Уроки труда

-- Он просто чинит мне браслет. – говорила она своим подругам. Она не лгала. Потому что не умела. Девятиклассница Настя не боялась делать, но побаивалась отвечать на неприятные вопросы. А вопрос: «Чё это ты к трудовику зачастила?» был очень неприятным. Он ведь действительно просто чинил ей браслет, ничего больше. Никаких поглядываний, наводящих вопросов, за которые можно попасть в один из выпусков «Оккупай-педофиляй» -- ничего. Просто учитель помогает ученице. Дуры-подружки просто не понимают, что так на самом деле бывает: учитель по доброте душевной помогает ученице. Таких не осталось, они думают. Они верят родителям, твердящим сызмальства, мол, не разговаривай со взрослыми дядями ни при каких условиях; верят телевизору, по каждому каналу передающему про изнасилования и педофилов. Он их даже показывает иногда. Они всегда какие-то странные и... немного мерзкие: очки, залысины, да и в общем выглядят они как постаревший Настин одноклассник Коля -- маменькин сыночек, малолетний заучка, отличник по принуждению, над которым подтрунивают и издеваются все в классе. А Коленька терпит, чтобы... Настя и сама не знала, почему Коля терпит. Наверное, чтобы жаловаться потом родителям, друзьям или одногруппникам в университете. Но трудовик не такой, трудовик на мужчину похож. У него даже дети есть. Точнее один. Поэтому в трудовике Настя была уверена на 100% и доверяла ему, не смотря реплики и вопросы подружек. Он просто один из тех редких... -- На-а-а-асть, -- вывел её из задумчивого ступора одноклассник Лёва, -- дашь домашку по алгебре списать? -- Опять!? Когда ж ты уже учиться начнёшь, лодырь? – обреченно выпалила Настя. -- Скоро, Настенька, скоро. В последний раз прошу, честно. – Лёва сделал щенячьи глазки и Настя, хоть и знала, что «последний раз» был уже 4 раза назад дала ему списать. -- Спасибо большое! Я в долгу не останусь, ты ж знаешь. -- Знаю, Лёва. Иди давай. – Лёва уже было развернулся, чтобы уйти, но повернулся назад и спросил. -- Насть, а чё у тебя за мутки с трудовиком? -- Да нет никаких муток! – слегка прикрикнув произнесла она. – Он просто чинит мне браслет, всего-то и делов. Почему все думают, что он до меня домогается? -- Да не знаю, просто интересно было. Браслет так браслет. – опешивший Лёва ретировался со скоростью пули. Настя же осталась в коридоре наедине с собой и шумом окружавших её одноклассников. Главное, чтобы они никому не рассказали об этом, особенно учителям. Он ведь действительно просто хороший человек, просто чинящий браслет. Время тикало, Настя все больше погружалась в размышления. Звонок заставил её вернуться в реальность. Она что-то на автомате ответила подруге, забрала у Лёвы тетрадь с домашкой, вытащила сумку из-под лавки, на которой сидела. Через 2 минуты пришла учительница алгебры. Урок алгебры начался. Настя села подальше от доски. Сегодня не тот день, чтобы учиться. Она сдала сделанную домашку и уселась на предпоследнюю парту второго ряда, дабы побыть немного в себе. Она давно хотела поразмыслить обо всём. Юношеское самокопание, что поделать. Рано или поздно этим нужно заняться. И урок алгебры посреди недели – безусловно, идеальное время для этого. Она уселась поудобнее, настолько, насколько это возможно на школьном деревянном стуле и отправилась в турне по своим мыслям. Она перевела взгляд на Коленьку, который был одет так же, как обычно: поношенный тёмный костюм, начищенные, нагуталиненные до блеска старые туфли, белая рубашка, со временем превратившаяся в светло-серую, и стального цвета галстук, заботливо завязываемый мамой каждое утро. Коля был весьма неприятен, как внешне, так и внутренне. Он постоянно жаловался, хотя и не имел проблем, кроме тех, которые сам себе создал. Так же Коленька излишне навязчив. К одной только Насте он прилипал с особым рвением на протяжении