькая пижама и последовала за ребенком. Омлет, естественно, уже остыл, но мне и так понравилось. А то, что Сев сидит напротив и умильно наблюдает за моей трапезой, подперев кулачком подбородок – дорогого стоило. Доела всё до крошки. И предложила: - А теперь я сделаю нам обоим чай. Будешь? Северус торжественно и медленно кивнул, но тут же совершенно по-детски осведомившись: - А печенья будут? – и глазёнки горят в предвкушении. - А как же! Мы уже допивали чай, когда дверь распахнулась, впуская запахи весны и главу нашей семейки. Это мы поняли, сразу бросившись в прихожую. Вместе с мужем в дом зашел еще один мужчина, сероглазый коренастый блондин. И не просто так. Мужчины тащили диван. - Привет, Эйлин, - каким-то нарочито-бодрым тоном воскликнул Тоби, - помнишь Джека Магвайера? - Миссис Снейп, - кивнул тот, с веселым изумлением оглядывая мою пижаму. - Сев, убери табуретку с дороги, - командовал муж. – Да не туда! Ага, молодец. Джек, давай, поверни его чуток. Вся красная от смущения, я вышла из ступора и бросилась наверх одеваться. Похоже, мужчины и без меня знали, что делать. Но почему он дома? Как же теперь мои планы? Когда я спустилась, старый диван уже вытаскивали из дома, а на его месте красовался не то чтобы новый, но в очень хорошем состоянии. Мы с Севом переглянулись, и сели на него рядышком. Такой мягкий! Вставать не хотелось. Будет теперь где спать, если с мужем поругаюсь – пришла непрошенная мысль. И тут же внутренне ужаснулась, а вдруг ему не понравилось, что я в его постели ночь провела. Может, Эйлин вообще всегда на диване спала? И как об этом узнать? А потом поняла, что слишком близко к сердцу принимаю – да никто в здравом уме не смог бы спать на том диване. Я обняла Сева, и он сразу прижался к моему боку. - Ну что? Нравится? – громогласно вопросил вернувшийся Тобиас, плюхнувшись по другую сторону от нашего сына. Руку он положил на спинку дивана, и я напряглась, ожидая, что обнимет за плечи. Но он этого не сделал. – Извини, что так тянул с этим. Всё как-то руки не доходили. Довольный вид уступил место неуверенному. Я встрепенулась, постаравшись одарить его самой благодарной улыбкой. А то сижу, как истукан. - Не то слово, Тоби, он такой мягкий! Ты просто молодец! Мужиков, как и детей надо время от времени хвалить, как говаривала наша бабушка. Тоби просиял, и я на мгновение ощутила, как его пальцы коснулись моих волос. - Ну, рассказывай, - предложила я. – Откуда диван и какими судьбами. Не знаю, сколько ты тянул, а я и вовсе забыла. Муж одарил меня очередным удивлённым взглядом и принялся обстоятельно рассказывать, как Джек приобрел себе кожаный диван, а Бекки велела избавиться от старого, и друг предложил его Тоби, потому что диван классный, и крепкий ещё. Вот и стояла обещанная мебель у Бекки и Джека в подвале. - Там еще две тумбы, - закончил Тоби рассказ, - вполне приличные, на колёсиках. Надо? Нет? - Прикроватные? – зачем-то уточнила я. Вообще-то в спальне они бы не помешали. Я еще вчера отметила, что хотелось бы тумбу и бра, хотя бы с моей стороны. Слишком читать люблю перед сном. И от этой привычки отказываться совершенно не хочется. - Ага. - Было бы неплохо, - сдержанно кивнула я. - Заметано, - Тоби вскочил. – Джек ждёт на улице. - Тоби, подожди, - поднялась я следом, решившись. Тот сразу замер, выжидательно развернувшись ко мне лицом. - У тебя выходной сегодня? Он чуть нахмурился: - У меня ночная смена, сегодня же среда. А в воздухе висело – «Неужели так сложно запомнить???» - Я к тому, что мы с Северусом собираемся прогуляться, если ты не против. Обе брови поползли вверх. Руки он скрестил на груди: - Далеко? Надолго? - В Лондон съездим, - ответила честно, - до вечера постараемся успеть. - И зачем? Я почувствовала, как ручка Сева крепко сжала мою. В воздухе пахло скандалом. Ради сына решила сдержаться: - Тоби, я не могу сказать – зачем. Боюсь сглазить. Если всё получится, то вечером расскажу. Договорились? Кажется, мне удалось его запутать. - Что ж… - А ты ложись спать, раз работа ночная, нечего с Джеком по кабакам таскаться. - Да мы не таскаемся, - пробормотал он, поспешно направляясь к двери. Ага, больной вопрос. Запомним.