Не плачь, девчонка

Дни до понедельника пробежали очень быстро. Я отправила ещё одно письмо Поппи, сообщая, что всё в силе, и поблагодарила её за помощь. Ворон принёс ответ, где мисс Помфри предлагала в понедельник явиться сразу к ней домой и провести у неё время до девяти вечера — директор дал ей выходной — а оттуда сразу отправляться на встречу. Я ответила согласием, и она прислала мне одноразовый портключ, ведущий в её квартиру. Время уходило на возню со зверинцем — выгуливать их в саду за домом стало возможно, после того, как Данко втихаря посадил вдоль забора по периметру какой-то буйный кустарник, вымахавший в короткий срок под два метра и наглухо отгородивший нас от окружающего мира. Тоби как-то мимоходом меня похвалил за него, мол, давно мечтал сам сделать что-то в этом роде. К качелям во дворе добавилось два турника — для отца и сына, горка песка и странная на вид карусель — плод трудов Тобиаса, раздобывшего детали где-то на свалке. Без него мы эту карусельку раскручивали магией и, несмотря на то, что она имела всего два кресла, всем было очень весело. А при муже карусель просто толкали руками, выходило не так быстро, но удовольствия не портило. Тоб обещал приделать к ней мотор, но дальше разговоров дело пока не шло. Сначала я думала оставить Северуса у Магвайеров, но Тоби вдруг сообщил, что будет работать в выходные, зато на понедельник-вторник он взял отгул и сам посидит с сыном. Это меня порадовало. Дома нашему эльфу будет проще присматривать за малышом. Да и не хотелось отдавать ребёнка чужим людям. Пусть они и друзья семьи. Вечером в воскресенье, доведя до готовности целых семь разных зелий, шесть я отправила своему агенту. Мужа встретила на крыльце — только-только отправила ворона Поппи, и немножко волновалась, что Тоби мог его заметить, и трёх минут ведь не прошло. — Привет, — в два шага преодолев ступеньки, муж вдруг схватил меня за талию и поднял над собой. Я охнула, вцепившись в его плечи: — Ты что, отпусти! Рассмеявшись, он медленно дал мне соскользнуть вдоль его тела, и сразу же крепко обнял. Уткнулся в шею, принюхиваясь к волосам: — Цветами пахнет, — прошептал как-то очень интимно, — скучала? — Тоби! — всё тело покрылось мурашками от его манипуляций, и так хотелось, чтобы он никогда меня не отпускал, но реальность забралась в голову нехорошим вопросом: а не забыл часом благоверный о моем воздержании? Да и вообще — соседи! Их хоть и не видно в нашем захудалом тупичке, но это не значит, что никто в окна не наблюдает. — Помню-помню, — сказал он нормальным голосом, словно прочитав мои мысли, и развернул меня к двери, продолжая крепко обнимать за талию, — Эль, завтра я тебя сам отвезу в клинику. Я смотрел карту — не так и далеко, часа за два доедем. — Спасибо, — я быстро чмокнула его в щёку и, высвободившись из объятий, первая проскользнула в дом. — Голодный? Он стоял на пороге, привалившись плечом к косяку, и очень странно смотрел на меня: — Очень! — Надеюсь, ты не меня хотел бы съесть на ужин? — неловко пошутила я, медленно отступая к кухне. На самом деле от себя спасалась — такой мужчина перед тобой, и на всё готов, а тебе нельзя. Так и хотелось плюнуть на все эти ритуалы. — Тебя, — ответил муж. — Вместо ужина. Почувствовав, как жар заливает щёки и шею, я срочно скрылась в кухне и загремела крышками, абсолютно не соображая, что делаю. Рядом вдруг появился Данко, и я растеряно посмотрела на него, держа в руке поварёшку. — Присядьте, хозяйка, — попросил домовёнок, — неволшебник пошёл умываться. Я успею сам положить ему ужин. — А Северус где? — Маленький хозяин заснул. Очень крепко. До утра теперь проспит. — Спасибо, Данко. — Я села за стол и прижала холодные ладони к пылающим щекам. Надо срочно успокоиться. Не хватало ещё мужа самой спровоцировать. Уже не первую неделю вместе, и с чего так накатило? Когда Тоби вошёл в кухню, тарелка с голубцами стояла на столе, перед ней притулился горшочек сметаны и два ломтя свежего хлеба. Данко успел исчезнуть. Я сидела спиной к выходу, и муж, проходя мимо, замер, быстро чмокнув меня в макушку, и лишь потом занял место напротив. Мне мясо было нельзя уже второй день, да и то сказать, есть вообще не хотелось, нервная стала. Но я с удовольствием смотрела, как ест Тоби. Почему-то мне очень нравилось наблюдать в такие моменты за ним, да и за Северусом. Данко, оказалось, и обо мне позаботился, поставил чашку чая с бергамотом, и бутерброд с абрикосовым вареньем, изучил уже мои вкусы. Подвинув к себе чай, отхлебнула, и вздрогнула от вопроса мужа: — А во вторник, когда тебя забрать? — Не надо! — вырвалось сразу. — Почему? Поверь, мне не сложно. Еле вспомнила заготовленную полуправду: — Меня подруга подбросит, я уже договорилась. Он кивнул, неожиданно легко согласившись: — О! Тогда ладно. И пусть зайдёт. Ты же обещала познакомить. — Хорошо. — Я немного боялась их знакомить, всё же, я не представляла, как Поппи к маглам относится. Да и Тоби мог удивиться её одеянию или каким-нибудь высказываниям. И ведь ещё надо, чтобы она согласилась. — А где Сев? — Муж ловко подцепил вилкой последний кусочек голубца, обильно сдобренный сметаной, и отправил его в рот. — Поздно уже, спать лёг. Набегался за день. — Очень вкусно, милая, — Тоби широко улыбнулся. — Можно добавки? Сиди-сиди, я сам! Ночью он очень нежно меня обнял, прижав спиной к своей груди, да так и заснул. Ну а мне понравилось, хотя в первые моменты боялась, что не высплюсь в таком положении. Нас разбудил Сев, запрыгнув на кровать ни свет, ни заря. Тоби охнул, уж не знаю, что там ребёнок ему повредил. Муж подхватил малыша с