Тень

Вокруг течет жизнь, а я словно медленно умираю. Как после обморока, когда ты приходишь в себя, но совершенно не понимаешь, что твориться вокруг. Я вижу, как ходит охрана, как приносят еду, но теперь мне казалось, что меня это не касается. Мне хотелось лечь. Закрыть глаза и прекратить чувствовать. Даже не умереть хотелось, а превратиться в безжизненную куклу, которая будет существовать, но не жить. Прошло столько времени, а до меня только сейчас дошло, что я совершенно не знаю сестру. Все то время, пока мы были вместе, я не знала что ей сказать. У меня в голове была каша, благодаря которой я могла только открыть рот и молчать, а сейчас все мысли пришли в норму, слова так и рвется наружу, но их уже некому сказать. Теперь я знала, что мне нужно было сказать. Мне нужно было ценить время, проведенное вместе, которого было так мало. Ради чего мне теперь жить? Не семьи, не дома. Я осталась одна в этом огромном мире, где для меня нету места. Но теперь я умирать не хотела. Нет, только не смерть. Я прошла весь этот Ад не для того, чтобы умереть от своей же руки. Я буду жить только ради того, чтобы увидеть, как умирает Учиха. Меня переполняла ярость, когда я снова вспоминала Саске. Теперь было легче винить его за все, что я пережила. Он нужен был Орочимару, из-за него пленили отца и испортили мне жизнь, а теперь мертва и Ами. Смешок. Этот странный парнишка снова был здесь. Его никто не видел. Охрана приносила еду уже дважды, но никто не обратил на него внимания. Может я схожу с ума. Он смотрел на меня и смеялся, словно я была клоуном. Может это глюк на почве шока? Нет, глюки не разговаривают. Я схватила ложку и кинула в сторону парня. Ложка прошла насквозь, а сам он исчез. Ненастоящий, но такой реальный. Я вздрогнула, когда услышали скрип открывающей двери. - На выход. - грубо произнес охранник. Я спрыгнула с кровати и медленно пошла к двери. Что опять? Куда в этот раз меня тащут? После слов, сказанных Цунадэ, меня еще пару дней таскали к ней, и каждый день она задавала почти одни и теже вопросы, словно хотела услышать, что я пошутила насчет планов Саске. - Быстрее! Охранник не выдержал и сам направился мне навстречу, грубо хватая за плечо и выпихивая из камеры. Почти возле выхода он толкнул меня с такой силой, что я не устояла и буквально выпала из камеры. - Аккуратнее с пленными обращайтесь. Услышав этот голос, я будто бы окаменела, не в силах подняться и посмотреть на Гаару. Да, я сдалась и больше не хотела никого видеть. Я хотела, чтобы меня оставили в покое, позволяя остаться с собой наедине. Я хотела сидеть в темноте, уткнувшись в собственные коленки и слушать тишину, надеясь, что это не конец. Гаара протянул мне руку, но я отшвырнула ее. Даже не став думать о том, что ударив его с такой яростью, больно будет и моей руке. Я устала от того, что меня придают те, кому я больше всего доверяла. Сначала они протягивают руку помощи, проявляя доброту, а потом, когда ты меньше всего ожидаешь, они наносят такой удар, после которого еще долго не подняться на ноги. - Что ты тут делаешь? - У меня остались незаконченные дела в Конохе. Гаара выдавил из себя подобие улыбки, а потом помахал рукой, говоря, чтобы я следовала за ним. Все казалось странным. Появление Гаары вызвало маленькую дрожь, словно вот-вот что-то должно было случится, Но когда я поняла, что мы направляемся в сторону кладбище, то это дрожь начала превращаться в панику. Нет, я этого не хотела. Я остановилась, а когда Гаара повернулся, то я как ненормальная начала отрицательно качать головой. Нет. Я не хотела видеть это своими глазами. Я не хотела видеть, как ее тело положат в гроб, а потом и в землю, и как слой земли скроет ее от этого мира. Нет, пока я не вижу это своими глазами, я могла внушать себе, что это не ее закапали, что все кругом ошиблись, а Ами где-нибудь далеко, в безопасности. Мир не знает справедливость. Он жесток и коварен, и как бы сильно мы не старались убежать от зла, оно все равно нас догоняет, и заставляет сполна вкусить реальности, которую мы любим только тогда, когда у нас все хорошо. - Рано или поздно мы должны отпускать близких на тот свет, чтобы