Чувства и Доверие

Получив заветную бумажку с адресом, Юнхо долго колесил вокруг района. Он знал, где находится нужный дом, но не был уверен, что готов к встрече. Наконец, когда уже тянуть было бессмысленно, он остановился и, припарковав машину, поднялся на нужный этаж. - Генри, я же сказал, что эскизы еще не готовы, я же взял больничный, зачем ты приехал? - Джеджун раздраженно открыл дверь, а увидев гостя, сглотнул. – Ты?.. Уходи! – хотел прикрыть ее, но не вышло. Задержав дверь, альфа вошел. - Ты не уезжал, - звучало как вердикт. - Это тебя не должно волновать, если ты насчет того, что я приходил в школу, то никто не может мне запретить хотя бы наблюдать со стороны за своим ребенком. - Как ты смог остаться? - Это не твои проблемы. - Ты неплохо устроился… - рассматривая обстановку, альфа прошел в квартиру. – Так как? Джеджун знал, что, возможно, когда-нибудь им придется встретиться, но надеялся, что этот момент не наступит подольше. И после того, как его поймал сам мальчик, он очень боялся, что разразится скандал, а если это дойдет до его отца, Джеджуна сразу же отправят подальше. Хотя омега и жалел, что так позорно убежал от собственного ребенка. Но он просто испугался. Боялся даже услышать упрек от сына, ведь в полной мере заслуживал. - Это не мастерская, что была. Но фирма, на которую я работаю, большая, и работать мне нравится, - нехотя рассказывал. - Мин злится… - Я больше не появлюсь, если он не хочет меня видеть… - Дже тут же погрустнел еще сильнее. - На меня он злится, что из-за меня ты больше не появишься… - устало выдохнул Чон. - Можешь сводить его в кафе, только чтобы я не переживал, - ошарашил этим разрешением омегу, что тот лишь смотрел на него, выпучив глаза. - Если бы ты раньше… - Джеджун начал злиться. - Ты должен был исчезнуть из города! Я и сейчас могу сделать, чтобы ты исчез, не забывай этого. Не заставляй меня передумать. Несколько встреч в неделю, мальчик большой - все поймет. Не думай даже о большем, - продолжал Чон, словно не видел разъяренного лица бывшего мужа и не слышал его ругани. - Я просто не хочу потерять сына. - Эгоистичный ублюдок! Думаешь лишь о своей шкуре, - мужчина не ответил ничего и удалился. В то время, как Дже еще долго осыпал бранью его, лишь запоздало отметив, что нужно было быть сдержаннее. А вдруг передумает? Кинув им эти встречи, как кость голодной собаке, альфа вновь исчез из его жизни. Хотя и такие крохи неимоверно радовали омегу. В тот же день он забрал сына из школы. Мин, когда увидел мужчину, очень обрадовался, но боялся подойти и снова спугнуть. Джеджун сделал это сам. Рука замерла в паре сантиметров от головы ребенка...А вдруг это все сон? Безжалостный кошмар, и он сейчас проснется? Но мальчишка сам прильнул под теплую ладонь родителя. Гладя его по волосам, рассматривая его лицо, омега не мог сдержать слез и лишь просил прощения. Да, это он винил себя, он мог тогда все изменить, но попросил о помощи слишком поздно. Мин его боялся, боялся, что тот вновь исчезнет. Дже же с таким трепетом дотрагивался до сына, что каждый раз начинал реветь, как только прикасался. От этого мальчик еще больше злился, говоря, что он должен радоваться, а не плакать над ним. Порой ему хотелось, наплевав на запреты, подойти и вот так крепко обнять своего сына, но он боялся того, как отреагирует ребенок. Травмировать его своим то появлением, то исчезновением, Дже не хотел. Он боялся, что Юнхо спрячет ребенка, если он даст о себе знать. И он обещал собственному отцу, что о нем не узнает ни малыш, ни бывший муж. Или он возвращается в семью, или же начинает жить самостоятельно. Но куда возвращаться, когда тебя выгнали, как ненужный хлам, который мог запятнать чужую фамилию. Их встречи стали стабильными, мальчик приходил в дом к Джеджуну, а после школы порой и засиживался допоздна. Он отвозил Мина домой сам, но никогда не видел больше бывшего мужа, хотя и в дом он не заходил. Омега не горел желанием видеть его. Да, первая встреча за столько лет заставила сердце бешено стучать все те пару минут, что Юнхо был в его квартире, но он же и вернул старую боль, словно резанув ножом по шраму. Пусть это упрямство, но нет, он не хочет встречаться с ним. Мальчик же радовался, что не скрылось от самого Юнхо. Мин стал более спокойным и ласковым, хотя местами оставался таким же своенравным, но это уже была черта его характера. С ним намного легче стало общаться, что не могло не радовать отца и в то же время неизбежно начать принимать свои собственные ошибки. Хотя даже