Парабеллум

Он Галахад на три месяца и пять с половиной дней. Он даже занимает освободившийся дом, по которому неловко ходит мать, за метр огибая все вазы и статуэтки. (Что не мешает его сестренке расколошматить парочку уже в первый час.) Только двери в кабинет и гостиную он запирает, то ли пытаясь не травмировать никого чучелом собаки, то ли желая сохранить в неприкосновенности хоть какую-то часть Гарри. — Закажи мемориальную доску, — предлагает Ланселот. Они в мужском туалете в ночном клубе, где-то тут есть потайная дверь, и Эггси должен при малейшем шорохе зажать Рокси у стены и изобразить страстный секс. Это было бы даже весело, если бы он не знал, сколько сейчас при ней ножей. Про огнестрел он даже не думает. — Публичное проявление персональных эмоций недостойно джентльмена. «Кодекс поведения для джентльмена» — его новая настольная книга. Он читает ее перед сном и даже не знает, от чего засыпает скорее — от правил ношения запонок или от чрезмерно активной жизни. За краем зеркала переключатель. Он может как открыть дверь, так и включить сигнализацию. Громкий щелчок эхом отлетает от кафеля, и они оба замирают. В третьей кабинке плавно отъезжает стена. — Ебнуть бы туда гранатой, — мечтательно говорит Эггси, немного забывшись, и в ухе гудит насмешливый голос Мерлина. — А нецензурные выражения достойны джентльмена? — Про них в тринадцатой главе, — вздыхает тот. — Еще не дочитал. А у нее нет краткого пересказа? Укоризненное молчание Мерлина говорит само за себя. Ланселот поддергивает вверх мини-юбку, чтобы удобней было выхватывать пушку при необходимости, и Эггси обещает себе прочитать хотя бы пару глав, а то в голове как-то очень много неджентльменских мыслей. Хотя он подозревает, что у Гарри в башке тоже гуляла связка чертей. Ну, пока там не прогулялась пуля. На обратном пути гранатой все же кидает Ланселот. Эггси одобряет. Через три месяца и пять с половиной дней Гарри сидит за своим? Эггси? Мишели? В общем, за чьим-то там столом и пьет чай. Файв-о-клок, мать его. И морщится — то ли от неправильно заваренного чая, то ли от задорного зеленого солнышка, скалящегося с обоев. Мать купила сестренке новые карандаши. — Да чтоб меня… — начинает Эггси, но Гарри чинно отставляет чашку. — За три месяца так и не дойти до тринадцатой главы? — Вспомни мне еще пять дней. — Успеется. — Он окидывает взглядом Эггси, задерживаясь на виндзорском узле. — Визуально — удовлетворительно. Эггси не приосанивается. Нет же. — А пока я допиваю чай, будь так добр, принеси мои вещи из машины, — добавляет Гарри. — Вещи? — переспрашивает Эггси. — Зачем? Что? — Затем, — доверительно говорит Гарри, — что это мой дом. Кстати, имя тоже мое. Надеюсь, его честь ты не запятнал. Эггси молча разворачивается. В чемодане по весу минимум два гранатомета, ноутбук с док-станцией и три костюма. Он оставляет его в прихожей. — Но как? — спрашивает он Ланселота. — Как? Как-как-как? Мерлин лыбится на все вопросы, Гарри тоже лыбится. Ну ладно, вежливо улыбается. А, кого я обманываю. Лыбится. Ланселот ласково обнимает бокал «Гиннеса». Эггси не знает, почему Мерлин продолжает поставлять ей задания, в которых приходится летать, лазить на верхотуры и Эльбрус и прыгать с Эмпайр-стейт-билдинг. — Титановый череп? Пулеотталкивающий парик? Что? — продолжает он. Ланселот пожимает плечами. — Подкупил кого-то, кто заменил пули Валентайна на холостые? Эггси смотрит на нее долгим взглядом, а потом качает головой. — На чем мы остановились? На парике? Он не для того шел в шпионы, чтобы доверяться скучным методам. — Шел бы ты отдыхать, — советует Ланселот. — Выспишься — придумаешь что-нибудь более сумасшедшее. Он не высыпается — диван в гостиной неудобный, а еще короткий. Но что тут скажешь. Не попросили пока на выход — и то спасибо. Все еще не может забыть глаза матери, когда она зашла в этот дом. Ради такого можно и потерпеть и не критиковать чужую мебель. — Не нравится диван — попроси подвинуться, — фыркает Ланселот. Эггси и забыл, что она иногда любит церемониться еще меньше, чем он сам. А и в самом деле. — Какие джентльменские правила, если диван короткий? — спрашивает он. Одеяло под мышкой, подушку заранее брать не стал. Гарри смотрит на него поверх очков. — Решишь позариться на мое одеяло — вспомни, что я сплю с пистолетом под подушкой. — Правило кодекса? — Мое персональное. Эггси кивает. Он снова не Галахад. — Тебе пора выбрать новое имя, — говорит Мерлин. — Или ты собираешься ждать, пока кто-то… освободит одно из? Эггси ухмыляется. — На самом деле мне нравится мое имя. Как звучит, а? Рыцари круглого стола и Эггси. Мерлин морщится. — Не кощунствуй. Круглый стол они заказали втроем с Ланселотом сразу после Валентайна. Нового Артура у них нет и не будет, старый в отчетах числится как «Мордред». Иногда старым порядкам приходится уступать новым. Иногда. Гарри заставляет его переклеить обои.