***
Во второй раз он увидел его спустя год. На местном телевидении, в передаче, повествующей о только дебютировавших молодых танцорах. Среди них был и Исин. Сначала он станцевал отрывок под известную песню «Octоber and April»*, а затем немного рассказал о себе. Оказалось, парень всегда хотел заниматься танцами профессионально, и, наконец, его мечта сбылась. Он поведал, что начал танцевать еще в детстве, и не было дня, чтобы он не практиковался. Исин совмещал учебу и танцы, что было очень сложно, но от цели не оступился. У Ифаня в этот момент возник вопрос: что в Исине преобладает больше — талант или упорство? Теперь его улыбка стала еще ярче, которую неизменно сопровождала очаровательная ямочка, глаза светились счастьем, и сам он был полон решимости, несмотря ни на что, идти дальше. Тот, кого Ифань тогда видел на улице, вырос. Теперь это был не парень, танцующий для себя, а профессиональный артист, только ступивший на первую ступеньку крутой карьерной лестницы. Подъем по ней обещал быть тяжелым, но Исин ни на секунду не позволял сомневаться в себе. Весь его вид говорил об успехе в будущем. Кукловод постарался на славу. Всего за год он полностью освоился и направил свою марионетку по верному пути, оставаясь за ней невидимой тенью. Кукла окрепла и теперь стала привлекать к себе все больше внимания. Исину девятнадцать, и теперь даже его внешний вид говорит о том, что тот — кукла, каким Ифаню когда-то показался ЛуХань. Мягкие темные волосы, идеально гладкая фарфоровая кожа, фигура без изъянов, милое личико. Ифань захотел обладать этой куклой.***
В третий раз он встретил его неделю назад. В больнице, в отделении травматологии, куда Ифань пришел снять гипс со сломанной за месяц до этого руки. Исин сидел у окна в инвалидной коляске и отсутствующе наблюдал за происходящим на улице. Ифаню захотелось протереть глаза и, открыв их снова, понять, что это было всего лишь видение или сон. Но ничего не произошло. Парень все так же сидел у окна, погрузившись в свои мысли и не обращая внимания на происходящее вокруг. Он выглядел печальным, глаза потухли, уголки губ опустились, в напоминание о ямочке осталась лишь едва заметная точка на щеке. Идеально ровная спина теперь была сутулой, красивые гладкие волосы сильно взъерошены, руки опущены в покорном жесте, а ноги накрывал шерстяной плед. Что случилось, снова и снова спрашивал себя Ифань. Но ответа он знать не мог. Ответ знали лишь врачи, которые горестно вздыхали, проходя мимо Исина, и он сам. Парень был разбит. — Привет, — Ифань осторожно приблизился к Исину. Он хотел знать, что случилось с такой сильной и волевой куклой, почему она разбита. Парень вздрогнул, не ожидая того, что к нему кто-то обратится. Пришлось вынырнуть из тягостных мыслей и обратить внимание на неожиданного собеседника. — Привет. — Он не собирался говорить что-то еще. А зачем? Если к тебе обратились, значит этот человек что-то хочет и продолжит разговор сам. Но парень, стоящий напротив, не торопился с ответом. Сначала Ифань просто смотрел на Исина, а затем подошел к окну и стал глядеть на улицу. Молчание затягивалось. Исин лишь усмехнулся, отметив странное поведение предполагаемого собеседника, и снова уставился в окно. — Сегодня замечательная погода, не находишь? — неожиданно спросил Ифань, заставив танцора снова вздрогнуть, отвлекаясь от размышлений. — Да. Наверное… — И опять ничего. Молчание, давящее и уносящее в пучину воспоминаний. — Так почему бы тебе не наблюдать за происходящим на улице? Неужели нравится сидеть в душной больнице? — Ифань хотел помочь этому парню. Он чувствовал некую вину перед ним. Может быть, подойди он к нему тогда, сразу после дэнс-баттла, возможно сейчас бы ноги Исина не скрывал шерстяной плед?.. Он не знал ответа, но был уверен, что все возможно изменить. — Я не хочу, — тихий ответ безжизненным голосом. Ифаню стало страшно, что он больше