Однажды в одном из миров

      Они очутились в гостиничном номере отеля на краю заповедника неподалёку от Бостона. На полу валялись осколки разбитого зеркальца с золотой ручкой. Лавена подняла пустую рамку, уставившись на неё так, будто это её собственная жизнь разлетелась вдребезги. Голд приобнял девушку за плечи, бережно увёл в спальню. Она тяжело опустилась на постель. - Поверить не могу. Всю жизнь просчитывать варианты, всю жизнь планировать будущее, и упустить может быть единственный шанс на спасение. - Всё устроится. Так или иначе.       Он постарался вынуть остатки зеркала из сведённых пальцев. Лавена перехватила выскальзывающую вещицу и тут же отдёрнула руку, порезавшись об осколок стекла. Из ладони быстро потекла струйка крови, но Тёмный закрыл порез своей ладонью, применяя магию. И не убрал руку, вылечив ранку. - Расскажи, как ты нас вытащил, - попросила Лавена. - Заключал сделки, как всегда. Я… - вдруг Голд почувствовал внутри мощный зов. Он требовал, приказывал Тёмному явиться, неумолимо тащил за собой. – Белль применила кинжал! Ты обещала, что мы пойдём за ним вместе! Лавена!       Он крепче сжал её руку, но плоть стала зыбкой, призрачной, прошла сквозь его пальцы, оставляя мага в одиночестве. Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Голд зажмурился, ожидая удара, но удара не последовало. Вокруг сгустилась тишина, не отсутствие звуков в пустом месте, его окружала напряжённая тишина множества молчащих людей. Тёмный открыл глаза. Он стоял посреди главной площади Сторибрука, на которой, должно быть, собралось всё население города. Прекрасный с обнажённым мечом в руке стоял подле Белоснежки, Эмма и Реджина положили руки на плечи Генри, защищая его. Крюк вышел чуть вперёд, держа в руке его кинжал, но ему не дали сказать и слова. - Она! Это она!       Яростный женский вопль разорвал густую тишину. Голд обернулся. Красная Шапочка указывала на Лавену, оказавшуюся совсем близко к нему. Руби прыгнула вперёд, и огромный волк помчался к волшебнице, ведомый болью и желанием отомстить. Никто не успел остановить её. Никто, кроме самой Лавены. Лёгкое, даже небрежное движение рукой, будто от мухи отмахнулась, и оборотень отлетел в другой конец площади, оставшись лежать на асфальте. Его бок равномерно вздымался, но больше никаких признаков жизни он не подавал. Лавена сделала шаг к Крюку. - Тёмный маг, повелеваю тебе. Убей её! – выкрикнул тот. - Я не могу ослушаться его, - прошептал Голд, поднимая руку. Его пальцы легли на нежную мягкую кожу, сдавили тонкую шею. – Помоги! Я не хочу этого делать! Помоги мне! Уничтожь кинжал! - Магия не в предметах, – как ни странно, её голос звучал совсем ровно, хотя его хватка не давала воздуху проникнуть в лёгкие. – Магия в тебе, Румпель. Используй её. Тебе не нужны костыли.       Голд отчаянно цеплялся за обрывки мыслей, пролетающих в голове полупрозрачными привидениями. Он так хорошо всё рассчитал. Заставил горожан вызвать его, чтобы судить, заставил возненавидеть Лавену. Они должны были понять, что с ней никто не сможет справиться, кроме Тёмного мага. И вот кинжал натравил их друг на друга, волшебнице осталось только уничтожить досадную преграду. Ведь ей тоже что-то нужно от него. И он даже догадывался, что именно. Так почему она медлит, позволяя ему сжимать руку всё сильней?!       