рычанием, развеселив его и окончательно разбудив меня, и унёс Северуса в ванную — умываться. Мне даже взгрустнулось, что я должна их покинуть. Пусть и всего-то на сутки. А ведь ещё Дамблдор встречу на завтра назначил. Нет, пока об этом думать не буду. Возле клиники я попрощалась с семьёй и демонстративно вошла в отделение приёмного покоя, сразу пройдя к широкому окну. Чуть раздвинув жалюзи, смотрела, как муж занимает водительское место — никак не привыкну, что у англичан оно справа — а Сев с любопытством глядит в окно, осматривая горящими глазками незнакомое место. Лишь дождавшись, когда машина скроется за поворотом, я заверила подошедшую нянечку, что просто перепутала время, и снова вышла на улицу, собираясь прогуляться до какого-нибудь тихого места, где смогу воспользоваться портключом. По небу бежали лёгкие облака, солнце палило немилосердно, но лёгкий ветерок не давал почувствовать сильную жару. Погода редко баловала нас такими ясными днями, и я радовалась, что день начинается хорошо. Тупичок обнаружился в двух кварталах от клиники. Глухие стены, ни одного окна, которое выходило бы в переулок, забор, огораживающий стройку — место для аппарации очень удачное. Вынув портключ — крупный жёлудь — я активировала его, оторвав шляпку, и спустя пару мгновений оказалась в знакомой прихожей. Поппи чем-то гремела на кухне и велела проходить, обещая чай с пирожными. Обедать нам предстояло в Дербишире — где у Берри, её кузины, находился маленький домик в холмах. «Вид потрясающий», — обещала подруга, наливая мне кружку ароматного чая. А я тихо радовалась, что расстояния для магов — не проблема, и вспоминала, что Пемберли, поместье мистера Дарси из «Гордости и Предубеждения», находилось именно в тех краях. Поппи рассмеялась моим ассоциациям и пояснила, что фамилия Берри как раз и будет Дарси. А Джейн Остин она сама очень любит. И именно кузина Береника привила ей в детстве любовь к чтению, будучи на пять лет старше. Берри встретила нас на вершине холма, куда нас привёл очередной жёлудь. Перед нами расстилалась очаровательная картина высоченных холмов, дальние из которых были затянуты дымкой — там шёл дождь. От высоты и красоты Дербишира захватывало дух. Правее темнел лес, и бежала какая-то речка, левее виднелся городок, а у самых наших ног расположился глубокий овраг, мы стояли, собственно, на самом краю обрыва, куда бы по своей воле я вряд ли решилась подойти. Береника Дарси оказалась статной брюнеткой с ярко-синими глазами, ямочками на щеках и очаровательной улыбкой, правда, весьма редкой. Она не хмурилась, но выражение лица почти всегда было строгим и спокойным. Мне подумалось, что она сильно похожа на героиню Остин — Лиззи Беннет, которая, как и она, вышла замуж за мистера Дарси. Во всяком случае, сходство с актрисой, сыгравшей роль Лиззи в шестисерийном фильме от компании ВВС девяносто пятого года, который я смотрела в своё время раз двадцать — было очевидным. Кивнув нам, и подождав, пока я налюбуюсь красотами, она взмахнула палочкой, и обрыв перед нами исчез, а точнее — отодвинулся метров на триста, явив нам двухэтажный домик, окружённый садом с плодовыми деревьями. Сразу за домом, по краю обрыва тянулась ограда из камня, похожего на гранит, окружающая уютную естественную веранду. Крыша из металлических дуг над круглым столом была увита плющом, защищая от солнца, а чары, наложенные на эту конструкцию, спасали и от дождя, если верить Поппи. Именно здесь, после небольшой экскурсии по дому, два забавных домовика накрыли нам ранний обед. Тут же я познакомилась с прибывшей портключом Элен — оказалось, что сквибы тоже могут ими пользоваться. — А где братец? — поинтересовалась она сразу. — Ой, Эйлин, извини. Я Элен Дарси. Путаться будем. Как прошло с твоим мужем? Тобиас, да? Нормально? — Всё путём, — улыбнулась я. — Он, кстати, меня Эль называет. — Отлично! Так и мы будем, правда, девочки? Поппи усмехнулась, Береника подняла бровь и кивнула. — Болтушка, — хмыкнула она. — А я и не скрываю, — Элен придвинула к себе тарелку с орешками, игнорируя картофельную запеканку. — Так куда ты мужа дела? — О, твой брат отправился на конференцию в Италию. — Береника разлила всем сок и снова села на своё место. — А то, как же — такой известный в узких кругах мастер чар, без него ведь этот семинар по чарам просто не состоится. — О да! — хохотнула Элен. — И не переживает, что мы одни отправимся в Беларусь? — Кто ж ему сообщит такое? — строгий взгляд Берри уставился на золовку. — Не я, — быстро ответила та с невинным лицом. — И вообще — Италия... там ведь так красиво. — Ага, — подхватила Берри. — Нет уж, кто я такая, чтобы ему запрещать. Чтобы потом полгода с кислой физиономией ходил? Мы рассмеялись. Берри лишь скупо улыбнулась: — А дети как? Ты ведь от госпожи Анжелики, Элен? — О да! — мисс Дарси с удовольствием глотнула сока и откинула назад гриву золотисто-рыжих волос. Невысокая и смешливая — она составляла забавный контраст с высокой и строгой брюнеткой Берри. — Мама в своём репертуаре. Балует их и всё позволяет. Лиззи секретничает, переговаривается по сквозному зеркалу с подругой целыми днями. Да и то сказать, тринадцать ведь уже. — Ну пусть, отдохнуть тоже надо, — кивнула Берри, — а то я боялась, что заучкой станет на Равенкло, с её любовью к книгам. — А Дерек? — заинтересовалась Поппи, — знаешь, Эль, сын Береники Дерек как раз ровесник Северуса. — А Северусу сколько? — заинтересовалась Берри. — В январе четыре исполнилось. — О, вместе в Хогвартс пойдут, — оживилась Элен. Береника тоже улыбнулась: — Надо будет их познакомить. Приезжайте к нам в конце лета. И