Святость

Всё повторяется год от года. В определённый момент наступает Время, когда ты чувствуешь себя повелителем мрака. Тогда тоска разыскивает тебя, где бы ты ни был, и стремится вернуть домой. Но всё, что ты можешь сделать, это ждать, пока пройдёт Время. Ты бродишь по темноте и осознаёшь, что однажды станешь сумасшедшим, если не избавишься от этого мучительно горячего, пылающего чувства. И здесь тебе нет спасенья. Есть только место, способное успокоить тебя. Глубокая могила. Но ты презираешь грязь и не можешь терпеть Вампира, ползающего под землёй подобно старой слепой крысе. Одна мысль об этом заставляет тебя трястись от бешенства. Но ведь рано или поздно ты всё равно сойдёшь с ума. Каждое кладбище приносит тебе только чувство одиночества. А то, что тебе нужно – покой. Бальзам для твоей истерзанной души. Медленно ты приближаешься к утёсу. Позади тебя Англия, под тобой море, а где-то вдали сияет ясный и благотворный свет. Твои крылья уже намокли, но всё же несут тебя к священному месту. Ты много думал о нём. Как туда попасть? Когда лучше? И как сообщить об этом Госпоже? Сможешь ли ты взять один выходной? Смятение. Оно разъедает твои внутренности, подобно кислоте. Но тебе нужно туда! Сейчас, тут же! К чёрту выходной, к чёрту разрешение! Твоя алчность мучительна, но ты успокоишь её. Там. Несколько миль, несколько часов отделяют тебя от Италии. Там будет найден долгожданный покой, ты чувствуешь это и продолжаешь путь. Опустившись на землю, ты быстрыми шагами идёшь вперёд, полагаясь на обоняние. И повсюду запах крови, но он не раздражает тебя. Вот он, этот большой дом на окраине Рима. Ты стоишь рядом с ним и наблюдаешь за восходящей луной. Прекрасное зрелище. Прекрасная ночь. Ещё совсем чуть-чуть и долгожданный покой настигнет тебя, поскольку, как ни странно это бы ни звучало, с тобой Бог. Невидимым и незамеченным ты прошёл в маленькую комнату и остановился между стопками книг. И как же люди посмели им себя так одурачить? Едва ли в этом крошечном помещении имеются полки, но повсюду книги, сложенные огромными стопками до потолка и занимающие каждый уголок в комнате. Медленно ты садишься на кровать и ждёшь. Уже поздно. Но где же ОН? Ты ложишься на подушки, вдыхаешь этот запомнившийся запах и закрываешь глаза. Ещё только пара минут и тебе будет всё равно. Всего лишь мгновение. Послышались шаги. ЕГО шаги. Ты хорошо знал их, твёрдо и крепко. В тебе всё напряглось, когда ты через полузакрытые веки увидел его, запирающего дверь. Светловолосый священник ещё не заметил тебя и со вздохом прислонился к стене – похоже, его день был слишком утомительным. Но тут он кинул взгляд на кровать. От испуга священник сделал два шага назад, споткнулся о книги и они с шумом упали на пол, подняв при этом облако пыли. Алукард уже полностью открыл глаза и с ожиданием смотрел на него, застывшего в ступоре. Андерсон, вероятно, пытается найти хоть какое-то логическое объяснение тому, как Вампир мог оказаться здесь. Абсурд. «Что ТЫ тут делаешь?», медленно спрашивает он. «Жду тебя. Мне нужен сон». Андерсон безмолвно смотрел в окно, на бледную полную луну. «Ах да, конечно, потому что ежедневно люди обеспечивают тебя кучей проблем», ответил он саркастично. «Потому что я не могу заснуть ни днём, ни ночью». Священник недоверчиво взглянул на Алукарда. «Так почему ты здесь? В Италии? В моей комнате, в моей кровати?», « Это единственное приветливое место во всём мире». Простое высказывание застало Андерсона врасплох. Он сделал несколько шагов вперёд и осторожно взглянул на Вампира. «Ты ищешь здесь покоя? Ты? Здесь?», «Если не у Бога, где иначе должен царствовать покой?». «Именно ты, демон, обратился к Богу. Почему? Ты должен терпеть адские муки, в одиночестве размышляя о Всевышнем». Алукард тихо засмеялся: «Нет, священник, не так просто. Я ведь тоже создание Господня, верно? И дело не только в этом. Я ведь был человеком, уже забыл? А Бог есть сущность покоя для всего и каждого в этом странном мире». Вампир был противен Андерсону, но в словах Алукарда он услышал собственные мысли. Он сделал ещё шаг и встал около кровати. «Так почему же ты не идёшь в церковь? Или после Рима тут же в Иерусалим? Почему ты пришёл именно ко мне? Я ведь всего лишь священник». «Буду честным. Я не переношу эту свинью Максвелла (Андерсон предостерегающе поднял на него глаза), а ты единственный, кого я знаю кроме него. Ко всему прочему, мы с тобой похожи. Каждый из нас меняет мир одним словом, действом, вот только ты – добром, а я – злом. А твоя чистота позволяет мне прийти в спокойствие, но твоё отношение ко злу… об этом я расскажу тебе в другой раз». Андерсон нахмурился. «Ты выглядишь усталым», со смехом заметил Алукард. «Ложись! Тут довольно места». «Я должен лечь рядом с тобой? И всё для того, чтобы ты высосал мою кровь, когда я засну? Даже не думай». «Я не стану к тебе прикасаться, священник. Я хочу покоя и тишины, а не кровопролития. И ты это уже понял». Всё же Андерсон не тронулся с места. Алукард медленно поднялся и подошёл к нему вплотную. Осторожно, как ребёнок, заботившийся о фарфоровой кукле, он снял с него пальто и повёл к кровати. Священник мог в любую минуту ускользнуть от него, но он этого не сделал. Накрывшись одеялом, как два нашкодивших школьника, они лежали на кровати. Андерсон лежал на спине, тогда как Алукард смог положить свою голову ему на грудь. Биение сердца под ним успокаивало его, как младенца, а запах святости бил в нос. По какой-то причине Андерсон тоже имел чувство, как будто он находится рядом с ребёнком, и гладил его чёрные волосы. Возможно, имеется что-то по ту сторону бездонного зла. Обыкновенное желание свободы. Совершенно нормальное желание, которое оберегает каждое живое существо. И не должны ли при этом прийти к соглашению две противоборствующие стороны?