Чувства и Доверие

Сумерки, словно красновато-серая вуаль, опускались на город. Звуки саксофона лились вдоль по промытым дождем улицам. Этот город любил джаз или же джаз любил этот город? Сложно ответить. Стоило однажды джаз-музыкантам заехать сюда с концертом, как жители уже не представляли себе, как жить без этого ритма музыки. Люди так привыкли к этим звучаниям, что те, кто был совсем молод, думали, что именно здесь зародилась пресловутая музыка. Эти ритмы отлично подходили под образы всех сословий и классовую систему, существующую в мире уже не первое столетие. Мир, где обитатели поддаются лишь инстинктам, обречен быть поделенным на всевозможные касты. Игнорировать же их и идти против - это все равно, что ломать самих себя. И как бы далеко ни шагнуло развитие, существа с ярко выраженными инстинктами всегда будут частью природы. И лишь она будет выбирать им путь в этом мире, диктуя свои условия. Сильные альфы, правящие во главе, мягкие и нежные омеги, поддерживающие сильных, и расчетливые беты - основной слой, рабочая сила и единственные, которые тащат вперед этот безумный мир, помешанный на желаниях. У каждого с рождения была определена роль со своими невообразимыми крутыми поворотами. Но, тем не менее, существовал шаблон, по которому следовало жить, начиная от утверждения своего статуса. Хотя вполне могло быть, что кто-то сбивался с этого, четко прописанного, графика, и что тогда? Как выжить там, где тебя сковывают сплошные догмы? Любовь - что это? Слабость и полное подчинение? Или же лишение своего собственного «Я»? Если любить так прекрасно, то почему же так больно? Мир давно поделился на города, сместив страны и регионы. Слишком много было альф, желающих властвовать, и каждый отхватил себе по куску в виде мегаполисов или же чуть меньше, хотя они иногда и уживались друг с другом. Другие же воевали или, вот как два крупных мегаполиса, которые были расположены по разные стороны от города, постоянно искали возможность для урегулирования положения. Вроде как и не воюют, вроде как и не живут мирно, и в то же время уживаются. Но наш маленький городок совершенно не страдал, наоборот, был перевалочным пунктом для многих военных, что служили на границе. И, опять-таки, для омег всегда был большой выбор красивых и статных офицеров, которые находились по долгу службы в перевалочных лагерях на границах между городами, которые нынче звали резиденциями, но зачастую, бывало, и так жили в нем самом. Здесь все грешили тем, что позволяли себе немного расслабиться. В районах могло твориться все, что угодно: в очередной раз могли в подворотне поиздеваться над бедной молодой бетой, которая попалась в руки подрастающим альфам. Растущим организмам и так некуда было девать свои гормоны, так еще и закон, выпущенный правительством, разрешал отношения, в частности, и половую связь только по достижению совершеннолетия. Детские дома стали в какой-то момент большой обузой государству, но даже это не могло остановить естественные процессы подрастающих организмов. Хотя по этой именно причине и страдали больше всего беты, которые не могли так просто забеременеть, тем самым, становясь легкой добычей агрессивным альфам. Город с сумасшедшим темпом жизни даже не замечал очередного такого бедолагу, который проведет ближайшие месяцы в больнице, ведь вечером снова из всех клубов и баров будут слышаться вперемешку ритмичные мелодии. И снова подрастающее поколение будет гулять по переулкам в ожидании своего совершеннолетия, когда они смогут официально зайти в этот чудесный мир, закрытый сейчас для них толстой металлической дверью, за которой скрывается взрослая жизнь без запретов и под громкие ритмы джаза, а не те обрывки, которые доносились до них снаружи. Город обожал джаз потому, что он соответствовал ритму его жизни и его хладнокровию. После того, как весь день все причитали, какой же бета - бедолага, и как его сильно покалечили, вечером, за бокалом крепкого напитка о парне уже никто и не вспоминал. Внутри закрытых клубов кипела жизнь. Существовал своего рода спектакль, роль в котором исполняли искусные омеги, порой и беты, также привлекающие внимание статных альф. Они настолько были погружены в звуки, льющиеся со сцен, что казалось, будто сами музыканты подыгрывали им. Всем нравилась такая жизнь. Возможно, еще завтра кто-то вспомнит бедолагу- бету или же его место займет уже другой парень, оказавшийся не в том месте и не в то время. Но всегда оставалась музыка, звучавшая до того, как солнце