полугода и отлип от неё только после жёстокого отказа. Слишком много Коля думает о себе, думает, что без него вся Земля провалится в Ад прямиком на 8-ой его круг. Но на самом деле дни, когда Коля отсутствовал были самыми счастливыми днями в жизни всего класса и некоторых учителей. В семье не без урода, поэтому Колю терпели. А чтобы процесс терпения не был унылым, Колю шпыняли и издевались над ним. Он вроде бы не заслужил этого, но всё-таки заслужил. Собачье говно в папином старом дипломате, выдавливание линз из очков, воровство ремня на физкультуре, из-за которого Коля до конца дня ходил с руками на поясе, придерживая свои ненормально большие штаны – это лишь очень малая доля Колиных участей. Будет ли у Коли кто-нибудь? Может быть. Но пока что нет. Да и в ближайшем будущем тоже. Он не от мира сего. Он так думает, во всяком случае. Поэтому ему нужен кто-то такой же, как и он сам. А таких во округе нет. Он обречен, но он это заслужил. Какой же он всё-таки... -- Федорцева! – разбудила Настю Вера Константинова, заслуженный учитель РФ, педагог I категории, по совместительству учитель по алгебре у 9-ых классов. – Хватит разглядывать одноклассников! Б8 – ответ! -- Эмм... 18. – неуверенно сказала она. -- Правильно. Бушуев, Б9... Отстрелялась... Можно дальше упасть в яму размышлений. Она глянула на Лёву. Как же он её достал... Лодырь, жуткий лентяй, типичный школьный клоун. Всё ради шутки, ничего ради оценки. Он просто нагло использует бедную Настю: «Дай списать», «Займи полтос до завтра», «Да ладно тебе, это же шутка» -- от всего этого Настя устала до ужаса. Лёва, как всегда, сидел и вертелся по сторонам. На Лёве были исчёрканные ручкой джинсы, синяя рубашка в клетку, серая кофта на замке и старые кроссовки. На голове у Лёвы творилось чёрти-что, из-за нежелания стричься, но волосы были чистыми. Лёва хотел создать впечатление полусумасшедшего, но никак не неопрятного. Выглядел и пах Лёва хорошо, несмотря на переходный возраст, размашисто наградивший его прыщами на лице. Он не отталкивал своим внешним видом, как Коля, но и не особо им притягивал. Притягивал он другим: характером. Лентяй и балабол, но никак не глупый. Просто Лёва учил и знал только то, что ему было интересно. Его единственной страстью была география. Весь его более-менее сносный аттестат за 8 класс, в котором было две тройки по алгебре и геометрии перекрывали пятёрки по географии за все четверти. География была тем редким случаем, когда списывали у Лёвы, а не наоборот. Лёва был приятен в общении. Он хоть и матерился хуже похмельного рыбака, но это звучало в некотором роде органично: он вставлял его там, где надо. Лёва был обходителен и вежлив, правда со своеобразным почерком: щенячьи глазки были его коронным номером. Работало это на всех, в том числе и на некоторых учителях. Уж что Лёва и умел в своей жизни – это говорить. Уговаривать он умел, это бесспорно. Врал «во благо» одновременно родителям и учителям, в итоге столкнув их лоб в лоб. А сам вышел сухим. Он пытался создать впечатление крайне дружелюбного парня, этакого весельчака-балагура, кем, по-большому счёту, являлся. Хотя нет, он не пытался казаться, -- он был таким. Оттачивал своё мастерство общения, всё больше и больше располагая к себе людей. Он не пропадёт, такие не пропадают. Настя уже и забыла, что входила в класс с чувством презрения к этому оболтусу. Теперь она повернула мысли в ту сторону, в которой они всегда были – он ей нравился. Пусть лентяй, пусть шут, пусть ни черта не смыслит в большинстве обязательных предметов, пусть списывает – он хороший. Сказал ли он ей хоть одно грубое слово? Приставал ли когда-нибудь сверх меры? Нет. Он всегда ей «спасибо» говорит, даже за мелочи. Он не быдло, курящее в туалете и слушающее АК-47 на переменах; он не маменькин сынуля, круглый (во всех