Не плачь, девчонка

Перед крыльцом я остановилась, делая вид, что ищу ключи по карманам. Просто не знала, что скажу Тобиасу, если вообще он дома, а не прочёсывает больницы и тюрьмы в радиусе ста километров. А потом до меня дошло, что все вещи в больнице забрали, и ключей у меня собственно и нет. Стало вовсе не до шуток. Во-первых, захотелось есть, да и сынок не так тепло одет, чтобы ждать на улице. А вскрывать замки и лазать в окна я с детства не пробовала, да и тело было не моим, чтобы решиться на такие подвиги. Надежда, что Тобби всё-таки дома подтолкнула к дверям. Звонок гулким переливом отозвался внутри дома. — Папа спит? – спросил Сев, крепко вцепившись в мою руку. — Конечно, солнышко, ведь ещё так рано. Ты кушать хочешь? – попробовала я отвлечь ребёнка, сама всё больше нервничая. Тишина за дверьми дома угнетала. — Хочу, — кивнул малыш, глядя на меня своими серьёзными черными глазками. В кого у нас с ним такого цвета радужка, хотелось бы знать. Я вздрогнула, услышав за дверью характерные шаги. Хотела придумать оправдание, но в голове вдруг стало совершенно пусто. Дверь широко распахнулась, показав нам заспанного хозяина дома, очаровательно лохматого с недовольной миной на лице. — Явились, — пробурчал он, разворачиваясь и уходя в сторону кухни. И уже оттуда крикнул: — Вы бы ещё ночью вернулись, честное слово! Вас что, выгнали? Я ошарашено глядела в проём двери, пока Сев не дёрнул меня за руку: — Мам! Пойдём! Ну, мам! Заставила себя переступить порог, глотая обиду. Тоби даже не переживал, что мы не вернулись вчера! А что я хотела? Думала, что переспали и всё – любовь до гроба? Это реальность, детка. Я быстро раздевала малыша, стараясь не подпустить к глазам слёзы. Ну вот же блин, до сих пор не приняла ни разу зелья Сметвика. Да что ж я такая дура-то? — Иди, умойся, — подтолкнула ребенка к ванной комнате. – Сам сможешь? — Я большой, — буркнуло это чудо и скрылось за дверью. Стоило выпрямиться, как сильные руки крутанули меня вокруг оси, и муж впился в мои губы в поцелуе. Я задохнулась от неожиданности, с радостью обнимая его за тёплую шею. Все сомнения разом удалились. Не ругается, и ладно. — Знаешь, дорогая, — переводя дыхание, Тобби прижал меня к себе, прижимаясь щекой к щеке и поглаживая по спине широкой ладонью, — я, конечно, дико благодарен твоей подруге за эти витаминчики. Но ты подумала вообще, что я должен почувствовать, когда жена сбегает после… такой ночи? — Ты хотел сказать – такого утра? – хмыкнула я в его плечо. – Значит, ты не сердишься? — Не поверишь, я в ярости! И скоро ты это почувствуешь на своей шкурке, милая, — тон его угроз не оставлял сомнений, что экзекуция мне очень понравится. Муж повысил голос, весело спросив: — сынок, ты там уснул? В ванной раздалось какое-то шевеление, и малыш показался на пороге. Половина лица у него была в серых разводах, а вторая половина просто ровно смуглая. От грязи, как стало теперь понятно. С подбородка капала вода. — Н-да, — муж неохотно выпустил меня из объятий, и направился к ребёнку. – Эйлин, иди на кухню, яичница уже, наверное, готова. И в будущем – пиши записки более внятно, а то я хрен знает что передумал. А этого бандита я сейчас сам в порядок приведу. Иди-ка к папочке, Сев! Я сняла куртку и ботинки, не переставая улыбаться. Надела тапки и поспешила на кухню. Вовремя, яичница с беконом уже начинала пузыриться. Переставила сковороду на подставку, смахнув прихваткой какую-то бумагу. Расставив на столе три тарелки и приборы, я подняла упавший листок, и с удивлением уставилась в текст, написанный явно моей рукой, но ужасным почерком. Буквы прыгали, и разобрать слова было непросто: «Дорогой Тобби! Мы с Севом к подруге. Там и поспим» Это я так написала записку? Из памяти совершенно стёрся этот процесс. Во всяком случае, я была уверена, что обещала быть вечером. Поражаюсь, что Тобби