Лицемеры

Телефон вибрирует на тумбочке Криса, как только он открывает глаза. Он видит на экране «Даррен», приподнимает бровь и нажимает «ответить»: – Алло. – Простите, девушка, можно, пожалуйста, Кристофера Колфера к телефону? Крис слышит издевку в его голосе и закатывает глаза. Ему сложно хотя бы по телефону не быть таким козлом? – О, да, у меня женский голос, ха-ха, – равнодушно произносит он. – Что хотел? – Просто напоминаю, что через два часа тебя с распростертыми объятиями ждут в офисе мистера Олшана, который… Вопль Криса оглашает, наверное, квартала три. – Какого хера, Даррен? – кричит он в трубку, вскакивая с кровати и путаясь в одеяле. Сонный Уилл рядом резко распахивает глаза и начинает шокировано оглядываться по сторонам, ожидая увидеть, что их грабят или захватывают в плен. – Почему ты звонишь мне только сейчас? Почему не сказал вчера? – О, я восхитительный друг, коллега и товарищ, и предупреждаю тебя аж за два часа! Вчера я забыл. От твоего дома езды минут двадцать от силы, так что прекращай причитать и беги собираться, – и в трубке раздаются короткие гудки. Крис шипит под нос нечленораздельные ругательства и прыгает по квартире, хватаясь за что попало в попытках привести себя в порядок. Уилл все еще сидит на кровати и пытается сфокусировать взгляд на бойфренде. – Придурок! Через два часа! – стонет Крис, оставляя за собой лавину из разбросанных вещей. – Подвезешь меня? Или поймать такси? О боже, ты же пил вчера вечером, конечно, такси! Крис паникует очень редко, и Уилл считает, что сейчас он выглядит просто очаровательно. Он встает с постели и ловит раскрасневшегося Колфера за локоть, прижимая к себе. – Крис, у тебя полтора часа на сборы. Даже ты способен весьма сносно собраться за полтора часа, – он с улыбкой целует его в висок, – поэтому кончай носиться здесь и иди в душ. Я тебя отвезу, я вообще-то только выпил пару бокалов вина за ужином. Крис глубоко вдыхает и выдыхает. Уилл прав. Уилл всегда прав, спокоен и собран. Поэтому Крис робко улыбается и заходит в ванную, а Уилл падает обратно на кровать. Крис влетает в гримерную с небольшим опозданием – Мэгги, его гримерша, женщина чуть за сорок, удивленно приподнимает брови. Крис никогда не опаздывает. Только в самых-самых крайних случаях. В соседнем кресле заканчивают гримировать Крисса. – Успел? – равнодушно спрашивает Даррен вместо «привет». Крис кидает на него злобный взгляд: – Успел, спасибо. – Не за что, обращайся, – зевает парень. Крис скрипит зубами, но сдерживается. Даррен – придурок. Он был им вчера, он остается им сегодня. Ничего особенного, ничего такого, что могло бы вывести его из себя. – Ну, как прошло? – бросается к нему Лия, которая как всегда, в курсе всех дел. Как правило, большинство ребят не обращают внимания на перебранки двоих парней, потому что не вдаются в подробности. Как говорится, «милые бранятся – только тешатся», не принимая во внимание, конечно, что никакие они не милые. Те же, кто был в курсе всей сути взаимоотношений Криса и Даррена, принимают сторону кого-то одного – Корд стоит на стороне Крисса, а Бекка и Эмбер – на стороне Колфера. Лия же обладает уникальным даром близко дружить с обоими парнями. Несколько простых правил: поддерживать обоих, не позволять им ругаться при ней (из уважения к девушке оба спокойно следуют этому правилу), при возникновении конфликта не жалеть кого попало, а разбираться в причинах и честно искать правых и виноватых. Сегодня для нее прав Крис. Она бросает на Даррена строгий взгляд и, ухватив Колфера за локоть, уводит его в сторону. – Ну-у-у? – нетерпеливо протягивает Мишель? – что сказал мистер Я-Самый-Главный-В-Кинематографе? Колфер расплывается в улыбке. Как бы его не раздражало – в очередной раз – поведение Крисса, он безумно счастлив выпавшему на его долю шансу. – Смотрел на меня, хлопал в ладошки, назначил пробы через неделю, – широко улыбнулся Крис. – Я просто счастлив, Лия! На