мужей познакомим. Впрочем, потом ещё договоримся. Как я поняла, семья Дарси была чистокровной, и все учились либо на Равенкло, либо на Слизерине, но они ничего не имели против, если сын поступит на любой другой факультет. Мне и в самом деле понравилась мысль познакомить Сева с Дереком. Всё же оба маги. Только вот, как быть с мужем, пока решила не думать. После обеда, включающего в себя только овощные блюда, хозяйка дома разогнала нас по спальням, велев как следует выспаться. Предстояла долгая и непростая ночь. Так как все мы уже собрались, то решено было переместиться портключом в драконий заповедник близ Белгорода. А оттуда на мётлах, применив чары невидимости. А это часа три полёта, если не больше. Ох, не зря я сварила много бодрящего зелья, захватив с собой девять флаконов. Девчонки мой труд оценили, хотя у миссис Дарси нехватки в зельях не было — она сама была неплохим зельеваром. Но именно поэтому, принюхавшись к моему зелью, Берри удивлённо подняла глаза и поинтересовалась, не покажу ли я ей свой рецепт. Я думала, что заснуть не смогу, но отрубилась сразу же, едва коснулась головой подушки в выделенной мне спаленке. Вечером меня разбудила домовичка Долли, положившая на кресло простую рубаху, которую требовалось надеть на голое тело. К счастью, к ней прилагалась верёвка, которой можно было подпоясаться, были и карманы, в которые можно было сунуть палочку и зелья. А длина рубахи была достаточной, чтобы закрыть даже ступни. Обуви нам не полагалось. Мне сразу стало неуютно, как представила, как буду ходить босиком по лесу. Впрочем, потерплю до дома, а там у меня и бадьян есть, заживляющий раны, да и другие полезные зелья в достаточном количестве. Поспать удалось всем. Самой сонной была Элен, она ничуть не переживала, что придётся лететь на метле. Брат ей зачаровал такую метлу, которая вполне её слушалась, несмотря на отсутствие у девушки магической силы. Правда, никто другой лететь на её метле не смог бы. Ни сквиб, ни ведьма. Поппи даже шепнула, что ритуал привязки был тёмномагический, с использованием крови. И что министерство такого бы не одобрило. Но по её виду, я сразу поняла, что сама Поппи очень даже одобряла мистера Дарси и в этом случае, и во всех других начинаниях. *** — Кто-нибудь что-то видит там, внизу? — крикнула Берри, когда мы по её сигналу подлетели поближе друг к другу и устроили передышку прямо в воздухе. — К-кажется, мы уже в Белоруси, — ответила ей Элен, стуча зубами. Я тоже успела основательно замёрзнуть за четыре часа полёта, несмотря на согревающие чары. Не говоря уже о том, как затекли руки и ноги. Даже представлять не хотелось, как мы спустимся в холодный и страшный лес, где не ждёт ничего тёплого. Сейчас бы горячую ванну и чего-нибудь горячительного внутрь. А лучше массаж, а потом пуховая перина и тёплый муж под боком. — Очень смешно, — отреагировала миссис Дарси, — мы уже пролетели Полтаву, дорогая. И даже больше скажу, Черняковка была где-то под нами минут пять назад. — По-моему, река правее, — спокойно сообщила Поппи, — видите, поблёскивает? Луна вот-вот появится, не паникуйте. — А где костры? — поинтересовалась я. — Их зажгут в полночь, — Берри слегка успокоилась, тоже увидев реку, а я нифига в этой жуткой тьме рассмотреть не могла. — Так, девочки, по-моему, лететь осталось минут двадцать до нашего места. Соберитесь. И Эль, давай зелья. Выпьем сейчас. Меня решили так называть, чтобы не путать с Элен. Я поработала кулачком, чтобы согреть пальцы, после чего вынула из кармана и раздала девчонкам по пузырьку. По мне, так надо было его выпить перед вылетом, но Берри не позволила. Первое ощущение от зелья было одно: «Хорошо!». Мне как будто даже стало теплее. Элен тоже повеселела, а Поппи довольно хмыкнула: — А ничего. У больничного вкус противней и такого быстрого эффекта точно нет. Мне бы тоже рецептик не помешал. — Обязательно, — кивнула я, — а лучше сама тебе наварю. — И мне, — попросила Элен. — Хватит болтать, полетели, — велела Берри. Моя метла Каталина всю дорогу вела себя порядочно и слушалась идеально. От рукоятки исходило тепло, и может, благодаря этому я до сих пор не окоченела окончательно. Чувство полёта, так радовавшее поначалу, успело приесться, но после передышки, зная, что осталось совсем чуть-чуть, я снова ощутила радость и азарт. Или зелье так подействовало. — Снижаемся! — наконец возвестила Береника, направляя метлу резко вниз. Мы ухнули вслед за ней, и даже я разглядела в свете луны широкую поляну на берегу реки. Первым делом, спустившись на мягкую траву, мы бросились собирать хворост. До полуночи оставалось всего ничего, а надо было разжечь большой костёр. — Ну и народу, — сказала Поппи, которая пошла за хворостом вместе со мной и освещала палочкой нам путь. — Мы сюда впервые выбрались, только вот место выбрали заранее и застолбили. — Народу? — поразилась я. Ведь ничего внизу не видела. Ох уж эта глазастая Поппи! — Ага. Местные тут праздник чуть ли не на три дня устраивают. Вот мы и решили податься. Хоть краем глаза глянуть. Говорят, что сразу после купальской ночи, тут годовщина какой-то битвы будет, там много народу полегло. И сильных магов в том числе. — Полтавская? — спросила я. — Что? — Ну, Полтавская битва тут где-то была в 1709 году. — А, ну да, точно. А это река Ворскла, тоже поучаствовала тогда, говорят. Маги-то именно здесь полегли. И это место сейчас скрыто от маглов. Я зябко поёжилась, вглядываясь в густой и неприветливый ночной лес. Так и казалось, что за нами пристально наблюдают какие-то тени. — Не смотри так, а то навоображаешь незнамо чего, оно и появится, — подбодрила