смыслах) отличник Коля, утомляющий всех своим присутствием – он где-то посередине. Он матерится, как быдло, но кое-где знает, как Коленька. Для Насти он был «золотой серединой». Вот только он был далёкой золотой серединой. На неё он, казалось, не обращал совершенно никакого внимания. Если она была почти влюблена в него, то он, в свою очередь, считал её одноклассницей, не больше. От этих мыслей Настя загрустила и нахмурила брови. Она хотела бы, но понимала, что это несбыточные мечты. Она даже не знает, какие ему нравятся девушки – он об этом не говорил. Если бы она знала, она давно бы уже начала меняться в нужную сторону. А так приходится быть собой и надеяться на чудо. Которых, как известно, не бывает. Она внезапно подумала про трудовика. А вдруг девчонки правы? Вдруг трудовик только играет в добродушного альтруиста? Да нет, он не такой, да и она старовата для педофилии. А вот для эфебофилии самое-то. Откуда она вообще знает в чём разница? Понятно откуда – Лёва. А он откуда знает? Он любит всякие «интересные» детали во всем, оттуда и знает. А вдруг трудовик всё-таки из этих. Она подходит для эфебофилии как никто другая, тем более сама пришла к нему. А у трудовика фантазии, может быть, ого-го! Сегодня он её, а завтра в 5-ый класс пойдёт, а послезавтра вообще в 1-ый. И вообще он довольно жуткий, если присмотреться. Всегда в одиночестве, с остальными учителями контактирует только как с коллегами, да и в принципе какой-то он странный. Сидит там у себя в каптёрке всё время... В голове Насти пронеслась мысль: надо подстраховаться. На всякий случай, всё может быть. Кому сказать? Девчонкам? Растреплют всем, а там и до учителей дойдёт, а те молчать не станут – раз, и уволен по собственному желанию. Парням-одноклассникам? Серому и Пете? Те может и согласятся, вот только уверенности в их нет. А если и подстрахуют и окажется, что трудовик заманивал её для собственных утех – они ж его на месте убьют. И сядут. А трудовик ляжет, в гроб. Коле? От Коли пользы в подстраховки столько же, сколько пользы от танкового дула в реанимационной – он только мешает. Да и драться он не умеет. Он даже грубить не умеет, Господи... Остаётся только один вариант: Лёва. Она не хотела его просить об этом, но больше некого. Надо бы сказать ему об этом. Где? Когда?.. В столовке, на перемене. Точно! Столовая, как обычно после третьего урока, была битком. Пахло свежесваренным борщом и котлетами. Этот запах не выветривался отсюда уже очень много лет. Настя вошла в столовую и начала глазами искать Лёву. Лёва, как полагается ему, сидел в самом конце столовой, куда не пройти. Чтоб дойти до этого стола нужно было преодолеть звуковую завесу в виде крика учителей и гору разбросанных везде сумок и прочих личных вещей, так что туда никто не ходил и никто там не сидел. Идеальное, почти что царское место для обеда. Лёва сидел там со своим давнишним другом Владом, которого, казалось, знал с того момента, когда научился ползать. «Не разлей вода», всё время они были вместе. Настя как можно быстрее пробралась к их «королевскому» столу. -- Эмм... Ребят. – робко обратилась Настя. -- Насть, ты чего? – удивленно спросил Лёва, -- С чем пожаловала? -- Ребят, тут, в общем, такая проблема... – она прервалась и взглянула на уплетающего борщ Влада. Она думала, что одного Лёвы будет мало, поэтому Влад был здесь как раз кстати. – Я трудовику отдала свой браслет починить. А он... Короче, я побаиваюсь к нему идти одна, вдруг что будет... -- И ты хочешь попросить нас пойти с тобой? – закончил её мысль Влад, не прожевавший борщ до конца. -- Да. Я, конечно, не думаю, что всё так плохо будет, просто подстраховаться. – почти что оправдываясь сказала Настя. -- Да какие проблемы? Конечно сходим. Друзья для того и есть, что помочь друг другу, так ведь?.. – успокаивающие произнёс Лёва и посмотрел