История ...

«Скучно… Невыносимо скучно…» в который раз за пару часов подумал, сидя под деревом, новоиспечённый бог бури. В небе во всю сверкало солнце, и в то время как другие из сонма богов были хоть чем-то заняты ему ничего не оставалось, как просто сидеть. Спуститься на землю к своим любимым проказницам нимфам он теперь не мог, так как за ним по пятам шли бури, ураганы и смерчи. «И зачем я только согласился на это… Эх… Пойти, штоль, погудеть с Азизой— богом-градом. Она конечно ничё, но то, что она такая вся полупрозрачная и холодная как-то не способствует к прелюбодеянью. Хотя, фигурка у неё норм: высокая, с красивыми неимоверно длинными ногами. Да и волосы у неё струятся аж по полу, они как водопад с крошкой льда, который блестит лучше самых чистых бриллиантов. Мда, они прекрасны, особенно в те моменты, когда она крутится вихрем и они, вздымаясь, окутывают всё ёе тело… Мне нравится наблюдать как она работает. Такая невесомая, искрящаяся и с лёгкой полуулыбкой на лице. Ладно, пойду хоть её найду, а то вообще не с кем поговорить». Бесцельно побродив по Авалону, и так и не найдя Азизу, Гроган пошел к реке, где встретил Ллира. Он сидел на песчаном берегу, а его ноги ласкали волны и как обычно он из речных капель мастерил радуги разных размеров. Каждая капля в его руках становилась особенной, одни были длинными и вытянутыми другие же, наоборот, крупными с большими округлыми боками. Каждая из них окрашивалась в свой неповторимый цвет, будь то цвет лазури или расплавленного золота. Сам Ллир был невысоким, мальчуковой внешности, при том, что он старше Грогана на добрых пять сотен лет, его неряшливые кудри отливали сразу всеми цветами радуги. На солнце всевозможные цвета как солнечные зайчики скакали по его белокурым мягким и непослушным волосам. Он был одним из первых, с кем познакомился Гроган. Его руки быстро сплетали капли в прекрасный и затейливый узор. На каждой руке было по браслету, это особое отличие нынешнего бога. На самом деле богов одной стихии много, но лишь один, в крайнем случае, два являются действующими. « Прям как наручники…» подумал Гроган. Красивые утопленные в серебре сапфиры так и сверкают на солнце, от этого, кажется, что руки Ллира светятся прозрачно-синеватым мягким светом. Он посмотрел на свои руки. На каждой было по три кольца, кольца на руках были симметричны: 2 кольца бури, 2 урагана и 2 смерча. Кольца бурь венчала пара тёмно-коричневых грифонов, ураганы—-кроваво-красные львы, а смерчи—-тёмно-серые, взвитые пружинами змеи. «Да… В последнее время это мои верные и безмолвные собеседники…» с грустной улыбкой подумал он. «Раньше… Раньше всё было не так! Я почти всё время проводил на земле, так как не любил общаться с богами. Они слишком заносчивы и высокомерны. Никогда бы не подумал, что придёт момент и меня так же, как и тех, кому я искренне сочувствовал, привяжут к Авалону. Кольца наделяют божественной властью, усиливая твои возможности, но при этом отбирают свободу. Парадоксально. Будь я, тогда на земле, таким как сейчас спал бы со всеми нимфами сразу/Тоже мне бля Дон Жуан доморощенный/. Ладно, сколько уже можно думать об этом, пойду хоть с Ллиром поговорю». --Каждый раз вижу тебя за одним и тем же занятием. Не надоедает? --А,Гроган, это ты? Нет, мне нравится… Это моё… Мне так спокойно, когда я здесь. А ты чего, без дела слоняешься? --Давай не об этом, хорошо? --Ты всё никак не смиришься? Ну, поначалу все мы такие были… --Я и не смирюсь! Ты же знаешь моё место не здесь, и вообще, мне не понятно с какого бодуна призвали именно меня после ухода Грида. У него столько прилежных учеников было, и чё ко мне прикопались! --Ахаха! Ты сам сейчас ответил на свой вопрос. --Что смешного? То есть? --У тебя характер взрывной, как раз под стать бурям, за то тебя и выбрали. --Всё равно мне это не нравится! Мне было отлично и на Земле, которую вы считаете такой низменной, отсталой и убогой. Мне лучше среди людей, где хотя бы один из десятка подаст упавшему руку, и где дети с пелёнок не начинают изживать друг друга, в борьбе за власть. --Привыкнешь. --Не