меня подруга. Я аж хохотнула: — Умеешь ты утешить! — Ну а то! Медиковедьма я, или пенёк с глазками? Так, посмеиваясь, мы вернулись на поляну с охапками хвороста. Элен с Берри тоже успели натаскать немало. Береника как раз складывала костёр, пора было зажигать. Потом пойдут танцы, венки плести будем, через костёр прыгать, ну и много чего. Я пока толком не понимала, как всё будет происходить. И даже не представляла, как найду папоротник и его цветок. Лес вокруг стал ещё темнее, стоило нам разжечь высокий костёр. Пламя взметнулось вверх, блики огня заиграли на близкой воде. Мы окружили костёр, взявшись за руки, босые ноги и спина мёрзли, а вот всё остальное сильно нагрелось от жара огня. Я немножко боялась, что загорятся волосы. Или рубаха, а больше-то на нас ничего нет! Но, сплясав пару минут вокруг костра — причём девчонки, в отличие от меня, что-то напевали — мы расцепили руки и все сделали несколько шагов назад. Ага, я повторяла за другими, только вот повезло мне меньше. Не поняла, что позади обрывчик уже, да и вообще после кружения не понимала, в какой стороне река, ступила на край, да и полетела спиной в тёмную воду. Перепугалась знатно, хорошо там не глубоко было, пулей выскочила наружу, ощутив на мгновение, что кто-то попытался схватить меня за волосы и удержать. Показалось, наверное. Но от этого не легче. Девки смеются, а мне как-то невесело — мало того, что холодно, да ещё и мокро, и сердце от окружающих страхов трепыхается в груди испуганной птицей. Береника первая сжалилась и окатила меня жаркой волной высушивающего заклинания. — Эх, тебе-то повезло, — объяснила мне Поппи, — ты первая. А нырнуть надо всем. Так что присядь на вот этот пенёк, а мы продолжим. Руками они на этот раз не касались — костёр хорошо разгорелся, просто кружили вокруг, вытянув руки. Пение я почти не слышала, но губы подруг шевелились. Потом стали отступать назад, и следующей в воду полетела Элен. Она сразу выскочила, смеясь, и была тут же высушена. Поппи искупалась вслед за нею, а Береника последней. — А теперь, — Берри изначально взяла на себя руководство, — ныряем все вместе, и сразу прыгаем через костёр. — Ещё раз!? — вырвалось у меня. — Нырять? Да. И не ещё раз, а второй. А после костра будет третий. Объясняла она видимо для меня, остальные уже подошли к краю обрывистого берега, безропотно приготовившись нырять. Меня передёрнуло от мысли, что нужно снова погрузиться в тёмный страшный омут. Казалось, что тот, кто не успел меня схватить в первый раз, теперь-то своего не упустит. — Ты не бойся, — тихо сказала Поппи, — мы много сегодня можем увидеть и услышать. Не пугайся и не верь своим глазам, не всё настоящее будет, и вообще — держись поближе ко мне. — Тише вы! — Берри оглянулась в нашу сторону. — Ныряем на счёт три. Камней тут нет, мы проверяли, так что смелее. Окунуться с головой и сразу вылезать! Раз, два… Мы прыгнули вперёд, сразу уходя под воду. И всё же там кто-то был. Скользкие пальцы ухватили меня за лодыжку, едва я попыталась всплыть. Подавив животный ужас, мгновенно окативший с макушки до пяток, саданула другой ногой наугад со всей силы, и попала — во что-то склизкое, но твёрдое. Пальцы на ноге дрогнули и раскрылись, а я поспешно рванула на берег. Девчонки уже танцевали, по ту сторону костра, подхватив подолы так, что открывали почти полностью голые ноги. Мокрая рубаха неприятно липла к телу, мешая ступать, и я решительно последовала их примеру. — Иди к нам, — позвала Поппи, — прыгаешь над костром, и сразу в воду! Танец длился недолго, но очень бурно, я сама увлеклась, очень уж хотелось согреться. Берри вдруг вскрикнула какой-то боевой клич, разогналась и бросилась к костру. Взлетела красиво и высоко, задевая босыми ногами языки пламени, а после сразу в один прыжок ушла в воду. Хотела я предупредить, что там какая-то пакость, да где уж тут. Элен уже разбежалась — тоже прыгать. — Я не стану лезть в воду! — заявила я Поппи, наблюдая за взлетевшей девушкой. Подруга отмахнулась, как от весёлой шутки, и тоже побежала к костру. А я все продолжала дёргаться в непонятном ажиотаже. Вот и моя очередь — Береника уже вылезла из реки и тщательно отжимала свои длинные волосы. Элен тоже появилась над поверхностью — и выглядело это, как в каком-то дурном фильме ужасов, а вовсе не как весёлый праздник. Заметив метнувшуюся к реке фигурку Поппи, я сжала зубы и бросилась вперёд — как мотылёк на пламя огня. Что-то придало сил, и прыгнуть удалось высоко, азартное веселье согревало изнутри, а пламя — снаружи. Хотя нет, пламя не жгло, так, поцеловало в пятки и икры, но мне показалось, что загорелся край выпущенной из рук рубашки. Остаться в далёком чужом лесу абсолютно голой — меня пугало ещё больше, чем загадочная пакость в реке, потому стрелой метнулась к воде. Ушла на этот раз особенно глубоко. И даже глаза открыла — луна показалась из-за облаков и словно фонариком осветила передо мной толщу воды. И я их увидела — какие-то мерзкие мелкие создания, смутно напоминающие человеческих существ, просто кишели впереди, протягивая ко мне костлявые ручонки. В этот раз меня всё ещё переполнял азарт от прыжка, и паника не пришла сразу. Да и человечки с выпученными глазами и редкими волосёнками на непропорционально больших головах, словно не могли преодолеть преграду, и приблизиться ко мне. Тогда и заметила, что от рубашки исходит какой-то свет. Глупо подумав, что она всё-таки загорелась, я дёрнулась на поверхность, чтобы рассмотреть. А раз уж всплыла, то поспешила на берег, убедившись, что свечение мне просто показалось. Подруги снова танцевали вокруг