лице Лии отражается его счастье, и она разве что не подпрыгивает рядом. Последние съемочные дни все на площадке происходит в режиме нон-стоп, движение вокруг постоянно ускоряется и ускоряется, и иногда Крису кажется, что это все похоже на адронный коллайдер. Частицы разгоняются все быстрее, а потом происходит взрыв. Взрывается сегодня, к удивлению Криса, всегда спокойная и улыбчивая Лия, которая так мило радовалась за него утром. Причем взрывается не разом, а сначала долго и упорно закипает, весь день захлестывая кого ни попадя волнами своего гнева. Сначала до Криса доносится, как она отчитывает кого-то за то, что ее брови слишком темные. Дальше он то и дело слышит ее возмущенный голос – кто подбирал ей одежду сегодня, какого черта все опаздывают уже на десять минут, куда опять подевали ее копию сценария. Под конец съемочного дня, когда раздается команда «снято!», Мишель разворачивается и бросается в свой трейлер в слезах. Несмотря на все разногласия, Даррен и Крис – взрослые люди. Они не делят друзей, как игрушки в песочнице. Они нужны Лие, а все остальное может и подождать десять минут. Оба парня бросаются за девушкой, которая сидит у себя на диванчике, закрыв лицо руками. Рядом суетятся Бекка и Эмбер. В конце концов, первая просто садится рядом и начинает гладить плачущую девушку по голове. – Лия, в чем дело? – спрашивает Бекка, когда рыдания девушки затихают. – Ни-ни в чем, – все еще переводя дыхание, произносит Мишель. – Дорогая, – Даррен опускается перед девушкой на корточки, – ты сегодня запустила в ассистентку кислородным коктейлем. Не говори, что у тебя все нормально. Ты можешь рассказать нам. – Я… я… п-просто… – всхлипывает Лия, – п-просто это нечестно! – Что нечестно? – переспрашивает Эмбер. – Все… все эт-то! – дрожащим голосом произносит Мишель. – Все заканчивается, и мы все разойдемся, как будто н-ничего это и не было… Не б-было этих лет! И его тоже нет… Лия никогда не ломалась на людях. Ни разу за все те годы, которые они все знакомы. Лия – боец. Она всегда сжимает зубы, надевает на лицо свою лучшую улыбку и идет вперед, не позволяя никому посчитать ее слабой. Но не сегодня. Крису искренне жаль, что на съемках сегодня не было Джонатана – хоть они и близкие друзья, ближе Гроффа у Лии никого нет. Он для нее тот человек, который может успокоить ее одним прикосновением и ласковым словом. Но они тоже вполне в состоянии ее успокоить. Просто слов им для этого нужно побольше. – Милая, – тихо говорит Крисс, все еще сидящий перед ней, – никуда мы не разлетимся. Никуда ты от нас не денешься, – произносит парень с улыбкой, и ловит робкую улыбку в ответ. – Я… Ребята, простите меня, пожалуйста, – выдыхает Мишель, – просто все это так… – Тебе не за что извиняться! – мягко восклицает Крис. – Мы тебя понимаем. Мы правда чувствуем тоже самое. Вдруг на лице Лии зажигается какая-то мысль. – Давайте всеми сходим в клуб! – выпаливает она. У всех ребят во взгляде скользит недоумение. – Что? – переспрашивает Эмбер. – Давайте всеми сходим в клуб! – бодро повторяет девушка и добавляет, уже тише, – пожалуйста? – Всеми? – приподнимает бровь Бекка. – Да, всеми! – кивает Лия. – Как в старые добрые времена, когда мы постоянно тусовались вместе! Мне кажется, ребята не откажутся... Буквально на секунду повисает тишина. – Ну конечно, не откажутся, – находится первым Даррен, присаживаясь рядом и обнимая Мишель за плечи. – Надо всем позвонить и сказать, что завтра экстренный сбор пенсионеров Glee! – широко улыбается парень. – Завтра? – удивленно всхлипывает уже почти расслабившаяся Лия. – Почему завтра? – Потому что завтра пятница, а зачем оттягивать момент, правда? – уверенно произносит Даррен, окидывая взглядом остальных присутствующих. – Я уверен, все очень соскучились по нашим вечеринкам. Так что давайте решим, кто кому звонит... Повинуясь энергичному Криссу, ребята достают телефоны и начинают обзванивать друзей. "Привет, Дженна, не