не поднял панику. Впрочем, я же не знаю, как он это воспринял и что делал. Оставалось только порадоваться, что к утру у него не осталось негативных эмоций. *** Первоочередной проблемой стало отсутствие палочки и денег. Я понимала, что они остались в сохранности, и находятся в моём сейфе. Но, чтобы добраться туда, палочка очень нужна – хотя бы для того, чтобы остановить тот же Ночной Рыцарь. Поэтому я решила рискнуть и взять палочку Эйлин, копию которой я наколдовала Пифии. Подумаешь – колдовать я ею не собиралась, только Рыцаря вызову. А там уже верну её Олливандеру, раз он так настаивал. Позавтракали мы дружно, а потом муж сообщил, что вообще-то ещё нет и семи утра, а у него выходной до вечера. Так что всем велено было немедленно отправляться баиньки. Сев запротестовал, но только для виду. Уснул он, едва успели укрыть его одеялом. — Пойдём, я и тебя уложу, — прошептал муж, подталкивая меня к спальне. — Да я уже выспалась, — попыталась я потянуть время. Первый раз был отличным, но я ещё страшно смущалась. — Так это замечательно, — прикрыв дверь в комнату Северуса, он на мгновение прижал меня спиной к себе, целуя в висок. – Не забыла, что моя очередь командовать? Раздевайся, только очень медленно! Бурно отметив наше возвращение, Тоби засобирался в гараж, пробормотав, что надо подремонтировать мотоцикл, и вообще пора доводить до ума старое отцовское авто. Я слабым голосом его похвалила и провалилась в сон. Смена у него была в ночь – со среды на четверг, так что до подвала с Тайной комнатой мы с ребёнком добрались только ночью после его ухода. К моему крайнему удивлению, палочки Эйлин на полке я не обнаружила. Сначала запаниковала, подумав, что её мог взять Северус, а потом, после мягкого допроса сонного сыночка, припомнила, что сама её наколдовала в кармане Пифии. И значит, всё то колдовство было взаправду и всерьёз. Жутковато. Сына я уговорила идти спать, а сама приняла, наконец, зелье доктора Сметвика, и снова отправилась в лабораторию. Поход в Косую Аллею откладывался на неопределённый срок. А деньги были очень нужны. Просить у Тобиаса я стеснялась, поэтому показалось логичным попробовать их заработать путём приготовления заказанных через С.Д. Рокка зелий. За моё отсутствие в ящике накопилось ещё несколько писем, три с благодарностями, а два с заказами. Одно от Мунго – почему-то дома я не воспринимала их, как коварных злодеев – просили сварить какое-то мудрёное зелье от последствий алкогольной зависимости, и напоминали просьбу о зелье номер двадцать четыре – я так подозревала, что это какая-то разновидность костероста – причём довольно редкая. Другое письмо-заказ от некой семьи Грейс Винтер. Просили какую-то сложную мазь от морщин. Подбодренная тем, что уже два зелья у меня получились, причём одно очень непростое, я с энтузиазмом принялась за детальное изучение журнала-дневника прежней хозяйки тела. Зелье №24 нашлось в журнале в середине. Мудрёное противоалкогольное шло сразу за простым зельем сна без сновидений. А зелье для Леди В.Б. – для которого я ещё в первых посылках получила ингредиенты – так и записанное «Косметическое для Леди В.Б.», оказалось на одной из последних страниц. Мазь от морщин тоже нашлась, но она была усовершенствована и дополнена лично Эйлин, поэтому я послала запрос – будут ли в семье Грейс доплачивать за улучшенные качества – умница Эйлин проставила здесь цену. Вскорости мне ответили, что разумеется доплатят. Прочитав внимательно все четыре рецепта, решила заняться сперва зельем для Леди В.