Ангель - не ангел

Я, поглаживая свой живот, уже в который раз отмечаю тот факт, что он более не дает мне возможности видеть мои ноги, но это вызывает у меня только улыбку. Оглядываюсь на Джада и усмехаюсь. Он исследует мою деревню и болтает с местным народом, чтобы лучше узнать нашу культуру. Выглядит он крайне экзотично среди бледных, светловолосых людей, но не могу не признать, что выделяется он очень эффектно. Он слегка приподнимает уголки губ и довольно машет мне, давая понять, что прекрасно справляется. – Ангель, – меня окрикивает Тремер, направляющийся ко мне со своим мужем. Йон был прекраснейшим примером омеги. Низкий, изящный, с огромными серыми глазами и вздернутым носиком, – через две улицы уже открылась ярмарка, пойдешь с нами? – С удовольствием, но что мне с ним делать? – киваю на своего мужа. – Мне кажется, он чувствует себя здесь вполне комфортно, смотри как мило играет с детьми в здешние игры, – действительно, Джад крайне успешно проходил игровые испытания, завоевывая авторитет местных ребят, – пошли, в конце концов он уже взрослый, сам разберется, – Тремер все время пытался показать, что ему мой альфа не нравится, но зная своего лучшего друга, я был уверен, что в случае чего, я бы давно остался вдовцом, так что, можно было сделать вывод, что Трем как минимум уважает Джада. Что делает его нападки несколько смешными и неубедительными. Через пять минут мы втроем идем по одной из самых оживленных и красиво украшенных к празднику улиц. Громкие продавцы, яркие ткани, разнообразие товаров и родная музыка в исполнении уличных музыкантов вместе составляют потрясающую уютную атмосферу. У меня не получается сдержать улыбку от всего того, что я сейчас чувствую. – Ангель, смотри какая милая детская рубашечка! А из этой ткани получатся такие симпатичные штаны! – восклицает восторженно Йон, на что Тремер глубоко вздыхает. – Он может конечно и ждет ребенка, но не стал сразу таким, как вы, – несколько возмущенно вставляет мой лучший друг. Ему вообще не нравится, что моя омежья природа стала так явно в последнее время проявляться, с чем он отчаянно пытается бороться. Даже не знаю, на кого я теперь похож больше. – На что ты намекаешь?! – надувается Йон, – Всегда тебе все не нравится! – аккуратные брови сводятся на переносице. Как умилительно. Ой, что-то слишком многое мне сейчас кажется умилительным. А хотя, мне можно, я же беременный омега как никак. – Вот я о чем! Вы, омеги, вечно обижаетесь на всякий бред и восхищаетесь никчемными вещами! – разговор набирает обороты. – Ты просто не понимаешь! – пока мои друзья продолжают свои споры на вечные темы, я отвлекаюсь на другую лавку. Юная девушка, продавщица, показывает двум подросткам музыкальную шкатулку. Они завороженно наблюдают за крутящейся танцующей фигуркой и счастливо улыбаются. Как только мелодия заканчивается, они медленно уходят. Мне очень нравится эта аккуратная вещица, хочется сидеть и слушать ее, поэтому я решаю купить шкатулку. – Девушка, сколько сто... – не успеваю договорить, в который раз за день чувствуя схватки, однако сейчас они гораздо сильнее, нежели раньше. Черт, больно, – Трем, подойди! – Ну что? – раздраженный после спора с супругом Тремер подходит ко мне. – Во-первых, не "ну что", а "что пожелаешь мой милый рожающий друг", – у меня не получается удержаться от замечания, а то что это за тон вообще? Ох, как по-омежьи я сейчас думаю. – Ангель, тебе гормоны совсем голову отшибли? – я выжидающе смотрю на друга-дебила. Проходит секунд двадцать, пока он понимает, что происходит, и, вытаращив глаза, начинает ошалело прыгать вокруг меня, зовя мужа. – Йон! Ангель, он, ну он рожает, Йон! – суетливо возится рядом Трем. – Милый, схватки очень сильные? – спокойно спрашивает у меня Йон, фыркая в сторону своего излишне активного мужа. Мне становится смешно от того, как в такие ответственные моменты мужественные альфы теряются. – Вроде не очень, – прислушиваясь к себе, отвечаю я. – Сам сможешь идти? – Думаю, да, – Тремер немного успокаивается и подставляет мне сильное плечо для поддержки, а Йон ободряюще гладит и дает советы, помогающие легче перенести дорогу. Через десять минут мы доходим до родильной. Этот дом гораздо больше, чем все остальные в деревне и намного стерильнее. Образованные беты занимаются здесь принятием родов и размещают омег на первое время, чтобы помогать тем и учить их обращению с младенцами. Здание разделено на две части ввиду... звуковой изоляции. Все-таки при родах омеги издают не самые приятные и тихие звуки, а новоиспеченным папашам все же нужны тишина и покой. Я сглатываю, все же мне довольно страшно. Меня размещают в чистенькую комнату на втором этаже, приготавливают все необходимые вещи. Трем уходит, чтобы найти и привести Джада, а я пытаюсь собраться с мыслями. В конце-то концов! Я один из лучших воинов клана, чего мне стоит родить ребенка? Родить ребенка... Ау! Очередные схватки. Какой боевой ребенок внутри меня, однако. Ну что же ты делаешь, малыш? Черт... – Ангель! С тобой все хорошо, любимый? Я ничего не пропустил?! – в комнату влетает взъерошенный Джад с прицепленными к нему Тремером и Йоном, боже какая уморительная картина, – Да отпустите вы уже меня! Мой муж рожает, дайте мне пройти к нему, – это невыносимо смешно. – Джад, дорогой, со мной все хорошо, я еще не родил, – еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос. – Умерь свой пыл, тогда войдешь! – кричит Трем. – Да ты сам не лучше себя вел недавно! – выступает Йон, тем не менее не отпускает моего мужа. – Хватит цепляться ко мне! – Решите уже свои проблемы снаружи! – оглушительный крик Джада заставляет всех заткнуться и удивленно уставиться на него. Секунда. Две. Все. Больше не могу. Я захожусь в безостановочном смехе первый, следом подхватывает Йон, а дальше уже не выдерживают наши альфы. В общем, всю эту катастрофическую картину в виде четырех смеющихся взрослых людей в родильной комнате застает очумевший бета-акушер. – Я наверное зайду чуть позже? – Да нет, все хорошо, – сквозь слезы произношу я и приглашаю жестом подойти к себе. Вот под такие крики, мелкие ссоры счастливых супругов и припадки смеха и рождается наш первенец, альфа, которого мы назовем Александром.