никогда не увидит ту яркую улыбку и очаровательную ямочку на правой щеке. Тогда он просто берет Исина и катит его к лифту, сказав встретившейся медсестре, что отвезет того на прогулку. Парень же не проявляет никаких эмоций. Ни удивления, ни возмущения. Ничего. Лишь холодное спокойствие и отрешенность во взгляде. Ифань подкатывает Исина к одной из скамеек и сам присаживается рядом. Теперь он просто любуется природой, не пытаясь завязать разговор. Парк в начале осени выглядит волшебно из-за буйства красок, витающего в воздухе аромата перемен, уже прохладного ветерка и тихого шелестения листвы. Ифань погрузился в эту атмосферу, слушая ветер, вдыхая волшебный запах, рассматривая разноцветную листву, окрашенную в зеленый, желтый, оранжевый и красный, улавливая пробивающиеся сквозь нее лучи солнца. На этот раз Исин прерывает молчание первым. — Зачем ты это делаешь? — все такой же безжизненный голос, но теперь с ноткой любопытства. — Может, я просто захотел подработать волонтером? — усмешка. Зачем он это сказал? Такими словами Ифань может обмануть Исина, но не себя. Он просто хочет обладать этой, пусть теперь разбитой, куклой. — Только для меня? — Только для тебя. — Значит, теперь я могу считать, что у меня появился свой личный волонтер? — Исин поворачивается и пристально смотрит на Ифаня. Тот медленно кивает, отметив почти одержимую заинтересованность в глазах бывшего танцора.***
С момента первого разговора прошел месяц. Теперь Ифань почти каждый день приходил к Исину. Парень был так же немногословен, но оживлялся, стоило его посетителю появиться на пороге. Правда, как Ифань ни старался, он еще ни разу не видел ту самую улыбку. Он рассказывал забавные истории, у Исина лишь слегка приподнимались уголки губ. Он показывал разные фотографии, которые сделал сам, Исин только кивал, не отводя от них взгляда. Он знакомил его со множеством интересных книг, Исин не спеша их пролистывал. Казалось, все бесполезно, и это кукольное лицо больше никогда не озарит яркая улыбка, а щеку не тронет глубокая ямочка. Этого Ифань боялся больше всего. Иногда его навещал ЛуХань и тот неудавшийся танцор, вылетевший тогда на первой же битве. Оказалось, его зовут Хуан ЦзыТао или просто Тао для друзей. Парень был очень милым, но страдал перепадами настроения и часто опаздывал. Бывало, он приходил за десять минут до окончания времени приема посетителей. Однако его это ничуть не расстраивало. Тао быстро залетал в палату, раскладывал перед Исином фрукты, которые принес, рассказывал какую-то пустяковую новость, вроде выхода новых фильмов, и уходил. В такие моменты он напоминал позитивный ураганчик, втягивающий в себя всех оказавшихся рядом. Всех, кроме Исина. Его взляд оставался таким же отрешенным, как и раньше. В такие моменты Ифаню было жалко Тао, ведь, как парень этого ни скрывал, было видно, что он расстраивается из-за очередного провала в попытке расшевелить друга. ЛуХань наоборот был спокойным и пунктуальным. Он редко приносил гостинцы, зато у него были куда более интересные для Исина новости. Оказалось, что он бросил танцы и полностью отдался учебе, но специально для Исина по-прежнему все узнавал и спешил рассказать это ему. Начиная от уличных дэнс-баттлов и заканчивая наградами самого известного танцора страны. ЛуХань знал все. Исин всегда внимательно его слушал, улавливал каждое слово и просил рассказать обо всем подробнее. Часто они обсуждали профессиональные темы, поэтому Ифаню оставалось быть лишь молчаливым свидетелем. Со временем он заметил, что Исин ждет прихода ЛуХаня и немного расстраивается, когда того нет. Ифань начал ревновать. Ведь он был уверен, что никогда не добьется такого от Исина в отношении себя. Его это злило. Однажды Ифань слегка задержался, стоя в пробке, поэтому по приходу не обнаружил Исина в палате. Как оказалось, он был на улице. Сидел все у той же скамейки и кутался в плед, стараясь