Б.. 30 июня не за горами. Оставалось всего полторы недели. Благо готовилось оно хоть и трудоёмко, но всего четыре дня по одному часу через каждые 12 часов. А так как днём я прекрасно отоспалась, то сразу и приступила. В первый день надо было завести основу. С чем справилась без проблем. А так как спать после этого всё ещё не хотелось, то параллельно решила заняться зельями для Мунго, взяв сразу три котла. В рецепте говорилось, что зелья номер двадцать четыре им каждый раз нужно много, так что лучше сразу сварить никак не меньше тридцати флаконов. Что меня поражало – ведь раньше этого не было – руки сами словно знали, что нужно делать. И чем дальше, тем больше. Я по запаху начинала определять момент добавления в зелье нового ингредиента, чётко улавливала, что одно зёрнышко конопли, например – лишнее, а очищенной воды надо добавить ещё примерно пятьдесят миллилитров. Я очень надеялась, что это память Эйлин ко мне понемногу возвращается, да только все подобные «узнавания» ограничивались исключительно зельями, лабораторией и книгами по тем же зельям. Ни в чём другом я этого не замечала. Ни в бытовых моментах, ни при готовке обеда, или укладывания спать Северуса. Даже в постели с Тоби всё было внове, всё удивляло, словно у моего тела до этого не было с мужем ничего и никогда. Спросить об этом мужа, я, понятно, не могла. А больше и некого было. Самое интересное, что просматривая книги по зельеварению, сочетанию ингредиентов, книгу по ядам и противоядиям, таблицы совместимости – я запоминала многое практически сразу, и чтобы потом вспомнить прочитанное даже не приходилось напрягаться. Гораздо сложнее было с найденными на полках учебниками по трансфигурации, чарам, ЗОТИ и ритуалам. Во-первых, для изучения этих предметов школьной программы требовалась палочка. Без неё было невозможно выполнить ни одного задания. А она у меня где-то в сейфе у гоблинов прохлаждается. Во-вторых, не чувствовалось откликов со стороны тела. Возможно, Эйлин не слишком любила эти предметы. А может, всё дело, и правда, в палочке. Зелье для леди В.Б. получилось с первого раза. Внутренним чутьём, так вовремя раскрывшимся, я поняла, что, строго говоря, оно вышло не идеальным. Но на свойства это практически не повлияет, да и на вид мало кто сможет определить изъян. Так что зелье было отправлено С.Д. Рокку утром в субботу – за неделю до указанного срока — с инструкцией прислать оплату наличными через этот ящик, вместо перевода на счёт. Ещё через неделю были отправлены остальные заказы. И точностью изготовления усовершенствованной мази от морщин я могла гордиться. Тобби нормально отнёсся к отсутствию у меня денег, и хоть заявил, что сам будет закупать продукты, как и прежде, но каждый день я находила на столике в прихожей несколько фунтов под пресс-папье с неизменной запиской-пожеланием – тратить деньги с умом. Поэтому мы с Севом завели привычку долго гулять после завтрака, заходя в какие-нибудь маленькие магазинчики, или, закупив пирожков и сока, устраивали пикники на берегу речки, где я вслух читала ему сказки из новой книжки, купленной в местном книжном, и обучала буквам алфавита. Малыш схватывал всё с поразительной быстротой, и к концу второй недели мог по слогам прочесть несколько слов. По субботам Тобби проводил время с друзьями у Джека на территории – там продолжались работы по устройству участка, или в нашем гараже, тоже с Джеком и Чейзом. Но выпившим я его не видела. В воскресенье же он присоединялся к прогулке, или увозил нас на мотоцикле на то самое озеро, повторяя наш первый пикник. Я к тому времени приобрела купальник, и плавала наперегонки с мужем, хотя в первый момент мне и показалось, что плавать я не умею, но справилась с этим чувством быстро. Северус, глядя на нас, тоже учился плавать, но выходило у него не слишком хорошо, хотя Тобби занимался с ним очень активно. Единственное, что я запретила – это кидать ребёнка на глубину или ещё как-то зверствовать. Жизнь вошла в свою колею, ничего сверхординарного не происходило. Зелья я продолжала варить, выбирая только те, что могла найти в журнале Эйлин, благо выбор заказов предоставлялся достаточный, чтобы можно было от чего-то отказаться. Видимо, у Эйлин сложилась неплохая репутация. А С.