садилось, и город погружался в сумрак, как и после его пробуждения. Именно она отражала дух и суть жителей. Такая же легкая и грубая. Молодые офицеры проводили свои долгие вечера именно в таких клубах. Кто-то развлекался до последнего, но были те, кто находил свои судьбы и создавал семьи. Хотя такие случаи были слишком редкими. Так что для многих военных это были своеобразные каникулы, данное назначение или же командировки. Воевать - не воюют, и город между ними прелестный, да и омеги довольно раскрепощенные - чем не рай для любого вояки? Чон Юнхо, как раз и был таким вот командировочным офицером, и его как старшего отправили на этот пункт. СонКе, так звали его друга, офицера в звании капитана, был уже тут с полмесяца, так как его задержали дела, вернее сказать, он ждал официального повышения по службе и на пост приехал уже в звании майора. Это была его первая командировка, и относился он к данному назначению очень серьезно. Все-таки он был из семьи военных. К моменту, когда он прибыл в штаб, СонКе, его друг, уже неплохо освоился. Но вот молодому офицеру совсем не понравился здешний устой, и его недовольство обстановкой отразилось на всех подопечных. - Как понимаю, большая часть солдат уже слиняли в город? – не успел он распаковать вещи, как уже почувствовал все прелести этого места. Его отец, не последний человек в мегаполисе, считал, что данное место - лучший и самый эффективный способ подняться его отпрыску по служебной лестнице. Военная служба была семейным делом, и отец мечтал передать свое место сыну, но мог сделать это лишь, если тот дослужится до нужного ранга. - Юнхо, они тебе нужны здесь? Наши мегаполисы уже лет десять в таком положении, а если эти мальчишки вернутся, то тут вздохнуть невозможно будет, - вот уже битый час пытался успокоить своего товарища. – Я сам подумываю снять квартиру, прошлые офицеры так именно и делали. Нам тухнуть здесь ни один месяц, так давай как-то разбавим его красками. Не сопротивляйся, друг. - А кто за штабом будет следить? – хотя Юнхо и сдался, но ему это совершенно не нравилось. - Дежурные. Дорогой мой друг, я понимаю, как твоя перфекционистская натура негодует, но поверь, даже меня уже достал здешний устой и мрачность. На посту всегда будет караул и по полтора отряда солдат, чтобы не зазнавались. - Дежурных должно быть не менее дюжины, и они должны быть на всех постах, и я буду проверять, - Юнхо все же сдался под умоляющим взглядом друга, хотя ему это совершенно не понравилось. - Ради бога! – вздохнул юный офицер, разводя руки в стороны. Спорить он с ним не собирался, спасибо и на том, что согласился. – Тогда я звоню насчет квартиры: там обещали, что четыре спальни. - Зачем нам так много? – не понял Юнхо. - И две ведь вполне достаточно… *** - Джеджун-а, тащи свою тощую задницу из этого чертового шкафа, иначе я сожгу, нахрен, весь твой гардероб! – вопил в негодовании МинУ. Все же ожидать приятеля более чем полтора часа было выше его сил. - Да что ты так вопишь? В клубе все равно раньше полуночи делать нечего. - Джеджун-а! Торопись, говорю. Моя цель не только в том, чтобы подцепить последнего оставшегося в том клубе парня и потрахаться с ним в подворотне. Мне, в отличие от тебя, хочется еще надеяться на хорошую партию. - Фиии, как скучно, - красивое лицо скривилось от услышанного. Подобная позиция вызывала в нем лишь одно – изжогу. - У меня на днях эти дни, так что мне нужен более чем первый встречный. Нужно хорошо оторваться перед… А ты знаешь, стоит подойти мне к этим барам, как мой рот не закрывается от выпивки, потом же я себя нахожу в каком-нибудь гадюшнике. Так что, чем позже мы придем, тем больше вероятность, что твой друг уйдет на своих двоих, - хихикнул Дже, выходя из гардеробной и демонстративно разводя руки, словно говоря: «Я готов». Друг в сотый раз подумал, что для такой внешности у его друга слишком отвратный характер. Ким Джеджун был поистине красив, и для этого не нужно было перемерять полгардероба. На его стройной фигуре любая тряпка смотрелась как шедевр портных. - Этому виной лишь твое либидо или, как его в твоем случае назвать? Похоть в чистом виде? - Что плохого в том, чтобы трахаться? Любви не существует, существуют лишь твердые, стоящие колом, большие члены альф. - А вот это, мой друг, и правда, фии. - Фии, да фии. Фалосы, дудки, члены, огурчики? Плоть? Какое определение из перечисленных мне использовать в твоем присутствии? - Из твоих уст все звучит слишком пошло, - скривился МинУ, выталкивая друга из