Синдром Мегабласта

Отправка на тяжёлые работы для десовской ложной базы прошла бы как обычно. Но случилось так, что один из пленённых дезактивировался. Мегатрон и Мегабласт озирали невольников как каменные статуи, а десы вволю потешались. Старка и фемка с почти стёртым автоботским знаком тащили серый корпус в каньон под присмотром Рансака и Крампалзона. А остальные невольники медленно шли к тюремным камерам. Скинув корпус, фемка с сикером сразу же направились туда же, стараясь не смотреть друг на друга, но летуна подозвал Мегатрон. «Ох, нет! Только не это!»  — Ну, как поживаешь? — ехидно спросил Мастер. — Я думаю, ответ должен быть положительным, ведь ты должен быть благодарным. Не так ли?  — Благодарным?! За что?! За пытки и издевательства?! За дезактив других ботов?!  — Заткнись, ничтожный! Другие сидят в душных камерах по десятку и больше. У тебя же, как-никак, созданы условия! Будешь вякать — и этого лишишься! Сикера сильно трясло от усталости и обиды. Мегабласт молчал и смотрел.  — Интересно узнать, — проговорил летун сквозь денты, — за что мне вдруг так «повезло»?! А?! Решили великодушничать?! Его прервал сильный удар по фейсплету. Старка упал и снизу обжег Лорда яростным взглядом.  — Вы все, — спокойно заявил Мегатрон перед тем, как уйти, — вы все такие… Сикеры! Если имеете крылья, то что теперь? Самому Праймусу вам не перечить? Так что ли? Неблагодарные создания. Проводив его взглядом, Рансак и Крампалзон подошли к вставшему летуну. После некоторой перепалки десептиконы потащили пленника в его отсек с решёткой. Подождав, пока сикера оттащили, Мегабласт приблизился к Лорду и недовольно посмотрел на него. «Не смей ударять то, что принадлежит мне по праву». Мегатрон только рыкнул. *** Разогнав слуг и оставшись один, Мастер с рёвом зашёл в тронный зал. «Скверный мальчишка! Да как он смеет мне ещё претензии предъявлять… Юникрон бы его побрал. Зачем Мегабласт притащил его?! Будь он твёрже, как я, — давно бы прикончил! Тварь крылатая… Ещё смотрит на меня своими наглыми окулярами! Тоже мне… Старскрим». На этой мысли Мегатрон ухмыльнулся и сел на трон. Он не забыл Скримера. Да и как его забудешь?! Если бы Мегатрон ударил его, Старскрим вцепился бы дентами ему в манипулятор с такой силой, что верно бы оторвал. «Да! Этому сопляку с ним не сравниться!» У Мегатрона мелькали мысли взрастить Старку, как «своего» летуна. Мешали две причины: Мегабласт и разочарование. Сам Мастер больше склонялся к силам, потраченным зря. Ему не хотелось связываться со Старкой, но эта идея посещала часто. Мегатрон-сама понимал, что привязать этого сикера как Скримера к себе — не получится. Но попробовать-то можно? Старка был всего лишь слугой, одним из тысяч, сливающихся в однообразную безликую массу, а со Скримером у Мегатрона была связь искр. А такое просто так не разменяешь. Может быть поэтому его искра и отозвалась? Сам Мастер об этом сильно жалел, но не было мощности противиться. Это была некая сильная форма привязанности, которая унижала Мегатрона. Слово «любовь» десептиконы не использовали, как автоботы. Это считалось постыдным, ущемляющим свободу. Старскрим очень ценил свободу, не мог без неё существовать… Он сам был ею. Небо и безумный полёт были его сутью и целью. А Мастер решил привязать к себе летуна, не понимая и не принимая его ценностей. Мегатрон ценил лишь деспотизм и доминанту. Лорд знал, что свободному ничего не нужно. Чем привлечь того, кто ни в чём не нуждается? Мегатрон обворожил Старскрима тем, что у него было в избытке — властью. А дальше… Развращённый могуществом и вседозволенностью сикер уже не чуял супинаторов под собой. Наказания лишь усложняли ситуацию и удлиняли роковое время. Да и другие десептиконы не были слепы. Они понимали, что есть нечто большее между Лордом и его «правой рукой». А когда появилась Тандербласт, Мегатрон думал, что предательство Старскрима остановит в нём то, что все ворны заставляло смотреть на проделки сикера сквозь фаланги. Но не тут-то было… Фемка-воительница сама оказалась предателем и, предав сикера, пришла к Мастеру, тем самым объединив всех. И теперь опасная диагональ между Мегатроном-сама и Старскримом превратилась в фатальный треугольник с острыми углами. Тандербласт, ведомая властью и любовью к Мегатрону, бежала за ним. А сам Мастер, зачарованный этим неверным, — бежал от неё к нему. А он, Старскрим, либо бежал с местью за Тандербласт, либо погружался в свои фантазии об абсолютной власти. Во время финальной битвы, ещё во время Первой войны, Мастер запустил вероломного сикера в другую Вселенную. Опять сжалившись над ним, вопреки воплям других. Опять десептиконы всё видели, и Тандербласт тоже. Опять с надеждой на перевоспитание. «Будь он твёрже, как я, — давно бы прикончил!» Вспоминая это, Мегатрон шикнул. Фраза насчёт кончины была самой наглой ложью, которую он себе сам придумал. Особенно после появления Мегабласта, который привёл паршивого «другого». Этот «другой» был как Старскрим. ***