сейчас он не мог сказать, что его решение было неверным. Он знал, что все закончилось бы большим скандалом и разбирательствами, и пострадал бы при этом сильнее всего Джеджун. Даже сейчас, по прошествии времени, Юнхо понимал, что отдалить омегу от себя было правильным, несмотря на то, как жестоко было разлучать его с ребенком. Если и было в той ситуации другое решение, то он его не видел даже сейчас. Однажды Джеджун сам позвонил Мину накануне их встречи и попросил не приходить на этой неделе, так как он будет чувствовать себя не совсем хорошо, попытался аккуратно намекнуть на особенные дни у омег. Для детей с двумя родителями это было нормой, но вот до мальчика, который вырос с альфой, не сразу дошло, что имел в виду его папочка. Он даже обиделся, что отец не хочет его видеть. А когда до него дошло, то созрел план. - Отец, мне нужно отвезти лекарство папе, ты повезешь меня? - Лекарство? Хорошо. - Он заболел чем-то заразным, но лекарство нужно принять срочно, - что это за «хорошо» еще, про себя думал ребенок. - Заразным? Я сам отвезу, не хватало, чтобы ты еще подхватил чего. Весь изноешься же, знаю я тебя. Юнхо, без колебаний схватив бумажный пакет из рук мальчика, поехал к бывшему супругу, впервые с той самой встречи. Только открыв дверь ключом, что дал ЧанМин, он понял, какая же заразная болезнь у его бывшего супруга. А заглянув в пакет, готов был без сожаления оторвать сыну его торчащие уши: внутри были презервативы и смазка… - Заботливый, гаденыш, - пропыхтел альфа, сходя с ума в коридоре от желания, которое накатывало на него. Джеджун, услышав шум, накинул халат и вышел. Он никого не ждал, и в эти дни уж точно. Но подумал, что вдруг Мин так и не понял, и решил его проведать. Обнаружить того, кто стоял в прихожей, никак не ожидал. - Ты что тут забыл? Уходи, - не на шутку испугался омега. Уж его-то он меньше всего был готов видеть сейчас. - Не могу, - признался альфа, поймав взгляд, словно загипнотизировав. Джеджун отступал, пытаясь уйти, но это было невозможно. Метка, за столько лет почувствовав хозяина, горела. Ноги не слушались и ослабли так, что он чуть не упал. Мужчина схватил его за талию, удержав от падения. Время остановилось, смотря в эти родные глаза, чувствуя тепло тела на своих руках. Словно по звуку гонга, отключив все лишнее, сконцентрировавшись лишь на предмете желания. Халат, что разъехался из-за резких движений, открывал вид, от которого можно было забыть, как дышать. Юнхо провел горячей ладонью по оголившейся коже, чувствуя, как дыхание Джеджуна участилось. Приподняв, альфа усадил его на стойку, что делила прихожую и гостиную, и, позволив себе утонуть в омуте чужих глаз, смотрел на парня. Рукой он гладил шею, которую покорно подставляли ему, спускаясь ниже, пока легкая преграда в виде пояса не была выброшена в сторону. Его тело, казалось, совершенно не изменилось за эти годы, все также оставаясь идеально высеченным и по-прежнему манящим. Джеджун, уже устав от простого рассматривания его самого, приподнял пальчиком подбородок Юнхо, заставляя вновь смотреть ему в глаза. Тот покорно поднял голову, и омега, обхватив его ногами и тем самым крепче прижав к себе, повиснул на нем, завлекая в поцелуй. Он потом будет думать над правилами этого мира и над теми сносками, где указано, что можно прощать, а что нет. Сейчас? Сейчас он жаждет этого мужчину больше всего на свете. Каждая клеточка его существа хочет лишь получить желаемое, игнорируя любую здравую мысль. У него было немало мужчин, но лишь один всегда смотрел на него с таким же восторгом и желанием, как и он сам всегда смотрел только на этого альфу. Только после него он не мог и не хотел других. В горячих объятиях мужчины Дже сходил с ума от близости, от собственной жажды, хотелось упиться этим ароматом, который покинул его на столько лет. Откинув халат, альфа же наслаждался пряным вкусом кожи, который, казалось, даже не забывал за все эти годы. Юнхо покрывал легкими поцелуями красивые плечи и грудь омеги. Его манящие соски, стоящие торчком, так и просились быть покусанными и зализанными. Что альфа и делал с упоением, наслаждаясь сладкими стонами. Каждый уголок тела не остался без его внимания. Джеджун изнемогал от желания и не скрывал этого. Юнхо лишь расстегнул штаны, выпустив на волю свой возбужденный член, и без лишних манипуляций ввел его в поджимающуюся дырочку, что жаждала быть растянутой. Омега только беззвучно открывал рот от неприятной и резкой боли. Альфа заметил это, как и тесноту тела. Дав немного