Ищи меня зимой

Сквозь тучи проглядывают солнечные лучи, освящая жизнь. Дан рад, что может выбраться из бесконечного потока отрицательных эмоций и остаться в расслабленном состоянии немного дольше, чем вчера. Ему хочется кинуться к телефону, набрать нужный номер и рассказать, что через пару часов у него свидание, а пригласил его самый лучший альфа на планете. Только у этого человека нет возможности услышать, переработать информацию и ответить хотя бы небольшой улыбкой. Подобные мысли ранят больнее ножа, из головы не выходят — засели крепко и прочно. Даже настрой на романтику временами пропадает, но Дан держится. Держится только потому, что знает, как непросто поддерживать людей с проблемами. С духом собирается дольше, чем с внешним видом. И ему не ясно, с какого хера он согласился так быстро. Видимо, одиночество достало окончательно и хочется прижаться к телу, такому родному, а потом и не отходить вовсе. В последние секунды перед свиданием волнение начинает накрывать с головой: что говорить, как себя вести? Вздохнув, омега решает быть естественным и совсем чуть-чуть — открытым. Как-никак нельзя раскрывать все карты сразу. Тем более встреча пройдёт в торговом центре, где точно найдётся занятие для двоих. — Ты пунктуальный, — подмечает альфа и обнимает Дана. — Не боишься встречаться с почти незнакомцами? — Думаю, плохие люди не подходят к ревущим среди парка. — Тоже верно, — улыбается Кей, аккуратно беря омегу за плечо. — Ты хотел на фильм, я купил билеты. Сеанс через двадцать минут. Оказалось всё просто и без напридуманных Даном обстоятельств. Видимо, симпатия обостряет органы чувств, потому что омега слышит и видит в два-три раза лучше, стараясь не упустить какую-либо деталь. Напряжение не отпускает на протяжении всего фильма, особенно когда Кей переплетает их пальцы вместе, сжимая. Мир приобретает совершенно иные краски, Дан может с уверенностью сказать, что ему нравится. Ведь непривычное не обязательно плохое. Новые ощущения, новый человек, который ворвался в жизнь внезапно и без спроса. Во время постельных сцен омега смущается, будто не он дрочил на жесткое порно у себя дома. Но дом — это дом, тем более там ты один, а здесь тьма народу и альфа рядом. Вскоре становится комфортнее, неизвестно отчего. Возможно, губы, целующие макушку являются отличным успокоительным. Или нежные объятия в самом укромном уголке, когда людей и так мало. Прекрасные ощущения будоражат кровь, заставляя растекаться в чужих руках. Пить кофе вдвоем, смеясь и рисуя образы прекрасного. — Да, я фотографирую давно. Если хочешь, могу тебе устроить фотосессию, — подмигивает альфа. — У тебя прекрасная внешность. Дану никогда такого в лицо не говорили. Родители не в счет. — А я музыкой с детства увлекаюсь. Пою немного, хотя барабанщик. Разные виды искусства, похожие люди, которых тянет друг к другу. Плюс у них один любимый кофе, что выяснилось чисто случайно, в этом же кафе. Кажется, Дан впервые так счастлив. А сердце все равно болит, потому что лучшего друга в коме никак не забудешь. Эмоциональные качели жизнь проще не делают, он максимально старается отвлечься. И это почти получается, если бы не всплыла следующая проблема — течка. Да, он очень предусмотрительный и помнит о чёрных днях, однако из-за стресса они могут немного сдвинуться. — Блядь, — тихо матерится под нос омега, уже как-то не до манер. Смущаться некогда, потому что чувство страха набегает неожиданно и быстро, повисает вопрос «Что, чёрт возьми, делать?». Во-первых, нужно взять себя в руки. Во-вторых, уносить ноги, с альфой или нет — не важно. Бросив взгляд на Кея, Дан крепче сжимает кружку с кофе и приоткрывает губы, чтобы сказать хоть слово, но все мысли вылетают из головы. Альфа сморит, теряясь, не совсем соображая, как нужно поступить. Будет ли правильным поддаться инстинктам? Запах дурманит, постепенно вынося все светлые мысли прочь. Рука об руку, они уходят из проклятого торгового центра. Другие альфы оборачиваются на резкий запах корицы, проникающий в самые клеточки кожи. Дан еле успевает за темпом Кея, путаясь; он радуется, что не упал. Куда они идут — тайна, покрытая мраком. Потом омега зарекается насчет их направления. — Я живу неподалеку, — к такому ходу событий Дан был не готов. Чувствуется, как смазка тонкой струйкой стекает по бедру, неприятно прилипая к джинсам. Омега рвано вздыхает, ибо желание становится сильнее. Хоть падай прямо здесь — на земле — и прощай, невинность. Оба терпят до последнего, потом вваливаются в какой-то подъезд, целуясь меж грязных, исписанных стен. Омега ломает все рамки приличия и трётся пахом о чужое бедро. — Стой, давай хотя бы до квартиры дойдем, — издаёт смешок Кей и тащит парня на второй этаж. Путь кажется невыносимо трудным, душу и тело калечит один лестничный пролёт. Ключи напрочь отказываются попадать в скважину с первого раза, оттягивая время. Получается, альфа живёт в