костра… Голышом! Я опешила, споткнувшись от неожиданности, а девчонки весело закричали, чтобы шла к ним быстрее. Их рубашки были развешаны на ближайшем кусте. Сушить меня никто не спешил. А чувствовать себя облепленной тяжёлым мокрым одеянием я уже устала. Стянула с себя рубаху, встряхнула, вешая на куст — авось сама высохнет. И поскакала к девчонкам. Энергия внутри так и бурлила. Огонь весело трещал, подруги скорее скакали, как молодые козы, чем вели какой-то определённый танец, и я тоже, забыв обо всём, вся отдалась движению, заворожённо глядя на языки пламени, вырывающиеся из нашего костра. И в какой-то момент, мне почудился в огне раскалённый цветок необыкновенной красоты. Каждая прожилочка на четырёх бордовых листьях была видна, и три лепестка на толстой ножке, и даже беловатые корешки, свесившиеся с ножки наподобие сеточки. Чуть не ринулась в костёр, чтобы выхватить цветок из огня. Только Поппи ухватила за руку, дёрнув назад. — Стоять! Оденься. Я словно в реальность вернулась, огляделась ошеломлённо, увидела, что Поппи уже в рубашке, а остальные одеваются как раз. Поспешила к своей, а она, к счастью — совершенно сухая. Натянула быстро, убеждаясь, что палочка и все мои склянки никуда не делись из карманов. Рубашка показалась родной и почти горячей, сразу добавляя уверенности. А вот холода уже не было, тело горело всё, то ли от трёх купаний в холодной воде, то ли от плясок у костра, но от меня словно жар исходил. И верёвка нашлась, прямо под ногами. Подняла, подпоясалась. Посмотрела в сторону дерева, куда прислонены наши мётлы, и едва сдержала крик — показалось, что чьё-то бледное лицо мелькнуло между кустов. Оно сразу исчезло, а может и вовсе мне привиделось. Девушки заплетали косы и я последовала их примеру. Поппи шепнула, что идём искать цветок папоротника, так что я порадовалась, что волосы за кусты не будут цепляться. А вообще, радости от поисков я не испытывала — совсем не хотелось уходить с нашей полянки, и от нашего костерка, пусть и ставшего совсем небольшим. Берри подбросила в него хвороста, отчего пламя снова взметнулось ввысь, и поманила нас за собой. Сильно пахло разнотравьем и грибами, огоньки на наших палочках едва ли разгоняли тьму, но хоть видно было, куда ступаем. Мётлы мы взяли с собой, уменьшив, заткнули за пояс. Мало ли кто забредёт к нашему костру. И хоть там стоят охранные чары, но всякое же бывает. А остаться без метлы не к добру, потому что аппарировать из этого леса нельзя, а я и не умела. Подруги то и дело нагибались, срывая какие-то цветочки, видимо — для венков, а я с трудом различала корни под ногами, чтобы не запнуться за них босой ногой. Какой уж там венок. Да и суженого искать, пуская венок по воде — мне нужды нет. Есть уже один, и менять не собираюсь. Но как в таком случае мне папоротник выискивать, совершенно не представляла. Может как грибы? Не под ноги смотреть, а в сторону, метра на три от себя. Мне это при собирании грибов помогало. Только темно же. Ветви деревьев над головой так плотно переплетены, что свет луны пробиться не может. Вот и иду я за подругами, вздрагивая от каждого шороха — вокруг непроглядная тьма и какие-то то ли кусты, то ли тени нехороших существ. И взгляд чужой чудится со спины, ощущаясь холодком между лопаток. Скорей бы домой! Один синенький цветок я всё же нашла. Очень обрадовалась, показала Поппи. А та протянула мне с усмешкой целую охапку, да показала уже сплетённый венок. — Подожди, — попросила я и, остановившись, стала быстро сплетать свой венок. В детстве-то умела, а тут всё позабылось, получалось кривовато и странно. Но к середине плетения наловчилась, получалось здорово. Даже вспомнила, как закреплять. Полюбовалась в свете луны — здесь, на полянке, она пробилась своими лучами. И развернулась к Поппи, чтобы оценила, как смотрится у меня на голове. А нет рядом Поппи, и вообще никого. Бросилась догонять, не могли же далеко уйти, но чем дальше, тем меньше надежды найти, а кричать вообще страшно. Мало ли кто тут водится. Сердце билось в груди набатом. Ступни я уже окончательно изранила о корни деревьев и всякие сучки, но это было меньшее из моих несчастий. И где девчонок искать? Самое разумное — вернуться к нашему костру. Но пройдя несколько шагов в обратном направлении, поняла, что даже не представляю, в какой стороне река. И как мы вообще попали в эту глухую чащу. Деревья вокруг казались исполинскими, в три обхвата кругом, кусты все колючие, и стоят сплошняком — не продраться. Тропинка исчезла. И слышатся какие-то смутные голоса, но не просто разговор, а то ли пение, то ли бормотание складное такое. Жуть, одним словом. И мысли в голове мечутся о том, что вот, бросили меня тут одну. Хотя вряд ли нарочно. Видимо, Поппи просто не поняла меня, да и не заметила, как я отстала. И что теперь? Может, они уже ищут меня, только я давно ушла с той тропинки. Нет, надо как-то выбираться! Стоять и дрожать, когда тени вокруг словно надвигаются на тебя со всех сторон, просто невыносимо. Но как? Как выбраться, когда ни тропинки, ни просвета в кустах нет? И стою я на маленькой полянке, абсолютно закрытой со всех сторон. И как попала сюда, не понимаю! Ноги наступили на что-то мягкое и упругое, и я отпрыгнула назад, дрожа от страха и омерзения. Взмахнула рукой, ощутив резкую боль, посмотрела — распорола ладонь какой-то веткой, капли крови быстро бежали из раны, наполняя ладошку. Глянула на то место, вытянув вперёд палочку с огоньком — ничего такого, просто старая ветка, покрытая мхом. Надо как-то рану залечить. Подорожник бы найти. Но откуда он тут, никаких дорожек не видно. Тем не