привыкнуть, он начал медленно двигаться, постепенно ускоряясь и заставляя сильнее стонать партнера. Позволяя воровать чужим устам свои стоны, подмахивая грубым толчкам и держась за крепкие плечи Дже, он дал возможность в этот момент почувствовать себя в другой вселенной, где нет прошлого, есть только здесь и сейчас, и его желание. Джеджун, которому запах альфы в эти дни сносил голову, забыв самого себя, кинулся в омут страсти. Они не помнили, что творили, лишь на их телах отражались яркие следы. Альфа ласкал его столь нежно и трепетно, что не было сил сопротивляться, даже когда здравый рассудок возвращался. Их соитие, их страсть, что поглотила без остатка, не оставили толики разума в их сознаниях. Жаркое проникновение изнывающей плоти лишало восприятия этого мира. Толчки, звуки и запах их связи - это все, на что хватало рецепторов. Мужчина раз за разом проникал в столь долгожданное тело, он и сам не признавался себе до этого, как скучал по этим ночным гонкам, по этому сексуальному голосу, срывающемуся на сладостные стоны. Он ласкал грудь омеги, исцеловал собственную метку, которая с годами никуда не делась, но не мог насытиться. Проникая в горячее нутро партнера, вбивая его в постель в бешеном ритме, он полностью отдался животным инстинктам. Джеджун, как никогда, был жаден, как никогда, горяч. Они любили сладко и нежно, доводили друг друга до конечной точки, взрывая фейерверки… Мало, им было мало даже после трех ночей. Забыв обо всем, они словно перенеслись туда, где не было ни проблем, ни прошлого, ни будущего. Лишь бесконечная страсть. Но, как и все в этом мире приходит в норму, так и страсть подобна капле краски, растворяющейся в большом количестве воды, не оставляя и следа. - Что это было?! – первым заговорил Дже сорванным голосом, сидя на кровати и облокотившись о спинку. - У меня давно никого не было… Но это было горячо, - попытался оправдать себя альфа. - Ты, как всегда, полон романтики, - откинув голову назад, выдохнул он. - Почему все так закончилось тогда?.. - Потому, что ты не захотел найти причины, - Дже просто ответил бывшему. - Причины чего? Ты о чем сейчас? - Я не хочу об этом. - Нет уж, договаривай, раз начал. - О том, что весь ваш полк, как озабоченный, крутился вокруг твоего омеги, а тебе даже не было интересно почему. Потому, что ты сам считал его шлюхой… - Это были мои друзья, и я никогда… - Это были жалкие и оголодавшие самцы, натасканные твоим лучшим другом, который с ума сходил из-за ревности и зависти. - Что ты хочешь сказать? - Слух, что твой омега любит альф, и не одного за раз… - омега заплакал. – Ты глупый, Юнхо, и всегда им был. - Откуда ты это знаешь? - Брат рассказал. - Брат? У тебя здесь есть брат? - Это уже не имеет значения. Этот ублюдок думал, что я кинусь к нему на шею, когда он явился перед отъездом в гарнизон за мной. Он даже знал, где меня искать… Почему?! Почему этот чертов псих, СонКе, мог сделать все это?! Уничтожить мою жизнь, найти меня! Но ты не смог защитить меня! – ему стало горько от слов, которые он сам от себя гнал всегда. Произнести их, казалось, признаться, что ему не хватает этого человека, который лежал рядом. Но произнеся, он понял, насколько ему было больно оттого, что от него отказались. – Твоя семья для тебя ничего не значила. Я, Мин – мы были для тебя никем. Уходи, Юнхо, уходи и не возвращайся. Жить так, как мы живем сейчас - это… Это то, что нам остается. Я не приму тебя обратно. Я не смогу снова скрыть свои шрамы и убрать шипы. Жить после того, как ты срезал их все в прошлый раз, было слишком невыносимо… Говорят, если омегу укусит его истинный, то его цикл подстроится под него. Он поменялся тогда. У меня не должно было быть течки еще несколько месяцев, но после твоего укуса я потек и не мог отказывать тебе… Каким бы ты ни был истинным, сейчас, в трезвом уме и твердой памяти, я не желаю тебя. Не хочу… Джеджун, поднявшись с постели, обмотанный в простынь, скрылся в ванной. Юнхо сидел, словно на него вылили ушат с ледяной водой. Он так просто сдался в прошлый раз, испугавшись в тот момент, что из-за него может что-то случиться, что не нашел ничего лучше, как разрушить собственную семью и зарыть свою голову в песок. И кого ему сейчас винить? Кого ненавидеть за потерянное счастье, за любовь и мир в его семье? Юнхо оделся и только на выходе увидел, что пакет, который дал ему Мин, так и остался нетронутым. Погруженный в свои мысли, он так и оставил этот факт без внимания и ушел, пока Джеджун был в ванной, ведь именно этого тот хотел.