Глава первая. О неразделённой любви, книгах и подозрительном дяденьке
21 февраля 2015 г., 15:28
— Говорите, ему уже точно назначено место в вашей школе?
— Определенно, — сказал Дамблдор.
— И все, что я скажу, этого не изменит?
— Не изменит, — подтвердил Дамблдор.
— Вы в любом случае его заберете?
— В любом, — серьезно повторил Дамблдор. Она прищурилась, как будто прикидывая, можно ли ему доверять. Видимо, решила, что можно, и неожиданно выпалила:
— Он пугает других детей.
— Вы хотите сказать: он обижает их? Запугивает?
— Да, наверное, — чуть нахмурилась миссис Коул, — но его очень трудно поймать за руку. Были разные случаи… Очень нехорошие…
Тем временем, Том преспокойно лежал на кровати, углубившись в чтение своей любимой книги — «Атласа нормальной физиологии человека». Вот уже пятнадцать минут он зубрил названия костей пояса верхних конечностей. С точки зрения мальчика, это было весьма и весьма практично.
«Подходит ко мне такой Джек Кавано, а я ему: "Смотри, доиграешься, сломаю тебе лучезапястный сустав!"», — думал Том.
Закончив изучать строение скелета человека, Том начал рассматривать картинку, в верхней графе которой значилось: «Строение и работа сердца». Мальчик смотрел на картинку, и никак не мог понять, чем его сердце отличается от сердца Денниса Бишопа, когда сердца у всех одинаковые. О, здесь нужно сказать, что это было самое первое в жизни мальчика разочарование. Эми Бенсон, девочка, которая так нравилась Тому, отвергла его любовь, такую сильную и страстную, которой только может воспылать одиннадцатилетний мальчик к своей ровеснице. В тот роковой день, Реддл повёл Эми в пещеру, но она не только не оценила красоты всевозможных гротов, не приняла его подарки — букет из засушенного подорожника и дохлую крысу в коробочке, красиво обернутой фольгой, но ещё и заявила, что у него плохое и злое сердце. Как у человека вообще может быть плохое сердце? Его что, хранили при неправильной температуре, и оно просрочилось? Но ведь это же абсурд!
«Мне ли, человеку, не понаслышке знакомому с внутренностями человеческими, мне ли не знать?!»
А потом в пещеру заявился Бишоп, и эта, как выражался теперь про себя Том «неграмотная, необразованная и совсем не разбирающаяся в парнях личность» сказала, что у Бишопа сердце доброе, хорошее, она будет с ним дружить. С ним! Как будто этот Бишоп лучше него, лучше Тома! Тогда Реддл набросился на этих бедных двоих с биологическими терминами, что у тех аж, как говорят люди, пренебрегающие простыми биологическими принципами, мозг плавиться начал.
Рядом на полке лежало ещё несколько книг: «Шерлок Холмс» К. Дойла, учебник по истории Великобритании и ещё одна, особо любимая Томом книга под названием «Как поработить человечество. Пошаговое руководство». Надо сказать, Томми очень любил книги и относился к ним бережно, если не считать той, что он выкинул в мусорку, а именно — книженцию, носившую гордое название «Как понравиться девочке. Руководство для чайников». Именно из этой книги Том вычитал про то, что подарок должен быть оригинальным, потому и подарил Эми букет из сушеного подорожника и дохлую крысу. Перед Томом так и вставала эта картина.
— Фи, какой ужас. Какой дурак додумается дарить сушеную траву? Ах, а это что такое красивое, в коробочке? ААА!
Н-да, то, как Бенсон тогда завизжала, мальчик запомнил надолго.
«Я так и знал, что ей не понравится. Не надо было читать эту книгу. Оригина-а-льность, оригина-а-льность. Тьфу. Надо было дарить барсучий жир в тюбике, как и хотел. Хоть какая-то была б польза.»
Дверь отворилась. В комнату вошла миссис Коул в сопровождении какого-то странно одетого человека. Тому этот тип показался крайне подозрительным.
— Том, к тебе гости. Это мистер Дамбертон… прошу прощения, Дандербор. Он хочет тебе сказать… в общем, пускай сам и скажет, — произнесла миссис Коул и ушла, захлопнув за собой двери.
Человек, которого миссис Коул назвала профессором Дандербором, прошел внутрь, пододвинул стул к кровати Тома и сел.
— Вы кто? — спросил Реддл.
— Я профессор Дамблдор.
— Профессор? Зачем Вы пришли? Чего Вам надо?
Мальчика пугал этот странный дядечка, так неожиданно заявившийся к нему. «Бдительность, бдительность и еще раз бдительность», как говорил ведущий телеканала РЕН-ТВ, кстати говоря, любимого канала Тома. Действительно, а вдруг этот чувак, именующий себя профессором Дамблдором, на самом деле рептилоид, шпион из России или, того хуже, стоматолог?
— Я учитель, я пришел, чтобы забрать тебя в школу...
«Ага, конечно, учитель. Наверняка просто хочет выманить меня из приюта, чтобы потом распродать на органы.»
— Давайте начистоту. Ведь мы с Вами знаем, что это не так. Ну же, скажите мне истинную цель Вашего визита, — инквизиторским тоном произнес Том. — Вы из психушки? Это она позвала Вас осмотреть меня?
