... потому, что я - Призыватель...

Я стараюсь идти максимально тихо, но мои шаги все равно отдаются шелестящим эхом в концах коридора. Тем не менее, я радуюсь, что в этой части здания больше никого нет – мало кто вообще любит приходить сюда кроме меня – мои сверстники называют это место склепом, хоть основатели и выбрали помещению иное название – Аллея Чемпионов. Честно говоря, деревьями и цветочками тут не пахло даже во времена открытой войны Демасии и Ноксуса, да и до сих пор веет сыростью и холодом – как-никак сие замечательное творение расположили на несколько ярусов под землей, но все-таки… Все-таки и мои сверстники, и преподаватели правы. А как им быть не правыми, если от самого входа до незримого с порога конца тянутся ровные ряды точеных фигур, от каждой из которых так и тянет не только величием, но и могильным холодом? Это жутко, верно, очень будоражит сознание и заставляет трепетать даже самого крепкого гостя. По крайней мере, при первом посещении Главной Аллеи Института Войны. «Они были здесь, практически каждый!» - Такая мысль возникает у меня каждый раз, стоит мне увидеть отблеск света на полированном камне пола. Источник его – голубоватый пламенный шар, не дающий и толику тепла, парит в нише стены за каждой фигурой, изготовленной из неизвестного мне материала. То, что это не хрусталь, видно сразу, но и не крашеное стекло, нет! Слишком живыми кажутся замершие образы, такую энергию может передать только натуральный минерал! – Глаза блестят, кожа свежа, а волосы похожи на жидкий шелк. Кажется, если бы вдруг затерявшийся ветерок подул хоть на одну из фигур, то та очнется ото сна под тончайшей коркой льда, вздохнет полной грудью и вернет смысл своего существования. Но разве может быть настоящим хоть один из образов, застывших кто десятки, а кто и сотни лет назад? Время жестоко ко всему, в особенности к творениям рук живущих. У времени на вооружении все стихии – оно способно выжечь пожаром густые леса, превратить суховеем в пустыню плодородные равнины, обкатать в гальку острый камень. Не важно даже сколько уйдет на это дней, лет или тысячелетий – это капля в море власти всей сути Времени. Однако, оно пощадило. Кажется, что каждая секунда существования делала эти изваяния только сильнее и крепче. Но еще больше повлияло время на существо, заключенное в самом сердце диковинного камня, и чем оно могущественнее, тем плотнее огонь, горящий в нише. «Они были здесь, практически каждый, а кто не был, того влекло сюда или заточили еще глубже» - именно это твердят преподаватели, готовящие Призывателей Института Войны. Это обязательная программа для студентов, пусть даже не каждый из них станет полноценным Призывателем. Занятная вещь - данная тема. Занятная, но очень запутанная и неясная c первого взгляда. Духовный Отпечаток. Одна из самых мощнейших и сложнейших техник в магии, известной лишь верховным магистрам Института и используемая только в его стенах. По крайней мере, так утверждают в пыльных учебниках. Правда, тогда непонятно откуда взялись так далеко от родины Духовные Отпечатки таких, как Гекарим или, к примеру, Мордекайзер, - ведь призраки бесплотны. Да и поймать, заставить его сделать простую вещь – действительный отпечаток ладони. Ну, или лапы. Или вообще прикоснуться к заговоренной табличке, жаждущей, когда ее хоть кто-нибудь тронет… И все-таки, призраки… Может, дело не в физическом прикосновении? Старики не зря поговаривают, что все оставляет след, а подобные существа могли изрядно «наследить» по-своему – в легендах, песнях, сказках. Да, такое влияние не следы оставляет, - грубые шрамы, которые долго не разглаживаются, а, порой, и вовсе становятся ужаснее – ведь их с каждым рассказом беспокоят, с каждой сказкой раздирают, превращая в незаживающую рану. В это же время персонаж повествований, его призрачная сущность, напивается из неизвестного ему колодца… Страшно подумать какую мощь тогда обрели такие призраки. Но не менее страшно просто представить, что для вызова Отпечатка героя-призрака мастеру-Призывателю могли понадобиться годы, а то и вовсе – вся жизнь… «Они были здесь, практически каждый, но не каждый смог остаться,» - мысль вызывает не только сожаление, но и приступ восхищения – оставшиеся стоять на низких пьедесталах при жизни были сильны, невероятно сильны физически и духовно. Некоторые постаменты сменили несколько хозяев, подарив оставшимся едва ли не бессмертие – Институт позволял им сражаться с прежней яростью, раскрывая весь потенциал, ведь, оставляя Отпечаток, кандидат оставлял песчинку своей души, заключая свою идею жизни, цель существования и огонь упорства в этом странном следе на заговоренном куске однотонного мрамора. Время, безжалостное и упрямое, запускало свои цепкие лапки в хозяина Отпечатка, но словно забывало про кусочек в недрах заколдованного минерала. Что добавлять к тому, что и так ясно? – Годы постепенно брали свое, а после превращали пышущего доблестью воина в пыль. А эхо прошлого не сдавалось. Оно продолжало делать свое дело, делать то, ради чего было создано – воевать. Сражаться. Биться, преодолевая боль и мнимую смерть, и снова вставать. Раз за разом, битва за битвой, позволяя идти за своей целью, при этом не давая нести за собой масштабное разрушение, сопровождающее желание биться, сравнимое разве что с энергией Отпечатка. Они были первыми Призывателями, хозяева собственных Отпечатков. Придя в Институт Войны, Первые сделали это не из глупости, не из желания покрасоваться, а ради хрупкого, но мира. Мира, в котором все-таки можно решить кровавые споры, идущие не один десяток лет. Мира, где неприятно обретенная сила будет направлена точно в цель, а месть не превратит в слепого дурака. Спокойного мира, где каждый сможет найти себе место. И если кто-то как раз не может совладать со своей жаждой крови, то ему самое место в этих стенах. Тяжесть одиночества, ненависть, да даже элементарная защита – и достойный найдет свою ступень Аллеи. О, сколькие же здесь побывали, как же много их было! Однако, глядя на безмятежную фигурку маленькой девочки с игрушкой в руках и не скажешь, что она могла быть Первой. Или вон тот монах с лентой, плотно закрывающей глаза. Ну, или даже хрупкий на вид мужчина с колодой карт и лукавой усмешкой на губах. Что сделало их такими? Как смогли они остаться, когда не справились превосходящие по форме, способностям, физической силе? Ну, сказать-то нынче ни один из них не в силах, но зря что ли в Институте учат все новых и новых Призывателей? На минуту-две прямо здесь, вне основной зоны Призыва, мне не слишком-то сложно Позвать Дух даже Первых, но именно эти вызовут некоторые проблемы. Дело не столько в их могуществе как Призывного Духа, сколько просто во мне. Да, выучившись, любой Призыватель может вызвать на Поля Правосудия любого из Чемпионов Аллеи, но давно уже стало заметно, что одна и та же Душа «слушается» определенных Призывателей лучше, кого-то хуже, а кому-то вообще еле-еле позволяет просто дать себя вызвать. Вот уже сколько столетий этот феномен зовут Призывным Резонансом – способность близко понимать Духа. Чем она сильнее, тем крепче связь Призывателя и Чемпиона во время битв . Крошка-Энни с ее медвежонком, затворник Ли Син… У меня с ними слабый резонанс. А вот лучница Эш, величественный урсин Волибир, добродушный усач Браум или… - Снег давно стоит стеной, заметая путь. Ворчит вепрь подо мной, хочет отдохнуть. Догорел уж за спиной трусов жалкий дар. Племя следует за мной нанести удар… - с каждым словом изо рта вырывается облачко пара. Подземелье не отличается высокой температурой, которая привычна на поверхности, поэтому чувство холода на Аллее – обычное дело. Пальцы касаются теплого, несравнимого с местным воздухом камня и утопают в глубоком следе, двойном – человека и гигантского кабана. А, может, не оставляла его живая ладонь, а он был вызвана из глубин забвения мощным заклятием. Однако, не померкли воспоминания, ибо… Перед глазам проплывает последний морок – зыбкий силуэт сильной всадницы в мехах, а в следующую секунду нога проваливается едва ли не по колено в рыхлый снег. Меховые сапоги не дают ледяной крупе коснуться обнаженной кожи, не смотря на то, что сам мех покрылся морозной коркой. Глубокий вдох и выдох – вместе с густым облачком пара внутрь пробирается колючий холод, словно узкий клинок-спица пытается вонзиться в горло,.. и вызывает улыбку. Родные края. Не мои, - родные края