там они смогли найти покой. Пока ты хватаешься за них, они не могут перейти границу, не могут ощутить той долгожданной свободы, опасаясь, что ты совершишь глупость. Они пытаются вернуться, но возвращаться уже некуда. - произнес Гаара. - Отпусти ее, пускай хотя бы там она остановится от этой нескончаемой гонки здесь. Я готова была ее отпустить, но не готова была принять тот факт, что теперь я действительно сирота. Странно думать так, когда у тебя оба родителя живы, но я уже давно поняла, что нас связывает только кровь, текущая по нашим венам. Наверное мне нужно было уже смериться с тем, что в спасение никто не нуждается, что всех устраивает их жизнь, раз они не готовы сражаться. Мне потребовались годы, чтобы прийти к этому. Никто из нас не собирался бороться. Что Ами делала возле убежища? Почему она бежала именно в ту сторону, где вероятнее всего ее могли поймать? Почему зная в какое чудовище превратился отец, мать так и не попыталась уйти? Почему продолжала с ним жить, пока не оказалась в больнице? Отец, который до самого конца был для меня самым сильным, стал жертвой сыворотки, с которой даже не пытался бороться. И я, которая не один раз могла уйти, которой позволяли уйти, но которая все равно боялась сделать шаг. Никто из нас не собирался что-либо менять, потому что мы уже смерились. К чему приведет такая жизнь? К тому что нас тоже уничтожат, только не союзники или враги, а мы сами, медленно разрушая себя изнутри. Я не хотела для себя такой судьбы. Я хотела выбраться из этого замкнутого круга, который удерживал наше семейство. Как тяжело делать шаги, когда понимаешь, что вот-вот увидишь мертвым того, за кого цеплялся. Я так надеялась, что она сможет добраться, что сможет спасти отца, но вместо этого на сама подверглась нападению. Могло-ли к этому привести мое послание? Неужели Саске так не хочет разрывать связь, что пошел на убийство? Нет, тогда он не знал о разрыве связи. Что двигало им в тот момент? Я столкнулась с холодным взглядом, который пугал меня так долго, что сейчас мне стало смешно. До сих пор боюсь, но понимаю, что на свете есть более страшные люди, чем он. Отец торжествующе смотрел на меня, а глаза словно кричали, что я доигралась, что теперь меня точно ничего не спасет. Он ошибался. Я продала Саске за свою свободу. Здесь был не только отец, но и пол нашего клана. В отличии от отца, они отвернулись от меня тут же, как заметили. Даже бабушка с дедушкой. Чужая - это как приговор, произнесенный ими. Цунадэ стояла возле гроба, а возле нее парочку ниндзя. Она одобрительно кивнула мне. Гаара остался позади, а я пошла вперед. Гроб стал для меня, как ядовитый предмет, взглянув на который, я могла умереть. Страх и ужас одолел меня, когда я увидела ее пожелтевшее лицо. Я упала перед гробом на колени и заплакала. Слезы превращались в крик отчаяния, который я не могла контролировать. - Хенсе. Неджи положил руку мне на плечо, пытаясь оттащить от гроба, но сейчас мое тело казалось настолько тяжелым, что мне чудилось будто бы, стоит мне попробовать подняться, как ноги переломаются под тяжестью тела, и я вместе с Ами упаду в эту яму, которая должна была стать ее домом. - Цунадэ хочет кое-что сообщить. - снова предпринял он попытку привести меня в чувства. - Это касается вашей сделки. Только последние слова привлекли мое внимание. Вот та самая минута, ради которой мне пришлось предать Саске. Видя лицо сестры, я не капельки об этом не жалела. Позволяя Неджи вести меня вперед, я столкнулась с ужасом, когда услышала голос Саске у себя в голове. Он знал, он чувствовал, что я переметнулась на другую сторону. Знал, что я предала и его, и его цели. Я вздрогнула, и в бешеном страхе снова начала закрываться, но у меня ничего не выходило. Теперь он поставил барьер, который не позволял мне закрыться. Он сильнее. Я это знала. Мысли Саске пропали, но я все еще чувствовала, что не он, не я не закрылись. Я видела, как гроб поместили в землю, а потом начали закапывать. По коже бродил холод, пока я слышала, как земля ударяется о крышку гроба. Сколько гадостей и неправды летало между толпой. Мы обе любили этот клан, обе были готовы