И вдруг, осознав весь ужас происходящего, он вскочил с кровати, запрыгнул на стоявшую рядом табуретку и заорал:
— Я не сумасшедший! Я понял, это она, она позвала Вас, я знаю! Я нормальный! НОРМАЛЬНЫЙ! — Дамблдор встал со стула и направился по направлению к мальчику, чтобы успокоить его, но тот, видимо, истолковал все иначе и, с громким визгом спрыгнув с табуретки, схватил со стоящего у окна стола остро заточенный карандаш и закричал:
— Не подходить! Я вооружен!!!
— Том, я не из психушки, то есть, я хотел сказать, не из сумасшедшего дома. Я учитель. Если ты сядешь и успокоишься, я расскажу тебе о Хогвартсе. — Реддл продолжал смотреть на Дамблдора глазами, полными ужаса и подозрения. — Хогвартс — не школа для сумасшедших, и уж точно не психушка (хотя, иногда мне думается иначе, особенно, если припомнить случай, когда второкурсники напали на бедного профессора Слизнорта с воинственными криками «Долой коррупцию в стенах родной школы!» когда один из учеников принёс ему его любимые засахаренные ананасы, но не об этом сейчас), Хогвартс — школа волшебства. Ты волшебник, Том.
— Волшебник? — прошептал изумленный и пораженный до глубины души мальчик, но все же не выпустил из рук своего единственного оружия — заостренного карандаша.
— Именно так.
— Я всегда знал, что я не такой, как все. Я всегда знал, что я особенный! — воскликнул Реддл, улыбаясь во весь рот. Дамблдор подметил интересную вещь, зубов у Тома было определенно меньше, чем у других одиннадцатилетних детей. — А вы... тоже волшебник? — спросил мальчик с некоторым недоверием.
— Разумеется, — подтвердил Дамблдор.
— Докажите! — потребовал Том.
— Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс, ты должен обращаться ко мне «профессор» или «сэр».
На миг Томми замолчал.
— Простите, профессор Баламлдор. Я хотел сказать, не могли бы Вы показать мне...
Дамблдор картинно закатил глаза: еще ни одному ученику не удавалось выговорить его фамилию правильно с первого раза.
— Дамблдор. Меня зовут профессор Дамблдор.
— Профессор Дамблдор. Простите, сэр.
Волшебник вытащил из кармана волшебную палочку и направил ее на старый шкаф, стоявший в дальнем углу комнаты. Тот загорелся.
— Что происходит?! Прекратите немедленно! — Том кинулся на Дамблдора, размахивая вышеупомянутом заостренном карандашом, и в ту же минуту пламя погасло.
— Когда я получу такую? — спросил мальчик, указывая на волшебную палочку. Он уже сообразил, что такой вещицей можно будет не только, скажем, ткнуть кому-нибудь в глаз, но и колдовать.
— Всему свое время. По-моему в шкафу находится то, чему быть там не следует, — сказал Дамблдор. — Открой дверцу.
Жалобно взглянув на профессора, Реддл открыл дверцу шкафа и вытащил оттуда коробочку, которую Дамблдор приказал открыть. Обиженный до глубины души мальчик вытряхнул содержимое на кровать. Дамблдор не увидел ничего необычного, это были игрушка йо-йо, серебряный наперсток и старая, потускневшая губная гармоника.
— Ты вернешь их владельцам и извинишься, — спокойно сказал Дамблдор, убирая волшебную палочку за пазуху. — Я узнаю, если ты этого не сделаешь. И имей в виду: в Хогвартсе воровства не терпят.
Реддлу вовсе не хотелось возвращать вещи своим хозяевам, особенно игрушку йо-йо, отобранную у Джека Кавано, самого невыносимого типа, что только удалось повстречать Тому Реддлу за его, несомненно, долгую и насыщенную жизнь, длиною в одиннадцать лет. Но мальчик пересилил себя и сказал, мысленно посылая Дамблдора нафиг, ибо послать его в другое место мешали обыкновенные нормы приличия, которые он, разумеется, соблюдал:
— Да, сэр.
— Вот и хорошо, — произнес Дамблдор.
— А зубная фея существует? — ни с того ни с сего выпалил Реддл.
— Конечно, — подтвердил Дамблдор, слегка озадаченный неожиданным вопросом мальчика.
Затем профессор рассказал мальчику все о школе, и где и как он может приобрести необходимые предметы для обучения.
Когда Дамблдор уже уходил из приюта, кто-то окликнул его. Обернувшись, профессор увидел Тома, бежавшего ему навстречу с каким-то небольшим мешочком.
— Вот, возьмите! — промолвил запыхавшийся Реддл, пихая мешок Дамблдору в руки. — Здесь ровно сорок четыре зуба. Отдайте мешок зубной фее и скажите, что не нужны мне ее монеты, пусть подавится этими зубами! Да, и еще: скажите, что она непостоянная, взбалмошная женщина! Я ее ждал, ждал, а она так и не забрала зубы из-под подушки! Обманщица она, вот кто — так и передайте!
Дамблдор был не то что бы удивлен. Скажем так, он был очень удивлен. Сорок четыре зуба! Здесь даже если учитывать то, что у Реддла нет больше половины зубов, столько не наберешься.
— Я старался, старался. Свои зубы вырывал, она не пришла. У других детей вырывал, она не пришла. Предательница. Ну, я пошел, — Реддл развернулся и побежал по направлению к лестнице.
Дамблдор вспомнил предостережения миссис Коул, представил Тома, злобно ухмыляющегося и силой вырывающего у детей зубы, потом пожал плечами, положил мешок в карман и, напевая какую-то известную лишь ему песенку, поскакал в магический ломбард, чтобы заложить зубы как можно дороже.