на Влада, -- Так? -- Так, так. Как Боженька глаголете, Лев Алексеич! Поможем, кончено. – сказал Влад и продолжил поглощать борщ. -- Отлично! Спасибо, ребят. Давайте тогда после уроков сразу туда пойдём. -- Окей. Ты, если что, кричи. – с ухмылкой сказал Лёва. -- В смысле, «если что»? -- Ну, сама понимаешь... Всякое бывает... – отводя глаза сказал Лёва. -- Не будет! – встав сказала Настя, -- Я слишком старая для педофилии! – Настя взяла сумку и поспешно ушла. За её спиной раздались два ехидных и достаточно громких смешка. Теперь ей стало поспокойнее: есть прикрытие, которое не подведёт. Волноваться теперь точно не о чем. Ручки, двойные листочки, с парт всё убрать. Русский язык был маленьким путешествием в подвалы НКВД для 9А. Не повернуться, не пошевелиться, не дышать. Опять Елена Сергеевна раздаёт какие-то тесты, опять весь тест с сочинением за один урок. «Вы же к экзаменам готовитесь!» -- говорила она. Тесты на столах, ручки в руках – поехали. Все пишут как на автомате, слышны лишь шарканье ручек по бумаге, шелест бумаги и чьё-то тяжёлое дыхание. «Быстрее, быстрее. Прошло уже 10 минут, я у меня только тест решён, я не успею» -- проносится в голове у каждого в классе. Настя останавливается. Забыла. Она забыла как называется тип связи в словосочетании: согласование, управление и... и... Забыла. В тетради это есть. Настя оглядывается по сторонам, медленно запуская руку в парту, где лежит заранее заготовленная тетрадь для правил. Рука нащупывает тетрадь, тянет её на себя. Настя осторожно открывает тетрадь, попутно опуская голову. «Не то, не то, это вообще в прошлом году было. Где!?» -- Настя подвергается панике. Листает всё быстрее и быстрее. Уже чуть ли не плача она находит нужную страницу и читает: примыкание. «Ну точно ведь -- примыкан..» -- Елена Сергеевна! – разорвал тишину Коля, от его возгласа некоторые вздрогнули. – Федорцева списывает! У неё тетрадь в парте! -- Настя, руки на парту. – грозный голос Елены Сергеевна оповестил всех о готовящейся экзекуции. Елена Сергеевна подошла к Настиной парте, из которой через секунду вытащила тетрадь для правил ученицы 9а класса Федорцевой Анастасии. – Можешь выходить, Настя. Два. Без пересдачи. – Елена Сергеевна забрала Настин тест, положила тетрадь для правил на парту и удалилась в направлении стола. Настя, покраснев от стыда и ненависти к Коле, скидала всё в сумку и в спешке вышла. Бросив сумку на подоконник перед соседним кабинетом, Настя села на лавку у батареи, и изо всех сил пыталась не расплакаться. «Мразь» -- единственное слово, крутившееся у неё в голове со скоростью света. Обидно. Но не из-за двойки. А из-за Коли. Обидно осознавать, что 9 лет учишься и сотрудничаешь с крысой, которая выдаёт тебя тогда, когда лучше бы ей было умереть. Настя из последних сил сдерживала слёзы, как вдруг в кармане джинс завибрировал телефон. СМС. От Серого, её быдловатого одноклассника. За пару кликов она открыла сообщение. Текст его был очень простой: «Не переживай. Ему п****ц.» Экран телефона осветил залитые слезами Настины глаза, и её разрастающуюся улыбку. Чувство мести. Слаще него нет ничего. Наконец-то Коленька получит за все эти годы. А Серый хоть и быдло, но поступил по-человечески, с пониманием. Конечно, живительные люли – это не то, чтобы по-человечески, но для Коли это ещё минимальная норма. Есть всё-таки хоть немного справедливости в этом мире. Так. Стоп. А как Серый написал СМС и никто этого не увидел? Странно... Хотя, кто на Серого скажет. На него ведь только посмотри косо – он долго разговаривать не любит, сразу замах, вспышка перед глазами -- и ты лежишь, созерцаешь летающие звёздочки. Нетактично, зато эффективно. У Коли есть все шансы исследовать всю звёздную систему сегодня после уроков. Одной проблемой меньше. Теперь только трудовик. Лёва вышел из класса