Демоны его жизни

Пепельный блондин стоял перед женщиной, одетой в красный, довольно открытый, деловой костюм. Волосы женщины были уложены, крупные кудри, начинающиеся с середины длины волос, падали на грудь. Красная помада выделялась. Женщина села на письменный стол (довольно элитный, старинный) перед ним, положив ногу на ногу. Юбка была коротка. - Ну и, - сказала она, хитро сощурив глаза. Мужчина промолчал. Женщина встала и подошла к нему, встав к нему к боком и проведя пальцем по его подбородку, сказала: - Что же ты хочешь? – демоница лукаво прошептала ему на ухо. - Жизнь моей дочери. - А взамен? – таким же голосом прошептала она на ухо. - Моя. Дьяволица хитро хмыкнула. Затем подошла к нему со спины, обняла руками сверху, проведя острыми красными ногтями по лицу. Мужчина терпел. - Пойдет, - сказала ему также на ухо.

***

Мужчина вскочил с постели в холодном поту. И быстро посмотрел на свои руки. Затем в мгновение ока вскочил с кровати, сминая одеяло. Он побежал в детскую. Задыхаясь, держась за край проема двери, отец увидел, что его дочь спокойно спит в кровати. Он упал на колени и заплакал от счастья, вытирая слёзы кулаками. Сзади него появилась демоница, которая положила руки на свои бёдра, нагнувшись. - Ну как? – она лукаво прошептала ему на ухо. Мужчина испугался. Он никак не ожидал, что она появится здесь и сейчас. Склонил голову. Неизбежность. - Пойдём, - она протянула руку. Он положил свою руку поверх её. Мгновение ока и они переместились в ад. - Где мы? – спросил он холодным тоном, казалось, что он вовсе не хотел задавать этот вопрос, ему уже разницы не было, лишь уместность вопроса волновала его. - Моя квартира. Они оказались в квартире, обстановка которой выглядела элитно. Сами находились в довольно небольшой спальне. Покрывало, лежащее поверх на кровати, также было красным. Мужчина поморщился: «Терпеть не могу этот цвет». Демоница упала спиной на кровать. «Что она делает?» - подумал он, глядя, как она «кайфует», просто лежа на кровати и слегка перекатываясь с бока на бок. Дьволица щёлкнула пальцами, и на ней вместо костюма оказался довольно открытый пеньюар. Затем она села поудобнее, опершись спиной об изголовье кровати, сделанное из чёрного дерева. - Знаешь, Теодор, ты ведь хочешь быть с дочкой? – она улыбнулась. - Да. - И явно не хочешь гореть в адском пламени? – дьяволица явно не выносила отказа. - Нет, не хочу. - Тогда будешь моим хранителем. Теодор усмехнулся. - Скажи, зачем тебе, дьволице, хранитель? – теперь усмехался он, - я же простой человек, как я могу помочь тебе? - Ты? Человек? – она покатилась со смеху на кровати. Затем наигранно утерла такие же наигранные и несуществующие слезы и продолжила, - нет, Тео, после того, как ты продал мне душу, ты – не человек. Ты – демон. И довольно сильный. Ну, жалко будет, если такая силушка зря пропадёт. И тебе же ведь хорошо, с доченькой будешь. Всем хорошо, всем всё выгодно. - А ты не боишься, что я могу тебя убить? – он оперся спиной о полочку. - Не-ет, - она лукаво улыбнулась, растягивая звук «е», - я – твоя хозяйка, ты при желании не сможешь меня убить. - Каковы твои условия? – он скрестил руки на груди. - Днём живешь с дочкой, ночью работаешь на меня. Если мне будет угрожать опасность, я могу призвать тебя в любой момент. Если тебе не понравится какое-либо условие, отправишься в котёл сразу же. «Хм, она не терпит отказа. Что же делать?.. Она в любой момент может призвать, куда мне ребенка деть? Ладно, это лучше, чем бросить её одну. - Ты не боишься, что моя жена заметит мое ночное отсутствие? – он решил проверить её. - У тебя нет жены. Ты вдовец. Теодор грустно улыбнулась, выражая свою скорбь и боль. - Я даже бонус тебе дать могу! Он дочери касается, - она посмотрела на него по-детски. - Какой же? – он нахмурился. - Понимаешь… обычно, когда люди продают души за близких, то… - она подняла глаза и посмотрела на него, сидя на коленях на кровати, - те, за кого продали души, умирают. Демоны не ангелы. Они могут вернуть к жизни, вылечить болезни, исполнить желание. Но они могут также навлечь беду на человека и забрать две души одновременно. Сечёшь? Шикарная схема бизнеса. Всё. Мужчина понял, что это конец. Его дочь, его смысл жизни умрёт. Затем у него взыграла ярость, которую он хотел направить на демоницу, но она вовремя продолжила: - Тео, это и будет бонусом. Ты служишь исправно, а я присмотрю за твоей дочерью. Стопроцентной гарантии дать не могу, но хотя бы не буду специально её убивать. - Только попробуй, и я убью тебя, плевать на всё. Внезапно Тео упал на пол и завыл от нестерпимой боли. Демоница стояла над ним, направив на него ладонь. Рука напрягалась немного, и пальцы руки дрожали. Она села на корточки и сказала, убирая прядь волос за ухо: - Тео, ещё раз вякнешь, и я отрежу тебе руку. Кажется, она искренне рада была такому своему поведению. Когда в её подчинение такая сильная душа, с которой она может делать, что хочет. Тео встал с пола и прокашлялся. Боль была адская. Все кости болели так, как будто демоница пропустила их через миксер. - Как, - он прокашлялся ещё раз, - как зовут тебя? - Ты будешь меня звать Джейн, - демоница не сказала своего настоящего имени, ведь зная это, Тео мог запросто найти нужное заклинание и убить её. - С завтрашнего дня будешь мне служить. До тех пор, пока не найду кого-нибудь получше. Учти, я благодарю тех, кто мне верно служит. А если предашь – убью тебя. И дочь. Тео молчал. И гневно смотрел на неё. Кажется, Джей это нравилось. Дьяволица щёлкнула пальцами, и Тео оказался в своей комнате в той позе, в какой лежал на полу демоницы. Внезапно он увидел, что из проёма двери боязливо выглядывает светловолосая голова его дочери. Малышка была одета в белую ночнушку и держала в руках маленького плюшевого медведя. - Солнышко, иди ко мне, - сказал он, поднимаясь, чтобы сесть на пол. Девочка подошла к нему и села на коленки. - Папа, а почему у меня шрам на голове? – спросила она, показав на голову. Он зажмурился. Он не хотел это вспоминать. - Когда маленькая была – ударилась, всё хорошо, дорогая, - он уткнулся головой в светлые, как и его, волосы дочери. Только он был пепельным блондином, а она имела волосы с оттенком желтизны. - Хочешь, я тебе сказку почитаю? – он продолжал обнимать её. Ведь эта ночь была последней ночью, когда он мог смотреть на спящее сокровище своей жизни.