пойти на смерть ради них, но детское помешательство прошло и сейчас я четко видела, что вовсе не мы погрязли в предательстве, а все те, кто сейчас произносил дерзкие фразочки, касающие нас. Эти потерянные люди, которые уже не могли быть собой. Они шли за толпой, которая твердила, что мы зло, заставляя их нацепить пелену на свои глаза, скрывая правду. Единственное зло - это они. - У меня объявление. - произнесла Цунадэ, заставляя заткнуться всех, кто смел высказываться по поводу наших с Ами жизненных путей. - Хенсе Урояме доказала свою преданность деревни, выдав данные на наших врагов. С этой минуты я объявляю ее невиновной, снимая с нее все обвинение, предъявленные ей раннее. Неджи дотронулся до моей руки, снимая оковы. Я потерла руки, чувствую свободу. Вот она плата, за которую я предала все годы жизни рядом с тобой. Но неожиданно, стоило Неджи снять оковы, как на меня нацепили другие. Я не до конца понимала ситуацию, в которой оказалась. Мне стоило посмотреть на Цунадэ, как стало ясно, что она тоже не понимает что происходит. - Что же, - произнес Гаара, подходя к Пятой. - Коноха сняла все обвинения с Хенсе Урояме, но Суна только сейчас их предъявляет, а именно уничтожение резиденции Казекаге, кражу свитка и нападение на главу деревни. - Что-что?- не до конца понимая ситуацию, произнесла я. - Да ты сам отдал свиток! Резиденцию уничтожила не я, а вы с Саске! А нападение, да какое там нападение! Я даже навредить тебе толком не смогла! Только когда Хьюго коснулся моего плеча, до меня дошел весь смысл слов Гаара и моих. Я только что сама призналась во всем, в чем он меня обвинял. Мои эмоции и мой язык, два самых страшных моих врага. Я должна была молчать, и возможно тогда бы смогла спастись, но теперь слов обратно не возьмешь. Я подтвердила каждое слово, которое пару минут назад произнес Казекаге, тем самым делая себя хоть и не зачинщиком, но соучастником точно. Я чувствовала презрение к самой себе, из-за не сдержанности и глупости, которые будут стоить мне годы в тюрьме, и это еще в лучшем случаи, что-то подсказывало мне, что нападение на Казекаге намного жестче, чем тюрьма. Неджи берет меня за руку и ведет к воротам. Я вижу, как отец сжимает кулаки и мне кажется, что я слышу, как скрипят его зубы. Что теперь? Я оказалась в той ситуации, к которой даже не была готова. Мне обещали свободу и защиту, а в итоге я просто поменяю одну тюрьму на другую. - Не справедливо. - дрожащим голосом подытоживаю я. От такой несправедливости мне хотелось плакать. Все должно быть по другому. Почему Коноха несет для меня такой разрушительный эффект? Эта деревня уничтожает меня, стоит мне ступить в ее владения. Смешно думать о том, что тебя уничтожают бесчувственные камни, леса и даже сам воздух, хоть он везде и одинаковый, но тут он становился для меня ядовитым. Мы покинули деревню тут же, не собираясь, и мне даже не дали словом обмолвиться с Цунадэ. Мне хотелось посмотреть ей в глаза. Да, она сдержала свое слово, но откуда Гаара узнал, что меня собираются оправдать? Пятая сообщила не только о моей поимке, но и о своих планах, которыми ловко воспользовался Казекаге в своих целях. Он был один, без сопровождения, что было удивительно для глав деревни. Может его ударить по голове и свалить? Слабо верилось, что я это смогу сделать. За последние дни проведенные в Конохе, я очень ослабла, и опять же по своей дурости. К тому же его защищает песок, даже без его приказов. - Мне обещали свободу! - не выдержала я. - Какого черта ты там устроил? Ты лучше меня знаешь, что я не в чем не виновата, а большая часть твоих обвинений ко мне не относится. - Цунадэ решила, что так будет лучше. - Что?! Я остановилась, не желая дальше и шагу делать. Теперь мне еще больше захотелось поговорить с ней. Если бы не Гаара, который перегородил мне путь назад песком, то я сейчас бы ринулась назад. - Успокойся и подумай головой. Разве бы ты дожила до следующего дня, если бы твой отец знал, что ты свободно гуляешь по Конохе? Цунадэ хотела предоставить тебе ту защиту, в которой ты нуждаешься, и она прекрасно понимала, что угроза тебе светит не только со стороны Саске, но и