отвлекаю? Мы тут решили завтра..." "Эй, Гарри, дружище! Какие планы на завтрашний вечер?" "Дианна, дорогая, привет! Как у тебя дела? Что, правда? Потрясающе! Нет, я просто хотела сказать, что..." У них уходит примерно полчаса, чтобы оповестить каждого, и большая часть радостно соглашается, а остальные говорят, что им нужно уточнить свои планы. Ни один человек не отказывается. Лия расцветает улыбкой. Каким бы мудаком Даррен не был, прямо сейчас Крис благодарен ему за то, как он бережно гладит ладонь Мишель, при этом рассказывая какую-то историю, заставляющую её весело хихикать. – Ребят, пойдем, – говорит Эмбер. – Там, наверное, все уже думают, что мы друг друга попереубивали. Лия улыбается, вставая, и Крис чувствует, как окончательно становится легче на душе. Когда они выходят, никто не бросается с расспросами ни к кому из них, и Крис бесконечно благодарен за это. «Фото на память!» Подобный клич Крис в последние дни слышит на площадке чаще, чем «снято!». Он с опасением оглядывается на Лию, но она уже полностью успокоилась, и теперь становится между ним и Беккой, обнимая обоих за талию. С другой стороны плечи Колфера обвивает рука Даррена. Крис закатывает глаза. – Неужели обязательно постоянно так делать? – полушепотом спрашивает он у брюнета. – Это называется "угождать фанатам", дорогой. И это часть нашей с тобой работы. Дальнейшие препирания бессмысленны – Крис уже сбился со счета, какой это по счету подобный разговор. Съемки уже давно закончены, но никто и не думает расходиться. Никто не может запретить им получать кайф от последних дней. Потому что даже если они постоянно ругаются друг на друга, даже если Лия кидается коктейлями, даже если они не видятся порой месяцами, даже если Даррен и Крис постоянно плюются ядом, всё равно – они одна большая семья. Они провели вместе годы. Они спали одной большой кучей сплетенных рук и ног на сдвинутых стульях. Они видели друг друга в любое время дня и года и в любом состоянии. Они похоронили свой стержень, своего лидера. Они выдавали замуж своих девчонок-подружек, которые, казалось, еще вчера путались в ногах и забывали текст от волнения. Они горланили в караоке до утра, уже не попадая в ноты и не различая, кто начинал песню и кто заканчивал. Они знакомили друг друга с девушками, мужьями, парнями, детьми, женами. Они заслужили вести себя как угодно на этой финишной прямой. Поэтому сейчас, после окончания очередного дня, Даррен, все еще в гриме и в аляповатом костюме Блейна, залезает на сцену и начинает громко петь Cough Syrup. Просто потому что он имеет на это право. И происходит все точь-в точь как в сериале: он только открывает рот, и музыканты тут же подхватывают мелодию, а все остальные стоят внизу и смотрят на него. Стоят по несколько человек, в обнимку, не в силах оторвать взгляда от сгустка энергии, который мечется по сцене. На нем три слоя одежды, центнер геля и яркая бабочка, но никто не видит в нем Блейна. Все видят только Даррена. Хотите знать, где заканчивается Блейн и начинается Даррен? Крис может вам рассказать. Глаза на мокром месте, сияющие нежностью – это Блейн. Танцы с Соловьями – это Даррен. Поглаживания рук – это Блейн. Закинутые на стол ноги и протяжное «О-у-еееееее-а!» за столом в Далтоне – это Даррен. Потерянный, блуждающий взгляд – это Блейн. Улыбка во все лицо – это Даррен. Нежные, вдохновляющие речи – это Блейн. И, к сожалению, все соло, от которых сердце сначала замирает, пропуская несколько ударов, а потом несется вскачь как сумасшедшее – это Даррен. К сожалению, потому что как сильно бы Криса не раздражала манерность и излишняя самоуверенность Даррена, все отходило на второй план в тот момент, когда он брал первую ноту. – Что, Колфер, хочешь взять пару уроков? – спрыгивает со сцены Даррен, ухмыляясь, и ловит кинутую кем-то бутылку с водой. – Не стесняйся, обращайся. …Но все возвращалось, стоило ему открыть рот после выступления.