Д. Рокк исправно поставлял мне заказы и пересылал галеоны мне на счёт. Когда галеонов скопилось около восьмиста, я опомнилась, что тратить-то мне их некуда в мире маглов и отменила распоряжение о пересылке наличных. Я могла бы попросить агента менять их на фунты, но не решилась – не настолько я ему доверяла, чтобы показывать нужду в магловских деньгах. К доктору Сметвику я так и не решилась сходить, хотя и пропила весь курс его зелий, что заметно улучшило моё самочувствие. А вот поход на Косую Аллею я уже никак не могла оттягивать. Палочка уже стала навязчивой идеей. *** Как-то утром в конце июня, проводив мужа на работу, я разбудила Сева, сообщив, что мы идём в волшебный квартал, чем очень обрадовала сына. С тех пор, как он из шкафа сделал автобус, выбросов у него не было. Это не могло не радовать, но давно было пора купить новый шкаф, а для этого посетить банк и разжиться деньгами. Я ужасно боялась посещать гоблинов, помня свой предыдущий визит, но варить себе оборотное зелье, когда нашла коробочку с волосками, на которой была пометка «Кречет» — отказалась. Где-то я читала, что для гоблинов оборотка не имеет значения, эти гады всё равно видят тебя насквозь. Может, это был какой-то фанфик, а не канон, но рисковать не хотелось. В конце концов, меня не покидала надежда сразу связаться с Ганешом и обойтись без бледно-зелёных коротышек. Мы уже совсем собрались выходить из дома и я проверяла, хорошо ли одет Сев, и всё ли мы взяли. В сохранившейся безразмерной сумочке покоились две мантии – маленькая и большая, мешочек с галеонами и два пакета с соком. Записка Тобби гласила, что мы поехали в Лондон погулять по магазинам, что было абсолютной правдой. Я уже открывала дверь, когда раздался хлопок и перед нами материализовался ушастый эльф. Я схватилась за сердце, а Сев радостно рассмеялся. — Данко плохой эльф! Данко испугал добрую госпожу, — поспешно и звонко заговорил ушастик. – Данко просит простить его. Данко помнит магию госпожи. Очень щедрую и чистую. И Данко хочет помочь. Теперь я припомнила, что видела этого эльфа в кухне Мунго. Один из четырёх. Интересно. — Здравствуй, Данко, — улыбнулась я. — Здравствуй, Данко, — повторил за мной Сев и неожиданно дёрнул домовика за ухо. — Сев! Так нельзя! Извините, Данко. — Маленький господин не обидел Данко, — домовик с большим удивлением рассматривал ребёнка. – Данко очень любит маленьких деток! — Мам, — сообщил Сев, — этот Данко меня спрятал там. Помнишь? — Помню, — кивнула я, теперь догадываясь, как такой маленький Северус, смог убежать от взрослых магов. – Данко, мы очень тебе рады, но сейчас спешим. Приходи к нам завтра. — А куда вы спешите? Данко может помочь. Данко умеет переносить в любое место. А ведь точно! Я вспомнила, как Добби в фильме спас всех из лап Люциуса и Беллы, перенеся на берег моря, а сам погиб. Да и Чесси, работница Элвина Дана, переносила меня очень ловко. — Данко, а в Гринготтс можешь нас перенести? — Внутрь банка? – охнул эльф. – Гоблины не любят Данко. Я растерялась, чем гоблинам этот малыш-то успел насолить, но почти сразу догадалась уточнить: — Гоблины не любят только Данко, или всех эльфов? — Всех, — кивнул эльф. – Но я могу переместить рядом с банком. Я подумала, что рядом с банком появиться было бы опрометчиво, потому что мало ли, кто решил там прогуляться этим утром. — Знаешь, Данко, перенеси нас лучше куда-нибудь в переулок неподалёку от банка, где поменьше народу. — В Лютный Переулок? – уточнил эльф, округлив и без того большие глаза. — А других, менее опасных нет? — Данко знает дворик за магазином Мадам Малкин. — Вот и отлично. Что нам нужно делать? Домовёнок объяснил, что нам нужно просто крепко взять его за руки. Так мы и сделали, а в следующий миг без всяких неприятных ощущений очутились в маленьком