Холодный рассвет занимался над городом в туманной пелене. Тусклые лучи проникали вглубь густой завесы снегопада. Золотистые силуэты окон вспыхивали поодиночке или нестройными рядами. Обычное утро вступало в свои права, вытаскивая из теплых кроватей их хозяев – сонных и недовольных таким ранним подъемом трудяг.
Никогда их не понимала. Для меня утреннее пробуждение всегда было в радость – кто знает, что принесет сегодняшний день. Я стараюсь не повторять свои действия, как многие другие, оправдываясь тем, что от таких незначительных перемен ничего не измениться. Как это не изменится? Например, выпей ты с утра чай или кофе, один бодрит сильнее, другой меньше, с одним хочется съесть упитанный бутерброд, а с другим аккуратный кусочек тортика. Почему я задумываюсь над таким? Всегда обладала самой типичной для славянки внешностью: светло-молочная кожа, большие серые глаза на круглом личике, русые длинные волосы, всегда заплетенные в аккуратные косы, стройная невысокая фигурка. Ну, как невысокая...В мои неполные 21 без каблуков я не больше 1, 55. А вот шпильки, платформы и всякую такую дребедень я не носила никогда. Вместо мыслей о том, что я такая же, как и тысячи других, предпочитала размышлять о чем-то необычном, философском.
Сегодня я, пожалуй, пробегусь пораньше до кофейни с восхитительным кофе, она в нескольких кварталах от моей съемной квартирки. Если за окном только-только поднималось мутноватый диск солнца, то до первой пары в институте, благодаря которому я и сделала вывод о «типично-славянской внешности», у меня еще пару часов.
Я выбрала из своего скромного арсенала одежды светлый сарафан и теплые лосины, быстро набросив небесно-голубой пуховичок поверх которых, и выбежала из квартиры. Морозный воздух приятно пощипывал лицо, закрадывался в нос, под одежду. Зимнее утро всегда радовало своей скромностью и нерасторопностью. Люди неохотно выползают на улицу, быстро скрывая свои лица за высокими воротниками курток, шарфами и платками. Сонно гудят на заснеженных дорогах немногочисленные автомобили и автобусики, сквозь покрытые инеем окна виднеются такие же сонные лица. Смешные эти люди. Делают то, чего не хотят каждое утро, чтобы идти на работу, которой не желают, ради денег, которые нужны им, чтобы иметь квартиру, в которой они будут каждое утро вставать, машина, в которой они поедут на не желанную работу, и будильник, который их будет поднимать. Чем я отличаюсь от них? Да, собственно, тем, что встаю я с удовольствием, да и на свой исторический факультет я тоже хожу с радостью. Липкий снег плотно облепил мои волосы и мех на пуховике, от чего я стала, наверняка, похожа на ходячий сугроб.
Мысли, как всегда, захватили меня на столько, что я не заметила, как зашла в кофейню, как купила стаканчик горячего мокаччино и пирожок с ароматной вишней и даже как вышла не заметила. Забавляет меня это. Обычно у меня остается еще время, чтобы вернуться на остановку в свой район, но сегодня я что-то плохо рассчитала и времени у меня не больше часа.
Я добежала до автобусной остановки за несколько минут и замерла под навесом, скрывшись от липкого назойливого снегопада. Рядом со мной, вырвавшись из плотного белого покрывала, возникла высокая крепкая фигура, по сравнению с которым я казалась маленькой куколкой. Я украдкой посмотрела на силуэт сбоку. Трудно рассмотреть хорошо, когда снег путается в длинных ресницах, а еще труднее, когда вас разделяет почти полметра. Я почувствовала взгляд его темных глаз на себе и сразу же отвела свой, изредка улавливая его изучающий взор. Нет, мне, конечно, приятно, что меня заметили. Поверьте, с таким ростом вам бы тоже было приятно, что вас заметили. Но все-таки не таким же взглядом, он так скоро меня съест! Я собралась с мыслями и осуждающе глянула прямо ему в глаза, пусть и на доли секунды. Молодой человек фыркнул и, кажется, ухмыльнулся. Ему еще и весело!
- Еще раз так посмотришь, положу в карман и унесу, - выдал он и развернулся ко мне полностью.
Я замерла, как громом пораженная. Нет, ну это же надо! Пока я пребывала в состоянии шока, незнакомец успел подхватить меня за талию и, удерживая рядом с собой словно пушинку, занес в автобус. Не то, чтобы я не пыталась отбиваться от него, дрыгать ногами и руками, даже пальцы оторвать от себя пробовала. Бесполезно! Что я, со своей хрупкой миниатюрной фигуркой могла сделать с этим двухметровым идиотом!