менее, нагнулась, сорвала какой-то лист, стёрла им кровь, отбросив подальше. Другим прижала рану, надеясь хоть так остановить кровь. Огляделась в поисках — чем бы примотать. А рядом… Я не верила своим глазам. Рядом рос папоротник — всюду, куда ни кинь взгляд. Разлапистые кустики с широкими зубчатыми листочками. Сглотнула, вздрогнув, боясь поднять взгляд. Справа что-то треснуло, зашевелились какие-то тени, почудилась угроза. Взгляд метался по папоротнику, скользя от одного куста к другому, словно в этом было моё спасение. И вдруг меня просто окатило волной счастья. Нашла! Нереально нежный цветок, на тонкой ножке, вытягивался из одного куста в двух шагах от меня. Бордовые лепестки словно светились сами, а корешки не уходили в землю, а оплетали ножки папоротника. Я бросилась к цветку, доставая из кармана заготовленную склянку и совсем позабыв о ране. Увеличить заклинанием, осторожно освободить цветок, стараясь не повредить сеточку корней, поместить в банку с широким горлом и загодя набранной в неё очищенной водой — всё это не заняло и минуты. Теперь уменьшить и заткнуть пробкой. А вот спрятать в карман не успела. Тени выступили на поляну, надвигаясь. Не смотреть! А то сойду с ума. Словно защищаясь, выставила флакон с цветком перед собой. Он светился, как маленькая лампа. Тени отшатнулись — это я видела сквозь ресницы, почудился смутный ропот. Я стала медленно отступать назад, боясь развернуться к ним спиной. Ожидала, что вот-вот наткнусь на дерево, или кусты — оглянуться сил не было — и деваться от этого непонятно чего будет некуда. Но продолжала идти, а цветок светился в моих вытянутых руках. Тени двигались следом, но приблизиться не старались. Я ускорила шаги, по-прежнему пятясь спиной. Препятствий всё не было, и я тихо радовалась хоть такой удаче. В какой момент тени исчезли, я не поняла, но очень устала. Мне казалось, что шла я, пятясь не меньше часа, и чуть больше вечности. Руки, держащие склянку, затекли. Убедившись, что ощущение угрозы от всякой нечисти исчезло, а в просветы между деревьев виднеется река, я без сил опустилась на поваленный ствол, сунув в карман драгоценную склянку. Передохну чуть-чуть — и выйду к реке. А там уже разберусь, куда идти. Передохнула буквально минутку, хотя и показалось, что успела задремать. Встала и бодро зашагала к реке, стараясь не обращать внимания на саднившие ступни. Даже представлять не хотелось, в каком они состоянии. Но смочить в воде нужно, и ранку на ладони обработать. Лист какого-то растения пристал к ней намертво. Спуститься к реке оказалось не так просто, то болотце впереди, то кусты непролазные. Наконец, нашла тропку, дошла до небольшой полянки и уселась на край высокого берега, опуская в воду горящие ноги. Помня о водящихся внутри тварях, долго держать не стала, поболтала немного, смывая грязь и усталость, и выбралась на полянку. О руке вот забыла, и совсем уже собралась вернуться к воде, когда кто-то обхватил сзади с весёлым возгласом на английском: — Попалась, красавица! Парень был силён и слегка пьян, запах ни с чем не спутаешь. А может, и не слегка. Вырваться никак не удавалось, и это беспокоило больше, чем рука наглеца, шарившая по груди. Жаркий шёпот в ухо был особенно неприятен — разве можно так плеваться, шепча пошлости? Даже прислушалась к этому бреду: — … единственная ночь… любовь без обязательств… ты моя первая встречная… ребёночка сильного понесёшь — признаю. Я сильный маг… тебе будет хорошо, моя козочка. Моя русская малышка. И что-то в этом шёпоте показалось знакомым. Я даже прекратила попытки вырваться, отчего незнакомец осмелел и потянул подол вверх. Тут-то и развернулась к нему лицом, изловчившись, и обалдела. Луна как специально вышла из-за тучки, освещая искажённое похотью лицо Карлоса Поттера. — Ты! — первым выдохнул он, узнавая. Но выпустить из вновь сжавших меня объятий не спешил. Забормотал, шаря по спине и ниже беспокойными руками: — Так даже и лучше… Ты с ума меня сводишь, так ведь какой шанс… ну, не ломайся, дурочка. Когда ещё тебе с настоящим магом доведётся… Некстати пророчество вспомнилось, что познаю страсть сильного мага. Не это ли недоразумение женатое? И так противно стало. — Пусти! — приказала так твёрдо, как смогла. И откуда он здесь взялся? Где Англия и где Полтава! — Не кобенься, дурочка, я ведь и силой возьму, не побрезгую — в эту ночь я в своём праве. Венок же сама надела! — Пусти, Поттер! Не будь такой сволочью! Не нужна мне твоя любовь, придурок! Попыталась ударить его коленом известно куда. Немножко не достала. Рубаха длинная помешала, и близость пьяного Поттера, но какой-то эффект это возымело. Любвеобильный аврор отпрянул, прикрывая самое дорогое, но опомнился быстро. Рванул вперёд с возгласом: «Сука! Ещё церемониться с тобой, магловская подстилка!». Но и я момент упускать не стала. Бросилась прочь, прямо через кусты — терять моим ногам уже нечего. И странно, что Поттер ломиться следом не стал, только сдавлено охнул вслед: — Дура! Куда!? Назад! Ага, бегу и падаю! Я и через следующие кусты перемахнула, подхватив подол. Да и влетела совсем в другие объятия. На поляне горел костёр, а вокруг расположилось не менее пяти мужчин в темных балахонах. Вот один из них, судя по всему, как раз отошёл справить нужду к кустам. А тут я, вся такая красивая. Моментально оправившись, мужчина в маске больно схватил за локоть.. Скрутили меня безжалостно, куда там сердобольному аврору. Ни рукой не пошевелить, ни даже положение поменять. Бросили связанную прямо к костру. Хорошо, что не в костёр. Бок слегка припекало, но жить можно. Из моего положения пара мужчин