быстрее всех. Он всегда делал все не интересующие его предметы на достаточный минимум или просто на среднем уровне. Оценки его заботили настолько же, насколько его заботило отношение учителей к нему, к "светлой" голове, то есть никак они его не заботили. Он увидел сидящую в телефоне Настю и аккуратно подсел рядом. -- Ну как тест? -- начала она. -- Да несложно. Мы ж это всё проходили. -- ответил ей Лёва. Возникло неловкое молчание. -- Ты это... Не переживай из-за теста. Херня. А Коля своё получит, поверь. -- Да я и не переживаю. Просто обидно, ты к нему нормально, а он... Ну ничего, мне уже Серый написал, что Коля получит своё. -- О, -- затяжно протянул Лёва, -- Тёмные от Серого. Видели, знаем. -- Он тебя бил что ли? -- спросила Настя. Но внезапно осеклась и добавила, -- Или ты вместе с ним кого-то бил? -- Да нет, я видел, как Серый со своей компанией устраивали тёмную парню из 10 класса. Я, что называется, мимо проходил. -- оправдываясь сказал Лёва. -- А, тогда ладно. Они снова замолчали. Как странно, вроде бы и знают они друг друга уже 9 лет, и всегда им было о чем поговорить, и вообще Лёва в столовке назвал ее другом, но сейчас почему-то они молчат. Им нечего друг другу сказать? Ничего подобного. У них обоих есть монологи часа на 3 друг для друга, но они слишком личные, чтоб рассказать их в школе. Да и вообще -- они же просто друзья. "К сожалению просто друзья" -- промелькнуло в голове у Насти. Лёва сидел рядом и молчал. Что было редким явлением, но сейчас он был максимально настоящим. За своего рода маской весельчака, скрывался скромный и стеснительный парень, который не может и слова сказать девушке, которая импонирует ему класса с 5-ого. В его голове она "не такая, как все". Он хоть и не любил эту фразу, но она характеризовала его отношение к ней сполна. Она была не похожа на других одноклассниц. И списывает он только у неё и больше ни у кого, не потому что больше не у кого списать, а потому что у неё списывать приятнее всего. Если быть до конца откровенным, то он списывал у неё даже тогда, когда задание было сделано. Ему было приятнее всего на свете слышать ее упрёки в его адрес. Лодырь, неуч, бесстыдник -- для него это не было обидным. Для него это было приятным. Он уже который месяц собирается сказать ей обо всем, но всё никак не решается. И вот теперь он сидит рядом с ней и не может выдавить из себя и звука. "Интересно, а я ей нравлюсь?" -- дерзкая мысль для скромного парня. Ему казалось, что Настя к нему абсолютно нейтральна. Он хотел быть с ней рядом всегда и делал для этого все, что в его силах, но она не проявляла к нему никаких признаков симпатии. Это коробило и злило Леву до ужаса, но злился он на себя. Это ведь он не может собраться с силами и сказать: "Настя, ты мне нравишься, будь моей". Настя тут не при чём, она на него даже не смотрит. Он ей не интересен, он для неё шут, а такие ей, очевидно, не нравятся. И времени с каждый днём остаётся все меньше и меньше, чтоб сказать ей всё, о чём он думает. Кстати, время идёт, а одноклассники всё пишут. Они вдвоем ждут только Влада, который любил, посидеть над тестом и хорошенько всё обдумать. Лёва оценил ситуацию и решил-таки подвести Настю к тому, к чему он пытается привести их дружеские отношения уже не один год. -- Насть, у меня к тебе есть вопрос. -- начал Лёва. В его голове этот вопрос был максимально отдалён от нужного вопроса. -- Какой? -- Настя надеялась, что это тот самый вопрос, который мучает их обоих уже Бог знает сколько времени: "Я тебе нравлюсь?" -- Мы ж с тобой друзья? Друзья. -- ответил сам себе Лёва. -- А друзья обычно делятся друг с другом какими-то личными переживаниями и всем таким. -- А чего это ты вдруг так заинтересовался? -- заинтриговано спросила Настя. -- Ну блин, -- красноречиво продолжил Лёва, -- мы с тобой уже Бог знает сколько