квартиры. Парни отправились в клуб. Идя по улице, они оба чувствовали на себе голодные взгляды прохожих альф, но принимали это как должное. Джеджун отличался характером от привычных омег: в свои немалые годы, когда все его ровесники имели уже семью или, на худой конец, жениха, считал все это глупостью, предпочитал быть одному и всячески избегал каких-либо отношений. Про таких, как он, все вокруг обычно не говорили ничего хорошего. Но знающие его давно поняли, что это клеймо лишь смешит его. Заботливые мамочки со двора обычно ставили его в пример тому, каким нельзя становиться благочестивой омеге. МинУ был единственным другом, и то, что их когда-то связала судьба, больше был благодарен он сам. Ким же был одиночкой, который любил свободу во всем. И друг был ему благодарен за многое, он не менял своих партнеров так безразборчиво, но считал Джеджуна именно тем, кто не дал ему скатиться по наклонной. Как не прозаично, но именно его он называл тем, кто не дал стать ему подзаборной шлюхой, вытащив в свое время наивного и доверчивого омегу не из одной передряги. Каким бы неразборчивым он ни был в связях, как считали многие, он же по своему определению, выбирал всегда лишь тех, кто того стоил. Просто любил объект посложнее: это было его маленькой слабостью. Тех, кто кидался к нему под ноги, он давно перестал ценить. Но, несмотря на распущенность, была у него страсть, которой он был верен – это его работа. Его мастерская была для него всем. Делом, которое он любил не меньше своих пристрастий. Ателье его находилось близко к условленной границе, и, конечно же, пользовалось большим спросом, особенно у альф, которые не прочь были порой обновить свои гардеробы. Для военных все было четко расписано: дабы не ввергать обе стороны в конфликт, солдаты ходили только в четко отведенные зоны, избегая при этом встреч с оппозицией. Действовал своего рода негласный запрет и своего рода граница, которую солдаты не имели права пересекать... Хотя жители тоже придерживались этого и были завсегдатаями лишь в любимых заведениях. - Как думаешь, тот вояка будет сегодня в клубе? – спросил Джеджун друга, когда они подошли к зданию. - Тот высокий? - Ага, с ушками и таким милым личиком, которое постоянно хотел сделать серьезным, - парень с улыбкой вспоминал недавнего знакомого. - Он довольно милый, - высказал свое мнение МинУ. - О! Что я слышу, да неужели наш бесстрастный Но почтил вниманием альфу? Но прости, детка, этого хочу я. Ты знаешь, что я поспорил из-за него. - Ох, сдался тебе этот сопляк лишь потому, что СонКе не взглянул на тебя за весь вечер, - МинУ закончил мысль Дже. Если его друг захотел кого-то, то он его получит, и чаще всего даже с бантиком на самом сокровенном, как было не раз. Только вот новый офицер был столь отстраненным в прошлую встречу, что Дже все пальчики прогрыз от злости, все бы ничего, если бы его бесплодных потуг не заметила начинающая звезда клуба - ЧонОль. И МинУ уже догадывался, что это будет своеобразное отстаивание чести, так сказать. Игнорировать Джеджуна не мог никто. - Брось ты эту затею со спором. - Лишь потому, что этот сопляк обозвал меня уже старым, так как этот черствый кусок говна не посмотрел на меня за вечер? Эта малолетняя шлюха решила поиграть на моих нервах! СонКе просто не увидел моего очарования, сегодня я хочу ему его продемонстрировать, - парень хотел сказать что-то еще, но замолк, повернувшись в сторону. Они подходили к двери клуба, когда их опередил какой-то офицер. - Какой нахал! Ты меня толкнул! Эй, я с тобой разговариваю! – то, что мужчина делал вид, что это не к нему обращаются, еще больше злило. - Извращенец!!! - вопил Джеджун, который ощутил скользящее прикосновение к своей спине и ниже, когда его отодвинули в сторону. - Я бы не… - громкий голос заставил почтить вниманием оскорбленного. - Ты меня мацал! МЕНЯ!!! - Да-а ты… - хотел уже возмутиться тому, кто так нападал на него. - Ты посмотри на него, он еще и хамит! Меня никто не смеет лапать! - Я не хотел… - А вот сделал! - Да-а, - альфа, разозлившись, зажал ладонью рот собеседнику. – Заткнись, - под рукой сильно сопротивлялись. - Ты чего такой шумный? - Юнхо, пошли скорее, там парни уже заждались, - отдернул друга ЧонМи, который сопровождал нового офицера, схватив за рукав и потащив внутрь, так что тому пришлось освободить упирающуюся омегу и скользнуть в помещение. - Нет, ты это видел? – Дже, отойдя от такого наглого поведения, теперь жаловался другу. – И где тут офицерское