была видна хорошо. И оба тоже в серебристых масках. Неужели пожиратели? — Антонин, кто жертвой будет? Эта? — ещё один мужик подошёл и пнул меня ногой под рёбра. От боли потемнело в глазах. Не сломал бы. Его лицо не было скрыто маской. Холеное такое, красивое даже, застывшее в надменной гримасе. Сам субъект худощавый и высокий. — Не подходит, мой Лорд. Масть не та, — ответил мой пленитель. Неприятно хохотнув, провёл носком ботинка по моему бедру. — Но мы и по-другому можем использовать эту козочку. Ночь свободной любви никто не отменял. Девочка в венке, значит, хочет ласки. Она её и получит, правда, парни? Мужики заржали. Названый Лордом фыркнул и отошёл. Меня потряхивало. Более безвыходного положения и представить сложно. А ещё «Лорд» и Антонин! И как сразу-то не поняла! Похоже, мне повезло вживую увидеть Волдеморта. А второй — Антонин Долохов. Эти убьют и не поморщатся. А как быть — никакой идеи. — Долго ещё ждать? — спросил ещё один пожиратель низким бархатистым голосом. — А то скоротали бы время… с этой. — Потерпишь, — бросил Лорд равнодушно. Я чуть-чуть отодвинулась от жаркого огня, но никто не окликнул. Антонин бродил где-то вне поля зрения. Лорд тоже. А двое, которых я видела, как раз отвернулись к лесу. Слышалась какая-то возня, женский вскрик, мужские ругательства. И скоро к костру бросили ещё одну пленницу. Я видела только босые израненные ножки, под чуть задравшимся балахоном. Как и мои, они были стянуты крепкой на вид верёвкой. Девушка дёргалась в попытках освободиться, и это веселило гадов, оживлённо поднявшихся со своих мест. — Рыженькая, мой Лорд, — услышала голос Антонина. — То, что нужно. А ещё она сквиб, за версту их чую. И вполне возможно, что девственница. — Проверь! Я похолодела. Если это Элен… Сама рванулась отчаянно, но путы держали крепко, впиваясь в тело. Магические, так просто не освободишься. Послышались всхлипы девушки, её оттащили на ту сторону костра. И так муторно стало. Представлять способ проверки отчаянно не хотелось.. Всхлипы прекратились, а довольный голос Антонина сообщил: — Так и есть, девственница! Нам дважды повезло, мой Лорд. Вам надо выбрать, кто принесёт её в жертву, после того, как вы… Если вам противно, могу я. — Разбежался! — усмехнулся Волдеморт. — Убить должна та девка, а любить только я. Иначе, какой смысл… Это слово «любить» он произнёс с такой мрачной интонацией и презрением, что меня пронзила волна отвращения. Неужели это всё происходит взаправду? А я молчу! И ничего не делаю! — Стойте! — попыталась крикнуть, но из горла не вырвалось ни звука. Наложили «Силенцио»? Сволочи! Я бешено задёргалась в своих путах, и тотчас же получила сильный удар в бок. В сапогах, гады. Застонала бы, да голоса не было. Все пять пожирателей столпились возле меня, старательно отворачиваясь от той стороны костра. Молчали, не пытаясь меня образумить словами. Под масками не видно, куда смотрят. Слышалось сдавленное всхлипывание Элен — я уже не сомневалась, что это она. Лучше бы они меня слуха лишили! От звуков, что неслись с той стороны костра, меня затошнило. Сомневаться в происходящем не приходилось. Комок в горле мешал дышать. И пожиратели, отворачивающиеся от костра, виделись сквозь слой влаги. Вот раздался вскрик девушки, отчаянный и жалобный, резанувший по нервам, и снова безмолвие, и лишь отдалённое тяжёлое дыхание насильника. Где же Поттер? О чём думает этот долбанный аврор? Где его соратники, что остановят этот ужас? Меня натурально трясло, то ли от отчаяния, то ли от злости. Отчего верёвки только сильнее впивались в кожу. Но боль хоть немного отвлекала. Только не думать, что делают с Элен! Потом, всё потом! Найти способ спасти её! В конце концов, жизнь на этом не кончается! Или убьют? Не знаю, сколько прошло времени, но меня вдруг вздёрнули вверх. Едва не завалилась сразу. Ноги затекли и не слушались. Руки, в отличие от ног, оказались свободны. Голос не появился. Сослепу сразу не поняла — отчего-то глаза опухли и слезились — а потом разглядела, что прямо передо мной стоит Элен, спиной ко мне, на коленях. Ненавистный Лорд, скрестив руки, стоял напротив и задумчиво смотрел на склонённую головку своей жертвы. Бездушный ублюдок! Вот он оглянулся на небо и рявкнул: — Поспешите! Не сразу заметила, что мне в руку вложили кинжал. А когда поняла, изумлённо взглянула на окруживших нас мужчин. Дотянуться бы до кого-нибудь из них! — Просто перережь ей горло, и останешься жива, — нетерпеливо пояснил Антонин. И добавил противным тоном: — вот, что невредима — не обещаю. Сама понимаешь… Попыталась отшвырнуть нож, но не вышло. Рукоятка словно приклеилась к ладони. Лист с неё куда-то делся, и кровь снова сочилась из раны, делая рукоятку кинжала липкой. — Без глупостей! — послышался бархатный голос пожирателя, у которого из-под капюшона выбивались белые пряди. Малфой? Хотелось расхохотаться, но голоса по-прежнему не было. Крупная дрожь никак не унималась. — Убей! — равнодушно приказал Лорд, глядя мне в глаза. А ведь он легилемент! Может, увидит в моих мыслях, каким уродом станет в последние дни? Такой красавчик! С вызовом уставилась в синие глаза Волдеморта, стараясь передать его будущий образ как можно подробней. И даже не тот, после возрождения, а каким ничтожеством он был перед ритуалом. Когда Хвост бросал его в котёл. Уж не знаю, увидел эти картины Волдеморт, или ему помешал артефакт, подаренный братом, но вздрогнул и отступил на шаг. Взгляд метнулся к пожирателям: — Заставьте её! Схватила Элен за плечо, показывая, что рядом. Да как можно заставить убить? — Империо! — прозвучал за спиной ответ. Все чувства