лет знаем друг друга, а толком друг друга не знаем. Вот такой вот парадокс. -- Ну да. Только по вопросам домашки мы и общаемся. -- саркастично ответила Настя. Лёва смутился. Он знал, что это правда и хотел это изменить. -- Твоя правда. -- заключил он. -- Тебе разве не хочется это изменить? -- Хочется. -- Настя даже не дала Лёве закончить. -- Давай, я очень даже "за". -- Давай тогда после похода к трудовику вместе домой пойдём. -- Тебе же в другую сторону. Да и Влад, наверное, обидится. -- Настя остановила сама себя. -- Ничего он не обидится! Подумаешь, разок один домой пойдёт. А то, что в другую сторону идти -- не беда, прогуляюсь немного. -- Тогда давай. Давно хотела узнать тебя поближе. -- сказала Настя и осознала, что чуть было не выдала себя и свои чувства. Лёва ухмыльнулся, но виду не подал -- в его голове зародилась маленькая надежда на взаимность и пренебрегать ей он не станет ни за что. -- Ну вот и отлично. А то всё "Дай списать, дай списать". Надоело. Да и вообще невежливо как-то. -- Лёва немного поник от осознания правды, но резко мысль о более-менее продолжительном диалоге с Настей взбодрила его лучше, чем 5 кружек кофе. Наконец-то, сегодня он, если и не скажет ей напрямую, то уж точно намекнет ей на небезразличие. Сегодня будет отличный вечер. Теперь только трудовик. Всегда засиживавшийся подолгу, Влад в этот раз вышел довольно быстро. Увидев Настю и Леву, он широко улыбнулся и подошёл к ним. -- Ну че? -- резво начал он. -- Идём проучать трудовика? -- Никаких "проучать"! -- остановила его Настя. -- Вы только как поддержка на случай чего. -- Окей, окей, понял, не начинай. -- Идём, -- встал и скомандовал Лева -- Быстрее сядем, быстрее выйдем. Ребята собрали вещи и выдвинулись в сторону кабинета труда. Настя вошла в кабинет труда. Через 20 секунд из кабинета вышел весь мальчиковый состав 6А. После чего дверь прикрылась поплотнее, и из-из двери доносились сильно приглушенные разговоры трудовика и Насти. Лёва и Влад сели на подоконник в покорном ожидании Насти. После полуминуты молчания Лёва прервал тишину. -- Чувак, -- начал Лёва, -- ты сегодня домой один пойдешь, я в другую сторону топаю. -- Окей. А чё так? -- Уболтал Настю до дома ее проводить. -- буднично ответил Лёва. Влад спрыгнул с подоконника быстрее кометы Галлея, проносящейся в далёком космосе. -- Наконец-то! -- радостный выкрик Влада отозвался звоном в ушах. -- Да не ори ты! -- Лёва чуть дернулся в сторону Влада. -- Сам в шоке пока что. Вообще не знаю, че делать... -- Разберёшься, чай не маленький уже. – внезапно нотки серьёзности заиграли в голосе Влада. – Ты главное в лоб не говори всё, о чём думаешь. А то знаю я тебя – ляпнешь чё-нибудь пошловатое и всё – ушла любовь. -- Понял, главное не мудить. Влад молча посмотрел на Лёву, тот глянул на него в ответ. Они несколько секунд смотрели друг на друга, после чего Влад широко улыбнулся и полез обниматься к Лёве. -- Блин, чувак, наконец-то! Я так рад за тебя! Всё будет отлично, не ссы! – ободряющая речь сработала бы, если бы не излишне крепкие объятия. – Сколько лет уже прошло? И вот наконец-то! На свадьбу-то хоть пригласишь? -- На какую свадьбу, дурень? – Лёва отчаянно пытался вырваться из объятий дружеской любви. – Я ещё даже ничего с ней не сделал. Даже не разговаривал толком. О чём мы говорим? -- Надежда, чувак. – Влад скорчил из себя героя голливудских фильмов про братанов. – Надежда – всегда умирает последней. Просто будь таким, как всегда, и она твоя, чувак. Она твоя. -- Долго пафосные слова придумывал? -- Нет. Всё экспромт. – самодовольно выдал Влад. -- Ты только никому. Ну пока что. – сказал Лёва после пары секунд молчания. – Это всё между нами тремя. -- Ясное дело, чувак. Я могила. Если всё будет хорошо – сообщи, не тяни. -- Ты узнаешь об этом первее родителей, пове... Внезапно из-за