укрыться от холодного осеннего ветра. Уже был ноябрь, листья полностью сменили свою окраску, многие из них уже опали и стелились золотистым ковром под ногами. Часто шли дожди, окрашивая небо в серый. Дул холодный ветер, а утром обнаруживались замерзшие лужи, которые за день оттаивали. Исин стал редко появляться на улице и просил Ифаня не везти его туда. Этот день, как и другие, не был исключением: накануне прошел холодный дождь, и теперь задувал промозглый ветер. Но Исин, не обращая внимания на холод, сам спустился в парк и теперь завороженно наблюдал за ребенком, резвящимся неподалеку. Ифань снова не поверил своим глазам. Исин, холодный и отчужденный все это время, теперь был прежним! Его глаза искрились жизнью, на губах играла теплая и светлая улыбка, щеку украшала ямочка. Играющий ребенок за несколько минут смог подарить Исину счастья больше, чем три человека на протяжении почти двух месяцев. Тогда Ифань заметил, чем именно мальчик так заинтересовал парня. Он пытался танцевать. Включал на телефоне кого-то из родителей случайную композицию и просто двигался, еще не имея никакого представления о темпе, ритме, связках, стилях и прочем. Он просто отдавал себя музыке, как когда-то это делал Исин. Да, движения мальчика были немного неуклюжими и совсем простыми, повторяющимися раз за разом. Но разве ребенку много надо? Нет, и Исину тоже было не надо. Он просто хотел увидеть такого же, как он, кто будет любить танцы больше жизни. Невероятно, но таким человеком оказался маленький мальчик, не подозревающий, что только что кому-то подарил капельку счастья. Исин поближе подъехал к ребенку, не смея нарушать его танец. Парень все так же улыбался и не замечал ничего вокруг, наблюдая за мальчиком. Вот музыка закончилась, и малыш направился к телефону, лежащему на скамейке, чтобы побыстрее включить новую песню. Тогда он заметил молчаливого зрителя своего выступления. — Привет! — Мальчик подбежал к Исину, счастливо помахав ему рукой. Ребенка совсем не смущало, что его собеседник не может ходить. — Ты видел, как я танцевал? Тебе понравилось?! — тараторил мальчишка, с детским любопытством осматривая Исина. — Привет. Да, видел, ты очень хорошо танцуешь, — снова улыбнулся парень. Сейчас он больше всего напоминал Ифаню того восемнадцатилетнего Исина, который излучал свет и больше всего просто хотел выиграть соревнование. — Как тебя зовут, малыш? — ЧонИн, — громко произносит ребенок. — А тебя? — А меня Исин. ЧонИн, ты любишь танцевать? — Да, очень! Я обожаю танцы, я хочу стать самым великим танцором. Я хочу, чтобы меня все узнавали и брали с меня пример, — лепетал мальчик, счастливо глядя на Исина. В его словах было столько надежды и уверенности в себе, такой неприкрытой радости. — Я уверен, что у тебя все получится, ЧонИн, — произносит парень, потрепав того по волосам. Мальчишка лишь встряхивает головой и довольно улыбается. — ЧонИн! — слышится неподалеку со стороны входа в больницу. — Ой! Извини, но мне идти пора. Увидимся еще, Исин! — уже на бегу кричит мальчик, сжимая в руке телефон и направляясь к родителям, ждущим его у дверей. Парень помахал ребенку рукой и снова посильнее укутался в плед. Он продолжал улыбаться, глядя на осенний парк. Теперь Исин не был разбитой куклой. Он был прежним. Уверенным в себе, надеющимся на лучшее, упертым в своих решениях. Ифань, глядя на него сейчас, будто получил разряд тока. Да, это она! Именно та самая кукла, которой он мечтал обладать больше всего на свете. Та, которой управляет умелый марионеточник. Самая прекрасная из всех, что он когда-либо видел. С того дня Ифаня начал донимать странный сон. В нем он видел, как Исин выздоровел и снова начал танцевать. Как постепенно входит в привычную колею, и о нем снова говорят на телевидении. И однажды парень вспомнил, кто все это время был с ним рядом, кто поддерживал его и не давал окончательно опускать руки. Он