вмиг испарились. Дышать стало легче — исчез из горла комок. И чего, в самом деле, расстраивалась — это же просто ритуал такой. Очень полезный. Он даст Лорду силу, позволит стать на порядок могущественнее. И я ведь хочу этого! А всего-то надо… убить! Нет, провести кинжалом по шее. Нужна лишь капелька крови для ритуала. Не хочу! Рука с кинжалом против воли потянулась к горлу Элен, заставляя наклониться ниже. Перед глазами увидела разорванный ворот её балахона свежие царапины на ключице. Провести ножом по горлу… Провести ножом… Рука замерла у беззащитного горла. Нет! Это Элен! Нет. Почему не убрать руку! Нет! Дикая боль окутала голову, и схлынула, оставив мысли хрустально чистыми. Я по-прежнему склонялась к Элен, и держала нож у её шеи, но уже понимала, что могу отодвинуть руку. И вот тогда услышала её шёпот. Такой слабый, что наклонилась ещё ближе. — В волосах! Возьми! В волосах! Оторви крышку! В волосах… Присмотрелась к волосам. На голове коса, закрученная пирамидкой, сильно растрепавшаяся, но узел ещё держался. Как проверить? Схватила её за волосы, для вида оттянула голову назад. Не глядя на одобрительно зашумевших пожирателей, приставила лезвие к горлу с сильно бьющейся жилкой. И встретила спокойный взгляд больше не смешливой рыженькой Элен. Это придало сил. Левая рука, наконец, нащупала в её волосах жёлудь, и мисс Дарси прикрыла веки, словно говоря: «Да!» Отковырнуть крышечку жёлудя не составило труда. Только перед этим я упала на колени, и обняла её за шею. Миг, и бросившиеся ко мне пожиратели исчезли. А мы довольно чувствительно приземлились на свою полянку с костром. Еле успела убрать кинжал от горла девушки. Но всё равно, пара капель скатилось по её шее, лезвие было слишком острым. А потом мы увидели Поппи и Беренику. Они бросились к нам молча. Сняли с нас путы. Поппи быстро водила палочкой над мисс Дарси, поняв по моему кивку, кто больше пострадал. — Кто? — спросила медиковедьма, замерев над девушкой с сильно прикушенной губой. — А какая разница? — Элен вдруг вскочила на ноги, бросилась ко мне и крепко обняла. — Бедняжка! Я так за тебя волновалась! — За меня? — сильно поразилась я. — Элен, это я… — Молчи! Дурочка, думаешь, я не знаю, что тяжелее — невозможность помочь, или любовь Волдеморта. Пфф! Подумаешь! Носитесь с ним как с писаной торбой. А любовничек-то так себе. Не ожидала, конечно, чуда от своего первого раза, но и надеялась до последнего на лучшее. — Волдеморта? — в один голос вскричали Береника и Поппи, обретя, наконец, утерянный дар речи. — Ага, — усмехнулась по-прежнему смешливая Элен. — Трахнул меня у костра. Романтика! Даже пытался быть нежным. Тьфу! Если бы не Эль, он бы меня сам порешил там, чтобы никому о таком позоре не рассказала. Ага. Рвём когти, дамы. Где там моя метла? Приманите кто-нибудь! Оказалось, что свои мётлы посеяли все, кроме Поппи. Призвать их, впрочем, труда не составило. Улучив момент, я спрятала кинжал в ещё один пустой флакон. Как с цветком — увеличила, положила внутрь, уменьшила. А то не хватало ещё пораниться в дороге. Собирались недолго. Залили костёр «Агуаменти» из трёх палочек, увеличили мётлы, выпили по ещё одному флакону бодрящего зелья и взмыли в предрассветное небо, направляясь к Черняковке. Именно оттуда можно аппарировать. Дорогу хорошо знала Берри. И скоро мы стояли на уже знакомой полянке с кострищем. — Все обнимите меня! — скомандовала Берри, доставая из кармана очередной жёлудь. Не иначе, пару дубов освободили от урожая. — Эй, а почему тогда сразу от костра не портанулись? — возмутилась Поппи, обнимая кузину. Мы с Элен тоже обхватили её с двух сторон. — Мне нужно было проветриться, — флегматично пояснила Берри и оторвала шляпку портключа. Попивая чай на уютной кухне семьи Дарси, мы слушали весёлое повествование Элен. Оказывается, в свои двадцать пять, отчаявшись найти приличного мужчину, в которого бы влюбилась, решила она завести ребёночка, а чтобы брат сильно не ругался, то лучше бы от мага. А тут как раз купальская ночь, да и время удачное — высока возможность забеременеть — середина цикла. И высока вероятность встретить множество магов, ищущих свободной любви. Так что она просто-напросто отстала от подруг и занялась поиском. Только встречались всё какие-то невзрачные типы. Она отшила парочку не очень приятных экземпляров и совсем хотела уже плюнуть на поиски, как это случилось. Нет, такой гадости как похищение она не ожидала, но сильно испугаться не успела. Поняв, что от неё хотят, была уверена, что после «любовных утех» с первым же магом, сумеет воспользоваться портключом. Сложнее было сыграть роль запуганной жертвы. А уловив из разговоров, кто её осчастливит, сопротивлялась чисто для вида. Ну а что? Сильный маг, симпатяга, всё, как она хотела. И даже чуть-чуть лучше. Вот только за меня переживала, зная, что мне портключ до костра дать забыли. — Но ведь всё окончилось хорошо? — закончила она свой рассказ, и сделала жадный глоток из чашки. Я посмотрела на хмурые лица Поппи и Берри, и криво усмехнулась, соглашаясь: — Да уж, все живы. — Цветок папоротника так и не нашли, — вздохнула Поппи, — тебя потеряли. Да эта ещё… девственница бывшая… Выдрать бы её за такое! — Только брату не говорите! — спохватилась Элен. — Ну пожалуйста! Берри? — Не буду, — пожала та плечом, — мне моя голова ещё дорога. — Ой, девочки, а вы можете проверить, я беременна или нет? А то нашими средствами только через две недели… — Дурочка, — беззлобно ответила Поппи, — нашими тоже не сразу. Приходи ко мне через неделю, посмотрим. А я им так и не сказала про цветок. И про кинжал. Может, и к лучшему.