со стороны отца. А ведь правда. Все это время я думала, что опасность мне грозит только от Учихи, и я ни разу даже не подумала об отце, который подставил родную дочь и требовал ее казни. Пришлось побороть в себе всю ярость, чтобы продолжить путь с Гаарой, позабыв о Цунадэ. Может она и сдержала свое слово, но мои руки до сих пор были связаны, а я направлялась в другую тюрьму. Поразительно, как спокойно вел себя Гаара, зная, что он один, зная, что мой отец может не смириться с тем, что судьбу его дочери будут решать другие люди, и как удивилась я, когда он снял с меня оковы. - Ты не пленник в Суне, ты.... Считай мой гость. Услышав такое заявление, я рассмеялась. Теперь я отчетливо видела в себе отблески безумия, которые я постепенно переняла у Саске и сделала их своими. Сколько было гонору в тех словах, когда он обвинял меня. Я понимаю, что это было на публику, но уже не в первый раз я вижу, как он меняется на глазах, как от доброго мальчика, он превращается в хладнокровное чудовище. Я делаю шаг назад. Бежать я не собираюсь. Хочу просто отойти подальше и почувствовать, как этот чертов мир смеется надо мной. - Ты можешь остаться там. Я могу помочь начать все с начала. - Чего это тебя волнует моя судьба? Слишком добр. Его доброта убивает во мне тень и заставляет быть самой собой. Под этим взглядом мне неуютно, и вдвойне неприятно, когда я вспоминаю, кто я настоящая. Маленькая, слабая девочка, которая хочет забиться в угол и не выходить от туда. Я жажду, чтобы все это прекратилось. Хочу остановиться в этой гонке, где если ты сделал неправильный шаг, то ты сгораешь. Мы продолжили путь, но Гаара так и не ответил на мой вопрос. Я уже сама начала предполагать, что сейчас во мне он видит себя, когда все от него отвернулись и никто не хотел ему помогать, но разница в наших моментах была таковой, что он нуждался в помощи, и где-то внутри все еще верил, что найдется человек, который примет его любым, а я уже просто перестала верить в это. Я устала, что стоит мне начать верить, как тут же происходит ураган, который уносит не только веру, но и надежду на счастливый финал. - Гаара-кун, ты когда-нибудь любил? Этот вопрос неожиданно возник у меня в голове. Сейчас я хоть и бежала по тропе жизни, я все равно тормозила. Именно в эту секунду я могла подумать обо всем, что раньше мне казалось пустым звуком. Уже не в первый раз Неджи спрашивает меня про любовь к Саске. Даже я сама чуть-ли не призналась ему, но правильно-ли я понимаю те чувства, которые мной овладевают? Что такое любовь? Может я путаю ее с чем-то другим? Может я так долго провела времени с Учихой, что теперь просто не могу представить свою жизнь без него, а это всего-ли привязанность, от которой сложно избавиться? Забавно, что я стала задаваться этим вопросом после того, как почти произнесла эти слова ему, как узнала, что он убил Ами. - Да. - После этих слов я вижу, как его маска ломается и на лице проявляются отблески боли. - Как это - любить? Он останавливается и смотрит на меня удивленно. - Сложно объяснить. Когда ты любишь кого-то, то при виде него у тебя в груди зарождаются странные чувства. Сердце начинает отбивать бешеный ритм, а тебе резко становится то жарко, то холодно. Напоминает болезнь, только со своей шизофренией. Например вот. - он протягивает мне руку, а я сначала не поняла, что он хотел, но потом дотронулась до его руки. - Сейчас мне жарко, а когда ты смотришь на меня, то холодно. Любовь, это когда ты готов принять любого человека. Пускай у него будет даже сотню грехов за спиною. Для тебя он будет единственным и идеальным. - А что если он сам не знает чего хочет? Что если любовь не взаимна? - От любви так просто не избавишься. Даже чувства не исчезают бесследно. Каждый раз, когда сталкиваешься с этим человеком, то внутри где-то вспыхивают воспоминания о тех чувствах. Не знает чего хочет? Для этого есть время. Благо такие как я готовы ждать. Я отдергиваю руку. Вот что между ними разного. Саске хоть и защищает, но он заставляет людей становится сильнее, потому что слабых он выкидывает, как ненужных пешек. Рядом с ним ты поневоле пытаешься стать сильнее. Гаара