закрытой двери раздался девичий крик. Влад и Лёва впали в мимолётный ступор, после чего оба рванули к двери кабинета. Настя вошла в кабинет труда. В кабинете её встретили 6А, точнее его мальчики, и учитель труда. На несколько секунд на Настю смотрели 13 человек, а следовательно 26 глаз. Трудовик встал из-за стола и скомандовал. -- 6А, на сегодня всё. Свободны. Шестиклассники, подобно урагану, выбежали из класса, снеся по пути пару парт. Настя успела отпрыгнуть к учительскому столу, дабы избежать неизбежного падения. Трудовик «проводил» 6А взглядом, подошёл к двери и закрыл её на замок. Настя насторожилась и скрестила руки на груди. Лицо её приняло гримасу недоверия и замкнутости. Так она застыла на месте, ожидая развития событий. «А вдруг девки были правы?» -- эта мысль ушла так же быстро, как и пришла. Трудовик вернулся к столу, сел на стул, закинув ногу на ногу, и начал вымученно-непринуждённую беседу. -- За браслетом пожаловала? – игриво начал трудовик. -- Да. – сухо ответила Настя. – Он уже готов? -- Готов, готов. Ждёт возвращения к хозяйке. – трудовик открыл верхний ящик стола и вытащил из него Настин браслет. Он был как новый. Даже блестел так же, как на витрине. Что бы не говорили про трудовика, руки у него золотые. -- Можно я... – Настя протянула руку к трудовику. -- Конечно можно. – Трудовик встал, подошёл к Насте и положил браслет ей в руку, сжав Настину ладонь обеими руками. Настя попыталась вытянуть руку, но трудовик сжал её достаточно крепко, чтобы не позволить этому произойти. – Ты чего зажатая такая? Боишься что ли? -- Нет. – голос Насти сильно утих. -- Ну вот и правильно. Ничего я с тобой не сделаю, не бойся. – трудовик разжал руки. Настя убрала браслет в сумку и снова скрестила руки на груди. Она не боялась, но нервничала. – Ты какая-то странная сегодня. Всегда открытая и приветливая, а сегодня – хмурая какая-то. Что стряслось, Настенька? -- Ничего. Просто день такой. – Настя поняла, что односложные ответы – лучшая тактика для наиболее быстрого ухода отсюда. -- Руки на груди, утихший голос, поникший вид, -- оценивающе произнёс трудовик. – У тебя, Настя, все признаки испуга. Не бойся ты, не трону я тебя. Настя промолчала. Она знала, что он не врёт, и, если вдруг и врёт, -- за дверью у неё подмога. Но всё равно ей было не по себе от такого времяпрепровождения. -- Эх, Настя, Настя... Я думал ты разглядишь во мне то, чего не видят все. – трудовик остановился за Настиной спиной. – Я знаю, какие слухи ходят про меня в школе, и я прекрасно знаю, что все считают меня, мягко говоря, странным. Я думал ты поняла, что всё это не больше, чем слухи. Я просто люблю помогать людям. Я люблю детей. В хорошем смысле этого слова, а не в том, в каком преподносит его телевизор. Да, предмет мой и любовь к детям не очень сочетаются. Но по-другому было никак. Все думают, что я педофил. Я слышал разговоры мальчиков на переменах – их родители боятся отпускать их ко мне на уроки из-за моей ложной репутации. – постепенно его голос становился громче. – Ты мне понравилась, Настя. Понравилась как человек, который видел во мне человека, а не ходячий набор слухов. Я поверил тебе, я помог тебе просто по-человечески. Так же, как и ты обратилась ко мне за помощью. Не побоялась прийти ко мне и попросить. Мы с тобой в чём-то похожи. – он внезапно остановился. – Я тебя не виню, я понимаю, почему ты так думаешь. Но знай, -- остановился он и медленно подошёл к Насте, -- я не тот, за кого меня принимают. Он аккуратно положил руки на Настины плечи. От неожиданности и напряжённости Настя вскрикнула и рванула в сторону двери. Стоило Лёве и Владу дёрнуться в сторону двери, как из неё вылетела Настя и убежала прочь. Лёва, недолго думая, побежал за ней. Влад же, выдохнув, вошёл в кабинет труда. -- Вы чё с ней сделали? – угрожающим становился