привыкну! Запомни, я здесь не останусь!!! --Только не говори мне, что ты собрался отказаться. Ты же понимаешь, что как только ты снимешь эти перстни по собственной воле, вход в Авалон тебе будет заказан. Да и помни, что теперь каждый бог сможет вставлять тебе палки в колёса. А ты тут у многих в чёрном списке. --Да знаю я, знаю… Ладно, я пошел. --Ну, давай. И пожалуйста, подумай, прежде чем сжигать все мосты. --Ты умеешь убивать надежду на корню. --Ахаха… ничего, тебе это на пользу… «Прошел ещё месяц, я спускался на Землю по работе всего раз. Я уже начинаю сходить с ума здесь. Авалон, конечно, место хорошее, но на Земле мне лучше… Что ж придётся рискнуть…» Гроган целый день ходил по острову, шастал по всем закоулочкам, искал самое далёкое от дворца богов место. Так как он знал, как только он снимет первое кольцо и высвободит его хранителя Вилхар, верховный бог, сразу же узнает об этом, и тогда не миновать ему наказания. Спустя пару дней, Гроган, нашёл отдалённую бухточку и решил, что сделает это здесь в полдень, так как в этот период Вилхар очень занят. На следующий день он пришел сюда ещё с утра, и начал ждать обеда. Когда солнце было в зените, Гроган снял первое кольцо. Как только кольцо бури соскользнуло с пальца, его хранитель грифон тут же высвободился и затрепыхался. Он метался вокруг кольца и истошно кричал, но улететь не мог, он был привязан к кольцу. «Это конец» пронеслось в голове Грогана. Вилхал появился, когда Гроган снял уже 4 кольца. Придя в ярость, он освободил оставшихся двух хранителей. Гроган не успел снять кольца, и хранители неиствуя и вырываясь, пытаясь освободиться, оторвали ему средний и безымянный пальцы на левой руке. Вилхар сбросил его на землю, надев на его ногу браслет, который камнем начал тянуть Грогана вниз. Такие браслеты одевают изгнанным, чтобы они больше не могли взлететь к Авалону и чтоб запечатать их способности. А на земле тем временем была зима. Я возвращался после попойки с друзьями и уже почти дойдя домой увидел парня валяющегося в парке возле дерева. Он давно так лежал, потому что его уже успело наполовину засыпать снегом. Наверное, я прошел бы мимо, если бы не увидел, что он одет только в тёмно-серые штаны. Он был босым. Впрочем, я отмёл мысль об ограблении. У него на шее висел большой золотой медальон с изображением оскаленного льва, а на ноге— широкий браслет с непонятными мне знаками. Уже после того, как я втащил его в свою квартиру, я увидел, что у него нет двух пальцев. Раны всё ещё кровоточили, но уже были не свежими, впрочем, он весь был в ссадинах и синяках. Я обработал его раны и позвонил своему старому другу доктору. Тот приехав, осмотрел его, не найдя никаких тяжелых повреждений, он вколол ему обезболивающее. Не забыв при этом высказать свои пошлые мыслишки. Мой друг— бисексуал, а этот парень явно в его вкусе. Он высок, я бы сказал даже очень, при том, что сам я метр восемьдесят, он был явно выше меня. У него слегка загорелая кожа, он в отличной форме, думаю, занимается чем-то связанным с физическими нагрузками, у него чёрные волосы, находящиеся сейчас в живописном беспорядке. Лицо с волевым подбородком— характер у него явно ещё тот, впрочем весь он излучает силу, решимость и бескомпромиссность. Вся его спина была покрыта мелкими и тонкими шрамами, почти не заметными, но осязаемыми на ощупь. Интересно, какого цвета его глаза? Готов поспорить, что либо чёрные жестокие либо серые леденящие… А вообще, какое мне дело. Ещё и док хочет завтра зайти проведать своего пациента… может он его забрал бы от меня, раз он ему так приглянулся. Мне уже скоро вставать на работу, а я тут какой-то хренью страдаю. Ладно, пойду лягу в зале. Я был не в восторге от того, что эта личность окупировала мою любимую кровать. Я в последний раз подошел к нему и прислушался к его дыханию. Не хватало мне ещё, чтоб он здесь откинулся у меня. Но он, слава богу, дышал ровно и глубоко. И я пошел обустраиваться на ночлежку. Разложил в зале диван, зашторил окно, чтоб не мешал лунный свет и завёл будильник. Блин… И зачем только я его подобрал, чувствую всё это так просто не закончится. И чё мне сегодня дома не сиделось? Так, ладно, завтра он придёт в себя и я его выпроважу от сюда. Поиграл в Мать-терезу и хватит, хорошего по-немножку… с этими мыслями я заснул. 