Шанс (полная версия)

Он ступил под пышные кроны леса и только сейчас смог перевести дух. Конечно, для него не было чем-то необычным путешествовать в одиночку, встречая трудности и справляясь с ними. Подходило время ему доказать, что он стал мужчиной. Пройденное им, в принципе, уже могло бы это доказать, но увы. Сорвавшиеся с языка хвастливые слова о том, что он принесет домой голову Короля Трандуила, теперь повисли на нем тяжким грузом. Возвратись он без нее – его осмеют. Мужчина должен отвечать за свои слова. И вот теперь он тут. В лесу, провонявшем эльфами. Он долго шел из пределов родного Ангмара, хоронясь от слишком сильных врагов, расправляясь с равными и слабейшими без жалости, стремясь испробовать разные способы убийства, чтобы лишний раз подтвердить свои способности. Шел он долго, но не жалел о потраченном времени, он не потерял его впустую. Настало время испытать то, что он приготовил для этих врагов. Он знал, что они меткие стрелки, быстрые и незаметные, ловкие и подлые. Ему было, что противопоставить. Он гордился своими способностями до этого самого времени, и не без оснований. Тело, облаченное в шкуры с серым ворсом, коротким и плотным, кануло в переплетение стволов, как камень в болото. Под ногами не хрустнула ни одна ветка, не щелкнул камешек. Человек шел тише осторожного зверя, но шел быстро. Он рассчитывал закончить свое дело за пару дней, и ему еще нужно было обдумать план. Он привык делать это на ходу, в изменяющихся условиях, потому его ничто не смущало. Он загодя обходил сторожевые отряды местных хозяев. Пару раз на него нападали гигантские пауки – он убил их быстро и безжалостно, а трупы спрятал так, что потом сам бы врядли смог найти. Замок Короля он нашел довольно быстро. Его слегка нервировали размеры этой обители, но это было неважно. Он некоторое время следил за ним и видел, что Король очень беспечен. Он часто появлялся на открытых балконах и галереях, будто ему нечем было заняться, кроме как рассматривать мириады раз виденные владения долгим испытующим взглядом. Частенько рядом с ним мелькал еще один эльф. Моложе, он был похож на Короля, должно быть – его единокровное отродье. Этот эльф был подвижен, постоянно при оружии и не снимал походных лесных одеяний. На фоне нелюбви к эльфам у человека родилось уважение к конкретно этому остроухому. Тот явно был воином, и воином неплохим. Его внимательный взгляд постоянно скользил по окружающему лесу, выискивая врагов. Человек был уверен, что спрятался хорошо и ничем себя не выдал, но, когда взгляд принца останавливался на его укрытии – невольно начинал опасаться возможных неприятностей, однако, выдержки хватало, и глаза эльфа перебегали на что-то еще. Он не рискнул ночевать на присмотренном месте. К тому же – следовало подготовиться, а возня могла привлечь ненужное внимание. Отойдя на несколько сотен шагов, в нагромождении камней, он нашел себе более подходящее для ночлега место. Он снял с пояса сверток и флягу. Развернув тряпицу, он расставил ее содержимое поудобнее. Сделав глоток из фляги, он поставил ее рядом. Годы путешествий и испытаний научили его – ко врагу в дом лучше идти налегке, потому с собой у него было лишь оружие – отцовский меч и лук, сделанный им самим – оружие, которое его никогда не подводило. За голенищем сапога был спрятан нож. Простой, но достаточно надежный. Фляга, в которой было воды на десяток глотков. И этот сверток. Все остальное было надежно спрятано на окраине леса. Еды он с собой так же не взял – пустая трата времени и сил, потом успеет отпраздновать победу. То, что было в свертке, представляло собой еще одно его оружие. Он не был любителем такого рода вещей, но, раз он шел против подлого врага, ему следовало быть готовым ко всему. И он готовился. Наставник утверждал, что если смешать это все, то из отдельных безобидных составляющих, которые сами по себе вообще-то служат лекарствами, получится яд, который страшен даже бессмертным. Получившаяся смесь была чисто черного цвета, вязкая, как сворачивающаяся кровь. Запах был на удивление приятным, терпким и свежим. Но использовать его было еще рано. Теперь следовало накрыть маленькую чашечку с опасным содержимым и дождаться утра. Отставив яд подальше, чтобы во сне не надышаться испарений, человек свернулся клубком и закрыл глаза, погружаясь в чуткий сон. За всю ночь его так ничто и не побеспокоило. Но он не стал удивляться. Сегодня решится судьба ненавистного врага. Он открыл сосуд с ядом. Тот стал гораздо более жидким, а запах почти исчез. Цвет, впрочем, остался прежним, пронзительно черным. Он окунул в яд каждую стрелу и аккуратно встряхнул каждую же. Расставив стрелы между камнями, он дождался, пока они высохнут, и, собрав их, вложил все в колчан. Яд еще оставался и, подумав, он извлек из-за голенища нож. Его лезвие он просто полил ядом, не стараясь его сберечь. Обсохший клинок, неплотно завернутый в тонкую кожу, он спрятал в одежде. Скрыв следы своего пребывания в осыпи камней, он спустился на то место, с которого и рассчитывал стрелять. Он знал, что его стрелы одолеют это расстояние и знал, что не промахнется. В себе он был уверен так же, как и в оружии – абсолютно. Удача, как водится, кончилась внезапно и в самый наихудший момент. Его стрела уже едва заметно отслеживала путь гордо идущего Короля, когда в собственную шею уперлось тяжелое острие чужого меча, а ненавистный эльфийский голос что-то тихо прошептал. Он не знал языка, но понял, что проиграл. Выпусти он стрелу мгновением раньше, и, даже если бы меч пронзил его тело, его жертва была бы мертва. Он не успел лишь на долю мгновений. Сильные руки вырвали оружие. Его подняли на ноги. Король, стоя на балконе, смотрел в их сторону, и человек от злости скрипел зубами, когда его руки связывали за спиной, и кто-то из врагов собирал его вещи. Он сделал несколько попыток вырваться, но его держали несколько пар рук, а потом в спину уперся меч, и ему пришлось идти вперед, сыпля ругательствами. Его привели прямиком в тронный зал. Король сидел на своем троне, лениво поглаживая подлокотники. Его глаза с наигранной грустью смотрели на пленника – почти сочувствующе, но сам человек знал, что эльфы не сочувствуют смертным. Его ударили под колени, и, больно ударившись, он оказался на полу, продолжая грязно ругаться и дергаться, пытаясь освободить руки. Король что-то произнес, и невесомым движением лезвие рассекло веревки, но руки не освободились. Держа за спиной, их рванули вверх, заставляя человека подняться на колени, а потом пригнули к полу, а шеи коснулся остро заточенный металл. Человек, наконец, замолчал. Он был вынужден это сделать, чтобы вместе с проклятиями не вырвались стоны от резкой боли. А еще это были стоны от бессилия. Его оружия касались мерзкие руки его врага, на лице которого мелькало мечтательное выражение. То ли тщательно скрываемое маской отрешенности, то ли наоборот, специально показываемого строго отмеренным количеством. Король сделал какой-то жест и воины исчезли. Пропало прикосновение стали, пропали руки, жестоко держащие его. Мальчишка обернулся для верности. За спиной не было никого. Во всем тронном зале остались лишь он и его враг. Трандуил что-то сказал на своем языке, но юноша его не слушал. Он уже бросился к своей жертве, выхватывая нож – все оружие у него отняли, но не обыскали. И снова пришло разочарование. Эльф не выглядел как воин, но встретил вооруженного человека играючи. Он обездвижил мальчишку и отобрал оружие.