его голос. -- Ничего, Влад, ничего. Она просто испугалась и убежала. И даже не поблагодарила. – голосом абсолютного безразличия проговорил трудовик. – Спроси у неё сам, я ей ничего не сделал. Влад наградил трудовика взглядом тотального недоверия. -- Не веришь? – спросил трудовик. – Неудивительно, никто не верит. Иди с Богом, Владислав, всё равно ничего не найдёшь. Влад развернулся и выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью. Трудовик подошёл к столу, сел на него и тяжело выдохнул. -- ... и, короче, он положил мне руки на плечи... – рассказывала Настя. -- Та-а-а-а-ак. – в голос протянули Лёва и Влад. -- А я и без этого нервничаю и думаю чёрт пойми о чём. -- А чего ты кричала-то? – на повышенных тонах спросил Лёва. -- Да испугалась я! Он руки на меня положил, а я как заору и бежать. – крикнула в ответ Настя. На мгновение повисла тишина. Ребята сидели стояли в коридоре перед раздевалкой и молчали. -- Будешь кому-нибудь говорить об этом? – спросил Настю Влад. -- Нет. Он не педофил, он просто очень криповый. Психологически надавил на меня и... В общем, нет, не буду я на него жаловаться. Пусть работает, он точно никого не тронет. – выговорилась Настя. Ребята по очереди тяжело выдохнули. -- Пойдём одеваться, чё стоять-то. – предложил Лёва. Ребята молча прошли в раздевалку. Быстро оделись и вышли на улицу. На часах было 17:53, весеннее Солнце стремилось к своему закату. Весь день моросил дождь, но теперь прекратился, дождевые облака разошлись и Солнце показалось из-за облаков впервые за неделю. Мокрый асфальт и свежеобразованные лужи немного портили внешний вид школьного дворика, но не настолько, чтобы испортить красоту неба. Им предстояла долгая дорога домой: для Влада она была долгой из-за ожидания результатов прогулки Лёвы и Насти. Для Лёвы и Насти прогулка была долгой из-за неопределённости и в какой-то степени нерешительности. Так или иначе, этот вечер будет очень много значить для всех троих. Они дошли до калитки школьного забора, у которой обменялись фразой «Пока, до встречи», Лёва и Влад пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Непривычно долго добиравшийся домой, Влад буквально ввалился в прихожую. Бросил сумку на пол и принялся раздеваться. Куртка, ботинки... Из кухни послышался голос бабушки. -- Владюш, это ты? -- Я, бабуль. -- Давай переодевайся и ужинать, всё горячее. -- Хорошо. Влад поднял сумку с пола и направился в свою комнату. Удар по выключателю, и комната озарилась жёлтым светом лампочек. Влад подошёл к столу, поставил рядом сумку. И в это же мгновение вспомнил про Лёву. Он же обещал написать, что да как! Влад в спешке включил компьютер и принялся переодеваться в домашнее. Надпись «Приветствие» на экране монитора впустила Влада в систему. В два клику подключившись к Интернету, Влад открыл браузер, в одной из вкладок которого висела его страница Вконтакте. Напротив графы «Мои сообщения» красовалось «+1». Влад навёл курсор мыши на графу и открыл её. Чтобы не портить впечатление, он моментально открыл диалог с Лёвой. Лёвино сообщение было следующим. «Чувак, всё круто. Она почти такая же, как и я. У нас куча общих тем и интересов. А самое главное – она согласилась на свидание. В эти выходные идём. Всё ещё лучше, чем я ожидал. Вот» На лице Влада растеклась идиотско-счастливая улыбка. Он был по-настоящему рад за друга, которому помогал всегда и во всём. Просидев ещё минуту и до конца осознав произошедшее, Влад пододвинул клавиатуру и написал Лёве: «Поздравляю, Дон Жуан. Наконец-таки твои мечты стали реальностью. Тили-тили тесто, жених да невеста.» Влад закрыл браузер и почти что вприпрыжку отправился на кухню ужинать. День за окном подходил к концу, город плавно погружался в вечерние сумерки. Всё больше огней загоралось в окнах соседних домов. Хороший был день. Лучше не бывает.