redemption song vol2.

что за осень, полная молчаливых минут? что за осень тысяч несказанных слов, что за осень? всего лишь-то осень десятков потерь, всего лишь осень извечной борьбы. мой карман прохудился, октябрь проел в нем дыру, в нем теперь не способна остаться надолго монета, он теперь - лишь старая рана, что вспоминает борьбу, которую нужно было закончить намного раньше, а лучше - и вовсе не начинать. я уйду в кругосветку, там нет надоедливых лиц людей, лишь команда несчастного судна прячется по каютам, да угрюмые маяки встречаются на моем пути, что световыми сигналами издают свои крики об экстренной, жизненно важной помощи. первый выпадет снег, потихоньку осядет по берегам, люди в квартиры свои попрячутся, как грызун - в нору, первый выпадет снег, ты уйдешь далеко, я останусь один, в мрачном свете тусклого фонаря. он единственный не погас еще на пустынной улице, на него постоянно садились птицы, а под ним постоянно падали в обморок пьяницы, только я был у него единственный без единого градуса алкоголя в крови. и тоска расплывалась по венам моим, как зычный голос капитана раздается по палубе, давая матросам понять их обязанности; вытравить из кают и заставить работать, господи, капитан, знал бы ты, как сильно мне не хватало твоего голоса, когда я сижу в одиночестве, и компанией мне - лишь четыре стены, господи, знаешь, я тебя никогда особенно ни о чем не просил, но сейчас попрошу. господи, не прошу возвращения, или чтоб вспомнил он, как я смотрел ему вслед, освещаемый тускло светом уличных фонарей, но прошу тебя, господи, если не убережешь, то, хотя бы, пожалуйста, сохрани. мой карман прохудился, боже, в нем не осталось монет, как ни пытаться бы вырваться мне наверх, все повторяется каждый день, словно "День Сурка", и я не могу взлететь, мой предел - земля. нам уже не спастись от большой беды, и я теперь отправляюсь жить за кирпичный свод, там остались когда-то мои мечты, и маленький пятилетний я, который решил их похоронить навсегда. там, где кончится этот страшный сон, там, наверное, кончится и зима, там, наверное, есть даже крепкая темная дверь, которую, если откроешь, то обязательно выйдешь на свет, там, наверное, есть даже лес, в котором каждое утро звучит прелестная птичья трель, там, наверное, есть даже чертов университет, в который все убегают, спасаясь от чувств и желания просыпаться в птичьем лесу, просыпаешься наконец через несколько лет, надеваешь футболку, штаны и на руке своей застегнешь наконец ремешок от часов, а затем, медленно, становишься у дверей, ожидая, что в них кто-то войдет. день заканчивается, солнце ползет ко сну, на небе дерутся барашки, и гонят по небу волну, их море считает, как сыновей своих, а потом аккуратно ложится спать, повернувшись на горизонт. осень уходит, за ней уходит зима, на поле за городом медленно расцветают маки. маленький мальчик спешно их собирает, ведь, если собрать цветы, то можно собрать войну, уберешь всех близких, и тогда никто, пожалуй, не пострадает. мой карман прохудился, и я устал. эта жизнь - как асфальтоукладчик - всех под собой погребла, красная кровь, потускнев, стала краской для новых дорог, а ты, позабыв обо мне, пожалуй, уже ушел. у меня не осталось монет, мне не хватит ни на один звонок, но, если ты меня за собой позовешь, я уверен, у меня не получится даже попробовать ответить "нет", и я за тобой пойду, даже если и из гроба. маленький мальчик идет собирать цветы. маленький мальчик устал, но это его работа, маленький мальчик знает, цветы означают войну, война означает потери. господи боже, я не прошу тебя от нее избавить или чего такого, но, если работа трудна, дай ему сил, если работа скучна, дай ему сил, дай ему сил, господи, дай ему сил, сохрани его.