пришел к нему и признался, как тому благодарен. Теперь Исин принадлежал Ифаню. Ему снилось, как он касается фарфоровой кожи, а парень подается в ответ на ласку. Как легко проводит пальцами по губам и целует нежно и страстно одновременно. Как созерцает это идеальное тело, которое позволяет делать с ним все, что угодно. Как опаляет дыханием изящную шею и ставит отметку, оповещающую всех, кому теперь принадлежит ее обладатель. Кусает розовые соски и оттягивает волосы на затылке. Он только его. Он видит, как проводит рукой по груди и плоскому животу Исина, останавливаясь в опасной близости от возбужденного члена. Как ласкает его, а парень извивает в удовольствии и просит большего. И Ифань с радостью дает ему это, поставив на четвереньки и заставляя сильно прогнуться в пояснице. Сквозь сон он слышит громкие и пошлые стоны этой куклы. Вскоре Исин сообщает, что ему назначили дату операции, от которой будет зависеть, сможет ли он ходить или навсегда останется в инвалидном кресле. Дни проходят в ожидании, за окном выпал первый снег. На улице теперь только слякоть и голые деревья, парень больше не посещает парк. Близится операция, Ифань не отходит от Исина ни на шаг, стараясь во всем ему угодить. А он лишь снова невидящим взором смотрит на улицу и сухо что-то говорит в ответ. Того счастья больше нет. Видимо, его действительно мог подарить только маленький ЧонИн. Вскоре в один из дней Ифань впервые не торопится в больницу. На сегодня у Исина назначена операция, и он все равно не сможет принимать посетителей. Это решающий день, который определит, сбудется ли сон Ифаня. Он очень этого хотел, но не смел надеяться на подобное. Даже если Исин снова будет ходить, не факт, что сможет танцевать. Если будет танцевать, маловероятно, что обратит большое внимание на Ифаня. Он хотел, но не смел надеяться, и это сильно его мучило. Весь день парень провел в тревожном ожидании. Следующим утром Ифань пришел к Исину. Парень спал. Лицо его было безмятежно, поза расслаблена, солнечные лучи играли у него в волосах. Ифань присел напротив, не смея его будить и любуясь такой прекрасной картиной. Проснулся Исин так же бесшумно, как и все, что теперь делал. Он просто открыл глаза и глянул на посетителя, кивнул ему в знак приветствия. В этот и последующие дни они мало разговаривали. Точнее, мало говорил Ифань, Исин и раньше почти всегда молчал. Ифань уже не знал, что еще может поведать своему молчаливому собеседнику, поэтому теперь просто ждал результатов вместе с ним. К тому же тишина тоже может быть красноречивой. Спустя неделю Исин встретил Ифаня широкой улыбкой и воодушевленным голосом. Парень не понимал, что происходит. Исин много разговаривал, жестикулировал и даже смеялся. Только все это было неестественным. Улыбка натянута, голос просто очень громкий, жесты механические, а смех сухой и будто выдавленный через силу. Ифань не понимал, зачем Исин делает то, что ему не нравится, чего он на самом деле не хочет. Но спросить не решался. Просто принимал участие в разговоре, так же натянуто улыбался и притворно смеялся. Исин, что с тобой такое?.. А на следующий день Ифаня не пустили к нему в палату. В ответ на тревожные вопросы врач лишь покачал головой и отдал ему записку, на которой были выведены всего пара строк аккуратным почерком.Они сказали, что я больше никогда не смогу танцевать. P.S. Я всегда знал, что ты ждешь, когда я улыбнусь. Надеюсь, вчера я смог подарить тебе ту улыбку, которую ты так долго ждал. Прости меня. Прощай.
У Ифаня потемнело в глазах. Зачем, зачем ты сделал это с собой, глупый Исин? Вы бы все смогли преодолеть вместе, Ифань никогда не бросил бы тебя. Глупый Исин… Ты не смог принять это? Не захотел так жить? Или просто кукольник наигрался и бросил свою, некогда любимую, марионетку? Ты сломался, или он сломал тебя? А знал ли ты, что поступая так, ломаешь кого-то еще? Не куклу — человека.