6:30-зонит будильник. Блин такое ощущение, что не спал вовсе. Проснувшись, напялив джинсы и футболку, и совершив привычный маршрут туалет-ванна-кухня, я занялся готовкой кофе, сварил 2 порции. Хм… быстро же я, однако, смирился с его присутствием — поражаюсь сам себе. Пораскинув мозгами, я решил, что хорошего понемножку и хрен ему, а не кофе в постель. Поэтому я пошел его будить. Мало того, что этот некто вальяжно развалился на моей любимой трёхспальной кровати, он ещё и умудрялся меня игнорировать! Да у него даже дыхание не сбилось от моих криков. Меня это вывело, я схватил его за плечи и начал трясти — ноль на фазу. Я в шоке. Либо это у него такой крепкий сон, либо что-то тут не так. Я решил оставить его на время в покое и пойти позвонить начальству, не могу ж я свалить из дома и оставить его. Позвонил на работу, сказал, что ушиб руку, попросил 2 выходных. Мой шеф, чтоб ей щас икнулось, рассказала мне популярно кто я, куда могу пойти, и кем были мои предки, но выходные дала. Пока я выслушивал монолог своего Босса, мой кофе превратился в помои. Когда словарный запас оскорблений шефа иссяк она, наконец-то, пожелав мне скорейшего выздоровления, отключилась. Подумав о том, что пока эта личность не придёт в себя я из дома ни ногой я повторил всё ранее сказанное начальницей, прибавив при этом парочку колоритных, но нецензурных словечек. В конце своего затяжного монолога я решил «Да пошло оно всё…» и побрёл на кухню готовить себе новую чашечку бодрящего напитка. Впрочем, словесный понос шефа нехило взбодрил меня и так. Эту порцию кофе я готовил лишь для себя, поэтому он получился просто божественным. Это был мой любимый рецепт с гвоздикой, цедрой лимона, ромом и сливками. Да… за такой кофе не грех и душу продать! Взяв чашку, я пошёл и умостился в уютном кресле у окна. Так как было утро, то прохожие за окном по большинству были спешащие на работу, сгорбленные, смотрящие под ноги люди. Мда, зрелище пессимистичное… Не желая думать о серых буднях мои мысли переключились на парня, лежащего сейчас в моей постели. Я то проклинал себя за то, что моя совесть проснулась в такой неподходящий момент, заставив помочь ему, то искренне жалел лежащего на моей постели парня. Даже во сне его брови были слегка нахмурены, а мышцы лица напряжены. Думаю, если ему снился сон, то не из приятных. Я пошёл к нему в комнату, снова попытался его разбудить. Реакция всё та же. Не знаю почему, но мне захотелось за ним понаблюдать. Может от беспокойства, а может из интереса. Я, взяв сок, сигареты и книгу, до которой всё никак руки не доходили, устроился на стуле у стены, придвинув газетный столик к себе и положив на него ноги. Кровать оказалась прямо перед моими глазами и незнакомец тоже, ну точнее его правая сторона, так как спал он на спине. Открыв балконную дверь и впустив поток свежего, наполненного звуками оживающей утренней улицы, воздуха, я закурил. Затягиваясь своими любимыми ментоловыми сигаретами я попытался расслабиться, но мои мысли вращались лишь вокруг одной персоны — странного, обеспокоенного незнакомца. Обрывки фраз и логических цепочек проносились хаотично и бессвязно в моей голове. Очень много неизвестных привнесла эта персона в универсальную формулу моей несложной жизни. Я подумал о том, что золотая цепь давит ему на грудь с ужасающей силой, почему-то она ассоциировалась у меня со змеёй, сжимающей его шею. Я отметил, что у него длинные и красивые пальцы. И даже чувствуя лёгкую зависть, признал, что его тело отлично сложено, мышцы натренированы, а кожа без единого изъяна. В голове пронеслось — нужно записаться в спортзал! Да, думаю, у него от поклонниц отбоя нет… «Вот бы мне хоть на одну десятую быть как…» я не успел закончить мысль — зазвонил телефон. Это был Мики, мой друг док. Первая фраза: «Ну, так как. Ты у него не спрашивал, он парнями интересуется?» Послав