Что, если уничтожив кинжал, она лишит его могущества? Вот почему она хочет, чтобы он всё сделал сам? И верит, что у него хватит силы… Настолько, что поставила на кон собственную жизнь. Лавена вдруг улыбнулась ему, и он вспомнил, прочувствовал это. Прикосновение её руки, когда они бок о бок боролись с чёрными всадниками. Она была бессильна против них, но верила, что он справится. Её взгляд, когда она падала в Зазеркалье. Ни упрёка, ни злости – только поддержка. Её улыбка, когда он открыл первый стабильный портал без её помощи. Ни капли удивления, будто по-другому и быть не могло, и он только подтвердил то, что она давно уже знала. Для него нет ничего невозможного. Его кожа покрылась мелкой сеткой морщин, затвердела, приобрела зеленоватый оттенок. Радужки увеличились, налились чёрным цветом. Нога совершенно перестала болеть. Ногти удлинились, становясь похожими на птичьи когти. Волосы завились мелкими волнами, обрамляя изменившееся лицо. И пока Голд становился Румпельштильцхеном, стирались с кинжала буквы его имени, превращая в бесполезную, лишённую силы железку. Рука на шее волшебницы разжалась. Тёмный маг обернулся к своему врагу. - Убей её, - снова закричал Крюк, глупо размахивая кинжалом. - Или что? – холодно спросил Румпель. Его пальцы щёлкнули, заставив ненавистный символ его рабства зазвенеть обломками по асфальту. – Может, ты велишь мне убить самого себя? А! У тебя же больше нет волшебного ножичка… Тогда, может ты проткнёшь меня своей саблей? Ах да, ты ведь уже не пират… - С каждым словом маг делал шаг вперёд, а толпа пятилась от него в страхе. – Что ещё у тебя в запасе? Смазанный ядом крюк? Или позаимствованный у нашего дорогого шерифа пистолет? О!       Крюк, словно очнувшись, выхватил пистолет из-за пояса. Тёмный засмеялся так ужасно, что люди бросились с площади прочь, спасая свои жизни. Осталась только семья Генри. Его собственная семья. - Плохо следишь за своими вещами, дорогуша! – крикнул Румпель Эмме, швырнув Крюка к её ногам. – Впрочем, это у вас семейное.       Мощный удар обрушился на затылок рванувшего к врагу Прекрасного, заставив его выронить меч и распластаться на асфальте перед Белоснежкой. Эмма с Реджиной взялись за руки, их объединённые силы ударили по магу, на мгновение скрыв его в облаке дыма. Из облака появилась зеленоватая рука, помахала из стороны в сторону, помогая дыму быстрей рассеяться. Румпель картинно покашлял. - Какое трогательное единодушие. Ирония судьбы, из моих самых сильных учеников вырастают такие слабые противники…       На ладони Тёмного зажёгся огненный сгусток, и женщины сделали шаг друг к другу, задвинув Генри к себе за спины. Но тут между магом и его жертвами встала маленькая женская фигурка. - Не смей трогать их! Оставь их в покое!       Глаза Белль горели сухим огнём. Ни слезинки. Ни капли сожаления. Только ярость и боль. Те же чувства вспыхнули и у него, только он знал, как дать им выход. Это больше не его Белль, она предала его, отдала на милость его заклятого врага! Пальцы Тёмного привычным жестом исчезли в её груди, вынырнув с пылающим, алым сердцем. Он до мельчайших деталей ловил все эмоции на её лице. Боль. Страх. Недоверие. Отчаяние. Его пальцы сжались сильнее, заставляя Белль упасть перед ним на колени. И в тот же миг его запястье перехватила другая рука. - Отпусти её. – Лавена смотрела ему прямо в глаза. – Или я убью тебя.       Тёмный понял, что это не пустая угроза. Из-за серых, стального отлива глаз на него смотрела смерть. Он попытался договориться, заключить сделку, как делал всегда. - На тебе долг, дорогуша! Отдай её мне, и я его прощу. - Нет. С остальными делай, что хочешь, но её трогать нельзя.       Румпель скрипнул зубами, пытаясь совладать с собой. Он подождёт. Он всегда умел ждать. Рано или поздно все заплатят по счетам. А сегодня… Нет, он не станет убивать их. Пусть живут в страхе, что в любой момент их жизнь может оборваться. Стоит ему только пожелать. Тёмный резким движением вернул сердце на место. - Мы скоро увидимся! – прокричал он так, чтобы даже убегающие с площади сторибрукцы его расслышали, и расхохотался. Смех ещё не затих, а на площади уже не было ни мага, ни его спутницы. *** - Прости. - Я сама так решила, помнишь? - В следующий раз я буду готова. - Конечно. Я верю в тебя, родная.       