проулке, оканчивающемся тупиком. К сожалению, безлюдным он не был. Трое мужчин в алых накидках разговаривали буквально в десяти метрах от нас. Один из них обернулся, видимо бесшумным появлением мы не обладали, и я с некоторым ужасом узнала в нём Поттера. К несчастью, Карлос тоже мгновенно нас узнал, и даже широко улыбнулся: — На ловца и зверь бежит, — вальяжно направляясь к нам. — Данко! – вскрикнула я, сжав маленькую ручку. Эльф понял правильно, Поттер тоже – и рванул в нашу сторону, выхватывая палочку, но вместо заклинания я услышала грозное: «Стоять!» Но мы уже оказались в другом проулке. Сбоку от нас возвышался Гринготтс. Я, конечно, надеялась, что Данко вернёт нас домой, но раз уж банк так близко, решила рискнуть. Косая Аллея имела небольшой изгиб, так что магазин Мадам Малкин отсюда не просматривался, да и находился не так чтобы очень близко. — Данко, пойдёшь с нами в банк? – быстро спросила я. — Да! Данко будет рядом. Не заботясь о переодевании в мантии, я быстренько рванула к белоснежным ступеням. Привратники-гоблины неприветливо поджали губы, глядя на наш вид, но чинить препятствий не стали. И мы оказались в просторном холле банка. Народу было немного, несколько конторок с гоблинами были свободны, и я, выбрав самого страшного на вид, направилась в его сторону. Мне почему-то казалось, что чем страшнее гоблин, тем он порядочнее. Хотя дурацкая теория конечно. — Что угодно? – первым проворчал служитель банка, отрываясь от своих дел. — Я бы хотела увидеть Ганеша, — сразу пояснила я. – Он вёл мои дела. Маленькие глазки гоблина округлились, став почти такими же большими как у эльфов. — Кто вёл ваши дела, мадам? — Ганеш, — уже не так уверенно ответила я. — А что такое? — Так-так. Какие бумаги вы подписали? — Я не очень понимаю… В чем дело? — Не волнуйтесь так, мадам. Пройдёмте со мной. – Гоблин слез со своей конторки, обошёл её и засеменил к дальнему коридору. Пришлось спешить вслед за ним, всеми силами стараясь удержаться и не оглядываться на вход в банк. Сева я взяла на руки, а эльф семенил за нами. Мне так и казалось, что бравый аврор вот-вот схватит меня за локоть. И сообщит, что я арестована. Или ещё что-нибудь в том же духе. Это ж надо было так нарваться! Но вот мы уже в коридоре, и третья по счёту дверь наша. Гоблин едва заметно поклонился, предлагая пройти. — Присаживайтесь, — служитель банка уселся за стол. Мы устроились напротив, а эльфа я не увидела – исчез куда-то. – Итак, в прошлый раз при посещении банка вы увидели мага по имени Ганеш и доверили ему свои дела. Я правильно вас понял? — Не совсем так. Сначала мы хотели поговорить с гоблином, и нас привели в такую же комнату, — начала я рассказ. Гоблин даже выпрямился на кресле, навострив уши. – Но, едва мы вошли, тот гоблин привёл моего отца, с которым мы давно в ссоре… В общем, это было странно. — Ваше имя, мадам? — Эйлин Снейп, в девичестве Принц, — тут же ответила я. — Вы позволите проверить ваши счета? — А можно узнать, как зовут вас? Самый страшный гоблин из виденных мной ухмыльнулся и чуть склонил голову: — Рагнорк, к вашим услугам. Я рекомендую как можно скорее проверить ваши счета. Хотя чувствую, что мы уже давно опоздали. Когда вы здесь были? Шесть недель назад? — Да. Вы объясните, что случилось? — Не волнуйтесь так. Я жду вашего слова. Все объяснения потом. — Хорошо. Проверьте, пожалуйста, мои счета, господин Рагнорк. Гоблин странно на меня зыркнул и велел приложить ладонь к чистому пергаменту, появившемуся на столе. На листе стало что-то появляться прямо под рукой, но я всё держала, пока Рагнорк не кивнул. — Достаточно. Он бегло посмотрел лист, кивнул чему-то своему и подвинул лист мне. — Вот смотрите. Ваш сейф. Шесть недель назад в нём было три тысячи двести двадцать пять золотых галеонов и двадцать три кната. Около тысячи галеонов вы сняли, так? — Так, — дрогнувшим