Чувства и Доверие

Джеджуна ругали все. Прошел уже месяц, как они приехали в этот город, а шов все никак не срастался, что было странным. Парень похудел, за это его каждый день ругал МинУ, заставляя кушать при нем, но тот таял на глазах, отказываясь. Единственное, что он продолжал делать, так это ходил каждый день на перрон. Друг хотел было поругать и за это омегу, но тут за него вступился старший сын, объявив, что на перрон они будут ходить. И МинУ пришлось промолчать. Один корабль они уже пропустили, и Дже перестал спать после этого. Он все больше походил на свою тень. МинУ не раз оставался на ночь, заставляя принять друга снотворное, чтобы он хоть немного отдохнул, сам же смотрел за детьми. По-другому никак не получалось. Омега терялся в догадках, как можно помочь другу. Видеть это приведение изо дня в день становилось все страшнее. Погода была дождливой, и Джеджун уже в десятый раз подумал, что, возможно, сегодня не стоит идти потому, что, если младший промокнет, он обязательно простынет. Но, смотря, как ЧанМин собирает братика, он не решился остановить его. В конечном итоге в коляске с Джунсу ничего не случится, если его хорошо укутать. Чем ближе они подходили к вокзалу, тем отчетливее Джеджун вспоминал тот день, когда ушел и оставил маленького Мина. Он гнал от себя эти воспоминания, но упрямо следовал за сыном, который приноровился управлять коляской. Когда же толпа выплыла из вагонов и разбрелась по разным сторонам, Джеджун ощутил лишь уже привычный осадок и подумал, что сегодня можно было бы не выходить в такую погоду. Он уже собирался развернуть коляску, когда услышал: - Так и знал, что вы придете! – ворчливо произнес МинУ, глядя на семейство, две трети которого смотрели на вагон как на восьмое чудо света. В очередной раз подавив желание расплакаться вместе с ними, он продолжил. – Пошлите, я за вами приехал. Думал, к дому успею, но нет, опоздал. Они уже последовали за строгим МинУ, который в привычной манере будет еще полдня ворчать, как вдруг ЧанМин с другом замерли, заставив омегу с коляской притормозить. - Вы чего? - поинтересовался Дже. - ЧанМин! – послышался вновь крик. Ребенок развернулся и рванул с места так, что Дже не смог его даже поймать. - Боже, - вырвался выдох из груди омеги, но он остался на месте, держась крепче за ручку коляски, дабы иметь хоть какую-то опору. Впереди между вагонами отчетливо виднелся тот самый долгожданный силуэт. Юнхо, подхватив почти десятилетнего сына, закрутил его в воздухе. МинУ в порыве чувств и, не веря в происходящее, последовал навстречу, с радостью обняв старого знакомого. За это время он сам так проникся переживаниями, что был безумно рад видеть живого главу семьи. Дже смотрел на все и не верил в происходящее, его потряхивало, но он упорно держал ручку коляски. Мужчина подбежал к ним с Джунсу и тут же полез в коляску, вытащив ребенка, прижимая к себе, и посмотрел ожидающе на омегу. Он хотел было сделать шаг к нему. - Ты вернулся, - проговорил Джеджун и отстранился. – Тебе нужен врач? - Эмм, нет. - Ты уверен? - Да, Дже… - но мужчина осекся. Юнхо, не понимая ничего, стал переводить взгляд с омеги на ЧанМина, но тот вместе с МинУ только смотрели ошарашенно на бывшего Кима. Они сами не понимали, что сейчас происходит. Дже так и не подошел к Юнхо. Они молча доехали до квартиры, куда их довез друг, который странно косился на Джеджуна, но молчал. Юнхо первым делом отправился в ванную. - Что ты делаешь? Ты его так ждал. И что теперь? - Ну, он же появился, теперь все позади… - туманно ответил омега. - Ты с ума сошел? – искреннее поразился его действиям МинУ перед уходом. Выйдя из ванной, Юнхо отправился на кухню, где для него подогрели ужин, но одиноко оставили стоять на столе. - Папа тебя ждал. Он не ел, переживал, но он тебя ждал. Это он придумал каждый день ходить на перрон, - оправдывал своего родителя ребенок. Юнхо лишь вымученно улыбнулся. - С ним всегда было трудно. Не переживай, мы разберемся. Юнхо правда сильно переживал сам, когда увидел реакцию омеги, он испугался, что его не ждали. Но и сын, и старый друг говорили обратное. Значит, снова причина была лишь в самом Джеджуне. Омега же, уложив Джунсу, закрыл дверь и, зайдя на кухню, замер на пороге. Он стоял у входа и любовался, как альфа, одетый в его махровый халат, смотрит в окно. Его спина казалась еще больше в толстой ткани, хотя Юнхо сильно похудел. - Ты мне не рад? – первым подал голос Юнхо. Его пугало поведение Джеджуна, и хотелось все прояснить. Может, он зря вернулся? Дже медленно подошел к нему, обойдя, встал напротив. Отворив створки халата, он не стал сдерживаться: он плакал, нежно трогая синяки, что были повсюду. Чем больше он распахивал халат, тем страшнее выглядела картина. Сине-фиолетовые пятна украшали все тело альфы. - Дже? – непонимающе смотрел на него альфа. То ли он рад, то ли нет… Он уже не знал сам. - Я увидел твой живот, когда ты крутил Мина. Тебе точно не нужен врач?! – он с надеждой поднял глаза, поймав взгляд Юнхо. - Ты дурак?! Ты меня до чертиков напугал, - крепко обняв парня перед собой, альфа прижал его к себе. - Тебе больно, - протестовал он, но оттолкнуть сильнее не решался. - Господи, я за