"А как там в Польше?"

Полумрак палаты. Ночь. Свет дребезжит и чуть ли не гаснет. Где-то в других комнатах слышны отголоски бурной внешней жизни. Но не для Рядового. Бедного Рядового, с высокой температурой и красным горлом. Еще вчера он сидел, слушал ругань Рико и Шкипера по поводу того, кто же жульничал , пили пиво. Правда, в тот вечер юноша и пожаловался на жуткую усталось и легкую боль в горле и довольно рано и быстро уснул головой на коленях Ковальски, который молчал, внушал всем своим видом плавное спокойствие. А утром поднялась темперетура и на несколько дней жизнь прерывается. Странно, что у них вообще есть такое место, как койки для больных. Он не хотел видеть кого-то из той шумной реальности. Дверь чуть-чуть приоткрылась и в комнату зашел высокий юноша. Ковальски. Рядовой даже не открыл глаза, что бы понять кто это. И очевидно. Голоса Шкипера и Рико хоть и притихли, но их шаги разные. Рико ступает быстро, торопливо. Шкипер медленно, но словно пытаясь протоптать пол напрочь. А Ковальский идет медленно, спокойно, едва поскрипывая туфлями. Прапор открывает глаза,чуть улыбаясь и видит печальное лицо ученого. Взяв градусник, он засунул его в подмышку Рядового. Через некоторое время он достал и посмотрел на шкалу . И... Облегченно вздохнул: - Так здорово, наконец то она почти 37. Хорошее жаропонижающее . Или организм хороший. - Сказал тихо поляк, словно задумавшись.Тишина продолжалась недолго и прервалась вопросом Прапора: -Ты...Ковальски - Польская фамилия.Ты поляк? Ученый кивнул головой и снова задумался.Он даже был на родине.Он знал, зачем его о этом спросили.Хотели спросить, а что же там такого. Поэтому он задумался. - Да. Знаешь, там есть такие улицы где продают вкусные пироженные. И фильмы неплохие - Задумчиво сказал Ковальски. Он был то там мало.А Рядовой скорее всего знал эти факты. -А девушки...Девушки там правда красивые? - Спросил Рядовой. Его глаза загорелись огоньком. Не смотря на то, что он казался ребенком, а о девушках любил послушать. Еще бы. Рико и Шкипер иногда так горячно обсуждали что-то...Оттуда и услышал про то, что в Польше красивые девушки Ковальски смутился, отводя взгляд, который прежде был направлен на Прапора. Голубые глаза , смотрящие с лаской и некой заботой. Потрепав Рядового по голове, поляк засмеялся. - Незнаю, как другие...Но моя мама была очень красивая...Она была так легла, ласкова и у нее были прекрасные волосы...Шатенка... А глаза голубые, как и у меня...Голос такой тихий, спокойный. - И Ковальски прервал свой рассказ, понизив голос. - А что с ней случилось? - Очередной глупый и неосторожный вопрос Рядового.Левая рука, которая ничего не держит, сжимается в кулак. - Тебе не нужно знать...А на других девушек я и не смотрел. Я рано оттуда уехал. Лет 10 было . Какие девушки там - Ковальски разжал руку и махнул рукой, снова смотря на Прапора. Который, по видимому, уже уснул. - На самом деле я не смотрел, потому что люблю тебя, дурачек - Шепотом сказал Ковальски, поцеловав его в лоб. Прапор все слышал. И он знал, что Ковальски врал. Он в команде уже около 5 лет, но ему же 22 .Он врослее их. И знал, что врал, что из-за него . Они не были знакомы. Но что любит - чувствовал, не врет. Иначе его тон бы не был таким тихим, а взгляды такими ласковыми. И лучше было притворится спящим. - Спокойной ночи , Рядовой. Скоро поправишься. Ты молодец - Так же тихо сказал ученый, выходя из комнаты и погасив свет, оставив за собой легкий аромат духов. Лекарств и умиротворенности.Ковальски...Я когда-нибудь поеду с тобой в Польшу...Не ради девушек...А ради вкусного пироженого - Подумал Прапор, представив теплую погоду, дождик, опять какую-нибудь нудную мысль Ковальски. А все вокруг смеются. А им хорошо . И так спокойно.