голосом ответила я, бессмысленно таращась на строчки документа. Что-то я в них ничего не могла разобрать. — Теперь смотрите, какова наличность была пять недель назад. Видите цифры? — Но тут одни нули, — нахмурилась я. — Совершенно верно! Смотрите дальше. Чуть менее пяти недель назад – пополнение на триста галеонов двадцать пять сиклей и семнадцать кнатов, а также на пятьсот магловских фунтов. Похоже на возврат из привязанного кошелька. Было такое? — Да, у меня в больнице забрали одежду и видимо открыли кошелёк. — Так я и думал. Глядите, какая сумма на счету сейчас. Триста галеонов, двадцать пять сиклей и семнадцать кнатов. А также пятьсот магловских фунтов. — А где же… Где ещё две тысячи галеонов? — Вы их собственноручно подарили… Как вы его назвали? Ганеш? Вот ему. Теперь перейдём ко второму счёту. Он был оформлен на вашего сына. — Подождите, — я кусала губы, понимая, что и тут меня ждёт что-то нехорошее, — что значит, был оформлен? — Потому что вы передоверили его некоему Ганешу Флетчеру, мадам, сделав его поверенным с правом распоряжения вашими деньгами. Вас учили читать договор, прежде чем его подписывать? Я постаралась успокоиться: — Там ничего нет? — Ничего, — подтвердил Рагнорк. – Пусто. Абсолютный ноль. — Но… переводы на этот счёт… — Да, переводы поступают регулярно, как видите. За полтора месяца около двух тысяч галеонов. Снимались они сразу же после поступления на счёт. Поздравляю, вы стали жертвой мошенников. Запомните раз и навсегда, мадам! Гоблины сами ведут все дела в своём банке. Никакие волшебники не могут быть поверенными в Гринготтсе! Да. Тут работают маги – снять некоторые проклятия с артефактов способны только люди. Но никогда маги не работают с сейфами. Если только это не мошенники. — Постойте! В сейфе моего сына была заблокирована сумма… — Семь тысяч семьсот галеонов, — перебил меня гоблин. – Да, вы её разблокировали. Чтобы Ганеш Флетчер смог снять ваши деньги без всяких усилий. Я глубоко вздохнула, строго внушая себе не реветь, и посмотрела на притихшего сына. Сев прижимался к моему боку, закрыв глаза. То ли спал, то ли притворялся. Я взглянула на невозмутимого гоблина: — Как вы могли допустить такое в своём банке? — Не мы, мадам, это допустили вы. Если вы расскажете мне всё, что помните об этом человеке, не прекратите класть деньги на счёт сейфа вашего сына, подпишете бумагу, дающую банку право провести расследование и допуск к вашим сейфам, я от имени банка готов предоставить вам небольшое вознаграждение. — Продолжать класть деньги? – возмутилась я. – Чтобы эта сволочь могла по-прежнему их снимать? — Совершенно верно. Так вы согласны? Я прижала к себе Сева покрепче и глубоко вздохнув, спросила, хотя и не ожидала услышать ничего хорошего: — Какого размера вознаграждение? — Десять тысяч галеонов. При удачной поимке преступника – ещё столько же. И вам будет предоставлен новый сейф, новый кошелёк и вы сможете выбрать себе нового поверенного. А эти два сейфа будут просто числиться на вас до конца расследования. Я побаивалась довериться первому попавшемуся гоблину. А что мешает именно ему быть мошенником, а вовсе не Ганешу? Ведь тогда именно гоблин позвал Ганеша, чтобы я к нему обратилась. — А не могла бы я поговорить с директором банка? – спросила я осторожно. Мне показалось, что улыбка гоблина была грустной. — Мадам, не хочется вам напоминать, но суммы, пропавшие у вас в сейфах – это такая мелочь, что звать директора… Впрочем, вы правы. У нас на счету каждый кнат. — И тем не менее, вы можете позвать директора? — Нет, — спокойно покачал головой Рагнорк. — Дело в том, что именно я – директор банка Гринготтс. Пока он говорил, меня то бросало в жар, то в холод. Сначала тебе указывают, что ты практически нищая, потом выясняется, что перед тобой ни много ни мало сам директор банка. — Чем докажете? – спросила я, мечтая