этот час сильнее перепугался, чем за всю жизнь. Ты невозможен, Джеджун! - У тебя все тело в увечьях! – теперь же, вопреки своим словам, омега цеплялся за него, прижимаясь крепче, ощущая такой родной запах. - Это просто ссадины и синяки, - поцеловав в висок, Юнхо вдыхал аромат любимого, - Я думал, что больше никогда не смогу почувствовать тебя, увидеть, дотронуться. Там… Там правда было страшно. Но я знал, что ты уехал… Что вы в безопасности. - Мне казалось, что я не вынесу. Господи, как ты мог вот так уйти, оставив меня одного. Я дышать без тебя не могу… Произнеся те слова, ты просто взял и ушел. - Прости меня. Прости за все! Люблю тебя, - на этот раз, наклонив голову, Юнхо поцеловал такие долгожданные губы. Пропитанные болью соленые слезы, что стекали по щекам, обрамляли уста, но это не мешало поцелуям быть сладкими. - Я боялся испугать детей, если начну там плакать… Они и так натерпелись от меня, - немного отдышавшись от ласк и слез, признался омега. - Ты здорово меня напугал. Мин совсем большой. Он коляску так умело сложил и нес. - ЧанМин мне очень помогал все это время. Они всю ночь проговорили. Юнхо рассказал, что его вытащила охрана губернатора и помогла сесть в вагон. В сущности, он только там и пришел в себя. Сам губернатор скрывается, но он будет бороться до последнего и так просто не отдаст власть этому безумцу Чхве. И он с радостью разорвет его при первой же возможности. Дже поведал, как они устроились здесь и ждали его. Они проговорили всю ночь, упиваясь этими рассказами, делясь самым сокровенным. Сидя на полу, облокотившись о кухонную тумбу, словно не было другого места и возможности, крепко сжимая руки друг друга и смотря в такие родные глаза в свете луны. Первым уснул Юнхо на коленях у Дже, а тот, гладя его отросшие волосы, так и не мог сомкнуть глаз, боясь, что это - наваждение, и оно исчезнет в тот же миг, как придет сон. Он так и встретил восход солнца, перебирая чужие пряди, улыбнувшись впервые за столько времени лучам солнца, что рождали новый день, а вместе с ним и новую часть его жизни, где нет места страхам из прошлого и перед любимыми. Осознание, что его любит этот мужчина, и он сам без ума от него, грело душу. Смятение и тревога, которые, казалось, были всегда, вдруг испарились. Простые, банальные слова посеяли в нем спокойствие и уверенность. Ведь главное - поступки, но порой так нужно услышать эти волшебные «я люблю тебя». *** - Юнхо, я решил тебя забрать к себе! – с этими словами ворвался с утра пораньше МинУ, застав большую часть семейства за завтраком. Все замерли, лишь Джеджун, прищурив глаза, взглянул на друга. - О! Не поубивали друг друга ночью, и то ладно, - наконец разглядев всех, добавил он. - Раз тебя Дже не хочет, я тут подумал, такой мужик в хозяйстве всегда пригодится, - проговорил он, присаживаясь ближе к Юнхо. - Тебе жить надоело? – прорычал Дже. - А что? Ты его вчера так встретил, что я подумал… Что, уже помирились? - Мы и не ругались, - смеясь, ответил Юнхо. - Тоже мне друг, - бубнил себе под нос омега, отпивая чай. - А, помирились! Вот и здорово! А сегодня мои возвращаются. Так что жду вас на ужин. - Кто твои? – не понял Дже, за все время он как-то раз спросил его о семье, но тот отмахнулся, сказав, что он вольная птица в отпуске, хотя все это время исправно работал. - Ну, так отпуск у моего альфы заканчивается, он с детьми сегодня возвращается. В тот день, когда я тебя встретил, я же их провожал на отдых. - Тоже мне птичка, - хмыкнул Дже, теперь поняв слова, сказанные им. - Еще какая! Меня мой только так и зовет. Я с ним тут познакомился, когда приехал, так и остался здесь, - наспех рассказал свои приключения МинУ. - Теперь у моего Дже хоть цвет лица появился, - решил он поиздеваться над парнем, который немного оживился. – И он видит хоть что-то вокруг. Надеюсь, первый зубик у своего сына заметил наконец-то? Дже удивленно посмотрел на него и, сорвавшись с места, убежал в детскую, не слыша, как заливался хохотом МинУ. - Нет там зубика! - возмущенно проговорил папочка с сонным ребенком на руках, который так и не понял, зачем у него лазили во рту, но ничего не дали. Теперь малыш шлепал своими пухлыми губами, порой умудряясь надувать пузыри. - Нет, так будут скоро! – все смеялся гость, а вместе с ним и все присутствующие. Можно ли этот момент назвать началом новой главы в жизни героев? Главы, где будет слишком много флаффа, что от него станет уже приторно. Наверное, так оно и будет. Скоро семьи воссоединятся со своими родными, и дедушки наспех будут бороться за право воспитывать маленькое поколение, но уже открыто, не таясь и ничего не скрывая, говоря правду и, вообще, сообщая о своих желаниях, о том, что на сердце. Порой признание - слишком сильная вещь, возможность поменять все, порой - это пустой звук, который становится бессмысленным и утрачивает свою силу со временем. Жизнь полна неожиданностей, но все они лишь результат наших страхов и мыслей, от которых мы бежим. Слушать свое сердце и не забывать в то же время про разум - это та тонкая грань, которую так сложно поймать. И которая нужна, чтобы ощутить, что значит жить в полной мере, балансируя где-то между. Спасибо всем, кто читал.