Лавена опустила взгляд. Так тяжело ей никогда не было, даже в первый раз, когда пришлось бросить Аневал на произвол судьбы в том проклятом мире. Потому что тогда она совсем её не знала. Но за прошедшие столетия Аневал перестала быть просто её отражением. Стала помощницей, другом, сестрой. И теперь особенно горько было от сознания того, что она опять подвела самого родного ей человека. - Почему ты остановила его? Если бы он убил Белль, он стал бы совсем твоим. - Он стал бы ничьим. - Ты бы правда его убила? - Да. Потому что он всё равно не смог бы жить после этого. Пойми, есть границы, которые никто не может перейти безнаказанно. - Ты говоришь о нём? Или о себе?       Лавена пристально вгляделась в отражение. Аневал никогда прежде не поднимала эту тему. - Я устала, родная. Кажется, за этот день я прожила пару жизней. Давай отложим разговоры по душам? Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. - В полном порядке. Не волнуйся за меня, родная.       В зеркале разлилась белая муть, обрывая прощания. Лавена вернулась в пустую спальню. Тёмный всё ещё бродил где-то, выплёскивая эмоции. Она опустилась на свою кровать, и вдруг почувствовала, что её эмоциям тоже нужен выход. Горячие слёзы моментально переполнили глаза, проложили мокрые дорожки по вискам, намочили волосы. Лавену трясло от вырывающихся беззвучных рыданий. Она свернулась в клубочек, обхватив руками колени, но слёзы всё не кончались, заливая лицо, волосы, подушку. Надо было умыться, но ей не хотелось возвращаться в ванную и видеть пустое зеркало. Вот только зеркало не было пустым. Когда муть рассеялась, за стеклом появилось ухмыляющееся лицо Тёмного мага. ***       Лавена проснулась от вкусного запаха. Не открывая глаз, потянулась, перевернулась на другой бок, вспоминая события предыдущего дня. Всё не так плохо. Она вырвалась, Аневал пока в безопасности, а Румпель прошёл своё испытание. Есть куда двигаться дальше.       Прежде всего, она двинулась в ванную, мельком взглянула в пустое зеркало, умылась и почистила зубы. И только после этого вышла в гостиную, где её уже ждал накрытый к завтраку стол и сияющий Румпель. - Как ты узнал? – спросила Лавена, присаживаясь напротив. - Что именно, дорогуша? - Что я люблю яблочный пирог с корицей и кофе с мороженым? - М-м-м! Я вижу будущее, помнишь? От этого завтрака ты будешь в восторге! – Румпель загадочно стрельнул глазами. - По какому поводу пир? - По случаю удачного завершения моего обучения, разумеется. За свободу! – маг поднял стакан с холодным кофе в приветственном тосте.       Лавена приподняла свой стакан в ответ. Он прав, больше ему учитель не нужен. Он перегрыз свой поводок. Пришло время для надежды. - Румпель, ты помнишь, я говорила, что попрошу тебя об одолжении? - О да! Да-да, самое время! Чего ты хочешь? - Тебе нужны ученики. Найди четырёх детей, сирот, и возьми в обучение. Но я говорила, и повторю ещё раз – ты вправе отказаться. Нельзя учить против воли.       Румпель удивился. Подобного он не ожидал, и не понимал, в чём её интерес. А интерес был, несомненно. - Четырёх? Почему четырёх? У меня же не школа, дорогуша. Магу и одного ученика бывает много. - Я не знаю. Загляни в своё будущее, и увидишь сам – если там есть ученики, то их именно четверо.       Как ни странно, она была права. Трое мальчишек и девочка. Он никогда не учил мальчишек прежде. Ну разве что своего сына, но ведь не магии же. Самое неприятное, дальше всё было туманно. Уроки, уроки… Никаких подсказок, никаких зацепок. Опять играть вслепую. Ладно. - Ладно. И где же мои сиротки? - Не знаю. Ты найдёшь их, если захочешь найти. – Лавена откусила кусок пирога, спросила лукаво: – Наколдовал? - Почему ты так решила? - Потому что таких вкусных пирогов в Бостоне не пекут. Спасибо! – она улыбнулась так тепло, что её лицо показалось Тёмному совсем детским.