Седжуани, предводительницы племени Коготь Зимы. Суровые холодные земли, уничтожающие всех, кроме самых выносливых и упорных. Зачем дух Седжуани позволяет мне видеть это? Наш Резонанс высок, а то, что она разрешает лицезреть мне картины из своего прошлого. Вместе с ней я мерзну, хоть и ее это не останавливает, вместе с ней касаюсь жесткой, как железная проволока, шетины идущего сбоку зверя. Я слышу идущих позади вооруженных людей. Они двигаются нестройно, но движутся, зная, что их дело – правое… Тем не менее, эта выходка Духа – пустая попытка, хоть и дарит мне крупинки радости. Призыватель должен быть неподкупен, - если сомнительно-живые умеют подкупать. Мы - просто орудия для решения споров, возникающих между сторонами-государствами. Лишенные корысти живые куклы, принципиальные и хладнокровные. Без Родины и родни, - чтобы не возникало соблазна сдаться стороне, более близкой душе и крови. Чтобы не возникало чувства вины в случае поражения. Призыватель – не судья. Просто марионеточник, служащий ради таких целей, как: упрочить спокойствие на землях Валорана, искоренить ненависть между народами, не дать чудовищам убивать… И все же я не могу не любоваться заснеженными вершинами и ледяными пустынями Фрельйорда. Эш тоже любит этот край по-своему. Иначе бы она не попыталась объединить племена мирно, жертвуя запасами провизии своего племени. Уставшая от кровопролитий и вражды Эш и, кажется, рожденная с оружием в руках Седжуани. Не мне осуждать их. Да никому нельзя! – Мнение есть мнение – одна стремилась к спокойствию, а другая не желала видеть среди соплеменников мягкосердечных людей. Встретившись на Поле Правосудия по разные стороны, они даже сейчас пытаются решить кто из них больше достойна стать Владычицей Фрельйорда… Несгибаемые, даже спустя столько времени. Желание стать им ровней очень сильно, но Призывателю не должны быть присущи такие качества, как жажда превосходить и властвовать. У нас иная судьба, хоть от наших способностей зависит чужая участь. Странная ирония получается. Призыватель, в сущности, не является тем, кем был рожден. Так, скорее подобие какое-то разумного существа, идея, - без полноценного свойства радоваться существованию. Существо, которое может изменить жизни многих. Нет, бесспорно, от меня, по сути дела, мало что зависит – я и мои товарищи всего лишь вызываем души героев давних времен, находящихся на пике своего могущества, а уж их сила и навыки, только улучшающиеся с каждым боем, и решают исход битвы. От Резонанса, правда, зависит исполнение навыков, но на этом и все! Все! Вот и вся жизнь Призывателя – найти близкого к нему Духа Чемпиона и всю оставшуюся жизнь провести между ним и Полями Правосудия ради жизни тех, кого не просто не знаешь, но и вряд ли когда-либо узнаешь вообще. Как игра с мутным смыслом – просто-напросто стать мастером своего дела и преподнести героя давних времен в лучшем свете, позволить его снова полюбить, позволить ему – или ей – бороться. Снова. Хотя, говоря по правде, мне нравится такая жизнь. Пусть меня и заточили в стенах Института Войны, может, даже не по моей собственной воле, но мне дозволено знать то, что не может знать тот, кто волен распоряжаться собой больше меня, - я, как и остальные Призыватели, могу знать прошлое глубже других, не зная настоящего и без возможности постичь будущее. Может, уже нет тех величественных гор и заснеженных просторов, которые так отчаянно защищала Седжуани. Может, давно покоятся под ледяным панцирем полюбившиеся Брауму зеленые пастбища, а про урсинов рассказывают сказки, ведь их больше не существует. Наверное, из-за этой неизвестности мне должно быть грустно. Должно быть, обязано, но я так ничего не чувствую. Морок, навеянный всадницей на вепре, скоро пройдет, и я двинусь дальше по аллее, решая, кто лучше остальных сможет выложиться на сегодняшнем сражении. Поочередно касаясь камней Чемпионов, способных на высокий резонанс со мной, я снова и снова буду наблюдать отрывки чьих-то жизней, ставших смыслом моего существования, чтобы вскоре стать на время фигурой для решения вопроса того, кто ни разу не попадался мне на глаза. И это, наверное, должно бы разозлить или разочаровать. И я знаю почему этого снова не произойдет…