готов принять слабых. Он готов закрыть своей спиной и защищать, не напоминая, что ты бесполезная мошь, которая вечно попадает в неприятности. Я не нашла что ему ответить. Все его слова и высказывания только обременили наш путь до Суны, потому что если раньше над нами витала обычная тишина, которой отчасти мы оба наслаждались, то теперь над нами парила неловкая тишина. Он признался. Открыл свое сердце, а я даже этого не смогла. Я даже правду не смогла сказать. Сейчас было видно, что я не знаю саму себя, что для других просто, для меня слишком сложно. Я люблю капаться в себе, но как бы странно не звучало, я не могу извлечь из этого полезное. - Казекаге-сама, вы живы! - воскликнул один из ниндзя. - Хорошо, что вы добрались целыми и невредимыми. Гаара кивнул в знак признательности и направился в сторону здания Каге, которое успели востановить. Первым кого мы встретили оказалась Мацури. Она сияла радостью, но вся это радость смешивалась с яростью, стоило ей посмотреть на меня. Я видела, как многие все же боялись Гаару, но они уважали его и признавали. Возможно он такой же чужак, только в отличии от меня, он не может убежать от сюда. - Гаара! - воскликнула Темари. - После известия о том, что Акацки уничтожили Коноху, мы стали думать, что ты ранен или погиб. Мы уже собирались отправить... - Коноха уничтожена? - прервал ее Гаара. - Акацки? - произнесла я. Мы добирались до Суны за два дня. Неужели за это время они смогли уничтожить Коноху? Неужели судьба почувствовала себя виноватой и дала нам фору в один день? Это извести омрачило Казекаге, но тогда мы еще и не подозревали какие известия нас ожидают ночью. Мне не спалось, потому что стоило закрыть глаза, как меня атакуют кошмары. Я оказывалась в огромном помещение, где горело пару свечей, а из-за красных штор, свисающих с потолка, создавалось впечатления, что вся комната горит красным. На меня смотрят тысячи глаз. Люди одетые в черное протягивают ко мне руки. Я пытаюсь убежать, но пол начинает крутиться, и я падаю вниз, понимая, что там меня ждет что-то ужасное. Я встала со своей кровати и посмотрела в окно. По улице гуляли пески, который подхватывал ветер, заставляя думать, что пески живые и стоит людям закрыть глаза, как настает время земли. Мне нравилось наблюдать за песчаным танцем. Было ощущение, что природа оживает, напоминая всем, что здесь главная она, а не мы. Я вышла из комнаты и хотела на свежий воздух. Хотелось почувствовать, как песок окружит меня, а потом песчанки будут попадать в глаза, на тело, но я столкнулась с Канкуро, который немного был в бешенстве, а встретив меня, мне показалось, что его рука вздрогнула, и от пальцев побежала чакра, которая наполняла куклу. Я не собиралась убегать, но видимо мое прошлое не позволяло здраво рассуждать другим. Не всегда человек, который оступается, но потом тянется к свету, снова резко захочет прыгнуть с обрыва в ту тьму, к которой он привык. - Я просто хочу прогуляться. Замечаю в его руке свиток, на котором стоит печать Конохи и понимаю, что это предназначено Гааре. Меня начало разбирать любопытство, но я понимала, что просто так попросить посмотреть не очень хороший вариант. - Ты несешь его Казекаге? - он кивает. - Я могу отнести. Мне все равно не спится, а ты можешь отоспать за нас двоих. - Не думаю. Он пытается обойти меня, но я отпрыгиваю назад, стараясь его не пропускать. Мне страшно, ведь в любой момент он может меня атаковать. Канкуро останавливается и смотрит на меня сверху вниз. Разница в возрасте здесь не играла роли, он смотрел на меня как человек чести смотрит на убийцу и предателя. На каждом повороте меня теперь ждали такие взгляды, но у меня нету права отворачиваться. Если я отвернусь, то это будет означать, что они правы, а я ничтожество, который шел на поводу желаний, а не целей. - Гаара сказал, что я... - Мне не важно. - он кинул мне свиток, который я уронила, но потом подняла. - Завтра я уточню у Гаары по поводу послания, так что даже не думай хитрить. Пускай ты тут и гость, по словам Казекаге, но никто не забыл кто ты на самом деле. Я и не забуду, как бы сильно мне этого и не хотелось, найдется человек, который