его к чёрту, я поздоровался с ним и объяснил ему ситуацию. Он сразу же став серьёзным попросил меня попробовать нет ли у него температуры, проследить за сердцебиением. Я сделал всё, как он велел. Вроде всё в норме. Он слегка завис и сообщил, что после пяти будет у меня. И снова начав распиздяйничать, сказал, чтобы к его приходу я приготовил романтический ужин, благоухающие свежие простыни и отыскал шелковый халатик своего размера. А с него типа выпивка, смазка и куча ласки. Послав его нах, я отключился. Хотя нужно сказать, настрой у меня заметно улучшился. Думаю, док сможет определить, что с этим парнем. Решив, что сидеть и втыкать в спящего парня это не круто, я принялся за уборку. В доме стоял постоянный шум, то от пылесоса, то я гремел посудой, потом я включил свой любимый рок, но незнакомец так и не проснулся. Это начало меня пугать. Чем дольше он не просыпался, тем хуже у меня были предчувствия, поэтому, когда вечером док пришел ко мне я даже кинулся ему на шею от счастья. Мики растерялся лишь на долю секунды, потом, он, сволочь, решил не дать пропасть такой редкой возможности и тут же схватил меня за зад. За что собственно и получил по голове. Повозмущавшись для приличия, док, разувшись, сразу же пошел в комнату к бревну/так я ласково прозвал сие вечноспящее существо. А что? Надо же его как-то называть=)/. Мики осмотрел его, но ничего подозрительного не нашел. Когда мы сидели на кухне за столом и пили чай, он сказал, что нужно бы ещё за ним пару дней понаблюдать. Я возмутился тем, что он будет валяться у меня мёртвым грузом. И вообще, он оккупировал мою любимую кровать! Док, не задумываясь, предложил мне свою кровать + обслуживание «всё включено». Так как мне не улыбалось выслушивать перечень предоставляемых услуг, я запустил в него зажигалкой. Он увернулся, и она попала в дверцу холодильника, на которой висела одна единственная фотография. --Ты до сих пор её не снял? — спросил Мики, но это был не столько вопрос сколько утверждение. --А… та… как-то…--промямлил я. --Хочешь, я её уберу для тебя? Мелт, ну сколько можно?! Уже 3 года прошло. Ты же не собираешься провести всю жизнь попивая кофе в компании фотографии. Ты будешь стареть, а она нет! Ты готов жить только тем, что было, ничего нового не наживая? Это не выход! После неё ты больше ни с кем не встречался! Ты что, монах-отшельник? --Нет, Мики, всё не так… Просто… Ну, пока я занят на работе, да и времени как-то не хватает… --Да что это за детские отмазки! Ты сам-то себе веришь? Да, она мертва и уже 3 года как мертва. А ты убиваешь своё время, свою молодость! Представь, чего ты лишился за эти 3 года! Счастье, разочарование, радость, надежда, неожиданности приятные и не очень, ты упустил это всё. Ты всего этого не испытал и не прожил! Ты замкнулся в своём непоколебимом мирке, в котором есть лишь твой любимый кофе, ментоловые сигареты, одиночество, работа и эта единственная фотография! Чел, очнись! Пора остановиться! Да у тебя душа семидесятилетнего дедка, хотя нет, некоторые мои пациенты и в таком возрасте ещё те ловеласы. Они сладкоежки, и знаешь, какая их сладость—это Жизнь! Жизнь, а не то пресмыкание, что выбрал ты… --Блин, Мики, ну хватит, а? Эта тема уже заезжена. Ты мне уже не раз устраивал мозгопромывку, а я тебе уже не раз говорил, что я живу! И ни на чём я не зациклился. Просто… Просто, мне ничего пока не хочется. И девушек я не отгоняю, я ещё не нашел ту, с которой хотел бы быть. --Не отгоняешь? Да ты изолировал себя ото всех! Оставив рядом лишь парочку друзей и коллег. Ты почти не знакомишься с девушками, а если какая-нибудь начинает проявлять инициативу, спасаешься бегством. Как ты найдёшь ту, которая тебе нужна, если ты их всех избегаешь? Ты что, ждешь пока твоя судьба тебе на голову свалиться? Или ты собрался откопать её под снегом, как и этого своего «подснежника», что сейчас валяется в отрубе у тебя на кровати?! Слушай… А может он и есть твоя судьба? --Да пошел ты!.. Шутник, блин… --Ахаха! Не, ну а чё? Лицо красивое, тело шикарное, и там всё очень даже ничего… --Что?! Ты уже и там