провалиться сквозь гоблинские подвалы. — Вы начинаете учиться на своих ошибках, — неожиданно одобрил гоблин. – Смотрите. Он достал из стола чистый лист бумаги и прижал к ней свою руку, предварительно сделав надрез на пальце. «Кровь у них красная», — как-то равнодушно отметил мой мозг. На бумаге проявлялись какие-то светящиеся линии, мгновенно впитывая гоблинскую кровь. Наконец руку он убрал и повернул документ ко мне. Вверительная грамота была исписана витиеватым, но понятным почерком. В ней говорилось, что Рагнорк Сортрастен Крайдон Первый является директором Гринготтса с тысяча восемьсот девяносто пятого года, наследует… Имена предшественников я пропустила. Рассмотрела печати и покивала. Наверное, как выходец из аристократического рода, я должна знать, что эти штуки на крови подлинные. Так что надо хоть вид сделать, что верю. — Спасибо, — кивнула я. – А теперь поговорим серьёзно. И замерла с умным видом, не зная, что сказать дальше. Впрочем, это и не понадобилось. Гоблин облегчённо вздохнул и кивнул появившейся в дверях зелёной голове. Через миг передо мной появился серебряный поднос с двумя бокалами на тонкой ножке и присыпанная пылью веков бутылка. Перед Северусом как по волшебству возник стакан сока и серебряная тарелка с маленькими пирожными. Малыш тут же отлепился от меня и потянулся к соку одной рукой, а к пирожному другой. К счастью, сынок словно понимал, что взрослым мешать не стоит и ничего не спрашивал, только смотрел на гоблина своими серьёзными глазами... Пока директор банка самолично открывал бутылку и давал вину подышать — в глаза бросилось то, что надо было заметить раньше. Видимо, всё происходящее нелегко далось этому далеко не самому молодому гоблину. И сейчас он являл собой квинтэссенцию безмерной усталости и такого же облегчения. Впрочем, он пояснил всё сам, стоило сделать первый глоток: — А ведь знаете, Эйлин, уж простите старику эту фамильярность, но я когда-то качал на коленях вашу бабушку... Так вот — черт с ними, с деньгами, и даже скажу кощунственное — с репутацией старейшего банка, но я уже почти готов был звать скорохватов, чтобы узнать, куда дели настоящую Эйлин... Прошу вас — не пугайте так больше старика... Рука, разливавшая новую порцию вина, цена которого наверняка превосходила в несколько раз мой месячный заработок, дрожала. Иначе с чего бы бокалу сопровождать эту фразу мелодичным звоном? — Я даже не рискну спросить, что заставило вас пойти мне на помощь и ввязаться в эту игру. У вас ведь ребёнок... и не думайте, что я этого не ценю. Просто пока даже не знаю, чем вам отплатить. — Думаю, к этому вопросу можно вернуться намного позже, когда все сложности останутся позади. – Волнение старика передалось и мне, и я старалась не показать, как тронули меня его слова, чтобы всё не испортить. Я всерьёз ведь могла отказаться от компенсации. Да ну эти шпионские игры – куда мне. И образ настоящей Эйлин опять вызовет сомнения. — А пока... Глоток прекрасного вина отлично маскирует неумение продолжить фразу и ушедшее в пятки сердце. — О, не переживайте! Ничего сверх того, что я сказал раньше, от вас не потребуется. — В заговоре участвовали как минимум двое гоблинов. Один предложил Ганеша Флетчера в качестве поверенного. Другой вызвал вашего, так называемого "отца". Понятно, что это только краешек, самое начало... преступники очень осторожны, но с вами они попали впросак. Вам, дорогая Эйлин, удивительно хорошо удалось сыграть магловскую... как их, а, вот – лохушку. Уж простите. Так вот — нам нужно просто время. Переводите деньги, будто ничего не подозреваете, снимайте понемногу — всё остальное сделают наши специалисты. Я осторожно кивнула. — Подделка очень искусна, — продолжал Рагнорк задумчиво, — и если вы не попробуете снять всю сумму со счета, она и не вскроется. Страшно представить — сколько ещё б они могли водить