напомнит мне все мои грехи. В этом и проблема всех злодеев. Они сначала заставят весь мир их бояться, а потом когда поймут, что ошиблись и попытаются измениться, то люди всегда будут ему напоминать о том времени, когда он над ними издевается. Не стоит нам забывать кто мы такие и кем являемся, ведь люди всегда будут об этом помнить и не дадут забыть нам. Я была готова увидеть Гаару в побитом состояние, погруженного в раздумья, но когда я постучалась, дверь мне открыл сонный Казекаге в пижаме, которого я вырвала из страны снов. Посмотрев на него, я немного смутилась. Гаара протер глаза, пытаясь проснуться и сбросить с себя последние следы сна. - Что-то случилось? Я протянула ему свиток, сообщив, что Канкуро просил передать. Гаара оживился. Взял свиток из моих рук и быстро распечатал и начал читать. Мне все еще было интересно, что там написано, но как только его глаза оторвались от бумаги, он ушел в глубь комнаты и зажег свечу. Я еще не до конца была уверенна, что мне туда можно, и я осталась стоять на пороге. Казекаге уселся за стол и снова перечитал. Он явно не хотел мне ничего говорить, потому что когда я попыталась войти, то дорогу мне преградил песок. - Иди спать. - грубо сказал он. - Что там? - Это касается только меня. В эту секунду до меня долетели слова, которые гласили, что он такой же, как и все, что он всегда будет видеть во мне предателя. Стоило мне посмотреть влево, как я увидела довольную улыбку того парнишки-глюка, который все еще не хотел меня покидать. - Тебя как Гаару, или как Казекаге? Он тяжело вздохнул, после чего убрал преграду и перебрался на кровать. В руках он все еще держал послание из Конохи, которое так сильно не хотел мне говорить. Обычно такие послания содержат плохие новости. Я стала думать, что могло такого случиться, что Гаара в одну секунду забыл о всех данных мне обещаниях и стал видеть во мне предателя. Я не решалась подойти к нему и заняла место у стола, где пару минут назад сидел он. - Собирается совет Каге... Данзо занял место Цунадэ. - он все еще не хотел говорить. - Если это только для Казекаге, то ты можешь не рас... - Он приговорил Саске к смерти. Холодок прошелся по всему моему телу, которое само по себе подскочило, опрокинув стул. Я стояла, выпучив глаза, и смотрел на Гаару. Как мне хотелось засмеяться. Я выудила себе жизнь за информацию, была оправдана, для того чтобы услышать, что приговорена через тело другого человека. Вот они, ловушки судьбы, которые она подкидывает тебе, когда ты уже уверен, что близок к финишу. У меня не было другого выбора, как молить о помощи. Я подошла к Казекаге и упала перед ним на колени, чтобы положить свои руки на его колени, обхватив его руки, и смотреть ему в глаза. - Прошу, сделай все, чтобы он выжил. Он смотрел на меня ошарашено, а я только пыталась спасти свою собственную шкуру. " Расскажи ему. Пускай он знает и считает тебя чудовищем. Хотя... Он даже не поверит." Глюк был возле и продолжал говорить все то, в чем я не могла признаться самой себе, но в одном он был прав, чтобы спасти Саске, мне придется рассказать правду. Гаара попытался меня поднять, но я уперто не хотела подчиняться. - Гаара! - крикнула я, чтобы заставить его прекратить эти глупые попытки. - Орочимару проводил над нами опыты. Мы две его подопытные крысы, которые уцелели. Он ввел нам сыворотку, которая объединила нас. Если он умрет, то умру и я. Я знаю, что не имею права просить тебе об этом, но не могу иначе. - Я не могу тебе этого обещать, но я постараюсь. Либо он умрет от моей или от руки друзей, но ни как не от тех, кто этого желает. Я не была уверена во всем, что он сказал кроме убийства, по этому, я сама должна была попытаться спасти и себя, и его. Я должна поговорить с ним, чтобы убедить не идти войной на то, чего уже не существовала. " Он убийца. " Я отмахивалась от слов, которые говорит мне этот глюк, но никак не могла. Учиха убил Ами, он должен умереть, но так, чтобы я осталась жива, а это значит, что мне придется применить второй способ снятия сыворотки. Я положила голову на колени Гаары от отчаяния, которое меня одолело. Да поможет и оправдает меня Бог.