побывал? Извращуга хренов! --Да не ссы! Я только посмотрел… пока… И вообще, чем тебе не вариант… --Я не ты! У меня, знаешь ли, с ориентацией всё нормально… --Ой, ну прям девица на выданьё! Что ты заладил нормальный, нормальный… А я что, не нормальный штоль? Я просто безумно люблю секс во всех его проявлениях! Чего и тебе желаю! И вообще, ты, когда последний раз трахался? Ты хоть понимаешь, что… О чудо! Сей дивный монолог был прерван телефонным звонком. Это звонил мобильный Мики. Он меня реально спас, потому что, когда Мики заведёт свою шарманку его уже не остановить. Поэтому, пока он отошёл поговорить в залу, я открыл окно и закурил. Глубоко затянувшись, я сразу же ощутил как по моему горлу и лёгким разливается такой приятный тёпло-леденящий дым, оставляющий горьковато-сладостное послевкусие. Да, это божественно… Но, как бы мне не хотелось насладиться этим мигом вселенского покоя, в моей голове начали роиться непрошенные мысли. В действительности я осознавал правоту слов дока, но… Думаю, я уже просто сошел с дистанции жизни. Стоя на обочине, глядя на этот извечный марафон всех и вся, мне уже больше не охота заново брать этот ритм, быть увлечённым этим стремительным потоком. Но, в то же время, я понимаю, что нельзя провести всю жизнь в воспоминаниях и редких мимолётных связях. Мой мозг рождал одну безрадостную мысль за другой с неумолимой скоростью, от чего становилось ещё паршивее. Но эту мрачную канитель оборвал влетевший в комнату Мики, лыбясь во все тридцать два, он сообщил, что мы скоро уезжаем развлекаться. Он, видите ли, УЖЕ согласился от моего имени и великодушно даёт мне 20 минут для приведения себя в порядок. Пока я был в онемении от его наглости, он запихнул меня в ванную, захлопнув за собой дверь и напевая что-то типа «Как прекрасен этот мир, посмотри…» начал бешено грюкая, рыться в моих шкафчиках. Я пулей вылетел из ванной с криком «Ты что делаешь паршивец!» и увидел как он выбрасывает все вещи из моего комода на кровать и соответственно на лежащее на нём ТЕЛО тоже. Я остановился как вкопанный рядом с ним и офигевал, за пару секунд он вытряхнул почти всё моё шматье, которое я так старательно складывал. Обернувшись ко мне Мики с невинным видом поинтересовался: спинку потереть? Моё самообладание начинало давать трещины. Только я набрал полную грудь воздуха, чтобы высказать всё, что я о нём думаю, как он подлетел, толкнув меня к стене, и начал целовать, держа при этом мои руки. Мои вялые попытки к сопротивлению никакого эффекта не возымели. Док был в превосходной физической форме, в отличие от меня. За что я себя в этот момент материл, как только мог, сжимая зубы, и не давая языку Мики проникнуть внутрь. Честно говоря, мы с Мики чуть было не переспали по пьяни однажды. Я тогда пил беспробудно, запоем, так сказать топил горе в вине, и частенько вваливался к нему домой в невменяемом состоянии. Он исправно читал мне нотации каждый раз, но это не давало результата и через пару месяцев его задолбало такое положение вещей. И вот я в очередной раз, не сумев уехать домой, приплелся к нему часика эдак в четыре утра, а он как раз развлекался с пареньком. Его любовник, застеснявшись, убежал незнамо куда в ночь, а я услышал: «Ну, здравствуй пьянь… Ты мне помешал, и у меня всё ещё стоит, что будем с этим делать?» Так как я был мертвецки пьян, я сидел у стены возле входной двери и почти не понимал, о чём он говорит. Наверное, я тогда вырубился, потому что, очнувшись, я обнаружил себя под холодным душем. Впрочем, странным было не это, Мики меня так всегда отрезвлял, а то, что он обнимал меня со спины, его руки блуждали по моему телу, а он целовал мою шею. Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Да, я знал о его предпочтениях в сексе, да, был в курсе, что я ему нравлюсь, но чтоб такое… Я начал вырываться и он развернул меня лицом к себе, поднял мои руки над головой и прижал меня к стене. У него стоял, впрочем, мой тоже наполовину ожил. И тут его прорвало «Ты знал, что у меня встает от одной мысли о тебе, знал? Ты мне всегда нравился. И даже, когда я тебе сказал, что я би, ты продолжал со мной общаться, как ни в чём не бывало! Ты приползаешь ко мне, еле держась на ногах, и я каждый раз тебя раздеваю и отправляю в ванную! Ты лезешь спать ко мне, обнимая меня по ошибке и даже не думая о том, что я не сплю! Я больше так не могу…» Я видел, что он серьёзен и это меня пугало, но я не смог промолвить ни слова. Пару секунд спустя Мики начал меня целовать, и я почувствовал его горячий язык на своих губах. Не могу сказать какой штырь шел от меня, но его дыхание на вкус было сладковатым, но отдавало табаком. Странно, он вообще-то не курит. Уступая его напору, я впустил его язык, и он тут же начал играть с моим. На тот момент мой язычёк был проколот. Пока он баловался с серьгой, я заводился всё больше, тем более, я не спал ни с кем уже месяца 3-4. На запястьях, там, где его руки держали мои, кожа просто горела огнём. Он был достаточно силён, поэтому я понимал, что вырываться особого смысла нет, да и не особо хотелось. Со дня аварии, в которой разбилась моя девушка, я не мог найти покоя и забывался только в выпивке, я почувствовал себя живым в его объятьях. Мики становился всё напористее, теперь он вжимал меня всем своим телом в стену, проводя одной рукой по моей спине и ягодицам. Я чувствовал его горячий, стоячий член, упирающийся в меня, он не прерывал поцелуя. Наконец, оторвавшись от моих губ Мики начал лизать мне шею и ушко, а рукой играть с соском. Я выгнулся, поддавшись навстречу его языку, порхающему по моей коже. Он коленом раздвинул мне ноги и сильно ущипнул меня за сосок, я вскрикнул от неожиданности и от боли. Мики посмотрел мне в глаза, поднёс мои руки к своим губам и поцеловал ладошки. Зарылся в них лицом и еле слышно сказал «Прикоснись ко мне… Я так хочу чтобы ты прикоснулся ко мне… Пожалуйста…» Я знаю его уже много лет, но я первый раз видел его просящим ласки. Я поднял его голову и со словами «глупый, нашел что просить» начал его целовать. Мои руки начали исследовать его тело. Спина, грудь, живот, бёдра. Мы не прекращали поцелуя. Мики начал ласкать мой член. Я был уже возбуждён до предела. Может из-за выпитого, а может из-за того, что меня умело ласкал парень, или из-за того, что мой лучший друг сейчас голый прижимался ко мне, сходя с ума от желания. Причина была не важна, мне просто было очень хорошо. Я потянулся к члену Мики и начал играть с его головкой. Он дёрнулся, видимо от неожиданности и напрягся. Моя рука становилась всё смелее и он начал тихо стонать, уткнувшись мне в плечо. Ещё немного и он отстранил мою руку, сказав, что может не выдержать, если я так продолжу. Мне нравилось это чувство превосходства, осознание того, что я заставляю вздрагивать от нетерпения это тело, пробуждало во мне самое порочное. Поднеся руку Мики к своим губам, я начал облизывать его пальцы глядя ему в глаза. Его сердце стучало в бешеном ритме, впрочем, как и моё. Он, резко схватив меня за волосы, притянул к себе для поцелуя, а правой рукой начал надрачивать наши члены. Я стонал и двигал бёдрами навстречу его руке. Он остановился, когда я уже был готов кончить. «Нет, я хочу его», Мики опустился и лизнул головку моего члена. Я закрыл рот руками, чтобы не закричать. Он закинул мою левую ногу себе на плечо, одна его рука начала подбираться к моей попочке, а его язык скользил по стволу. Он был в этом хорош! Я уже не мог сдерживать стоны и прямо-таки орал от удовольствия. Схватив дока за волосы и запустив в них свои пальцы, я просто отдался наслаждению. Не прошло и минуты, как я кончил и меня тут же вырубило. После я смутно, уже сквозь сон почувствовал лёгкий поцелуй на своих губах и услышал «Спокойной ночи, Мелт… И пожалуйста, прекрати себя разрушать… Мне больно смотреть на это». Когда утром мы проснулись, я упал на дурочку и сделал вид, что ничего не помню. Как всегда извинившись, побрёл домой. Правда, после этого я перестал нажираться в усмерть. Но о той ночи мы с доком никогда не вспоминали. Но в данный момент Мики в наглую меня целовал, забив на совесть, мораль и прочую хренотень, вставшую на защиту невинности моей попочки...