нас за нос. Так что продолжайте жить, как есть, по-прежнему экономя на всём, когда бываете в этих местах. А для крупных трат мы откроем два других счета — двести тысяч на них думаю вам хватит на первое время? Я постаралась не думать сейчас о деньгах – как бы от них не сорвало окончательно крышу. Гораздо важнее показалось остаться с этим гоблином в хороших отношениях. Ну и понять бы, хоть что-то во всём этом. — Вы удовлетворите моё любопытство? — О да! Все очень просто. Как я и говорил — афёра могла бы длиться не один десяток лет... Просто я увидел одну знакомую девушку — вы же понимаете, фамилия Принц весьма и весьма... Так вот, мне в глаза бросилось удивительное несоответствие, как Вы вели себя с тем... Словом, уж простите, но я проследил все дальше и... Ещё раз примите моё восхищение! Что значит старая кровь – в долю секунды увидеть несоответствие в поведении служащих и выработать линию поведения, да так, что эти ребята проглотили наживку вместе с крючком, леской и поплавком! Кажется, гоблина развезло не столько от вина, сколько от облегчения. Но через секунду он уже снова собрался: — Ну и напоследок, миссис Снейп, небольшой дар, просто в знак уважения... Прямо из воздуха в руках мага материализовался изящный посох из какого-то светлого металла, инкрустированный рунами, или просто красивым орнаментом. Навершие, выполненное в виде головы льва с оскаленной пастью, пугало и одновременно восхищало. — Какая тонкая работа, господин Рагнорк! Я взяла его в руки, удивившись, что тяжести в нём никакой нет. Сказать, что он мне понравился – это сильно приуменьшить. — Да, Вы совершенно правы. Если повернёте навершие по часовой стрелке, это немедленная связь со службой безопасности банка. Просто задайте свой вопрос и ждите ответа. Если будете молчать при этом в течении десяти секунд – это вызов. О! Они будут совсем незаметны, но мы не можем вами рисковать. Ну и сам посох – тонкая гоблинская работа времён ещё моего прадеда. В зависимости от ситуации, он может окрашиваться в разные цвета – разберётесь со временем. Эта не та вещь, которую можно носить с собой, но думаю, как у потомственного зельевара, она займёт почётное место в вашей лаборатории. К слову, ваши возможности в зельеварении также вызывают у нас глубокий интерес, но об этом мы поговорим позднее, как вы правильно сказали – когда всё завершится. — Благодарю за такой щедрый дар! – я даже улыбаться уже не могла. Слишком много всего навалилось вот так – сразу. – Думаю, на этом можно проститься, – кивнул Рагнорк. Он поднялся и отвесил короткий поклон: — Оставайтесь здесь. Пару бумаг на подпись вам принесёт Крайн, мой сын, через минуту. Скажите Крайну всё, что вам ещё требуется сегодня. И позовите этого смешного эльфа. Я не против, если он перенесёт вас домой прямо из этого кабинета. С сыном Рагнорка всё прошло и проще, и быстрее. На этот раз я внимательно прочла то, что подписывала, но это были всего лишь бумаги на открытие двух новых счетов. На каждом лежало сто тысяч золотых галеонов. Магический кошелёк для одного и чековая книжка для другого прилагались. Просить ничего сверх этого я не стала, только спросила, возможно ли забрать из сейфа мою волшебную палочку. Крайн усмехнулся и через несколько мгновений, палочка была снова в моих руках. Распрощавшись с сыном директора, я позвала Данко. Он и правда, оказался рядом. — Данко вас перенесёт, — сразу воскликнул он. – Это был очень добрый гоблин. Он разрешил Данко перенести вас из банка. Для Данко это большая честь. Да, для меня это тоже подарок. Возвращаться на Косую Аллею, и даже в зал банка отчаянно не хотелось. Ну правда, не жаловаться же Рагнорку на аврора Поттера! Уж с ним как-нибудь сама разберусь. — Домой, Данко, — кивнула я, следя, чтобы Сев тоже взялся за ручку эльфа. Палочка и кошелёк лежали у меня в кармане. Что ещё для счастья нужно?