Пока мы ехали, а я заметила около получаса, мне стало абсолютно точно ясно, что автобус направляется в район моего института! Тут я решилась посмотреть на моего «надзирателя». Что-то было в нем смутно знакомое. Со строгого лица с четкими и мужественными чертами пытливо глядели шоколадно-карие глаза, крепкий подбородок прикрывала бородка, придающая какую-то брутальность и без того суровому облику. Скорее всего, раз уж мы едем в направлении моего учебного заведения, да и выглядит он знакомо, учимся мы на разных факультетах одного института.
- Тебя как зовут? – внезапно обратился молодой человек ко мне, от чего я даже вздрогнула, а он усмехнулся.
- Алёна, допустим, - ответила я, попытавшись сделать недовольное лицо, чего у меня, естественно, не получилось. – А ты-то кто?
- Алёнушка, значит, - усмехнулся еще-пока-незнакомец. – Очень приятно, Алёнушка, вот и встретились, а я Иван.
Тут уже и я не выдержала, залившись звонким смехом. У судьбы, по-моему, весьма специфическое чувство юмора.
- Ну, здравствуй, Иванушка, - выдавила я сквозь хохот. – Куда путь держишь?
На нас как-то странно стали покашиваться пассажиры автобуса, из которого мы поспешили выбежать на следующей, к счастью, нужной остановке. Вернее, Иван выбежал, а меня вынесли.
- Как это куда? На учебу, красна-девица, и ты идешь со мной. Не смотри так, Алёнушка, знаю, что на историческом факультете обучаешься, а я с физфака из того же института, - он закинул меня на плечо, от чего я откровенно прифигела. Я не против общаться с людьми своего учебного заведения, но не когда меня уносит какой-то двухметровый идиот!
***
Два года спустя.
- Ваня, Ваня, ты где там застрял? – кричала я, вынося в коридор два больших рюкзака.
Из кухни пулей вылетел этот придурок, с которым я имею счастье жить уже почти год. После нашего «веселого» знакомства, через несколько обыденных, даже по моим нестандартным меркам, дней он пригласил меня на первое свидание. Да-да, все верно думаете, пригласил так же, как мы и познакомились – унес меня на плече в ресторан. Оказалось, что в другом городе у него вполне себе влиятельные и богатые родители, которые присылают ему деньги. А дальше все для меня как в тумане. Вообще, Ванечка… Хотя мне до сих пор странно называть этого ходячего шкафа таким уменьшительно-ласкательным именем, очень приятный и милый человек. Ну и пускай наши интересы редко, даже очень, сходятся, но у Ивана на этот счет всегда одно мнение. Права я или нет, закидывай меня на плечо и уноси. Неважно куда. Сначала меня подобная техника примирения невероятно раздражала, а сейчас ничего, приятно.
- Чего раскричалась, Алёнушка, м? – он подхватил меня на руки и осторожно поцеловал. По другому никогда не получалось, ибо чтобы дотянуться до его лица мне нужна как минимум табуретка.
- Ва-а-ань, - протянула я, не разрывая нежного поцелуя. Чертовски приятно, но времени-то уже нет. – Ва-а-ань, опоздаем, - повторила я и попыталась отстраниться, надавив маленькими ладошками на его грудь.
- Вот умеешь же ты обломать, - Ваня поставил меня на пол и отвернулся, скрестив мускулистые руки, мол, обиделся я.
Я тихо захихикала и, забравшись на тумбу позади меня, набросилась на Ваньку со спины, обхватив за шею тонкими ручками.
- Покатай меня, больша-а-ая черепаха, - выдала я голосом львенка из того мультика и дернула его за короткие торчащие в разные стороны волосы.
- Эй, эй, мелочь, ты чего творишь? – шутливо возмутился он, попытавшись скинуть неожиданный груз.
- Что?! Сам ты мелочь! Вот возьму и уйду! – я обидчиво хмыкнула, а когда он разразился громким смехом, надулась еще больше.
- Куда ты уйдешь, мелкая? – он перетянул меня за руки на своё плечо и усмехнулся. – Вот так возьму тебя и не отпущу, понятно?
- Идиот двухметровый, - фыркнула я. – Бери рюкзаки и поехали, большая черепаха, - я коротко поцеловала его в щеку и устроилась поудобнее.
Раньше я с радостью вставала по утрам, чтобы насладиться своей непохожестью. Я никогда не понимала людей, которые не хотят рано подниматься. Теперь я понимаю. Когда рядом с тобой лежит любимый человек, хочется растянуть эти моменты, и ранний подъем кажется уже не радостью, а пыткой, вырывающей из теплых нежных объятий.
Теперь я все понимаю.