самом центре города, где множество убогих подъездов, сдающихся по огромной цене. Такая мелкая, но забавная деталь. Зайдя внутрь, они не успевают скинуть с себя одежду, целуются прямо у входной двери. Губы Кея опускаются на шею омеги, затем кончик языка проходится вниз, возвращаясь обратно. Руки кладёт на пах, сжимая сквозь тонкую ткань джинсов. Дан рвано выдыхает, закидывает голову назад и держится за крепкие плечи. Запах яблок ударяет в нос сильнее, казалось бы, куда еще? Горячие руки Кея проникают под футболку, оглаживая торс, опускаются к пуговичке на джинсах. Он кусает тонкую кожу на шее, оставляя следы. Завтра Дану придётся надеть кофту с воротом, чтобы скрыть это. Расстегивается ширинка, джинсы омеги сползают к щиколоткам. Хочется больше прелюдий, романтики, поцелуев. Но это всё подсознание, а физически уже нет сил терпеть. Течка — вещь коварная, застающая врасплох. Дан пальцами цепляет пуговичку на штанах альфы, расстегивает её и ширинку. Мозг отключается полностью, не воспринимая, что творится здесь и сейчас. Лишь томные вздохи и резкие вскрики разбивают тишину вдребезги. Дана резко разворачивают грудью к стене, на спину давят, стягивая нижнее белье. Стон срывается с губ Дана в то время, когда Кей входит в него двумя пальцами. Короткие ногти проходятся по обоям, царапая. Из-за смазки пальцы скользят свободно, издавая противное хлюпанье внутри. — Кончай уже с этим, — выдаёт омега, совсем не стесняясь. Пальцы выходят из ануса, поднимаются вверх, проходясь по копчику. Мурашки бегут по спине, вынуждая вздрогнуть. Стон срывается с губ Дана, в то время как альфа входит в него. Кей сжимает бёдра, делая пробный толчок, и получает неоднозначный вскрик в ответ. Замерев, больно прикусывает губу, концентрируясь на самоконтроле. Главное — держать себя в руках. Ладони шлёпают по заднице парня, оставляя на коже красные отметины, что постепенно будут сходить. Кей повторяет движение бёдрами, чувствует, как темноволосый подаётся ему навстречу. Старший наклоняется к его шее, кусает и слюнявит, отчего трясутся коленки. Движения становятся ритмичными. Омега пытается соответствовать им, но выходит криво-косо, только сбивая всё. Кей увеличивает темп, фиксируя руки на пояснице парня. Дан выгибается дугой, стонет, как блядь, отдаваясь получаемому удовольствию. Изнутри разрывает пиздецки, кроет с головой, словно никогда не отпустит. У него голова кружится от ощущений, губы искусаны и шея усыпана следами. — Прекрасный ракурс, — вздыхает альфа. — Я бы сделал пару снимков. — Извращенец, — вставляет одно единственное слово между стонов. Будь под рукой камера, можно было бы сделать отменные фотографии. И повесить прямо на эту стену, подобно трофею или памяти — кому как угодно. Толчки рваные, напористые. Кей сжимает зубы, чтобы не издавать больше звуков, входя глубже, срывается, роняя глухой стон. Делает толчки более размашистыми, шлепки тел чётко слышатся в комнате. Омега тянется к своему члену, надрачивает, почти что ритмично. Пальцы альфы сжимаются на его голове, развернув голову Дана, впивается в его губы своими, выдыхая в поцелуй. Поясницу тянет из-за неизменной позы, от боли ощущения становятся острее. Младший быстрее двигает рукой, разорвав поцелуй, вскрикивает. Он вздрагивает и кончает, пачкая спермой обои. Кей кусает губу — не свою — и затрахивает быстрее, чтобы быстрее кончить самому. Выходит из омеги, кончая на его бедра. В следующую секунду того приходится перехватить поперёк живота, потому что силы близки к нулю. Ноги по-прежнему предательски дрожат, отказываясь выполнять свою функцию. — Ты стой хотя бы. — Отвали, — ноет Дан, обвивая руками шею парня. — Тебе ещё и сил посылать хватает, — пытаясь отдышаться, издаёт смешок. — В душ сходим — и не на это способен буду. Спорить бессмысленно и глупо. В душ им прямая дорога, а там и до второго раунда не далеко. Это первая течка, которую он проводит с каким-либо альфой. Воспринимать подобный секс ново; одно прикосновение, как пять. Появляется желание быть затраханным до смерти, делая перерывы на душ. Никто не будет мешать поступить подобным образом. Здесь целый мир на двоих, с сексом в доле.

***

Ближе к ночи, когда только лунный свет падает на тротуары, обычно случаются чудеса. Такие, в которые поверить сначала невозможно и нереально. Горячие тела жмутся друг к другу, вяло целуясь. Мобильник вибрирует. Дан смотрит на входящий вызов, ему звонит Маркус. Из этого можно сделать вывод, что тот, возможно, потерял его. Ответив, омега выдыхает в трубку. Голос на том конце монотонный, оповещающий о чем-то неземном. Сердце пропускает удар. В глазах рассветает, словно после приема наркотического вещества. К горлу ком подкатывает, застряв, не позволяет сказать и слова. Язык путается, выдавая лишь отдельные звуки. Шок, радость, ступор, растерянность от неожиданной новости. — Дан, — Маркус делает длинную паузу. — Сай пришёл в себя.