воспитание? Мужланы! Больше всего таких ненавижу. - А тело у него хорошее, - смотря вслед альфе, проговорил друг. Они уже вошли и увидели, куда направился обидчик Джеджуна. - У таких только стручок и отрастает, - шепнул на ушко другу, дабы успокоить. - У вас тут все такие пищащие? – спросил Юнхо, следуя за молодым лейтенантом, который и показал ему дорогу в клуб. - А? – не понял новый знакомый, что имел в виду Юнхо. – Ааа, это Джеджун. Страстная штучка, но дается тем, кого сам выбирает. Тут даже солдаты делят: те, кто прошел его отбор, и те, кто не прошел. - Ну, а ты прошел? - Так говорю же, страстная штучка, - оскалился ЧонМи. – Хотя сегодня он не в духе, - усмехнувшись, молодой парень прошел вдоль зала, Чон последовал за ним. МинУ с Джеджуном устроились в зале за уютным столиком. Сделав заказ, парни не стали ждать сидя, а пустились под ритмы вперед. К столику они вернулись изрядно разгоряченные в компании нескольких альф. ЧонМи, выпив с друзьями, ушел вглубь танцпола: сидеть за столиком с офицерами с чинами ему, молодому, было совсем не интересно. А тут многие пары кружись в ритмичных танцах. Но не найдя ничего интересного для себя, молодой лейтенант решил подойти к старым знакомым, которые как раз решили освежиться парочкой напитков. - Привет, симпатяшки! – приторно прошептал молодой альфа, поймав обоих у барной стойки. МинУ, лишь поморщившись от услышанного, мельком взглянул на него, а Дже и вовсе не считал нужным смотреть. - Уже виделись, - монотонно произнес Джеджун, смотря сквозь танцующую толпу. - Да ладно тебе, Дже, чего ты дуешься? - Не много ли чести тебе? Дуюсь? Отнюдь. Мы оба получили, что хотели, нет? Ни к чему нам такие условности, как приветствие! - Но я же поздоровался сейчас. Не обижайся, я не сразу заметил тебя в толпе. Кстати, новенький спрашивал о тебе, - надеясь заинтересовать парня, проговорил ЧонМи. - Этот тот, который убежал от его вопля? – ухмылялся МинУ, зная, что предлагающую кандидатуру, уже давно зачислили в черный список. - СонКе сегодня тут? – бесстрастно спросил Ким. - Дже-е, - простонал МинУ, зная, чем это закончится. Он знал силу друга управлять альфами: стоило им запасть на него, как Джеджун вил веревки из них. - Хочешь к нам за столик? – обрадовался лейтенант, в надежде провести еще один вечер с таким желанным всеми омегой. Тем более командиры там одни скучают, а тут намечается хорошая компания. Появление двух друзей за столиком офицеров восприняли, как должное. Дже, лишь покосившись на новоприбывшего офицера, с которым столкнулся при входе, сел напротив него. - Офицер, давно не виделись, - поприветствовал Дже свою «жертву». - И, правда. Как поживаете? – тут же отозвался мужчина. – С вами ваш друг? Как ваши дела? – обратился он к МинУ. Тот лишь тихо ответил, что все хорошо, пытаясь скрыться от пытливого взгляда. Но СонКЕ не желал уступать, тем самым полностью игнорируя Кима, и даже не скрывал этого. - Не представите нас? – поинтересовался Дже у офицера, переведя взгляд на нового. – А то зад мой облапали и даже не представились… - Юнхо?! Ах ты, шалун. Представляю - Чон Юнхо, кстати, он главный у нас по командованию. - Значит, любит указывать? Чон, молча попивая неплохой бренди, лишь наблюдал. - А вас как звать? - Ким Джеджун, - сухо ответили ему и снова вернулись к первоначальному объекту. Джеджун же находил забавным, как весь вечер его жертва пыталась обворожить его же друга и отводить взгляд от его собственного внимательного изучения. Но только вот сам Дже не видел внимательного взгляда напротив, который смотрел за всей этой картиной и делал какие-то свои выводы. Парочке омег очень скоро надоело сидеть и, вернувшись к танцам, их тут же окружили другие альфы. ЧанМи, как бы не был расстроен, но так и остался в этот вечер никем не замеченным. МинУ даже пожалел бедолагу на обратном пути, на что его друг ответил, что этому молокососу вообще повезло, что он не рассказал всем, что тот вовсе не спал с ним, а был бы он сам не таким пьяным в тот вечер, вообще бы его рядом не было бы. - Ты же знаешь, что СонКе подкатывал ко мне, только чтобы тебя отвадить. Типа: «ты мне не интересен, мне нужен твой друг», - начал разговор, который ему был совершенно не по душе. Было неприятно, что его так использовали, а что это было именно так, не сомневался. - Знаю, но только он этими действия еще больше меня разозлил. Неужели он думает, что ты предашь меня и клюнешь на него? Наивный, ему все равно так легко не уйти от меня. - Я тебя иногда боюсь, - посмеялся друг.